Проблемное чудо

Темнота. Громкая музыка, всепоглощающий гул людей, что пытаются подпевать любимым песням; потные и пьяные тела, что так и хотят зажать со всех сторон, ослепляющие яркие прожекторы — все это сейчас окружает нервного, злого блондина. Бакуго не любит подобную обстановку, но порой и он нарушает собственные принципы. Едва переступив порог ближайшего ночного клуба, Кацуки уже отмёл все дурные мысли подальше. Он может разбирать свой душевный завал потом, но не сейчас. Не сейчас, когда по жилам начинает растекаться адреналин, когда барабанные перепонки готовы лопнуть от битов, раздающихся со стороны диджея. Люди вокруг нелепые и невменяемые, но кого это волнует? Уж точно не Кацуки, единственным желанием которого было утопить все чувства в алкоголе, чтобы громкая музыка оглушала, а пьяный «танец» вместе с другими веселящимися телами помог потушить обиду, что терзает душу. И ведь это иногда помогает, случается же не впервой. Мысленно Бакуго корит себя. За подростковую тупость и наивность, за чувства, проявившиеся столь неожиданно. Господи, ну вот зачем год назад он признался этому чертову Джинсу?! Вопрос почти намертво впечатывается в голову с каждой новой ссорой, так же, как и мгновенно испаряется после очередного примирения. Восемнадцатилетний школьник и тридцатипятилетний ПроГерой. Бакуго про себя язвит, а внутреннее «Я» аплодирует стоя. Ничего не скажешь, просто замечательно! Признаться человеку в чувствах, что в два раза старше тебя самого, плюс, у которого проходишь стажировку, и которого, блядь, сначала хотел взорвать? Запросто! Как два пальца об асфальт. Бакуго же не какая-то сопливая девчонка. Честно, он и сам не помнит, как начал засматриваться на худощавое изящное тело мужчины. Как подолгу мог наблюдать за тонкими, ловкими, необычайно-длинными пальцами во время миссий. Как подметил для себя, что у героя глаза цвета сочной травы, красивые ресницы и волосы, словно спелая пшеница. А ещё, они наверняка мягкие-мягкие на ощупь. Ловя себя на подобных мыслях, Бакуго хотелось выть на несправедливость сей жизни. Основной переворот случился, когда он впервые увидел наставника без длинного джинсового ворота, вечно скрывающего пол-лица. Поймать себя на мысли что у объекта воздыханий красивые, аристократические черты, уже не было в новинку, поэтому Бакуго лишь смутился. И как тут сказать, что мужчине уже тридцать пять? Кацуки никогда даже не думал, что будет так долго и внимательно изучать представителя своего пола. Что будет ловить каждое слово направленное к нему, млеть от грубоватого мужского голоса и иногда мечтать о чём-то большем. Подумать только, тот, кого он изначально невзлюбил из-за нотаций, почти насильных укладываний причесок и одевания джинс, будет главной неизменной причиной его утренних стояков и пошлых фантазий. «Честное слово, как девчонка!» — раздражение уже не одерживало верх. Юноша пребывал в крайне шокированном состоянии, когда Джинс сминал его губы в ответном поцелуе, будто пробуя на вкус чужие, чуть солоноватые, подростковые. Поверить в реальность происходящего было почти невозможно, по крайней мере для Бакуго. Подумать только, его не отвергли, не оттолкнули с возмущёнными словами: «Я не педофил.»; не выгнали со стажировки. Ему просто ответили, звякнув ремнём на вороте. Нежность, чувственность, искренность—все это перемешалось в бурный коктейль, от которого, стыдно признать, но у Бакуго уже подкосились ноги. Нежный взгляд зелёных глаз ни на миг не прерывал зрительного контакта с колючими кроваво-красными. От, казалось бы, неминуемого падения юношу спасли полюбившиеся крепкие руки, что придерживали за талию. И это всё было цветочками в начале их отношений. Скрывание от родителей, одноклассников, учителей, других героев давалось нелегко. Оба никак не могли допустить, чтобы кто-то узнал их недетский секрет. Полгода тайных встреч и