Возвращение короля

Если это смерть, то пусть настанет как можно скорее. Внутренности Джона будто перекручивались, горели огнем, обессиленный он метался по кровати. Боги, сжальтесь. Пусть это прекратится. — Только смертью можно расплатиться за жизнь. Ты принц, что был обещан, восстань или умри. – ворон Мормонта смотрел на него бусинками глаз. Он снова оказался в крипте Винтерфелла, короли Зимы бросали на него суровые взоры. Впереди маячил свет, Джон устремился к нему, пытаясь выйти, освободиться, оставляя кровавые следы. Удары тысячи кинжалов отзывались тупой болью во всем теле. — Только смертью можно расплатиться за жизнь. Стена проливала слезы под солнечными лучами. «Вы забыли кто ваш истинный враг, враг, враг…» Игритт нежно прильнула к нему, покрывая тело нежными как летний ветерок поцелуями, помогая забыть о боли. Он полностью отдался ей, вдыхая аромат ее рыжих волос. — Я скоро приду к тебе Игритт, жди меня. — Ты ничего не знаешь Джон Сноу, твое время еще не настало, — грустно улыбнулась Игритт. Но кое-чему все-таки научился: восстань же, обещанный принц. Она исчезла, растворилась во мраке. — Игритт...— прошептал сквозь слезы Джон, протянув к ней руку. — Только смертью можно расплатиться за жизнь. Старый медведь сидел около него, смотрел скорбным взором: — Я доверил тебе Стену, Джон Сноу, бастард из Винтерфелла, потомок Старков. Ты позволил убить себя, не успев начать править. Я разочарован в тебе. Кто будет защищать королевство? Что они знают об Иных, ледяных порождениях ужаса? Восстань или умри. Перед Джоном возник Робб в окровавленной короне: — Я отправился играть в престолы на юг, обрек на погибель наш дом и весь Север. Я был не достоин этой короны, она твоя по праву Джон Сноу. Восстань же Джоном Старком, обещанным принцем. — Робб короновал его и десятки арбалетных стрел пронзили его тело, затем слетела и голова, а на ее месте возникла волчья. — Нет, нет, я не достоин, — бормотал Джон, но Робб уже растворялся в тумане. Стена выросла перед глазами, Джон устремился к ней, но она удалялась. За спиной восстали сотни мертвецов, двигаемые страшной колдовской силой. Если они догонят его, то он умрет, но обратится в вихта, холодного с синими глазами и черными руками. Он побежал из последних сил из мрака, туда, где тепло, огонь. Огонь был близко, Джон почувствовал пламя в своей обожженной руке, размял пальцы. « Меч, мне нужен мой меч, Длинный Коготь, — подумал Джон и провалился в небытие. Мрак расступился, преклонив колени перед огненной жрицей, Мелисандрой Асшайской. Во дворе Черного Замка распалялись костры, вокруг стояли черные братья, Мелисандра произносила пламенные речи: — Озари нашу тьму, о Рглор. Владыка Света, мы приносим тебе в жертву этих четырех предателей, нарушивших свою клятву, покусившихся на жизнь их лорда командующего, поклявшихся служить ему, а за спиной точивших кинжалы! Только смертью можно расплатиться за жизнь. Прими их и излечи Лорда Сноу от недуга его, чтобы он продолжал нести свой дозор до самой смерти, ибо ночь темна и полна ужасов! Четыре костра для четырех человек: Боуэн Марш обливался слезами, Клидас дрожал от страха, Вик Строгаль безостановочно матерился, только Отелл Ярвик с достоинством хранил молчание. — Я делал все ради Дозора, за Дозор — бессвязно всхлипывал Марш. Всхлипывания сменились стонами, огонь подбирался к его ногам. В скором времени весь двор огласился криками четырех жертв, а затем все прекратилось. — О, Владыка, озари нас светом своим, — взывала Мелисандра. Королева Селиса вторила ей, в глазах отражался огонь. Костры угасали и люди королевы, черные братья, одичалые – все, кто был во дворе начали расходиться. Джон Сноу вздрогнул и очнулся. — Где я? — слабым голосом спросил Джон. Вель тихой ланью встрепенулась и метнулась к столу, чтобы сменить повязку на лбу Джона. — В твоих покоях Джон Сноу, восемь дней и восемь ночей ты мечешься в бреду, но сейчас, кажется, идешь на поправку. Красная женщина со своим колдовством помогла тебе, иначе бы и надежды не было. Восемь кинжалов в спину. — Пить, — попросил Джон и попытался встать. — Не двигайся, — Вель положила сильную, но нежную руку ему на плечо и помогла выпить воды. Джон жадно пил. — Сейчас пошлю за твоим Скорбным Эддом, чтобы принес бульон, тебе надо поесть, а затем спать, — Вель нежно поцеловала его в губы и ушла. Перед кроватью Джона мелькнула белая тень и шершавый язык лизнул ему руку. — Призрак, волчара, как же так получилось, что на нас напали собственные люди? Призрак внимательно смотрел на него своими красными глазами. Дверь скрипнула и в покои вошел Скорбный Эдд с бульоном. — Ну и напугали же вы нас Лорд Сноу. Я уж думал вам конец и меня поставят лордом