Её волосы подарены морем

- Ну ты и бревно, дельфинчик… - Матерясь себе под нос, Ин Хен шла по улице, буквально волоча на своем плече пьяного в стельку Илая. Для него, спортсмена, человека, в принципе, не пьющего, лошадиные дозы русалки оказались не по зубам, и он отрубился прямо в ресторане. С гордым видом царствующей королевы, девушка приказала официантам допереть бренное тельце до такси, после чего, поняв, что не знает его адреса, попросила водителя отвезти их к ней домой. И сейчас, плюясь по сторонам, она поднималась на ступеньки парадной лестницы, волоча за шкирдон сопящего блондина. Она не могла не признать, что чуть-чуть привязалась к этой ходячей глупости, и сейчас была очень рада, что тот, на кого она сделала ставки в Большой Игре, не предал её ожиданий. Сильный пинок и Илай, собирая пыль, летит в сторону большой кровати. Кажется, его сейчас и пушкой не разбудишь. Девушка, улыбнувшись его сморщенной моське, откидывает в сторону пиджак и идет в соседнюю комнату, которая, постороннему человеку, показалась бы сатанинским капищем. Да, Чхве Ин Хен была немного больна. Но, сложно оставаться психически нормальным человеком, когда твоя карьера принесла насильственную смерть двум самым дорогим тебе людям. И, не удивительно, что человек, сотворивший с ней подобное, уже раскрыл над собой, стараниями русалки, воронку Инферно. Мятая бумага, красные свечи, рисунок мелом на стене и большая фотография, стоящая на полу. С выколотыми глазами, подожженная с четырех сторон. Когда-то в этой комнате была кладовка. Сейчас – место проведения обрядов вуду, куда синеволосая, в состоянии нестояния, приходила до противности часто. Вот так. Взять острый нож, всадить в маленькую, соломенную куколку, представляя, как входит в плоть её врага беспощадная сталь, выдохнуть и отшвырнуть маленькую копию одного известного ублюдка, в гору, уже изничтоженных, клонов-кукол. Обычное дело. Без этого она не уснет. Теперь можно и отдохнуть. Девушка поднялась с колен, привычным движением вытирая следы мела, аккуратно, но крепко, прикрыла дверь и направилась к бару. Ей опять было мало алкоголя. Странно, но, сколько бы она не пила, самое плохое, что она получала, было расстройство желудка, а не ожидаемый и прогнозируемый всеми врачами цирроз печени. Холодильник Ин Хен был похож на склад. Там можно было найти как мумифицированную временем и фреоном капусту, так и триста лет назад умершую одинокую сосиску. Единственное, что менялось, был алкоголь. Новые бутылки, новые марки, старые, привычные этикетки регулярно замещали друг друга. Виски, пиво, водка, текила, снова виски, коньяк, закупаемый ящиками, различные зарубежные, редкие, хрен знает где найденные склянки. Задуматься на пару секунд, потом зажмуриться и протянуть руку наугад – ей все равно, что за напиток, главное, чтобы он смог затуманить слабое, больное, расстроенное жизнью и присутствовавшими в нем людьми тело. Ну, Ольмека так Ольмека. Девушка взяла два больших бокала, холодное стекло бутылки и направилась в комнату, где раздавалось бойкое сопение её протеже. Илай, развалившись на кровати, раскинув ноги и руки в стороны, издавал такие рулады, что впору было подбирать к его сольному выступлению оркестр. - Эй, хорош терзать мои ушки! Дельфинчик, вставай! – Голубоволосая попинала безжизненное тело, но ответной реакции не дождалась, парень был мертвецки пьян. – Ну, что с тобой делать… Стекло о стекло, большие глотки, сморщенный от едких паров нос. Обычный для Ин Хен вечер. Русалка присела рядом с храпящим блондином, ласково, бережно, совсем