Танго — танец страсти, или Спасибо, Доён, но давай до свидания

Мать видит Чону пианистом. Классический костюм, бабочка — обязательно красная, бархатная, — битком забитый концертный зал, луч прожектора, направленный на сцену и выхватывающий из мрака блестящее лакированными боками фортепиано, за которым на танкетке сидит её сын и сосредоточенно порхает длинными тонкими пальцами — ну просто созданными для этого! — по чёрно-белым клавишам, извлекая чарующие мелодии, от которых захватывает дух у любого. Закончив очередное произведение, он улыбается и кланяется рукоплещущим ему зрителям, а на сцену летят букеты- — И лифчики влюблённых в него великовозрастных мадам, — язвит отец, недовольно встряхивая утреннюю газету, пока переворачивает страницу. Отец видит Чону боксёром. Упорные тренировки и из такого хлипкого сопляка сделают настоящего мужчину. Ну и пусть всё время в синяках, а нос сломают раз пятнадцать так, что никакой пластический хирург не поможет — он и не нужен, мужчину украшают шрамы. — Мы на вставных зубах ему разоримся, — мать не уступает отцу в ехидстве, с грохотом ставя тарелку с блинчиками перед супругом. Чону правда не хочет влезать в их спор, обращать в такие моменты на себя внимание — последнее дело, но если промолчит, потом хуже будет. — Доён п-, — «приказал» будет звучать хоть и правдиво, но однозначно вызовет очередной виток споров родителей, решающих, то ли пустить на самотёк, то ли пойти в новую школу и надрать уши заносчивому мальчишке, которого в этом году выбрали старостой, — попросил присоединиться к кружку по парным танцам, там как раз не хватает одного человека. Я согласился. На лицах матери и отца проявляется секундное сомнение, которое быстро сменяется удовлетворением. Мать думает, что танцоры тоже носят костюмы, и её сыночка определённо будет очень привлекательно выглядеть с уложенными назад волосами и в блестящем трико, а отец вспоминает, что, когда ему было семнадцать, как и Чону сейчас, он уже был не прочь не только подёргать девчонок за косички, но и позажиматься где-нибудь в укромном уголке, так что парные танцы в таком возрасте неплохая сублимация, может, наконец и подружку себе заведёт. Главное, чтобы внуков раньше времени не заделал. Ким-старший глядит на сутулую спину сына, на нос, почти клюющий в джем для блинчиков, полный беспорядок на вихрастой голове, надетую наизнанку футболку и успокаивается: нет, до внуков в ближайшее время дело не дойдёт. А Чону в это время мысленно клянёт свою безотказную натуру на чём свет стоит и молится, чтобы родители не узнали, что в конце года будет отчётный концерт, в котором участвуют все школьные кружки, и не собрались бы его посетить, потому что на самом деле, парные танцы — это катастрофа.