переговоров, получение разрешения на жизнь отдельно, переезд в большой дом мужчины. Казалось, что всё идёт как нельзя лучше. Но жизнь—не сказка, да и Бакуго в ней не принцесса. Наравне с мирным сосуществованием появились первые ссоры и скандалы. Без них никак. Разница в возрасте, взглядах на мир, взрывной характер горячего юноши, правильность и попытки перевоспитать мужчины давали свои гнилые плоды. После каждой стычки из-за незначительной мелочи Кацуки искал успокоение в ближайшем ночном клубе. Напиться и забыться, отбросив все мысли на потом— стало чуть ли не девизом жизни. А потом очнуться, лишь когда сильный мужчина прижимает к себе, неся на руках в сторону дома, недовольно бурча. Кажется, стало чем-то обыденным. Мерное биение сердца возлюбленного действовало успокаивающе, а в родных объятьях чувствовались тепло и защита. Кацуки забывался. Бакуго и в этот раз планировал не изменять привычкам, сидя за барной стойкой. Только вот всю сложившуюся идиллию портили трое парней, что назойливыми мухами крутились вокруг парня. Их цель была проста — весело провести ночь. Идиоты. — Хей, блондинчик, ну не ломайся ты. Честное слово, как девственница перед первым сексом! — один из смельчаков, скорее их главарь, нежно провел по линии скулы Бакуго, растягивая гласные в словах. Уж что—что, но подкаты были явно его больной темой. Злобный предупреждающий рык раздался со стороны блондина, но он лишь раззадорил окруживших. — Или у тебя еще ничего не было с парнями? Ну так не бойся! Мы тебе все покажем и расскажем. Бакуго очень хотелось плюнуть в лицо ублюдку, а желательно врезать со всей дури. Но он, невиданным чудом, держался, отсчитывая секунды до «взрыва». — Тебе понравится, обещаем! — глумливо заверил его нахал, уже обнимая за плечи и приближаясь к раскрасневшемуся подростку за поцелуем. — Я же сказал. Съебись от меня, мудила ёбанный! —замахнувшись, Бакуго прописал по роже обнимающему мерзавцу. Тот от неожиданности пошатнулся назад, с воем хватаясь за ушибленное место. Никто не обратил на произошедшее внимания. Только бармен настороженно кинул взгляд на юношу, прикидывая, сразу выставить его из заведения или он всё же одумается и не станет разводить потасовку. — Если ты не понимаешь по хорошему, то я тебе могу объяснить на языке кулаков, сечешь?! — глаза злобно сверкнули в свете прожекторов. Мужчина отошёл от разгорячённого парня на пару шагов и сплюнул, поддерживаемый подоспевшими дружками. — Да понял я, понял… Не кипятись так. Мы не настаиваем. — выпрямившись, парень отошел от Кацуки вместе с своими сообщниками. Те слегка обеспокоено поглядывали на босса. Сев за столик недалёко от барной стойки, дабы было удобно наблюдать за молодым героем, главарь вполголоса спросил: — Ну что, я надеюсь вы успели подсыпать? — Конечно, босс! Весь пакетик ему оприходовал.— поспешно ответил высокий парень, бросая взгляды на ничего не подозревающего Кацуки. — Вырубит минуты через две, и можем его забирать.— задумчиво кивнул второй мерзавец. — Прекрасно.— гаденько посмеиваясь, откинулся на спинку стула главарь, все ещё держась за ноющую скулу.— Ну, а за удар эта стервочка ещё ответит… — Вспыльчивая принцесса сегодня наша на всю ночь.— заверили его сообщники, хищно оскалившись. POV Цунагу Ну вот, очередная ссора из-за какой-то мелочи. Мужчина устало потёр виски, вздыхая. Привычный сценарий. Вспыльчивый юноша часто после перепалок отправлялся в клуб. Причин для беспокойств не было, Бакуго взрослый мальчик, поэтому Топ Джинсу оставалось дать ему время остыть, развеяться. А потом уже идти забирать шумное чудо. Топ Джинс никогда не заглядывался на молодых парней, но взрывной стажер с первой встречи привлек внимание не только внешним видом, но и характером, удачно подходящим под образ. Колючки, что торчат в разные стороны, невозможно было уложить при всем желании. Но на удивление это даже не