не как обычно, прикоснулась к его виску. Ин Хен он, чисто по-человечески, нравился. Целеустремленный, знающий чего действительно хочет, человек. Цельная, не распатроненная по мелочам личность – таких она уважала. Да и, ко всему прочему, симпатичный. Вот если бы еще херней не страдал, цены бы ему не было… Улыбнувшись, девушка откинула белые волосы с его лба, вглядываясь в лицо. Правильные черты, длинные, почти женские ресницы, волевые разлет бровей. Мягкий овал лица, выражение которого выдавало крайнее, бухое в задницу, блаженство. Девушка, обводя пальцем край бокала, в пику всем правилам алкогольного этикета объемом 0,2 л , прислушалась к себе. Это состояние… это чувство… щекочущее давно забытым наслаждением из детства. - Придурок… - Она нежно чмокнула дрыхнущее тело в нос. – Когда ж ты вспомнишь, что я тебя спасла? Плюхнувшись рядом с пловцом на подушку, русалка погрузилась в воспоминания. В тот день, когда она, пятилетняя козявка, заметила тонущего в грязном городском канале мальчика. Того, что спустя 15 лет, сейчас довольно похрапывает рядом с ней. *** - А ты тут живешь? – Девчушка в очках, лепящая куличики, протянула формочку пацану. Он с угрюмым видом сидел рядом и что-то пыхтел себе под нос. – Ну, Дельфин, на! - Да не хочу я играться… - Мальчик грубо откинул её руку, девочка насупилась. – Не обижайся. Просто там какие-то противные мальчишки… - Он мотнул подбородком в сторону. - Ну и что? – Очки упали в песок. – Дерутся? - Нет. Но могут. – Мальчик вытащил её окуляры из грязи. – Не боишься? - Не боюсь. У меня брат сильный! – Она надулась от гордости и снова нацепила очечки на курносую кнопку. – Он меня защитит! *** - Оппа… - Сквозь сон простонала Ин Хен. Из-под ресниц потекли горячие капли. Я, почувствовав сырость на щеке, приоткрыл глаз. Рядом, почти вплотную, лежала моя русалочка, приобнимая меня одной рукой. В темноте её лицо казалось таким нежным и беззащитным, что я даже растерялся. Голубые волосы, рассыпанные по черным простыням, резким контрастом выделялись в темноте нитями лунной паутины, тонкое, хрупкое лицо, с падающими хрустальными слезами, кажется, навсегда впечаталось в мой мозг. - Оппа… нет… оппа… - девушка зашлась в плаче, стискивая мою футболку маленькими пальчиками. В этот момент мой злостный тренер была так трогательно беззащитна, что мое тело действовало само. Я чуть сдвинул её ниже и обнял, прижав мокрое личико вплотную к себе. - Тише… спокойно… я тут… - Я знаю, что она никогда не назовет «оппа» никого, кроме своего брата, и что слезы и печаль предназначались ему, но смотреть, как ей больно, просто не в моих силах. Я осторожно, словно боясь испачкать, провел по её волосам. Как шелк. Как синий, холодный, лунный свет на моих пальцах. Странно. Она действительно, не от мира сего, но это только придает ей шарма. Я не хочу другого. Я хочу её. Такую странную, непонятную, непостижимую инопланетянку, которая выстрадала в своей жизни больше половины земного шара. Я просунул руку под её голову и еще крепче прижал к себе. Такие странные ощущения… словно в моих руках совершенное, идеальное, драгоценное создание. Она больше не плакала, только, уткнувшись в мое плечо, тихо всхлипывала, на автомате успокаивая дыхание. - Не плачь. Я здесь. – Наверное, во мне говорила типичная мужская защита. Не знаю. Поплотнее приткнув одеяло, я легко прикоснулся губами к её лбу и постарался уснуть. Чудны дела Твои, Господи… *** Ин Хен проснулась от голода. В принципе, как и всегда. Если вечером она много пила, то утром желудок начинал требовать свое, сводя