✫ ✫ ✫

— Я это не надену, — Чону смотрит хмуро исподлобья. Доён тяжело вздыхает, будто ему приходится уговаривать наитупейшее существо на этой планете. — Ты же сам согласился. — Я не соглашался! — возмущённо вопит Чону, размахивая своими длинными тощими руками, как лопастями мельницы. — Ты меня заставил! — Не время капризничать, — Доён закидывает длинную бордовую юбку прямо на голову одноклассника, с удовлетворением наблюдая, как он путается в пышных складках и ещё громче верещит. — Ну ты же вылитая девчонка: взгляд оленёнка, розовые щёки и губы бантиком. Наконец скинувший с себя юбку Чону красный, как рак: то ли от борьбы с атласом и воланчиками, то ли из-за слов Доёна. — У меня есть член! — мимо проходящие девчушки взвизгивают и бросаются врассыпную, будто Чону собирается снимать штаны и демонстрировать миру его принадлежность к сильному полу. — Тебе под юбку никто заглядывать не будет, — фыркает Доён. — В прошлом году был недобор парней, и Рюджин вполне справилась с ведущей ролью, даже усы себе прилепила. Они с Йеджи лучше всех станцевали, учитель Пак ставила их всем в пример. Так что прекращай истерить и пошли. Тебя поставят с Чон Юно, его харизма затмит твою неловкость, и всё будет окей. Ладони Чону мгновенно вспотевают. — Ч-Чон Ю-Юно? — заикаясь, переспрашивает он, еле удерживая себя от позорного побега. Впрочем, ноги у него работают вперёд мозга, так что он успевает сделает пару широких шагов прочь, прежде чем его хватают за руку. Доён неожиданно сильно и властно тянет его на себя, смотрит жёстко из-под сведённых бровей, сверкая стёклами идеально чистых очков. — Если ты не пойдёшь, то кому-то придётся, оставшись без пары, уйти из кружка. Чон Юно вряд ли кто выгонит, он же всеобщий любимчик. А вот я — меня вполне могут погнать в шею, я не на лучшем счету у учителя Пак. Если это произойдёт, я тебе жизни не дам, понял? Ни один прогул не прикрою, все твои косяки буду сдавать учителям, ты ни одной контрольной не напишешь на приемлемый балл, скатишься в рейтинге, и придётся перевестись в школу попроще, что закроет тебе путь в нормальный университет, ты всю жизнь будешь работать официантом в какой-нибудь задрипанной кофейне и умрёшь в одиночестве без жены и детей. Чону, честно, чуть не плачет от таких нерадужных перспектив. Да чтоб он ещё хоть раз что-то поперёк слов Ким Доёна сказал или сделал! — Х-хорошо, я пойду, — дрожащим голосом давит он, пытаясь вырваться из стальной хватки. — Пусти, больно! Доён отпускает запястье, но хватает за локоть и тащит за собой в сторону танцевального зала. Чону старается по дороге не потерять юбку, которая из-за развитой Доёном скорости длинным плащом развевается за его спиной. Зал уже полон. Ребята разбились на группки, что-то бурно обсуждают, смеются, толкаются. В центре толпы, конечно же, любимчик всей школы, талантливый танцор Чон Юно. Он одаривает всех улыбками, светит своей восхитительной ямочкой, встряхивает отросшей чёлкой, которая совершенно очаровательно падает ему на глаза, и сияет, сияет, сияет. У Чону ноги в желе превращаются, и он тормозит на входе, чего Доён даже, кажется, не замечает, продолжая волочить его за собой. Оказавшись в центре зала, Доён громко прочищает горло, привлекая внимание к себе и сжавшемуся в комочек за его спиной новичку. — Чон Юно! — Чону не видит, но ощущает усмешку старосты. — Я привёл твою партнёршу на этот год. Заинтересованные взгляды всего танцевального кружка прикипают к сгорбленной фигурке Чону, который по привычке старается казаться меньше, чем он есть. Он ждёт насмешек — какой нормальный парень согласится на ведомую роль, вырядится в юбку и станет обжиматься с другим парнем в танце? (Тот, которого шантажирует староста Ким Доён, конечно же). Но не зря за танцевальным кружком школы закрепилась слава местных чудиков, потому что, на удивление Чону, над ним никто не смеётся, все смотрят на него с любопытством и добрыми улыбками, и Чону даже позволяет себе тихонько выдохнуть, когда у него спрашивают, как его зовут и почему он решил присоединиться к кружку («Просто, э, захотелось», — отвечает он, стараясь не смотреть на Доёна). — Поздравляю вас с началом нового учебного года, — говорит вошедшая в зал учитель Пак. — Эти два семестра мы будем изучать мой любимый танец — танго.

