Виски и медовый раф

      Этим солнечным воскресным утром уверенной походкой мужчина заходит в кофейню на соседней с Мэйн-стрит улице. Любимый Старбакс Тони рядом с Башней сейчас целиком и полностью погружен в ремонтные работы. Пару дней назад там случилась череда неприятностей из-за скачков напряжения (умолчим, что это из-за неполадок в лаборатории, из-за которых отрубилось электричество во всём районе), а потом ещё и трубы прорвало, портя дизайнерский интерьер. С какой-то стороны мистер Старк был рад: новые места это всегда интересно. Пускай особых различий не было — бренд-то один, в этом филиале было что-то особое в плане атмосферы. Здесь было чуть душевнее, возможно, из-за гораздо меньшего количества крупных бизнесменов и звёзд. — Доброе утро! Что хотите выпить? — русоволосый парень приветливо улыбнулся, и даже это выделяло этот Старбакс по сравнению с другим. Эта улыбка была искренней, а не дежурной. — Фредо, и побольше виски, — Тони снимает солнцезащитные очки и открывает портмоне. — Сдачи не надо. — Как вас зовут? — получив ответ, Питер отточенными движениями написал имя, передав стаканчик бармену.       Минут через десять напиток был готов и мистер Старк, наградив персонал своей улыбкой и щедрыми чаевыми, покинул заведение. Поняв, что больше нет клиентов, Паркер отошёл от кассы, подойдя к своему другу, по совместительству однокласснику и коллеге. — Нэд, я уйду на часик пораньше сегодня, подменишь? — Питер сложил ладони вместе и состроил жалобный взгляд. — Пит, я сегодня хотел наконец дособирать новый набор «Чёрной звезды»! — посмотрев ещё пару секунд на друга, парень сжалился. — ЭмДжэй? Ладно, иди.       Питер обрадовался, пообещав другу на следующей неделе подменить его или посидеть вместе в компьютерном классе, и поспешил на рабочее место. Как раз подошла новая клиентка, и оставшийся день пролетел незаметно. Вот уже два часа дня, и Паркер, обнимая друга, со счастливым лицом выбегает на улицу, встречая девушку своей мечты — Мишель Джонс. Неспешной походкой ребята пошли в сторону парка, но в итоге до вечера задержались в Чайна-тауне, поедая лапшу и закуски.       Лёгкий ветерок обдувал пару, проходящую по аллее. Луна уже освещала сумеречные силуэты, а фонари добавляли атмосферу, создавая ещё больше теней в отдаленных уголках. Обстановка была до краёв заполнена романтикой, поэтому Питер всё больше и больше убеждался в правильности своего решения. Он схватил ЭмДжэй за руку, тем самым останавливая. — Хэй, — внезапно вся уверенность пропала. — Как дела? — Мишель звонко рассмеялась, даже немножко оглушительно в этой тишине вечернего парка. Паркеру стало как-то легче, в конце концов, одна из причин его любви к этой девушке — её непосредственность. — ЭмДжэй, ты мне нравишься.       Девушка затихла, неподвижно стоя и смотря на друга. Именно друга. Было видно, как ему неловко, ей в душе было так же, но было не так заметно. Им двоим хотелось провалиться сквозь землю. Это молчание безумно давило, но что сказать — непонятно. — Питер, ты очень милый парень, — он уже готовился к отказу, в пользу своего другого одноклассника, но опешил от следующей фразы. — Но я лесбиянка, — Мишель было сложно, некомфортно об этом говорить, Паркер оказался первым, кому девушка рассказала о своей ориентации. Воспользовавшись замешательством, Джонс покинула парк, почти убежала в другую сторону от своего дома.       Не выдержав нахлынувших эмоций, парень сел на ближайшую лавочку и обхватил лицо ладонями, шумно вздыхая. С одной стороны, наступило облегчение: теперь Питер точно знает, что его чувства не взаимны. Больше не будет никаких попыток интерпретировать чужие действия, гадать о значении фраз и поступков. Всё просто, как математика из начальной школы. С другой стороны, их дружба уже вряд ли будет прежней. По крайней мере, не ближайшее время. Боже, а как неловко будет на уроках?       Все эти мысли противоречивы до такой степени, что даже настроение непонятным стало. Питер бы так и просидел тут ещё пару часов, ничего не замечая, если бы не запах виски, смешанный с дорогим одеколоном. Сначала стало боязно, но позже парень узнал в ночном незнакомце утреннего клиента. Тони всё-таки был очень колоритной и запоминающейся персоной. — Знаешь, ты сидишь один в ночном парке. И судя по твоему лицу, ты либо убил кого-то, либо тебя бросили. — Скорее, отвергли, — терять нечего, да и почему-то хотелось доверять этому человеку. Что особенного он ему вообще может сказать? У него много жизненного опыта, может, чем-то и поможет. — Девушка, которая мне нравилась, оказалась лесбиянкой. — Весело, меня девушка просто бросила, со словами: «Ты любишь работу и себя, а не меня». Ну, может, она в чём-то права, только вот мы же вроде как должны принимать недостатки друг друга! — Старк эмоционально взмахнул руками, а Питер невесело хмыкнул. — Я Тони Старк. — Питер Паркер, — они пожали друг другу руки, но внезапно подросток оказался прижатым к торсу мужчины. Было неожиданно, но, на удивление, не страшно. В этом мужчине чувствовалась горечь жизни, разочарование в ней и какое-то непонятное добродушное тепло. — Не боись, пацан, прорвёмся, — Тони похлопал парня по спине, случайно задел волосы, отмечая их мягкость и шелковистость, а потом до носа дошёл и их приятный запах хвои, смешанной с мятой. — А знаешь что? Приходи завтра в Старк Индастриз, уверен, что-нибудь то там для тебя будет интересным.       Это было сиюминутное, спонтанное решение, о котором Старк слегка пожалел на пару секунд. Однако подумал и решил, что лишним и чем-то дискомфортным это не будет. Питер же с радостью согласился, только сейчас осознавая то, что он сидит в ночном парке в обнимку со своим кумиром, с одной из главных знаменитостей Америки в научных кругах, если не мира. — И принеси с собой два медовых рафа.

