***
На всегда красивой улице сейчас, перед самым праздником, всё выглядит даже волшебнее, чем обычно. В воздухе парят светящиеся огоньки, а снежинки, поднимаемые лёгким ветром, вырисовывают фантастических зверей, то рассыпаясь в кучи, то взмывая в воздух во всё новых и новых причудливых фигурах. Из магазинчиков приглушённо слышится магическое радио с какими-то банальными, но очень тёплыми Рождественскими песнями, а все витрины усыпаны заколдованными игрушками, омелой и еловыми ветвями. Вокруг витают малюсенькие феи, пищат и легонько кусают, покалывая морозом, за неукрытые шарфами носы. Гарри подходит к стеклу, за которым стоят книги, легко касается его, и оно тут же покрывается замысловатым ледяным узором со скачущими единорогами. Парень выдыхает от восторга. Сколько бы раз он это ни наблюдал — невероятное чувство всё равно каждый раз затапливает его с ног до головы. Это как большой глоток горячего шоколада в детстве, когда Хогвартс услышал желание в ночь перед рождеством. Как вечер в гостиной, проведённый с друзьями перед разожжённым камином. Как крепкие объятия и домашний вечер под пледом с любимым человеком. Это заставляет замирать, подрагивать от тепла, разливающегося по твоим внутренностям, а светлые мысли, надежды, всё вертятся в голове без остановки, делая лицо по-детски мечтательным и расслабленным. Будто все заботы схлынули в один миг… Из лёгкого забытья выдёргивает тихий смешок за его спиной и отражение улыбающихся серых глаз. Гарри виновато пожимает плечами и спешит к следующему прилавку. Осталось только печенье для Рона и зачарованные перчатки для Гермионы. — Ты же знаешь, что я уже купил им подарки, и они, заколдованные на время открытия, лежат под их ёлкой? — мягко интересуется Драко и стряхивает с тёмных волос спутника хлопья снега. — Да, но хочу подарить им что-то ещё, лично от себя, сувениры. — Поторопись, — понятливо кивает головой блондин и уворачивается от очередной феи, погружая свой острый нос в теплоту кашемирового шарфа. Спустя полчаса и всего за два часа до праздника они трансгрессируют на дорожку, ведущую к Норе. Поттер делает шаг, но Малфой застывает на месте, глядя на мельтешение в светящихся окнах дома, который когда-то разрушили приспешники Тёмного Лорда. Его страхи начинают подступать все быстрее, он уже хочет вернуться в родной дом на площадь Гриммо, но тут на его руку ложится горячая ладонь Гарри. Золотой Мальчик и правда сейчас кажется золотым, так ярко озаряет его губы и глаза уверенная улыбка. Драко кивает, и они направляются к Норе, не разнимая рук.***
Поттер уверенно переступает порог дома и тут же кладёт аккуратные свёртки с подарками под большую пышную ёлку, украшенную как магическими шариками, проецирующими воспоминания, так и обычной маггловской мишурой. Она стоит неподалёку: в самом центре гостиной, сыплет темно-зелёными иголками на подарки и, дурманя, ярко благоухает морозной свежестью и хвоей. Глубоко втянув такой приятный аромат, Поттер наконец возвращается в прихожую и помогает своему жениху снять меховую мантию в парадных изумрудных тонах. Драко одет не так официально, как обычно, на нём всего лишь идеальные белая рубашка и брюки. Будто на приём пришёл, а не в гости к друзьям. Хорошо ещё галстук не нацепил... Ничто и никогда не мешало Гарри смотреть на жениха с восхищением. Блондин поправляет манжеты и усмехается, явно пытаясь скрыть волнение. «Малфой такой Малфой», — думает Гарри, ногой стягивая с себя кроссовок, когда из-за двери выходит Рон. — Гарри, дружище, ты пришёл! — лучший друг кидается к нему, душа в объятиях. И только потом замечает неловко мнущегося слизеринца. Рон осматривает Драко