Ване кажется, что губы Пятого пахнут зефиром, а где-то на трещинках осталось немного арахисового масла.
Пятый замечает лёгкое смущение на щеках Седьмой и ехидно улыбается, прижимается губами сильнее и покрывает невидимыми поцелуями всю кисть руки. Ваня смущается сильнее, щёки становятся краснее, и сердце бьётся словно при тяжёлой аритмии. Ваня сжимает свободной рукой подол юбки, мягко теребить ткань между пальцами, прикусывает беленькими зубками свои губы и пытается сконцентрировать внимание на чем-либо, лишь бы не на брате, что в один миг сможет затуманить разум и затерять в бесконечном потоке приятных ощущений. Пятый может перемещаться сквозь пространство и время, но оказывается, может ещё и заставлять рассудок отключаться и медленно тянуть в море тёплых и искренних чувств.Седьмой хочется, чтобы жертвой этой скрытной способности была только она.
Кажется, Номер Пять смог ухватить нить мыслей сестрёнки, потому он отстраняется от переплётенных рук и ласково заправляет прядь шоколадных волос за ушко Седьмой, вновь одаривая её улыбкой. Ваня думает, что она, такая обычная и ненужная, недостойно является причиной такой нежной улыбки, но Пятый доказывает обратное, обхватывая руками круглое и миловидное личико сестры, смотря прямо в глаза и не говоря лишних, таких сейчас пустых слов. Ваня верит Пятому, прижимая своими руками ладошки брата и аккуратно трёт щёки об эти дорогие сердцу и душе ладони. Седьмая пытается согреться в этих юных героических руках и чувствует, как по телу приходит приятная судорога, как если бы Ваня выпила тёплого молока возле горящего камина после долгого нахождения на морозной улице.Но улыбка и ладони Пятого намного теплее молока и камина вместе взятых. А ещё теплее губы.
Пятый осторожно отодвигает девичью чёлку, и так же осторожно целует в лоб. Губы у Пятого мягкие, ещё мальчишеские, но слегка потресканные от частых покусываний во время решения очередного трудного уравнения. И, как и предполагала Ваня, от губ пахнет зефиром с арахисовым маслом. Супергерой целует нежно и робко, совсем неподстать его тяжёлому характеру, стараясь подарить Седьмой тепло, именно то тепло, которое она не смогла получить ни от отца, ни от остальных членов семьи. Но они оба прекрасно знают, что тепло это далеко не родственное, а совсем иное. Такое тепло дарят далеко не братья сёстрам, и не родители детям.Такое тепло дарят вторым половинкам.
Ваня улыбается, едва не бросается в объятья Пятого, пытаясь совладать с бушующеми эмоциями и гормонами в крови. А приёмный сын Рэджинальда смеётся, утыкается носом в макушку Седьмой и просто благодарит своего папашу за то, что связал судьбы таких разных детей. Ваня встаёт с кровати, берёт в руки скрипку и скромно смотрит на Пятого. Тот улыбается и кивает, мол, начинай. И Седьмая вновь улыбается, вбирает в себя больше воздуха и проводит смычком по струнам скрипки, демонстрируя мелодию, которую юная скрипачка учила специально для брата. Он уж точно оценит.Комната наполнилась чарующей музыкой. Сердца Пятого и Седьмой наполнились любовью.