Сбой системы

      Черт побери! Просто безбожно опаздываю. С утра машина у знакомого не завелась, и в итоге осталась я на просторах родного поселка, вместо того чтоб в срок попасть на поезд до Питера. Спустя только полчаса удалось зацепить попутку и вот я, во всей красе, несусь на вокзал. До отхода поезда двадцать минут, а до того надо еще через туеву хучу контролей пройти, весь вокзал пробежать. Короче весело живу. Точнее — бегу. Скользко еще, зараза. И на светофоре как назло остается несчастных десять секунд которые я стремлюсь потратить с пользой. И не успеваю. Потому что водитель черной тачки тоже спешит.       В итоге прихожу в себя уже лежа на асфальте. Верная ушанка смягчила удар, но голова все равно гудит. Вокруг народ, аж небо не видно. Все расплывается, но в чувство быстро приводит понимание, что поезд не будет ждать, пока я тут полежу. Поворачиваюсь на бок и упираюсь ладонью в землю, чтобы подняться и понимаю, что голова безбожно кружится и в глазах темнеет. — Детка, господи, ты слышишь меня? — Черт, я что даже сдохнуть от сотрясения без этой «детки» не смогу? Или от сотрясения не помирают? Не знаю даже. Но глюки опять тут как тут. Хоть все и мутно, но я сразу понимаю, кто в очередной раз маячит перед глазами. — Милая, нужно в больницу. Срочно. — Лицо обхватывают теплые ладони и как-то даже легче становится. Так, стоп. Не растекаться. Слышу кругом басурманскую речь, пока меня поднимают в вертикальное положение. Все становится хуже некуда и я заваливаюсь в сторону. Потом понимаю, что меня берут на руки и несут, перед глазами опять все плывет. — Детка, не засыпай. Потерпи немного. — Да заколебал… ты… уже… со своей деткой. Меня щас вывернет… — Желудок и правда начинает тревожно сжиматься, но на счастье, меня, наконец, сажают на мягенькое. Судя по всему — в машину.       Дверь хлопает совсем тихо и мы трогаемся с места максимально осторожно, словно хрусталь везем. А этот герой-любовник все не затыкается. — Сладкая, не молчи, скажи что-нибудь. — Скажу… Щас я тебе все скажу. Хотя… — Как зовут то тебя? — Слышу как взрыкивает мотор и машину дергает на старте со светофора. — Полегче, сцепление кидать не надо… — А я между прочим ответа так и не дождалась, но поехали мы явно быстрее. Ну и больно надо. Значит так и оставайся ушастым незнакомцем. Опять начинаю дрейфовать в комфортной темноте, понимая, что на поезд свой точно уже не успею. Да и какой тут поезд, когда я опять непонятно где. Мой спутник, кстати, как воды в рот набрал — больше ничего не спрашивает и никаких «деток». Красота.       Машина наконец останавливается, достаточно резко на мой взгляд. А потом меня извлекают на свет божий и несут куда-то. Кайфуши… Мои шестьдесят килограмм в последний раз носили на руках, когда мне было года два — три. И вес мой был, естественно, раз в шесть меньше. В общем еду на ручках, даже улыбаюсь слегка. Шаги моего транспорта ускорились. Значит это не улыбка получилась, а перекос лица. Ну да, после вопроса о имени он наверное решил, что я уже теряю разум. По его-то версии мы давно знакомы, и не важно, что я знать не знаю кто он такой и как вообще все это возможно. Приходим куда-то, меня кладут, начинается сбивчивая болтовня на непонятном наречии. Мне светят в глаза фонариком, щупают и делают укольчик, который, наконец, позволяет поспать. Короче, прощайте мои билетики в северную столицу.       