✫ ✫ ✫

Чону нравятся танцы. Это осознание настолько неожиданное и оглушающее, что он даже спотыкается, когда выполняет очередной классический элемент на утренних дополнительных занятиях: учитель Пак сказала, что пока он в полной мере не подружится со своим телом, не станет уверенно выполнять хотя бы самые элементарные связки, она к танго его не допустит. Утренние занятия посещают не все, в основном новички. Кроме Чону на них регулярно ходит только Пак Джисон, на год его младше, к тому же, как оказалось, родной брат учителя Пак. С ним Чону легко находит общий язык, они теперь сидят за одним столиком в столовой и по вечерам играют в Among Us. Остальных ребят Чону стесняется, помня, почему он пришёл в кружок. Доён свою дружбу не навязывает, слава богу, а Чон Юно появляется очень редко: в кружке он состоит только потому, что внеклассная деятельность обязательна, а сам он один из самых перспективных учеников, занимающихся при Корейском национальном университете искусств, и учитель Пак позволяет ему появляться на своих занятиях от случая к случаю. Чону почти счастлив. Вот бы ещё уметь вырезать из памяти — своей и чужой, — неловкие (постыдные) моменты. Чону думает, что если он будет лажать на утренних занятиях, то его ещё не скоро допустят к изучению танго. И тогда он ещё не скоро встретится с Чон Юно лицом к лицу. Наивный. Чону натыкается на Юно в туалете. Отпрыгивает как ошпаренный, в закрывшуюся дверь врезается спиной и зачем-то жмурится: будто если он закроет глаза и досчитает до десяти, то Юно испарится. — Привет, — голос всеобщего любимчика негромкий и раздражающе нейтральный. — Как хорошо, что мы столкнулись здесь. Давай выясним всё сейчас, чтобы не отвлекаться на это в зале. — Выясним что? — Чону понимает, но не понимает, облизывая вмиг пересохшие губы. Взгляд Юно меняется, светлеет, будто Чону отвечает верно. Будто Чону хотя бы в чём-то прав. — Вот именно, выяснять нечего, — он улыбается едва заметно, — нечего, потому что мы не знакомы и никогда прежде не встречались, ведь так? Чону кивает, не доверяя своему голосу. — Вот и отлично, — Юно улыбается чуть шире, подходит ближе, протягивая руку. — Приятно познакомиться, меня зовут Чон Юно. Надеюсь, мы сработаемся. Чону сжимает его пальцы своими — всего мгновение, — и отдёргивает руку. Опускает взгляд вниз, перетекает на соседнюю стену, освобождая путь. Юно уходит, тихо прикрыв дверь. Как тогда. Чону усмехается, трёт сухие глаза, снова испускает смешок — а потом смеётся, смеётся громко, на грани истерики. — Чону-хён? — ждавший в коридоре Джисон испуганно заглядывает внутрь, не решаясь переступить порог. — Всё в порядке? Чону фыркает, трясёт головой, криво улыбаясь. — Лучше не бывает. Джисон не верит, но предпочитает тихо смыться под предлогом начала следующего урока.

✫ ✫ ✫

Чону прогуливает. Опять. Заваливается домой, бросая рюкзак в прихожей; родители на работе, и он надеется, что они не узнают о прогуле, если он возьмёт себя в руки и не станет прогуливать дальше. Самое безопасное место в доме — под одеялом. Он заворачивается в него с головой, осторожно дышит, стараясь не сильно растрачивать быстро заканчивающийся кислород, и открывает в телефоне диалог, новые сообщения в котором не появлялись с прошлого лета. Чону знает содержание переписки наизусть, прокручивает бело-синие облачка, выискивая те, от которых сжимается что-то в груди. [12.07.2019 23:43:32] Это был лучший день впервые за [12.07.2019 23:43:57] Чёрт знает, за сколько времени [12.07.2019 23:44:04] Чону, ты лучший ❤ [14.07.2019 19:32:47] Ты спасаешь меня от самого себя [14.07.2019 19:33:01] Спасибо, что ты есть [27.07.2019 13:18:43] Так рад, что ты пролил на меня тогда свой спрайт, ахахах [27.07.2019 13:18:59] Хотя в тот момент, мне хотелось тебя убить

Мне до сих пор снится тот твой взгляд в кошмарах апхапхах [27.07.2019 13:19:22]

[27.07.2019 13:19:35] Ого, я тебе снюсь?)))