раздражало, а забавляло. Цунагу было очень интересно опробовать их на ощупь. В собственных представлениях они были жёсткими, на деле же все было по другому. Поэтому каждый раз когда Бакуго приходил на стажировку, Герой почти насильно укладывал его волосы. Не для опрятного вида. По собственному желанию. Топ Джинс и не понял, в какой момент стал заглядываться на Кацуки. Осознание пришло слишком поздно: заинтересованность и симпатия переросли во влюбленность, а затем и в настоящие алые чувства. Мужчина отрицал и отмахивался. Это не подобает герою. Ломать жизнь юноше не хотелось от слова совсем, и Джинс закрылся. Признание парня сломило наповал все попытки заглушить неправильную любовь. И ПроГерой сдался. В голове— каша, руки сами собой потянулись к ремню на вороте. В тот день Хакамата понял, что это был самый настоящий поцелуй в его жизни— живой, чувственный и искренний. Часы медленно тикали и пробили полночь. Мужчина вздрогнул и коротко глянул. Время забирать своё лохматое чудо. Наверняка уже напился и вновь посапывает, лежа на барной стойке. Не самое подобающее поведение, но простить можно. Преодолев быстро путь, мужчина сразу же пробежался по толпе взглядом. Не найдя белобрысую макушку в числе танцующих, Джинс направился уже к знакомой барной стойке. Конец POV Цунагу Как только парни свалили к чертям, блондин расслабленно выдохнул и одним глотком осушил свой коктейль. На языке остался странный противный привкус. Бакуго зашипел. — Какого хрена… Что за ёбанный коктейль.? — попытка встать не увенчалась успехом— парень сразу же чуть не упал на пол. —Сука… Что эти мудаки мне подсыпали…— шатаясь, он было хотел направится к выходу. Но как назло тело не слушалось, в ушах гудело, в глазах плыло и сверкали смазанными цветами огни прожекторов. Секунда, а дальше для Кацуки лишь кромешная тьма. Парни, что сидели неподалёку, сразу же среагировали на чужие жалкие попытки уйти. Уже держа бессознательное тело юноши на руках, придурки не смогли сдержать колкости: —Ха! Вырубило даже раньше, чем предполагалось, босс.— гадкая предвкушающая ухмылочка появилась на лице парня. Довольный главарь самодовольно лыбился, кивая. —Ну что, погнали на выход! Сегодня мы как следует оторвёмся, парни!.. — заверил он двух сообщников, разворачиваясь только к выходу. Но не тут-то было—путь парням перегородил высокий блондин. Внешне он выглядел спокойно, а вот в глазах плясали опасные молнии. —Чего стоишь тут, каланча, отошёл! —одурманенный предвкушением мужчина не сразу понял кто посмел встать перед ним. —Простите? — герой похрустел костяшками на пальцах— Я не хочу вас расстраивать, но боюсь, ваши планы на вечер придётся отменить.—зелёные глаза опасно сверкнули— У вас на руках мой стажер, —пояснил Цунагу— поэтому попрошу отдать его мне по-хорошему. —Ха? Так ты герой?! Да похер.— скривился мужчина.— Не мешай, дрищ! — двое сообщников грубо оттолкнули мужчину и направились на выход. Но тут же беспомощно повалились на пол—нити собственной одежды, под чужим контролем, не давали им и пальцем шевельнуть. — Топ Джинс. Герой номер четыре. А сейчас я в последний раз вас по хорошему прошу отдать мне стажёра! — в голосе Цунагу скользили ледяные угрожающие нотки. Мужчина не шутил. Оглядевшись, насильник сплюнул. —Вот же сука… Да на! На, блять! Только этих отпусти.— глава троицы бесцеремонно кинул тело белобрысого юноши на грязный пол. Мгновенно и его тело было опутано нитями, как и двух его дружков. — Э, ты чего, совсем ахуел?! Мы отдали тебе твоего ненаглядного пацана, в чём проблемы?! —противным возмущённым тоном закричал мужик. Топ Джинс даже ухом не повёл, лишь коротко ответил. — Это вынужденные меры.— присев на одно колено и взяв возлюбленного на руки, мужчина направился к выходу из этого дурного грязного места— Возможно, найдутся те, кто вас развяжет.