Открываю глаза и некоторое время пытаюсь понять, откуда здесь белый потолок вместо моего любимого темно-синего со светодиодами. Я своим потолком, вообще-то, всегда гордилась. Откладывала четыре месяца, чтоб все как положено оформить. Эх, линолеум еще бы перестелить… Но щас не об этом. Смутно вспоминаю, что меня, кажется, сбила машина. Точно. Пока я на вокзал бежала. Вот же непруха! А голова уже вроде не болит. Приподнимаюсь на локтях аккуратненько — точно, вроде больше не кружит. Озираюсь и немного пугаюсь. То ли мне совсем нехорошо, то ли глюки теперь наяву, а может я вообще в коме? Потому как мой уже хороший знакомый, по совместительству парень из альтернативной реальности, никуда не делся — посапывает рядом на стульчике, трогательно сложив ушастую голову на постель к моим ногам. Ну прям Ромео и Джульетта. Только я руки на себя накладывать не собираюсь. Легонько дергаю ногой. Ноль реакции. Дергаю еще раз, посильнее. Есть контакт. Картина до страшного знакомая — та же отлежанная щека и огромные глазищи. Словно я его перепугала. — Как ты себя чувствуешь? — О, без всяких милых обзывательств даже — уже прогресс. — Да ничего, вроде. Спасибо. А ты чего тут? — Смотрит недоуменно, даже слегка обиженно. Как будто само наличие такого вопроса его расстраивает. Машу рукой на него, чтоб не размышлял попусту и отворачиваюсь. У него там свои какие-то сведения на счет меня. И сейчас главное не это — главное очнуться в своей реальности. Может встать попробовать? Что и делаю. Только вот как бы не так. Тут, как говорится, откуда не возьмись появился В рот е… Не важно, короче. Мой глюк, надзиратель, парень и мамочка в одном лице сразу подскочил на месте, чтоб мне помочь. И конечно не преминул полапать за относительно приличные места поверх больничной пижамы. Тонкой, к слову сказать, и на голое тело. На вертикальное положение голова отреагировала похуже. — Да кто ж меня так… — Спрашиваю себя, по большей степени. И уж вовсе не ожидаю, что получу ответ. — Это я. — Чего? — Поворачиваюсь так резко, что в глазах снова звездочки появляются. Смотрит на меня как побитый щенок. Точнее, еще не побитый, но морально к тому готовый. И начинает тараторить. С его голосищем слышится очень занятно. — Прости, прости меня! Я как раз ехал за тобой, и ты вдруг так неожиданно выскочила откуда то сбоку, что я еле успел… Задел тебя не сильно, доктор сказал, что небольшой синяк пройдет быстро. Но ты все равно сильно ударилась головой. Прости, я чуть тебя не угробил! — Такое чувство, что вот-вот заплачет. И еще обнимать лезет со всей силы, словно он пресс для металла, а я тачка со свалки. — Ну-ну… — Неловко похлопываю его по спине, пока он там продолжает причитать в районе моего плеча. Ну, подумаешь, с кем не бывает. Хорошо остановился вовремя. Да и сама виновата, летела по сторонам не смотрела, на поезд опаздывала… Поезд. Поезд. А почему я все еще здесь? Аккуратно отстраняюсь от подозрительно шмыгающего носом мужика. — Где мы? — В больнице, в Мендоне. Сюда было ближе всего. — Так, опять незнакомые названия. Уточняю: — В Сеуле опять, да? — Кивает и снова шмыгает носом. Того и гляди расплачется. — Да не бойся ты, все с моей головой в порядке. С ума я пока не сошла. — Снова кивает. Видать очень хочется ему в это верить. Значит параллельная реальность… Но почему я не вернулась к себе после того, как отключилась здесь? Раньше такого не случалось… И это начинает пугать.       Задумчиво опускаюсь обратно на кровать. Нужно попробовать уснуть снова. Как раз голова разламывается. Забираюсь снова под одеяло и опять вспоминаю про странного парня, который выглядит ну совсем грустным и подавленным. Даже жалко его становится. Тянусь и поглаживаю его по безвольно висящей руке. — Да не переживай ты так. Я еще посплю, ладно? И ты отдохни. Ты ни в чем не виноват. — Улыбаюсь как можно мягче и любезнее, но его не проведешь. Все равно выглядит виноватым, но хоть чуть бодрее стал. На мое намерение поспать только кивает и снова садится на свой стул у моих ног. Упрямец.       Поворачиваюсь на бок и закрываю глаза. Мир быстро уплывает. Просыпаюсь снова в темноте и с облегчением улавливаю знакомые жалюзи на окне и герань в горшке. Значит я дома у родителей и все снова в порядке. Только вот небольшая головная боль никуда не делась и я понимаю, что на моем затылке огромная шишка. Но самое жуткое вовсе не это.       Когда я поднимаюсь и включаю свет, чтобы сходить в уборную, в зеркале вижу свое отражение в уже знакомой пижаме. Какой у меня никогда не было в этой реальности.