Per aspera ad astra

Прибор все так же показывал тишину. Донмён думал, что он снова что-то настроил не так. Уже несколько дней стоит тишина. Они ведь специально пришли настроить, посмотреть как это будет работать. Если будет. Станция, как думал Донмён, работала, тихо гудела, но на этом все. Сон совершенно не понимал что делать дальше. Даже пролистав какую-то книгу, даже найдя в ней все нужные инструкции и советы, он не понимал. Ничего. Сон ходит вокруг и ничего не понимает. Он сделал все по инструкции, даже когда его мозг требовал «а дай сделаем вот так, а не так», он его не слушал. Или же слушал? Динозавр следовал за хозяином. Вокруг тишина — в этой части города, почему-то, никто не ходит, будто о ней знали только они вдвоем. Или здесь были какие-то волны, которые действовали на всех и они просто боялись идти сюда? Не ясно. Совершенно не ясно. — Вдруг мы здесь как раз, чтобы починить неудавшийся эксперимент и отправить всех домой? А что же делать с животными? Они, конечно, некоторые большие и страшные, мутировавшие, но вдруг они выживут у нас? — Их могут подать на эксперименты, — вдруг откликается Ли. — Ох, и то верно, — Донмён вздыхает и снова проверяет все от и до, садя ящера на Гиуковы колени. Он бы и сам сейчас сел отдохнуть, не обязательно на колени Гиука, но пока он не поймет… — Я идиот. — Не говори так. Все мы совершаем ошибки и что-то забываем. Где-то мы бываем неправы и это вполне нормально. Мы же не роботы делать расчеты и запоминать все, а еще… Но Гиук не успевает договорить — громкий, несколько пугающий, звук заставил динозавра в очередной раз поцарапать руку парня. — Мы забыли один провод, — поясняет Донмен. — Чтобы отправить всех, батарея должна зарядиться в течение нескольких недель, если все пишут верно. Это ужасно. — Но почему? Мы… Вдруг мы не встретимся в реальной жизни? Сможем хотя бы тут побыть вместе, — Гиук нервно хрустит костяшками пальцев. Грустно и обидно. Досадно. Да. Он нашел человека, который впервые нравится ему настолько сильно и с которым он бы с радостью провел огромное количество времени, даря любовь и заботу так, как умеет. Все же, ему неловко, но он хочет. Очень. — Ты мне нравишься, хён. И я боюсь тебя потерять. Он все же говорит это. Гиук смущается очень сильно и в какой-то момент вообще жалеет, что сказал это. Донмён же удивленно поднимает взгляд, когда включает эту махину в очередной раз. Звука все так же нет, но показатели другие и Сон надеется, что сейчас все лучше, чем несколько минут до этого. Он подходит к смущенному парню, что сидел, опустив голову и всячески отказывался поднимать ее. — Как давно? — Я не знаю. Оно как-то все само вышло. Ты можешь сделать вид, что ничего не слышал. Но Донмён лишь улыбается и обнимает младшего, ласково поглаживая по волосам, а после и вовсе целует в макушку. Сон внезапно вспоминает что-то и тут же говорит. Его адрес. Он помнит свой адрес. — Это так странно, я живу буквально напротив, но никогда не видел тебя, — вдруг заявляет Гиук, почесывая подбородок. — Может, это просто потому, что я мало выхожу на улицу… Донмён хмыкает, а в голову его приходит странная идея. Он проверяет агрегат на работоспособность и берет младшего за руку, поднимает с земли. Безымянный динозавр бежит рядом, семеня лапками то перед одним, то перед другим. В голове старшего очень и очень странные идеи, он даже не понимает как додумывается до них. Да и сам ли? Может, создатели этого всего специально отправляют ему как-то сообщения, чтобы он все понимал. Будто Донмён здесь за главного… — Мы не из одного мира, Гиук, — наконец говорит Сон, закрыв за собой дверь своего дома.