В кошмарах! [27.07.2019 13:19:47] Страшный такой, что жуть, бррр [27.07.2019 13:19:56]

[27.07.2019 13:20:04] Эй, я красавчик!!

Пффф… Если только чуть-чуть :Р [27.07.2019 13:20:17]

Было глупо думать, что они станут best friends forever? Лёгкий флирт казался неотъемлемой частью их дружбы, и долгое время Чону не придавал этому значения. Сдавленно хихикать, глядя на всплывающие сообщения, краснеть из-за них, кричать в подушку — родители справедливо решили, что он влюбился, а он? Он и правда был влюблён. Но когда Юно решил его поцело- Чону зажимает в зубах край одеяла и вопит, что есть сил. Идиот, какой же идиот! Оттолкнул, а теперь жалеет, но изо всех сил это отрицает, Юно, как может, избегает (три ха-ха, спасибо тебе, чёртов староста, удружил!) и только вязнет глубже в воспоминаниях, разбирая по рангу невозможности всякие «а если бы». А если бы он ответил на поцелуй? А если бы он хотя бы нашёл смелости поговорить об этом — пусть позже, но не так поздно как сейчас? А если бы-

✫ ✫ ✫

«А если бы я отказал старосте, не пошёл бы в этот дурацкий кружок по танцам и не стоял бы сейчас как последний дебил перед равнодушно глядящим на меня Чон Юно?» — Для юбки пока рано, это реквизит для выступления, — добродушно хмыкает учитель Пак, явно забавляясь от вида Чону. — Пока вам нужно разучить шаги, подстроиться под ритм танго, прочувствовать его настроение. Это танец страсти, ярких эмоций, сильных чувств — я хочу увидеть их. Покажите мне, на что вы способны! Чону не способен даже выпутаться из юбки без посторонней помощи, какое тут танго. Он слышит смешки ребят и проклинает Доёна — тот ведь подошёл перед занятием и убедил надеть юбку! Благо хоть джинсы остались на нём, а то бы сейчас сверкал труселями… Ну, староста!!! Чужие руки расстёгивают боковую молнию на юбке, и Чону, наконец, вздыхает полной грудью — опять весь красный и уже вспотевший от борьбы с ненавистной тряпкой. — Проще всего стягивать её вниз, а не пытаться снять через голову, — Юно улыбается краешком губ, но даже от такой едва заметной улыбки проявляется ямочка на его щеке. Чону только неловко кивает в ответ на его помощь, забирая из чужих рук юбку. Он ещё какое-то время мнёт её пальцами, пока на них не обращает внимание учитель. — Чего вы стоите? Начинайте! — командует, отбирая мятую вещицу из рук Чону. Юно делает широкий шаг вперёд, и Чону ожидаемо пугается — отшатывается назад, почти сбивая с ног Доёна с его партнёршей (так ему и надо!). — Вы не сможете танцевать за километр друг от друга, так что выключаем стеснение и неловкость, Ким Чону, и отдаёмся в надёжные руки партнёра — Юно хорошо ведёт. Чону и не спорит. Ага, ведёт хорошо, и от него ведёт тоже неплохо. Незакрытый гештальт давит, мешая мысли в кучу и заставляя думать только о губах Юно. Они выглядят мягкими, блестят — видимо, не обошлось без гигиенички, — и притягивают взгляд. Когда ладонь Юно ложится на его талию, Чону с трудом сглатывает и притирается ближе — это происходит бессознательно, одна его рука скользит на плечо партнёра, а другая осторожно ложится в чужую, приглашающе открытую ладонь. Они на мгновение сталкиваются взглядами, чтобы тут же их отвести. Близость позволяет уловить судорожный вдох и быстрое биение сердца Юно — Чону подвисает, стараясь не дышать. — Ну вот, контакт налажен, — хитро щурится учитель Пак и хлопает в ладоши, подгоняя остальных: — Двигаемся, двигаемся, чего застыли!