командующим. А кем командовать-то? Скоро останутся одни мертвяки, а еда и та вся выйдет. — Он вздохнул. — Благодарите Призрака, как только началось он отгрыз Гранату часть бедра, а Тормунд со своими одичалыми враз скрутили предателей, да засадили в ледовые камеры. Потом Мелисандра их сожгла, ох и визжали же они как поросята. А принцесса одичалых ни на миг не отходила от вас милорд, был бы это я, так бросили бы подыхать на задворках. А вас выходили. — Какие вести с юга Эдд, что слышно о Станнисе? — Станнис как в воду канул, милорд, братья ждут вашего выздоровления, чтобы идти на Винтерфелл. Что значат клятвы в такие времена, когда все, кому не лень нападают прямо во дворе? Джон сжал и разжал обожженные пальцы. Съев немного бульона, он почувствовал дурноту. Слабость волнами накатывала на него. Если Станнис проиграл, то дело их плохо, а Арья в смертельной опасности. — Спите и набирайтесь сил, милорд. Возвращайтесь к нам, хотя я особо бы не торопился. Кроме зимы и голода ничего нас не ждет. Призрак положил передние лапы на ноги Джона. Покои отступали, и он снова оказался во власти сна. На этот раз сновидения не мучили его. Сон был крепким, а вместе с ним к Джону возвращались силы. Когда он просыпался, Вель поила и выхаживала его, Джон ел, пил и снова проваливался в сон. На третьи сутки, он почувствовал в себе силы встать. Лихорадка отступила, но каждое движение вызывало боль. Несмотря на это, Джон знал, что идет на поправку. Призрак постоянно находился при нем. Вель строго-настрого запретила отпускать его. «Это дар Старых Богов, Лорд Сноу, ты питаешься его силой, а он твоей.» На третью неделю Джон окреп настолько, чтобы спускаться в трапезную. Черные братья смотрели на него с опаской, нередко приходилось ловить виноватые взгляды. Шурша красными одеждами, к Джону подошла Мелисандра: — Вас можно поздравить с исцелением, Лорд Сноу. Благодарите силу Рглора. Без его магии мы бы потеряли вас. Сегодня в трапезной будет пир, по случаю вашего выздоровления. Посетите его и вам откроется истина. Моя звезда готова закатится, но взойдет ваша. Сказав это, она повернулась и ушла. «Только ты-то то тут и можешь открывать истину» — несмотря на помощь Мелисандры, Джон по-прежнему считал ее опасной. Вечером, в трапезной, яблоку негде было упасть. Больше половины людей поднимали чаши за Джона, был слышен смех Тормунда, то и дело Джона хлопали по плечу и спрашивали какие будут дальнейшие распоряжения. Мелисандра Асшайская внезапно вышла в середину зала. — Сегодня все присутствующие здесь будут свидетелями чуда и возрождения короля, — завела она загадочным голосом. — Мы думали, что Станнис обещанный принц, но огонь открыл мне правду! Лорду Сноу суждено выступить против Великого Иного, он поведет вас на битву против тьмы. В ту страшную ночь звезды пролили кровь, и он возродился среди соли и дыма! Подойдите ко мне, Лорд Сноу и примите свое предназначение. Джон встал со своего места и пошел против своей воли. «Что я делаю» — подумал он. Обожженные пальцы горели огнем. Рубин на шее Мелисандры мерцал, притягивая к себе его взгляд. Призрак в беспокойстве приподнял голову. Джон остановился перед Мелисандрой словно в тумане. Закинув руки ему на плечи, Мелисандра крепко поцеловала его. Джон ответил на поцелуй. Боль в руке пульсировала в такт рубину. — Да сбудется то, что предначертано! Только смертью можно расплатиться за жизнь! — крикнула Мелисандра оторвавшись от него. Глаза ее горели ужасом и восторгом. Внезапно она опустилась перед ним на колени и с улыбкой обнажила прекрасную грудь. Горящая огнем рука Джона дернулась к мечу. От рубина Мелисандры шли волны жара. Джон достал меч и глаза лютоволка на рукоятке зажглись как алые звезды. — Ну давай же, бастард! Моей храбрости надолго не хватит. «Игритт, нет!» — болезненное воспоминание тронуло его до слез. Джон посмотрел Мелисандре в глаза и вонзил меч в пылающее сердце. Вопль боли и экстаза раздался в чертоге. Мелисандра выгнулась дугой и вспыхнула жарким огнем. Меч горел вместе с ней, но рукоять словно слилась с обожженными пальцами, и Джон не мог пошевелиться. Она горела и хохотала как безумная, прошли минуты, час, а может быть год, когда женщина превратилась в горсть пепла. В руке Джона был горящий меч, тепло волнами исходило от него. В чертоге царила мертвая тишина, которую никто не смел нарушить. Не прерывая ее, присутствующие один за другим начали преклонять колени. — За истинного короля! — первым выкрикнул Атлас. — Джон Сноу король! — присоединился хор голосов. — За Короля Сноу! — завопил Тормунд. За спиной Джона послышалось шевеление, он повернулся и Мелисандра протянула ему руку. — Меня не так-то легко убить Король Сноу. — прошептала она.