christmas & chill

ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠᅠᅠᅠᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠᅠᅠᅠᅠ Запах свежесваренного кофе привёл тебя на кухню, откуда как раз в этот момент слышался еле слышный спор между двумя членами семьи. Но, стоило тебе появиться в светлой кухне, в одном из своих мягких зимних свитеров, оба моментально замолкли. Оливия почти сразу взяла себя в руки, искренне приветствуя тебя. Александр же впервые выглядел подобным образом: то ли смущённый, то ли нерешительно взволнованный; он потупил взглядом куда-то справа от тебя прежде, чем встрепенуться. — Доброе утро, Т/и. Ты киваешь в знак ответа, убеждая себя в том, что дело совсем не в том, что было прошлой ночью. Но, огорчение оказывается крепче наивкуснейшего кофе, что ты медленно потягиваешь в гостиной. Ни один из аппетитных круассанов не лезет в рот, но ты заставляешь себя съесть хотя бы что-то. В голове, словно сцены из фильма, возникают моменты прошлой ночи: то, как он крепко прижимал к себе, никогда ранее не выглядевший настолько взволнованным; то, как он называл тебя своей, подхватывая на руки. А сейчас, словно ничего и не было, и ты начинаешь бояться того, что совсем сошла с ума и навыдумала себе лишнего. Тревога увеличивается, когда в гостиной появляется Александр. В своей любимой футболке, поверх которой надета рубашка. Он подсаживается к тебе с чашкой латте, а его губы всё ещё немного блестят от сладкой пенки. Молчит от силы минуту, после чего неожиданно берёт твои руки в свои. — Прости, пожалуйста. Только ты открываешь рот, чтобы спросить за что именно он извиняется, как он начинает снова говорить. — Я всё утро уговаривал маму сделать всё за меня, будто мне пятнадцать. Никогда бы не подумал, что пойду на попятную, тем более в таком глупом вопросе. — Ты хотел бросить меня с помощью своей мамы? — задаёшь первый же вопрос, появившийся в твоей голове, ибо он оказывается самым пугающим и болезненным. — Что? — теперь на лице Нильсена появляется недоумение. — Конечно, нет! Я хотел официально попросить тебя провести это Рождество с моей семьёй. Обычно, его отмечают только с самыми близкими, поэтому… — вновь этот непривычно смущённый взгляд. Хлопая глазами, ты не сводишь с него взгляд. Прикладываешь руки к своему лицу, ощущая то, как тело расслабляется, а неприятное волнение покидает тебя. Небольшая улыбка появляется на твоих губах. Только Александр мог сделать из столь прелестного предложения нечто похожее на апокалипсис. — Ты хочешь провести со мной Рождество? — уточняешь, ощущая то, как живот наполняется чем-то искристо тёплым и воздушным. — Не упущу возможности украсть у тебя поцелуй под каждой омелой в доме, — его лицо оказывается ближе на пару сантиметров ближе. — И поверь, я лично проверю, чтобы омела была на каждом шагу. — Не дождёшься, Алекс. Только не при твоей маме, — ты касаешься его носа кончиком указательного пальца, а он перехватывает твою руку и тянет ближе к себе. — Александр… — Составь список пожеланий, лилла каттен, — шепчет тебе в губы, и ты не сомневаешься, он знает, как ты реагируешь на него, на данные действия. — И я выполню каждое из них. — Шведская традиция? — наслаждаешься этой ходьбой «под острию ножа». — Верно. Познакомлю тебя с каждой из наших традиций, но чуть позже, — он касается твоих губ, но не целует. Ты чувствуешь то, как он проводит языком по нижней губе, будто вынуждает тебя действовать самой. Долгожданный поцелуй не заставляет себя ждать. Рука Александра опускается с твоей щеки на шею, за которую он притягивает ближе, немного сжимая твоё горло. Мурашки предательски покрывают тело. — Замёрзла? — Заткнись и поцелуй меня снова! А Александр сияет, словно рождественская ёлка в канун праздника. И целует. ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠᅠᅠᅠᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠᅠᅠᅠᅠ

***

ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠᅠᅠᅠᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠᅠᅠᅠᅠ Последующие дни запоминаются тебе особенно зимней атмосферой. Снег всё чаще начинает покрывать землю, а нос мёрзнет всё чаще. Из-за этого шведу приходится (он в восторге, хоть и никогда не признается в этом) греть его с помощью поцелуев. Твой гардероб окончательно переехал в спальню Александра, что начал привыкать к тому, что к его минимализму и порядку добавилась пара десятков кремов в ванной комнате, а вечером часто горит ароматическая свеча. Его даже не раздражает то, как ты стягиваешь с него одеяло ближе к утру в попытке согреться. Вместо этого, он отвоёвывает одеяло обратно, а тебя прижимает ближе к своему обнажённому телу. Оливия, начавшая составлять меню, подключила и тебя, попутно рассказывая о том или ином блюде. И, иногда, позабыв о записях и пометках, вы весело болтали. Особенно прелестно всё складывалось, когда Александр приносил вам по чашечке какао, за что получал два женских отпечатка губной помады на щеке. Слова Александра по поводу омелы оказались абсолютной правдой. Найдя помощницу в виде Рейчел, швед заставлял её развешивать омелу везде, где ему захочется. А ты, смущённая происходящим, надеялась, что удастся незаметно от Алекса снять пару веточек. — Тебя ждёт очень сложное Рождество, — улыбается Оливия, как и ты наблюдавшая за тем, как Рейчел уже начинает угрожать Нильсену одной из веточек омелы, ибо тот слишком требователен. — Заранее прошу прощения за его неприличное поведение. — Всё отлично. Это будет не первый раз, когда он заставит меня краснеть за его выходки, — женщина нежно гладит тебя по плечу и покидает просторную гостиную. А Александр, решивший отвлечься от своей работы руководителя, направляется к тебе со счастливой улыбкой. Притягивает к себе за талию и дарит недолгий поцелуй. За его спиной ты стягиваешь одну веточку, но через мгновение получаешь по попе. Веточка оказывается возвращена на место. А ты, недовольная неудавшейся попыткой, оказываешься прижатой к подтянутой груди Александра. — Не балуйся, лилла каттен. ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠᅠᅠᅠᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠ ᅠᅠᅠᅠᅠ