✫ ✫ ✫

Юно бывает на занятиях по танцам редко, и Чону каждый раз выдыхает с облегчением, когда не видит его в зале. В мозг тонкой иголочкой ввинчивается мысль о том, что им всё-таки стоит поговорить, но набраться для этого сил Чону даже не пытается — хватает ему микроинфарктов от того, как близко они находятся друг к другу, когда пытаются попадать (окей, Чону пытается, а Юно из-за него тормозит и не попадает) в ритм танго. Сегодня Юно тоже не видно, и Чону пристраивается в уголочке, прижимаясь спиной к холодному зеркалу — ему нравится наблюдать за стараниями ребят, а ещё больше нравится подмечать ошибки Доёна и тихонько посмеиваться в кулак. Тот видит, метает взглядом молнии, но почему-то спускает с рук его глумление, хотя Чону не раз и не два думал, что как-нибудь Доён зажмёт его где-нибудь в тёмном уголке после занятий и- Окей, в своих мыслях он почему-то видит Юно, и он не собирается его бить, только прижимается всё ближе, смотрит своими завораживающими глазами, в которых отблесками огни улицы и чертята. «Я так скучал», — позорно скулит в своих мыслях Чону и первый прижимается к чужим губам. — Чону! — учитель Пак, кажется, не первый раз зовёт его. — Позвони Юно, он должен был сегодня прийти, но почему-то задерживается. Поторопи его. Чону думает, что, наверное, можно было сказать, что у него нет номера Чон Юно, и тогда бы звонил бы ему кто-то другой — а сам трётся около дверей в зал, где уже играет оглушительно танго, и сжимает в руках телефон, сверля взглядом знакомый контакт. Нормальный человеческий диалог, начатый с «привет, это Чону, учитель Пак попросила позвонить» уже с первого проигрывания в голове вселяет панику, и он планирует после снятия трубки сразу спросить «ты где?», не размениваясь на любезности, как слышит за поворотом знакомый смех. — Хён, ты правда лучший! — Да прекрати меня благодарить, я ничего такого не сделал, — Юно смеётся, довольный жизнью и собой. Чону выглядывает из-за угла, стараясь не палиться. Кому он там чем помог? Котёнка с ветки снял? Бабушку чью-то через дорогу перевёл? Причина становится как-то резко не важна, когда Чону видит, как Джемин, одноклассник Джисона, смачно чмокает Юно в губы. Эта сцена настолько выбивает его из колеи, что телефон падает из рук с громким «бах». — Ой, извините, — блеет Чону, стыдливо отворачиваясь. — Там учитель Пак… И… Ну… Вот. После этой пламенной речи он стремглав мчится в туалет, чтобы смыть холодной водой осадок от увиденного. Остервенело трёт глаза, будто пытаясь выгнать из-под век застрявшую там картинку, и тихо смеётся. Идиот. А если бы ты его не оттолкнул тогда, он бы целовал только тебя. — Эй. Ну да, конечно, почему бы Юно не пойти за ним? — Я сейчас приду, иди в зал, — резко отбривает Чону, не открывая глаз. Может, когда Юно уйдёт, он пустит пару слезинок в честь почившей с миром первой влюблённости и ему станет легче? Но Юно не спешит оставлять его одного. — Я знаю, что тебе неприятно видеть подобное, — знал бы ты насколько! — И спасибо тебе, что, ну, не рассказал никому. — А я должен был вас сфоткать и тут же разослать всей школе? — хмыкает Чону; раздражение говорит за него, он даже не успевает контролировать свою речь. Уйди уже наконец, дай мне нормально пореветь, и я буду в норме. — Нет, я, — Юно запинается, — о том случае. — Каком том? — Чону наконец понимает. — А. Ну. Не за что. Не то что бы в его планах было портить репутацию лучшего танцора этой школы. Вот он, идеальный момент!!! — вопит его мозг, но у Чону отказывает речевой аппарат. Юно запоздало кивает, вроде бы хочет что-то сказать, но в итоге лишь пялится на свои кеды и собирается уходить. — Поцелуй меня! Уж лучше бы молчал! Чону с ужасом смотрит на удивлённого его просьбой Юно и не знает, куда себя деть. — Поцеловать?.. — Эээ, нет, нет, я пошутил, пфф, тупая такая шутка, боже, пфф, — Чону хочется провалиться под землю от стыда. Боги, он столько бегал от Юно, чтобы в итоге так позорно закопать себя двумя словами? Отрицал свой краш, чтобы потом лечь ему под ноги со словами «наступи на меня»? Но Юно уже не верит его оправданиям и отрицательному мотанию головы: он делает два размашистых шага, чтобы прижать Чону к раковине, в которую тот судорожно вцепился. — Не делай этого, не надо, — говорит Чону, а сам завороженно смотрит на чужие губы и облизывает внезапно ставшие сухими свои. Он видит, как губы Юно изгибаются в мягкой улыбке, вновь являя миру ямочку на щеке, а потом он только чувствует — как губы Юно, такие же мягкие, как он себе представлял, касаются его губ. Оказывается, что вместо раковины удобнее сжимать талию Юно и говорить «я скучал» лучше не мысленно, а вслух.

