Ты

–«Если разорвут все мои картины, которые рисовал я лишь одной черной краской, думая о тебе; если сожгут все бумажные листы, исписанные в бессонные ночи мыслями о тебе; если уничтожат все песни, написанные для тебя от моей руки, которой храню я теплое прикосновение твоих ладоней; если увезут меня далеко, сотрут память о тебе и этом городе; если остановят мир и заставят висеть мою жизнь на грани срыва — я буду помнить. Имя твое огненными знаками выведено на обратной стороне моих опущенных век — лишь стоит мне прикрыть глаза, как вновь я вспоминаю твой образ; ты глубоко засел в сердце — как бы не старался я, вынуть тебя оттуда сил моих не хватило, слишком дорого обойдётся твоя потеря; души наши плотно сплетены — никто разлучить нас не способен, и даже смерть, что так сурова, воплотить желания свои не сможет, ведь жизнь, что судьбы наши однажды свела, ещё суровее оказалась. И если бы я только знал — благословение это или наказание… Я живу в бесчисленных метаниях, без возможности быть с тобой, совершенно лишенный права быть счастливым. Ты ли моё спасение, осветившее мрак, что с самого начала сознательной жизни окутал мой путь, или наказание, так плотно держащее меня в своих цепях, обрекая на зависимость, лишая возможности свободно мыслить. Каждый день и каждую ночь я думаю о будущем, но понимаю, что это слепо. Без тебя я не протяну ни дня, ведь ты — мой свет, моё вдохновение, моя сила, ты — моя вселенная. Самая большая, какая только может существовать. Бесконечность существует? Конечно. Бесконечность — это ты. Я вижу тебя во всём. Всегда. И везде. Каким бы ты ни был, ты есть. Ты существуешь. Ты не моя очередная выдумка, ты настоящая личность, ты живой человек, ты воплощение ангела в моём понимании. Никто другой кроме тебя не способен быть таким же, никто не сможет спасти меня и моё сознание. Ты — моё единственное спасение, которое словно яд, медленно лишает меня ума.»

Тяжёлое звучание виолончели умолкает, и наступает гробовая тишина. Секунда, две, и зал взрывается аплодисментами. Все встают с мест и начинается хаос: кто- то выкрикивает имя автора, стараясь показать почтение, кто-то звонко свистит, тем самым демонстрируя своё поражение, кто-то сдержанно хлопает, лишь глазами выражая одобрение. Критики почётно улыбаются, произнося короткие речи поздравления, в то время как в зале царит атмосфера торжества и гордости. Хрупкий подросток на сцене улыбается слепящему свету затвора фотоаппаратов, то и дело делая поклоны залу. И даже сейчас, окружённый теплом и поддержкой, он яростно пытается найти его. Того, кто стал героем его работы, что сейчас принесла ему победу и почёт. Все сидящие в зале слышали его рассказ, погрузились в её глубокий смысл и будто испытали всё на себе. Но на самом деле никто не узнает, какого было сложно автору — так раскрывать свои чувства, прикрываясь выдумкой. Шум. Сильный и нескончаемый шум даже спустя несколько минут после выступления Тэхёна, и несколько минут тщетных поисков заветных глаз. Юноша уходит со сцены, и лишь он сам ощущает постепенно сползающую со своего лица улыбку: неужели он не пришёл? Он не слышал меня? Он снова упустил этот момент? Мысли приходят свежим потоком, больно ударяя по голове, как вдруг парень чувствует прикосновение чей то руки к своему плечу. Кажется, он знает кто это. Медленный поворот, встреча близких глаз. Тех самых глаз, о которых думал всё своё выступление, которые искал уже чёртовых 5 минут. — Тэхён? Родной голос, в котором Кан как никогда нуждался. — Бомгю? Ты пришёл? — Я пришёл. Тэхён улыбается. Сначала становится приятно, но потом его осеняет, ведь Чхве всегда отличался умом и скрытым понятием. Он был его лучшим другом, и знал Тэхёна лучше всех, поэтому следующими словами были: — Тэ. Что значит «без возможности быть с тобой»? Ты же это так, приукрасил? Кан замирает. — Я думаю, что мне давно нужно было сказать. Неловко смеётся. — Никогда не смей так думать больше, слышишь? Я люблю тебя. Бомгю сплетает их пальцы, приговаривая «теперь как наши души, разлучить их не способна даже смерть», и они направляются к выходу из здания. Наконец получив свободу воздуха, Тэхён счастливо приставляет лицо к солнцу, купаясь в его свете. — Теперь, навсегда. Бом со странной улыбкой смотрит на парня, а затем на солнце. — Да знаю я, что я солнце. Кан лишь крепче сжимает их руки, и набирает в лёгкие свежий воздух. Кажется, его солнце навеки осветило ему путь.