***

Гиук все еще непонимающе смотрит на старшего, сжимая в руках остывшую кружку чая. Костяшки пальцев побелели. Донмён же, в свою очередь, смотрел в свою пустую кружку. Он рассказал то, как понял это: буквально напротив него за пару дней до начала эксперимента умер хозяин квартиры — одинокий дедушка — у которого никого не было. К нему никто никогда не приходил, поэтому было совершенно исключено то, что они жили напротив друг друга, так как адрес совпадал. Так же после слов младшего в голову Сона будто что-то врезалось: параллельные миры. — И… Как же мы будем… — Я не знаю, — нервы парня на исходе. Он старается не повышать голос на Гиука, хотя очень хочется. С другой стороны — он ведь не виноват в том, что они живут не в одной реальности. — Я даже не уверен можно ли как-то поменять все так, чтобы отправиться не в свой мир. Но… у меня ж семья, друзья, учеба… Возможно, из-за этого эксперимента я понял, что они мне нужны… Все еще не понимаю — как возможно существование параллельных миров? Гиук лишь пожимает плечами и тоже опускает голову, глядя на стол. Он смотрит на Донмёновы пальцы — красиво. Такие тонкие. — А если я попробую отправиться в твой мир? Ну, меня дома ничего не держит. Кроме, возможно, коллекции игрушек и бас-гитары… — Ты тоже музыкант? — Тоже? — Я в университетской группе играю на клавишных, — парень поднимает взгляд и чуть улыбается. — В любом случае, это неважно. Мы ведь даже можем не выбраться отсюда живыми. То есть, я серьезно. Этот… перенос? Без подготовки достаточно опасен и можно погибнуть. Гиук неловко сжимает своими ладошками ладошку старшего. — Я готов попытаться. Ради тебя. Не нужно было даже быть экстрасенсом, чтобы понять, что ничего не получилось. Сначала просто ничего не получилось, а потом получилось то, чего Донмён боялся больше всего. Сон нашел несколько записей о переносе, о возвращении, о переходе в другую реальность. Он делал все по инструкции, придумал опознавательные знаки, чтобы проверить что все получилось. Встретиться в одном месте, чтобы понять, что это все реально. Хотя, возможно, что они будут в одном месте, в любом случае — лаборатория, подвал или где они там находились — Донмён не помнит совершенно ничего. С каждым разом ему все больше казалось, что он просто бредит, что у него галлюцинации, что он в психушке или что это просто длинный сон. Он боится каждого шороха, спит в обнимку с динозавром и Гиуком, который обнимает их обоих и мирно сопит. Он от и до готов пожертвовать собой только ради того, чтобы быть вместе с Донмёном рядом. Сон проверяет все на несколько тысячи раз и кажется, что микрораптор даже почти научился говорить только для того, чтобы сказать «Пап, ты гребаный параноик». Парень это и сам понимает, но он должен все проверить. На всякий случай Донмён оставил в Главном зале инструкцию по возвращению, координаты нахождения станции и небольшой запас успокоительных. Донмён плачет. Гиук видит это и целует соленые щечки старшего, обнимает нежно и гладит по голове. Донмён очень боится. Боится, что ничего не получится. Он никогда не занимался подобными технологиями и вообще с компьютерными штуками он на «ты, но не настолько близко». «Все будет хорошо, солнце, вот увидишь», — шепчет Ли и улыбается так мягко, словно появилось новое солнце на небе. Огромное пространство с причудливыми домами, сочная зелень, неестественное небо и искусственный свет — Гиук видит это все в последний раз, ведь он отправляется домой. Старший закрепляет несколько датчиков на младшем и проверяет работоспособность. Давление, пульс — все есть. Донмён облегченно выдыхает лишь на мгновение, а сам волнуется, руки дрожат. Гиук садится и закрывает глаза. Он тоже волнуется. Но он должен попробовать ради всех, кто живет здесь. — Я люблю тебя, Сон Донмён. И всегда буду любить в любой части вселенной. У парня накатывают слезы на глазах, он в последний раз мягко целует младшего и отходит. Никто не знает что произойдет дальше. Запуск. Показатели в норме. Гиук закрывает глаза и старается не волноваться. Яркая неестественная вспышка. Гиук пропадает. Показатели пустые. Пульса нет. Гиук не просто исчез, нет, датчики должны были работать до самой реальности парня, до самого дома. Он просто… умер. Донмён не верит своим глазам, проверяет все данные, все расчеты — все хорошо, но… Случилось то, чего не должно было происходить. Он только что потерял очень важного человека в его жизни. *** Донмён возвращается домой. Он живой, он полон слез и обиды. Парень обнимает микрораптора напоследок со слезами на глазах. Они оба понимают, что видят друг друга в последний раз. Последние минуты, последние совместные фото. Сон собирает все свои вещички и прижимает к себе, в надежде, что все заберет с собой. Динозавр отчаянно скребет когтями по стеклу и смотрит на «отца». Донмен слышит его «рыар» в последний раз. Он открывает глаза, полные слез. Ничего не видит и просит воды. В руках его дневник с записями и фотографиями. Все на месте. Даже фотографии с Гиуком… — Гиук… — Донмён, а с динозавром что делать? — вдруг слышится вопрос, после чего древний ящер приземляется на колени парня и сворачивается клубочком, словно пес. — Он не опасен? Сон отрицательно качает головой и мягко гладит по чешуе своего питомца. Это все, что осталось. Парень отправляется домой. Опустошенность и боль. Динозавр лежит на коленях. Парень смотрит в окно и будто ничего не чувствует. Он не узнает эти места. Не узнает свой дом. Будто это не его. Это не его дом, не его жизнь. Это все сон. Ложь! Это все ложь! Вранье! Донмён начинает плакать. Он прижимает к себе динозавра, прижимает дневник исследований. Толчок. — Простите, совсем не смотрю под ноги. Незнакомец поднимает упавший дневник и удивленно разглядывает выпавшую фотографию. До ужаса знакомый голос. Сердце болит. — Это что, настоящий динозавр? Ого, как круто! А он не кусается? О, кстати, я ваш новый сосед напротив. Ли Гиук.