✫ ✫ ✫

— Нет. Доён закатывает глаза, но не отступает. — Танго — танец страсти, а цвет страсти — красный, — убеждает он, но получается всё равно не очень. — Я не буду красить губы красной помадой. У меня юбка красная — хватит, — Чону смотрит на старосту (он надеется) суровым взглядом. — Доён, отстань ты от него, — влезает Рюджин. — Я удивляюсь, как он согласился на розу в волосах, а ты — помада! — Нужно быть в образе полностью, — неожиданно выдаёт Джисон. — Мелкий предатель! — шипит Чону, но Джисона поддерживает какого-то чёрта трущийся за кулисами Джемин. — Хён, тебе пойдёт красная помада, — он двигает бровями и тянет губы трубочкой, чтобы потом по ним и получить от Чону. Он всё никак не может забыть, как Джемин вот этими самыми бесстыдными губами чмокал его (!) Юно просто потому, что На Джемин — это тактильно-целовательный маньяк, от которого страдают все его друзья. — Эй, ну правда, хватит на него давить, — очень вовремя появляется Юно. — Чону и так прекрасно выглядит, — и своим лучистым взглядом подтверждает эти слова. Учитель Пак зовёт всех, чтобы сказать напутственные слова, а Чону отбирает у Доёна помаду, выдавая подзатыльник было засвистевшему Джемину. Выглядит он прекрасно, но красная помада отлично дополнит образ.

✫ ✫ ✫

— А мы как, хотим внуков или нет? — спрашивает отец, наблюдая за тем, как Чону при выходе на сцену почти путается в юбке, но справляется со своими ногами и даже не падает, поддерживаемый крепкой рукой Юно. — Да успокойся ты, — шикает на него мать, — мал он ещё, чтобы внуков нам рожать. Тьфу ты, зачинать! — Так ты что, ещё и этого его партнёра к нам на чай позовёшь? — На ужин! И уже позвала. — Так у нас точно никаких внуков не будет. — Тебе нужны внуки — ты их и рожай! Они ещё долго беззлобно переругиваются, не сводя глаз с сцены, где Чону, на самом деле, сияет. Учитель Пак ставит их пару в пример: «Вот какая химия должна быть между партнёрами!», — и Чону жалеет, что у них остается всего год школы, когда он будет заниматься танцами в паре с Юно. — А куда ты будешь поступать? — интересуется Джисон. — На экономиста, — выдыхает Чону. Он решил идти не самым оригинальным путём, чему его родители, прямо сказать, были не очень рады («Ну хотя бы в художники, ну? Ты в садике таких кроликов забавных рисовал!»). — Ого, это чего, ты со мной учиться будешь? — подсаживается радостный Доён. — Я опять буду старостой, а ты- — НЕ-Е-ЕТ! Чону, конечно, благодарен Доёну в какой-то мере за то, что теперь они с Юно встречаются, но может быть, действительно пойти в художники?

✫ Конец! ✫