Songangel («Певчий ангел»)

Этот клуб не был похож на десятки и сотни подобных. Обычно в такого рода заведениях посетители и «работники» контактируют настолько близко, что после восьмичасового рабочего дня, не менее напряжённого, чем у офисного клерка, иные танцоры с ног до головы обливались противомикробными средствами, а затем часами отлёживались в горячих ароматных ваннах, жёсткими мочалками затирая своё тело до красноты, чтобы избавиться от любых следов омерзительных прикосновений рук и губ десятков альф. Возможно, «работники» и не ненавидели альф-«угнетателей» всей своей омежьей душой и даже имели любимую пару, однако это не отменяет того факта, что чужие похотливые взгляды и прикосновения с каждым рабочим годом вызывают всё больше отвращения. Однако устои клуба «Delight» несколько отличались от привычных. Здесь прикосновения к омегам считались недопустимыми, как и чрезмерное обнажение танцорами тела. Охарактеризовать такого рода танцы можно скорее не как обыкновенный «стриптиз», а как «эротическое искусство». И действительно, даже приходя сюда с друзьями-альфами для того, чтобы напиться и развлечься, по возвращении домой можно было ощутить, что личностная духовная культура не пробила дно, как ожидалось, а даже напротив, немного поднялась. Потому что танцоры в этом заведении двигались настолько умело, изящно и синхронно, что радовали взгляд не столько плавными изгибами сексуальных тел, сколько гармонией, плавностью и красотой движения. Именно поэтому «Delight» был излюбленным местом пребывания Ноа. Здесь, не отдаваясь уже порядком поднадоевшей звериной похоти, он мог полюбоваться искусными юношами и оценить те детали человеческой красоты, о которой не принято говорить, не получив в свою сторону косого взгляда, — чистую, упругую, нежную кожу, мягкое изменение положения идеально собранных и разложенных природой костей под этой кожей, движения тонких конечностей в такт медленной музыке. Находить истинную красоту в этих вещах может лишь тот, чьи вкусы кардинально отличаются от человеческих. Например, вампир, которому в скором времени стукнет три века. Почему бы и нет? Свет приглушается, зрители затихают, как перед театральной постановкой. Прожектора загораются, и в серебряном свете, справа от сцены и на небольшом круглом возвышении, появляется омега со стойкой микрофона в длинном бордовом кардигане, рубашке с высоким воротником и чёрных брюках, моментально приковывающий к себе взгляды не только десятков неизвестных альф, но и вампира, сидящего в VIP-ложе на втором этаже зала. Ноа обращает внимание на то, что это вовсе не тот омега, что выступал здесь певцом ранее. Тот был несколько ниже, чертами лица обладал более мягкими, в целом был более мил, но, тем не менее, по непонятной причине вызывал у альфы неприязнь. Вероятно, из-за своего пафоса и незаурядных вокальных данных, а возможно и по другим причинам, но факт остаётся фактом. Этот омега достаточно высок, статный костюм смотрится на нём очень даже привлекательно, светло-рыжие, почти персиковые волосы уложены хорошо, но всё же оставляют за собой толику очаровательной небрежности. Розовые губы чуть приоткрыты в готовности запеть, обнажая крепкие белые зубы, глаза чувственно прикрыты, навевая таинственному образу ещё большую загадочность. Когда вместе с томным выдохом из мягких уст сладкой водицей вытекает бархатная строчка песни, Ноа замирает и открытым ртом, смотря на певца с трепетным обожанием. Появление также и других омег в нежно-голубых одеждах альфа напрочь игнорирует, сковав вниманием одну-единственную персону в углу зала. Его брови заламываются, а руки сжимают микрофон крепче, когда песня начинает набирать обороты вместе с высотой тональности. Тем не менее, голос омеги не перенапрягается, и вампир не чувствует, что какие-то ноты даются этому ангелу с трудом. Ангелу, не меньше. Строки тают карамелью на этих прелестнейших губах, и, прикрыв глаза, Ноа позволяет им вливаться в уши, добираться до самых тонких струн души. Это создание на сцене точно не человек, так своим голосом владеют только высшие существа. — Зеро, — обращается вампир к стоящему рядом с его креслом молодому человеку с тёмными волосами, до настоящего момента также наслаждавшемуся мастерством юношеского голоса. — Да? — осторожно поинтересовался спутник. — Этот ангел должен быть моим. Ты сделаешь для этого всё. Молодой вампир поклонился, положив руку на сердце, и направился по лестнице вниз, ближе к сцене. Тем временем песня подходила к завершению, и по её окончании по залу разошлась бурная волна восхищённых аплодисментов. Увидев на лице своего ангела смущённую и радостную улыбку от первых в своей жизни оваций, Ноа улыбнулся тоже, и, следуя публике, не постеснялся отблагодарить юношу громкими аплодисментами. Его ангел справился безупречно.