с ног до головы, и Поттер уже думает спасать ситуацию, когда Рон по-доброму ухмыляется, — Классно выглядишь, Малфой. Чего так долго? Драко, не ожидавший подобного, бормочет приветствие, а Уизли заливается хохотом. — Мерлин, Гарри, что ты сделал с Малфоем?! Верните мне язвительного аристократа, я уже скучаю, — Рон снова задирает голову в басистом смехе и кричит уже на весь дом: — Гарри с Драко приехали! — со всех сторон тут же слышится топот и радостные вскрики. Драко действительно тепло приняли. Кто-то обнимал и говорил, что давно ждал его, кто-то пожимал руку и поздравлял с помолвкой, кто-то суетливо здоровался и бежал дальше по делам, но никто, абсолютно никто не смотрел на него с холодом, упрёком или злостью. И Драко очень это ценил, всем кивал и улыбался, не до конца разобравшись в том, как себя вести. Больше всего с неприкрытой благодарностью он смотрел на Гарри, понимая, как много тот трудился, чтобы сейчас всё было хорошо. С кухни показалась Молли Уизли, придерживающая чуть припорошённый мукой и сахарной пудрой фартук. Она поторопила всех к столу, тут же скрываясь за дверью, и только вошедшие парни тут же последовали за ней, вдохнув аромат запечённой утки и чего-то сладкого. Стоит признать, еда и вправду была потрясающая. Идеально сбалансированный вкус, достаточное количество разнообразных блюд на столе… Но Драко не особо обращал на это внимание. Он был полностью поглощён царившей вокруг атмосферой. Рождественские ужины в Малфой-мэноре проходили одинаково: огромная пышная ель стояла в центре холла сразу перед входом, сами же они сидели в полутёмной обеденной зале. Домовики сменяли череду тарелок, а они втроём (изредка с друзьями семьи) сидели в идеальных костюмах с идеально прямыми спинами и вели идеальную светскую беседу, чётко структурированную на разговорах о погоде, бизнесе и будущем Малфоя младшего, но большую часть времени всё проходило в абсолютной тишине, под тяжёлый звон столовых приборов. Потом Отец и Мать вручали по подарку, Малфой вежливо говорил «Merci papa, mama», кивал Отцу, целовал Мать в щёку и оставлял перед ней коробочку с подарком. Ещё раз благодарил и удалялся в покои. И только там он мог раскрыть упаковки и увидеть свои подарки. После чего посылал домовика с последней благодарностью и ложился читать: спать в праздничную ночь не хотелось, было тоскливо, а волшебные истории, иногда даже маггловские, были отличной альтернативой… С Гарри было уже по-другому. Они сидели на мягком диване в гостиной перед обычным телевизором и разговаривали, уплетая попкорн. Потом выпивали какао и открывали подарки, ели салаты, приготовленные Кричером, и полночи проводили в объятиях друг друга, смотря разнообразные фильмы и засыпая только под утро. Это было уютно, комфортно, до урчания приятно, но тут… Тут было Рождество! Все перешучивались, заливисто смеялись, в кого-то летело мандаринкой, а в кого-то острой подколкой в ответ. Улыбки не сходили с лиц, а рыжие копны волос уже не раздражали. Разговор перескакивал с темы на тему и порой уходил так далеко, что и не разобрать, как все начиналось. Все были расслаблены, одеты в пёструю разномастную одежду. А вокруг витало то самое ощущение чуда. Практически ребяческий восторг. Как от первого хулиганства, первой дёрнутой косички и первой лягушки на стуле соседа. Только куда добрее и сильнее. Непередаваемо хорошо. Запахи, вкусы, звуки, картинки: всё мешалось в один сплошной Дух праздника! Такое было в жизни Драко впервые, и ему хоть и было непривычно, но комфортно было уж точно. Он даже искренне смеялся и вовремя находился с остроумными ответами. Но приятнее всего было то, что рядом с ним сидел