Двадцать четыре рождественские истории о двух влюблённых идиотах

      Мастер совсем не удивился, когда проснулся следующим утром и увидел на своей консоли Доктора, которая оживленно махала рукой.              Он даже не удосужился покинуть поле их снежной битвы или замаскировать Тардис и в какой-то степени начал предполагать, что останется здесь навсегда, жалко дожидаясь возвращения Доктора.              Впрочем, прямо сейчас она была здесь и протягивала ему пакет горячих кексов с шоколадной крошкой и стаканчик горячего шоколада навынос.              Он с недоумением на лице взял еду.              — Ты же в курсе, что у меня есть кухня? — спросил Мастер, и она усмехнулась.              — Но ты знаешь, что случается, когда я захожу на кухню, даже чтобы просто позавтракать, да?              Туше.              Он полагал, что должен быть польщён, что она беспокоилась о его безопасности. К тому же Доктор была достаточно внимательной, чтобы принести завтрак, какие бы странные занятия она ни запланировала на сегодня.              — Так что будет сегодня? — спросил он и сделал глоток горячего шоколада, поморщившись от чрезмерного количества сахара. — Зоопарк? Чтение больным детишкам?              — Отличное предположение, — она запустила руку в его пакет и откусила кекс, — но нет.              Наклонив голову, он изучил карманы её пальто и да, там бережно хранился такой же пакет с перекусом, содержимое которого уже исчезло (в её животе).              Повелителю всех времён и пространств всё же удалось отвоевать свой кекс.              — Так вот, я подумала, — продолжила она, не отрывая глаз от кекса, — сегодня мы будем лепить снеговиков.              — Снеговиков? — переспросил Мастер с некоторым пренебрежением в голосе.              — Снеговиков. Снежных мужчин. Снежных женщин. Снежных Повелителей Времени. Кого хочешь, — Доктор пожала плечами. — Пол не принципиален.              — Это не то, что я… Ты хочешь… В смысле… — забормотал он, скривившись, и она улыбнулась.              — Давай, будет весело!              — Весело… — повторил он, почти уверенный, что уже слышал это раньше.              — Я отдам тебе все хорошие носы! — она достала маленький пакет с морковками и пуговицами, и Мастер вздохнул.              — Что ж, ты подготовилась. Ты никогда не приходишь подготовленной. Поэтому могу предположить, что мне никак этого не избежать, да?              Она сильно замотала головой, а затем ослепительно улыбнулась.              Мастер откусил большой кусок от кекса, отложил его и пошёл за пальто.              — Тогда идём, — вздохнул он. — Покончим с этим.              Сколько времени нужно, чтобы слепить чёртового снеговика?              Вероятно, больше, чем понадобилось Доктору, чтобы подскочить к остатку кекса и съесть его за один укус.              ***              Какое-то время он просто стоял и наблюдал за тем, как она нелепо ползала по снегу, а затем из получившейся массы начала катать большой шар.              Наконец, он с достоинством опустился на корточки и посмотрел на свою собственную кучу снега.              Ладно, она хотела этого — она получит. Он слепит лучшего снеговика, которого она когда-либо видела.              Концентрация была тем, что обычно удавалось Мастеру очень легко. Он мог забыть обо всём остальном, пока был сосредоточен на своих планах и кропотливой, опасной работе, необходимой для их идеального достижения.              Впрочем, именно по этой причине он предпочитал работать один. Без дурацкой болтовни, следующей за его каждым движением.              — Смотри, — крикнула Доктор, радостно хлопая своими покрасневшими руками, — с этими пуговицами он уже почти похож на тебя!              В пятнадцатый, по его подсчётам, раз Мастер оторвал взгляд от своего снеговика, который, спасибо постоянно мешающей Доктору, пока состоял из двух больших шаров, ожидающих соединения. Он оглядел круглую снежную голову с двумя тёмно-коричневыми пуговицами.              — Непохож, — монотонно ответил он.              — Да, похож! Посмотри!              Она прижала к шару несколько чёрных камушков, выложив их в форме улыбки с опущенными уголками.              — Вылитый ты! — гордо заявила Доктор.              Мастер уставился на него, не замечая, что уголки его собственных губ были опущены в такой же сварливой манере.              — Нет! Мои глаза не такие большие! К тому же из-за пуговиц он выглядит милым, а я не милый, я грозный и злой!              — Они как раз такие, — она оказалась у него за спиной. — Большие, нежные, а ещё эти длинные ресницы! Никогда не смотрелся в зеркало?              Мастер специально прищурился, и она рассмеялась:              — Всё равно милый.              Она поднялась на носочки и чмокнула его в лоб, обвив руками шею. Он почувствовал, как холодный и мокрый тающий снег проник под пальто, но обнаружил, что был совсем не против.              — Ещё какие-то милые черты моего лица, о которых мне стоит знать, чтобы навсегда избавиться от них? — игриво пробормотал он ей в губы, и Доктор ухмыльнулась.              — Весь ты. На этот раз необычайно милый. Полагаю, именно поэтому я так хорошо повелась на О.              — Ммм, — промычал Мастер, крепко обнимая её за талию. — Он тебе нравился, да?              — Конечно, — она нежно улыбнулась. — Он был тобой.              Он не удержался и поцеловал её, его сердца бешено забились, а Доктор тут же прильнула к нему, дотронувшись до шеи ледяными пальцами. С маленьким, совсем не злодейским визгом он отшатнулся от неё.              — Нужно достать тебе какие-нибудь перчатки, — усмехнувшись, он поднял руки, чтобы продемонстрировать свои старые перчатки из чёрной кожи.              Доктор просияла.              — Так мило с твоей стороны, спасибо!              Пока он осознавал происходящее, Доктор уже стянула с его пальцев перчатки, надела их и спокойно вернулась к своему снеговику.              Какое-то время Мастер просто смотрел на неё, потеряв дар речи, а она делала вид, что не замечает его широкую улыбку, которая начала расцветать на лице.              Он снова подошёл к своему снеговику и продолжил лепить. Спустя час или два Доктор пришла к выводу, что её штука из двух шаров готова, и оставшееся время сидела на пне, рисуя ногой узоры и нетерпеливо поглядывая на Мастера.              Он только что закончил своего абсолютно шедеврального снеговика.              Длинные светлые волосы из соломы обрамляли мягкие черты лица, аккуратно высеченные в снегу, ниже виднелась линия лацкана пальто, а из маленького кармана, над которым он трудился довольно долго, торчала ботва морковки, которую принесла Доктор.              — Смотри, милая, — радостно заявил он, когда был полностью доволен своей работой, и обернулся, чтобы найти её глаза, направленные на него — какими они и должны были быть, какими они нравились ему. — Это ты! Как ты выглядела, когда в последний раз украла мои кожаные перчатки.              Доктор улыбнулась, разглядывая её легко узнаваемое, любящее крикет, глупое старое воплощение.              — Ага, — подмигнув, ответила она. — Или ты так думаешь.