Разве кто-то сказал, что нельзя быть собой? Можно. Только, друг — это трудно очень. Улыбайся, люби или имитируй любовь. Там следы от твоих обойм — разряженных в одиночество.
Юноша отряхивает штаны, и мелкими шагами передвигается в сторону жилых домов, старых пятиэтажек и стоящих без ремонта детских площадок. Солнце не появлялось в ближайшие дни, пасмурная погода и сырость раздражали. Да, иногда запах сырости наполняет грудь свежестью, но не сейчас. Время сырости должно пройти, как всё в этой жизни. Ничего не стоит на своих местах; каждый день что-то меняется, каждую секунду и месяц, так до бесконечности. Всё идёт своим чередом, хотя ничто не вечно, и оборваться это может точно так же резко, возможно даже не начавшись. Разве кто-то сказал, что нельзя быть собой?Твой отряд потерялся где-то в горах без связи и пищи. Ты последний кто ищет, и будешь первым нашедшим. Жизнь — это паблик, а люди его подписчики.
Холодные капли дождя только усиливались, скатываясь по аристократичному лицу Учихи. Его взгляд ничего не выражал, разве что равнодушие ко всему. Капли падают, а потом бесследно исчезают. Следы остаются, но постепенно стираются с лица Земли, оставаясь только в памяти, хранясь там навсегда. Помни, не забывай, отпускай, прощай.Умей отпустить. Разве кто-то сказал, что нельзя быть собой?
Непринятыми звонками, городами из бетона и из стекла — я как будто прощаюсь, и как будто прощаюсь с тобой. Пополам разделенная лайв без радости истекла и остался вопрос: ну и нахуй мне быть собой?
— Наруто, почему ты не пришёл сегодня в назначенное время и в назначенном месте? Я ждал тебя, — подросток плюхнулся на кожанный диван, садясь перед товарищем, открыто показывая свое негодование. — Прости, Саске, не смог, — блондин с глубокими голубыми глазами виновато посмотрел, его глубокие глаза тянули, затягивали в этот бесконечный цикл повтора, заметали следы. Утонул ли он? - давно. — Ах, да, ничего страшного, — Учиха решил смягчить обстановку, перейдя на спокойный тон, — Ты слышал, что в нашем районе мальчика в квартире нашли, он вроде вены вскрыл… — юноша говорит волновано, страх чего-то окутывает его с головы до ног, заставляет съежится на теплом диване, поджимая ноги под себя. — Это было пять лет назад, отпусти меня, Саске…Это было пять лет назад, пять ебаных лет назад. Я помню тебя и твои глаза, я помню как имя шептал бухой. Помню как ждал, что за мной придешь, хоть это тебя нужно было спасать. А дождь ебашил по крышами домов твоего уснувшего города. Все получилось не очень. Это было пять лет назад. Я помню как шел на вокзал и над рельсами стоя, мечтал отсюда свалить. Это повод для смеха, но вот мы одни и мы почему-то снова в слезах. Это самый глубокий шрам, этот файл не удалить.*