— герой скрылся от возмущённой троицы в толпе. POV Цунагу Выйдя на улицу, мужчина вздохнул полной грудью и глянул на Бакуго. В голове до сих пор гудело и пульсировало, а душу наполняло мерзкое чувство по отношению ко всем людям находящимся там. Он не мог их судить. У них своя жизнь, у него своя. Он герой и не может их презирать за моральные ценности и образ жизни. —Как же ты только выносишь весь этот мусор. — лишь окинув парня взглядом, Цунагу затрясло: бледный, как снег; губы посиневшие; пальцы ледяные. Труп. Живой труп. Нервно, Цунагу прильнул к груди парня и вздрогнул—слабые и редкие удары сердца, редкое дыхание— явные признаки передозировки. На лбу героя выступила испарина. Буквально десять минут и мужчина уже возле больницы. Медсестры выглядели обеспокоенными, оглядывая мужчину. Непривычный неаккуратный внешний вид, истерические нотки в голосе и бессознательный незнакомый мальчишка на руках. Парня забрали на носилках и унесли. Цунагу чувствовал тревогу и пустоту внутри. Разрастающееся противное чувство неприятно скребло душу, услужливо подкидывая все новые и новые мысли о том, что этот бой Бакуго, возможно, проиграет. —Мистер, Хакамата—голос донёсся до ушей резко и заставил вздрогнуть. Дождавшись, когда герой обратит внимание, врач продолжил—У парня была передозировка.—пауза— И произошла оставновка сердца. Душа ухнула куда-то в пятки, а весь мир мгновенно потух. —Он?.. —К нашему счастью, нет.— Хакамата облегченно вздохнул.—Мы смогли вновь завести сердце. Молодой организм сильный, нам это посодействовало. Смогли спасти, только сейчас он без сознания в палате… —В какой? Врач замялся. —Простите, но сейчас не лучшее время для посеще…—ему не дали договорить, прервав более твёрдым вопросом. — В какой он палате? — Двести пятнадцать. Третий этаж. — Спасибо.       Идя быстрым шагом, переходя на бег, мужчина в считанные секунды добрался до третьего этажа и нужной палаты. Простояв минут пять перед дверью, не решаясь войти, мужчина все же открыл дверь. Нот так и остался стоять в дверном проёме. В комнате противно воняло медикаментами. Его Бакуго, с которым буквально пару часов назад всё было нормально: они смотрели фильм, обсуждали дела в школе и в агенстве, смеялись с глупых шуток—сейчас лежал на больничной койке. Подключённый аппарат время от времени звонко пищал. Если бы внутренний мир Цунагу можно было увидеть, то помимо обломков там ничего не осталось. Как он мог такое допустить? Герой должен защищать людей, спасать жизни. А он не смог уберечь дорогого сердцу человека. Он не простит себе такого. Аккуратно поставив стул рядом с кроватью, мужчина сел и виновато взглянул на бледного парня. От вида его состояния начинало болеть где-то в груди, в глазах мутнеть, а в голове проскакивать картинки и мысли на тему: «А если бы я не успел?». — Прости. Прости, что не уберег. Я такой идиот. Топовый герой, а позволил тебе уйти. Позволил тем юношам навредить тебе.—нежно взяв тонкие изящные руки руку парня, поцеловал чужую чуть шершавую ладонь. Нежно и сожалеюще. — Обещаю, более такого не повторится. Я не буду пытаться исправить тебя; не буду делать то, что не нравится тебе. Только пожалуйста более не уходи от меня. Я не хочу потерять тебя… Ты стал слишком дорог мне… Я люблю тебя, Кацуки Бакуго. Блондин внимательно и задумчиво посмотрел из-под припущенных ресниц на Героя. Спустя минуту кивнул и ответил. — И я люблю тебя, идиот, Цунагу Хакамата.— лохматый блондин смотрел на мужчину нежно, и так несвойственно своему буйному характеру улыбался.—Я не покину тебя. Обещаю… Даже готов терпеть все твои пытки над моими волосами, обтягивающие джинсы на моей шикарной заднице и твоё занудство. — серьезно произнёс он, замявшись.—Только всегда будь со мной. Последняя фраза оставила в душе ПроГероя тёплый отпечаток. Он был готов расплыться в улыбке и зацеловать колючего юношу. Но лишь тихо произнёс: -Куда же я без тебя, моё вспыльчивое чудо.