стенки безжалостными спазмами. Странно, но обычно она очухивалась не в такой позе – рука на чьем-то прессе, кстати, очень не плохом, голова на груди. И куда её занесло в этот раз? Подняв синюю, во всех смыслах, башку с импровизированной «подушки» она оглядела своего «коллегу». Мда, пьянь во всей красе. - Илай, подъем! – Русалка, слетев с кровати, пнула парня коленом в бок. Он, на автомате, перевернувшись пару раз, брякнулся на пол и заорал. – Заглохни, иначе соседи припрутся. - Ин Хен, ты совсем с ума сошла? Кто ж так будит-то?! – Молодой человек, потирая место удара, вперился в тренершу злобным взглядом. - А что, надо было кофе в постель принести? – Ехидный взгляд. – Хрен тебе. Одевайся, пошли завтракать. - Слушай, чокнутая, а это больно? – Внезапно спросил пловец, плюхаясь обратно и оставляя без объятий подушки один глаз. - Что больно? – Девушка не сообразила и тоже прилегла, сминая под себя всепрощающее одеяло. - Тату. – Он лениво ткнул пальцем в её бедро, на котором красовались черные звенья. - Да нет… - Ин Хен честно задумалась. – Ну, по крайней мере, не больнее интимного пирсинга. - Что, у тебя еще и это имеется?! – Пловца как ветром сдуло. Он жался к стене и старательно вспоминал, что еще он пропустил, когда Чхве разгуливала перед ним нагишом. - Ну, раньше было. Сейчас нет. – Девушка, проигнорировав впавшего в шоковое состояние блондина, принялась одеваться. – Да ладно тебе, надо отрываться, пока молодой! - Главное, не переборщить… - Илай, в самом что ни на есть прямом смысле начал сползать по стеночке. *** - Сон Хен, я дома! – Я, громко топая, вперся в родные апартаменты, знаком показав Ин Хен, чтобы не шумела. – Эй, женушка, ты где? Почувствовав из-за двери кухни дьявольскую ауру, я довольно улыбнулся. Вот, что значит – ждал, надеялся и верил. Наверное, я никогда не женюсь. - Ну и где тебя носило, «дорогой»? – В арке пищеблока, опираясь спиной, с поварешкой наголо, торчал рыжий, за его плечами, если сильно постараться, можно было разглядеть пару-тройку демонов, призванных по мою душеньку на скорую руку. – Ничего не хочешь мне сказать? - Нет. Хочу зубы почистить. – Я протянул руку за спину и вытащил оттуда Ин Хен, как маленький ребенок, крутящую башкой по сторонам. – Будь любезен, накорми это чудовище, а то она опять решила позавтракать в баре! - И…Ин… Ин Хен-ши… - Кажется, у моей «женушки» будет сердечный приступ. Наверное, надо было предупредить. Ну, с другой стороны, времени на это самое «предупредить» у меня не особо было, потому, как одевшись, моя шизанутая решила отправиться во вчерашний ресторан, где один тост стоит больше, чем полный бак бензина для моей козявки. Воспротивившись, я утянул её ко мне, прекрасно зная, что Кевин уже похозяйничал дома и сейчас то, что он наготовил надо срочно уничтожать. И быстро, и бесплатно, и полезно. Что для желудка, что для кошелька. Рыжий всегда имел страсть к кулинарии, а вот с аппетитом Бог ему что-то недодал. Так что, готовить, мы готовим, а вот есть – уж извини, Илай, давай сам. - О, Сон Хен-а, привет! – Слышу знакомые колокольчики. Кажется, даже с моим менеджером она найдет общий язык. Водя щеткой по зубам, я отплевывался пастой, почему-то прикидывая, подойдет ли моя голубоволосая коза под стандарты нашей братии. Ну, не совсем так. Любые стандарты не применимы к Ин Хен. Хотя, Кисопу и Со Хену она бы явно понравилась… Почему-то стало гадко, как представил, что эти двое начинают подбивать к ней клинья. Да ну нафиг, не буду я её с ними знакомить…. Поймав взгляд в отражении, я чуть не подавился щеткой – рассуждаю, как ревнивый пацан, не желающий показывать свою девушку друзьям. Да что за бред?! В конце концов, она мой тренер, не более того! - Блин, вкуснятина! – Мой внутренний монолог перебил звонкий голос. – Сон Хен-а, ты охренительно готовишь! Ну просто красавчик, мечта, а не парень! Я чуть вторично не подавился. Уже насмерть. Какого…?! Ну, Кевин, держись… Спорю, стоит, мнет салфеточку и краснеет от удовольствия… Пулей закончив водные процедуры, я вытащил из шкафчика майку и, скинув вчерашнюю, напялил чистую борцовку. Единственный ревизорский взгляд в зеркало доказал, что выгляжу я отлично. Что ж, пойдем разрушать идиллию на кухне. - Илай, слушай, он просто золото! – Русалка, сидя по-турецки на табуретке с вилкой в руке, пела дифирамбы, как я и знал, зардевшемуся Кевину. - Я в курсе… - Я постарался сделать морду кирпичом. Но, увидев чуть ли не влюбленный взгляд «поваренка», чуть не разорался от злости. – Но особо не увлекайся. Он может и что-то несвежее подсунуть. – Проигнорировав несправедливо-обиженный вопль друга, я пошел заваривать чай. - Ну и что, мой желудок гвозди переваривает, так что это не смертельно! – Уминая еще кусок чего-то вкусно пахнущего, на радость рыжему, проворчала тренерша. – Кевин, будешь у меня поваром работать? - Как вы меня назвали? – Встрепенулась «женушка», как-то странно покосившись на Ин Хен. - Кевин. Тебя же все так зовут, да? А что, нельзя? – Девушка на секунду отвлеклась от еды, внимательно посмотрев на моего менеджера. - Да нет, что вы… Просто как-то ласково вышло, что ли… - Он замялся, аки нецелованная девица на выданье. Я чуть плеваться не начал. Тоже мне, герой-любовник… - Хватит мне «выкать». Я, между прочим, младше тебя.. – Не отвлекаясь от тарелки, Ин Хен помахала вилкой. – И, кстати, на счет повара я всерьез. Я практически ничего не ем, мало мест, где мне действительно нравится кухня. А ты говоришь охеренно, ну что, согласен? Я внимательно оглядел сияющее создание с поварешкой. Ну, кто ж виноват, что у него самое любимое времяпровождение – у плиты? Неужели и правда согласится? - Ну, если только в свободное время… - Скромненько потупив глазки, прожурчал рыжий. Ин Хен, с набитым ртом, я даже усмехнулся, как забавно она выглядит, протянула лапу, которую мой менеджер незамедлительно потряс. – А где мне готовить? - В ресторане центра. Поваров разгоню, все в твоем распоряжении. – Она придирчиво осмотрела тарелку, словно думая, вылизать её или нет. – Что хочешь, то и твори, по-моему все, что ты ни приготовишь, будет на ура. - Эй, психованная… - Я подошел и положил руку на её плечо. – Ты всерьез решила забрать моего менеджера? Когда он успеет составлять мой график, если ты его на кухне запрешь? Проигнорировав писк «яблока раздора», голубоволосая коза обернулась ко мне. - Драгоценный, я разве не сказала? Еще месяца три он тебе точно не понадобится! - Че? – Я не понял. Она решила меня заморозить на это время? Что значит, не понадобится? - Осталось 5 дней. Потом я начинаю делать из тебя машину, ну, если не для убийств, то для водной резни точно. – Она пошарила по карманам и, придвинув пепельницу, нагло задымила. – В течении трех последующих месяцев, я буду издеваться над тобой, как захочу. И если, не дай Бог, услышу хоть одну жалобу, об Играх можешь забыть раз и навсегда. Так что у тебя, Кевин… - Обернувшись, она ласково улыбнулась растерявшемуся парню. – Еще уйма времени, чтобы заниматься тем, что нравится. Андестенд? В который раз убеждаюсь, что Ин Хен единственное существо, способное вынести мне все мозги одной фразой.