***

      Башня Старка была видна, наверное, даже с самых дальних уголков города. Огни вывески по ночам сверкали как ещё одна звезда на небосводе, а освещение на этажах проникало сквозь окна так, что при хорошем зрении кое-где проглядывались очертания габаритных предметов. Питер боязливо подошёл ко входу, нажимая на кнопку навороченного домофона. Услышав имя визитёра, искин спокойно пропустил парня в здание и вежливо указал на нужный этаж. Как только двери лифта открылись на нужном этаже, Питер замер в изумлении, осматривая остеклённую лабораторию посреди этажа. Вокруг находилась уютная, насколько это возможно в таком дорогом интерьере, лаунж-зона с кожаными диванчиками, мини-барами и стеклянными кофейными столиками.       Внезапный хлопок выдернул Паркера из своих мыслей о Башне, среди многочисленных приборов показалось щетинистое лицо хозяина здания. Он что-то нервно печатал, но резко всё отбросил и вскинул голову. Заметив своего вчерашнего знакомца, Тони вымученно улыбнулся и подозвал парня. — Ваш кофе, — произнёс Питер рабочую фразу, не зная, что ещё сказать. — Подожди, так ты из того Старбакса, что ли? — Я думал, вы сразу поняли, — в очередной раз удивился Питер. — Я просто так попросил принести, — уже весело сказал мужчина, выхватывая один раф из подставки. — Ты ведь школьник, как совмещаешь работу и учёбу? — Это на самом деле не так сложно, — ответил Паркер, рассматривая какое-то интересное оборудование на столе. — Я быстро усваиваю школьную программу, поэтому мне не сложно совмещать. — А ты смышлёный малый, — Тони остановился около одного прибора, похожего на планшет, но больше в размерах. — Я пишу программное обеспечение для ещё одного искина, хочу внедрить его в искусственное тело, собрать его — полдела, чертежи уже готовы, но мне никак не придумать связку мыслительных процессов с контролем над физическим телом, чтобы не уменьшить производительность.       Старк это говорил скорее для себя, чтобы разгрести мысли, никак не ожидая помощи от подростка. В конце концов, вряд ли даже в современных реалиях в школе преподают что-то вроде продвинутого программирования и высокоуровневой робототехники. — Можно? — неуверенно спрашивает Питер и после кивка подходит к экрану, просматривая команды. Он начал что-то прокручивать, добавляя и удаляя некоторые элементы. Руки тряслись от волнения, ведь он сейчас перед своим техническим кумиром редактирует его код, в его лаборатории, на его глазах. — Можно убрать здесь вот эту команду и связать их по-другому. Так программа будет менее загружена, что увеличит производительность, — Питер сделал два шага назад и сложил руки за спиной, будто отчитываясь перед учителем. — Господи, и как я сам до этого не додумался? — Старк резко подходит к планшету, добавляя ещё символов. — Я думал, что буду возиться с этим ещё пару месяцев, а благодаря тебе всего пару недель. Отличная работа, Питер.       Парень счастливо улыбнулся, наконец смотря прямо в глаза Тони. Только сейчас он отметил их пронзительно-тёплый карий цвет, в освещении лаборатории радужка в некоторых местах приобрела более холодный оттенок, будто совмещали тот самый медовый раф и фрэдо со льдом.       Тони, повозившись ещё пару минут, уверенным шагом направился к выходу в зону отдыха. Питер засеменил за ним, попутно рассматривая различные приборы, отдельные детали и включенные экраны. Подойдя к мини-бару, Старк схватил бутылку с до безумия дорогим виски, разлил по двум стаканам, натёртым до блеска, и протянул один подростку. Тот начал отнекиваться, но настойчивость Тони победила.       Пит сделал глоток, чуть не закашлявшись от горечи. Организм отреагировал быстро, щёки покраснели, а разум слегка, но всё же помутнился. Паркер пил до этого, но напитки гораздо легче, как, наверное, все подростки: пиво, шампанское, вино. Тони расслабленно присел на диван, приглашая подростка сесть рядом. — Знаешь, — спустя минут десять молчания заговорил Старк, — женщины не важны. Чем больше ты для них делаешь, тем меньше они тебя ценят. Все, кто были со мной до конца — были мужчинами. — Это было не оскорбление, а, скорее, порыв души. Высказать всё, о чём так долго думал. — Со мной моя тётя, — неуверенно сказал Питер, оценивая слова собеседника. — Родня не считается, — Тони тяжело вздохнул, поднял руку и обнял Паркера за плечи. — Всё у нас будет хорошо.       Поддавшись странному порыву, подросток прижался к мужчине, действительно чувствуя успокоение. Алкоголь ли подействовал, а может, ощущение близости с кумиром, но парень действительно успокоился. Всё будет хорошо. Когда-нибудь.