Профессионал

Тсунаеши осознает реальность внезапно. Скрючившись за обломком бетонной стены, закрывая уши ладонями, она словно впервые за эти… десять? ей уже двадцать три? серьезно? господи, неужели она перешагнула порог взрослой жизни и не заметила? …словно впервые открывает глаза. Свернувшись в комочек за небольшим укрытием, спасающим ее жизнь, Тсунаеши захлебывается желчью пополам с горечью. Выскакивая из руин, она чувствует дикую растерянность — гиперинтуиция впервые за долгое-долгое время (десять лет?) молчит.

в глазах Тсуны плещется янтарное море

***

Гиперинтуиция словно пропала. Но нет, Савада чувствует ее, чувствует этот странный выверт Пламени в своей крови. Просто… впервые гиперинтуиция молчит. Молчит, как на том поле боя, молчит как партизан, пока Тсуна в одиночку справляется с кипой документов, с мафиозным приемом и многим, многим другим. Тсунаеши странно. Но еще более странно оттого, что она, и в правду, справляется. Са-ма. Без своих Хранителей, без Реборна, без Емитсу или кого-то еще и даже без гиперинтуиции! Тсунаеши Савада уже давно не считает себя никчемной, но самооценка все равно ощутимо ползет вверх.

***

Тсуна сочувствует Реборну. Никогда бы она не подумала, что скажет это, или хотя бы почувствует, но — да. Жалость, сочувствие и болезненное понимание. за жалость он бы прикопал ее под вон тем кустом Тсунаеши уже двадцать пять, гиперинтуиция молчит уже два года как, будто впав в вечную спячку, а Аркобалено Солнце Реборн умер три месяца назад. Три месяца, шесть дней и пятнадцать часов. Нет, Тсуна не запоминала. Просто проклятая дата врезалась в память каленым железом, просто где-то в пустоголовой голове с карамельными вихрами сам собой появился секундомер и… отказался исчезать. В груди плещется понимание, а пламя из ладоней вырывается неравномерно — Тсуна летит проведать учителя. Ну, если точнее, то пустой гроб с федорой. Тсуна одна из немногих — она, Аркобалено, да ее Хранители — одна из очень немногих может оценить, насколько лучший киллер был сильным. Потому что только настоящие профессионалы знают, где ошибутся Вот только даже Аркобалено, накопившие просто тонну опыта, не могут почувствовать до конца, а Тсуна — может. К своему огромнейшему сожалению. Потому что не зря воспитание Наследницы поручили Аркобалено Солнца. Потому что он был единственным живым человеком, помимо Ноно Вонголы, кто знал, как работать с гиперинтуицией. Потому что у него самого было чутье звериное, нереально острое и действенное. Потому что как бы иначе просто мальчишка из подворотен Палермо вырос в лучшего киллера и не сдох? [Ни-как. Никак иначе]

***

Потому что зачем Тсуне вообще эта гиперинтуиция, если она сама, и без подарка в крови, знает, чувствует, если она уверена, что эта операция обернется крахом? [Не-за-чем] На матовую черную поверхность камня тихо опускаются желтые нарциссы, белая хризантема, лаванда, анемон и белые камелии. — Скоро увидимся, — тихо шепчет она.

***

Савада Тсунаеши умирает в двадцать пять лет. На столе лежит завещание, где все расписано по полочкам, и мафиози грустно вздыхают о силе Пламени Десятой, о ее гиперинтуции и такой ранней кончине. Такеши зло улыбается, дергается уголок губ у Хибари, рваными движениями бинтует руку Реохей, в два голоса смеются Мукуро с Ламбо — и всех в зале отчего-то бросает в холодный пот. Хаято нехорошо щурит глаза, но молчит. В серых, как туман у моря, глазах, светятся неяркие огоньки злорадства. Он, на правах Правой Руки, единственный видел завещание. Он единственный знает, какое веселье начнется совсем скоро. Хаято весело до безумия. Он знает, что сегодня-завтра умрет. Знает это и семнадцатилетней Ламбо, и Мукуро, что одним чудом (и прощальными словами Босса) держит себя в руках, и Реохей, и Такеши и — уж тем более — Хибари. И они все рады неимоверно, до звезд в глазах, ведь если бы не это… если бы не смерть, что стоит за спиной и выжидает… если бы не намечающееся безумие, они бы сами устроили его. Если бы они не знали, что через час-два их поглотит кровавая битва, если бы они не знали, что через еще десяток часов от них не останется даже тел, если бы… тогда они бы устроили свое безумие, свой хаос, и свою кровавую резню. Потому что жить не оставалось никаких сил. Потому что вместо крепкого каната связи с Небом, вместо теплых искорок и медового янтаря — пустота. Холодная пустота, пустота вместо сердца, вместо души. Пустота, от которой тянет могильным холодом.

***

Они — Десятое Поколение. Сильнейшее, способное на равных соперничать с Первым, способное уничтожить этот мир. Они — Десятое Поколение, у которого смерть забрала Небо. И если уж вернуть Босса назад не получается, надо всего лишь отправиться к нему, верно? Верно. Они в таком предвкушении своей смерти, что если бы хоть один человек в зале знал, он бы заплакал. От ужаса.