его Гарри, и все вокруг не считали его чужим, семейство Уизли приняло его как родного, все без исключения. Они действительно были семьёй. Время летело незаметно, и вот уже почти доеден яблочный пирог с корицей, а горячий глинтвейн разливается изнутри озорными искорками. — Откроем подарки? — возбуждённо вскрикнул Рон, ставя свой бокал на место и бросаясь к ёлке. Все хором засмеялись и потянулись за Роном. Не таким уж плохим он оказался и наверняка был гораздо лучшим другом в школьное время, чем мог бы стать сам Малфой. Но Драко ни о чём не жалел. Уже совсем скоро семейство разворачивало зелёные свёртки от Малфоя, красные от кого-то из Уизли, уж как попадётся, и небольшие чёрные от Гарри. Молли по традиции связала каждому свитер; Гарри вручил всем по уникальному амулету, зачарованному на его носителя индивидуально; Гермиона подарила книги, связанные с профессией получателя; Рон с Джорджем — что-то из магазина вредилок; Джинерва — билеты в вип-ложу на ближайший квидичный матч; а Драко купил каждому самые желанные и, честно говоря, дорогие подарки. За что и был вскоре погребён в объятиях девушек под улюлюканье парней. Картина была комичная: смеющийся Малфой в зелёном свитере с большим «DM» от Молли, надетом прямо поверх рубашки, лежал у елки в кучке хвои и то ли пытался оградить себя от эмоциональных особ, то ли наоборот обнять их в ответ. Даже непонятно было, кто рад больше: Джинни, получившая новую, ещё не появившуюся на прилавках метлу; Миона, получившая оригинал редчайшей книги в волшебном мире; или слизеринец, получивший столько тепла и эмоций в один вечер. Гарри, глядя на это, не мог прекратить смеяться, но смотрел на Драко с такой нежностью, что душу щемило. Драко, его Драко, подбирал все подарки, договаривался, и всё для его, нет, теперь их, друзей…***
Спустя некоторое время, когда все уже достаточно тщательно осмотрели свои свёрточки, а Малфой даже надел парный с Поттером амулет и прошёлся по содержанию книги от Грейнджер, Джордж махнул рукой, подзывая всех к себе на улицу. Было совсем не холодно в объёмных свитерах Молли и бок о бок с другими. Вдали взорвался первый фейерверк. Самый обычный, не магический, но от этого не менее прекрасный. Он с шумом рассыпался красными и золотыми искрами по небу. За ним пошёл другой, он шипел и взрывался множество раз, окрашивая небо в фиолетовый оттенок. Потом ещё и ещё, и ещё… Драко стоял с чуть приоткрытым от восторга ртом и не заметил, как сжал руку стоявшего рядом Гарри, который не смотрел на фейерверки, а вглядывался в подсвечиваемый огнями профиль возлюбленного. И, кажется, влюблялся ещё больше. Рон передал каждому что-то вроде небольшой ручки с округлым концом и скомандовал: — Люмос и подкидываем вверх на один. Три… Два… Один! Все подкинули неизвестные им палочки вверх и вскрикнули «Люмос» почти синхронно. Магические бенгальские огни засверкали, спикировали вниз, погрузились под толстый слой снега и тут же вырвались, засыпая всех с ног до головы. Звёздные шары начали носиться в воздухе, рисуя искрящими концами картины и узоры. Одна приняла форму китайского дракона и погналась за Джорджем, полыхая пламенем и опрокидывая того в сугроб. Все снова смеялись и перекидывались снежками, не обращая никакого внимания на замерзающие пальцы, было так хорошо, что это уже совсем не важно. Джинни отстраивала замок из ледяных глыб, а затем, не без помощи Мионы, отстреливалась от братьев серией зачарованных комочков снега. Один угодил прямо в затылок Гарри. И Драко, смеясь и вытирая слезы радости с уголков глаз, стряхнул подтаявшие снежинки с его волос. Зарылся пальцами в растрёпанный затылок и прислонился лоб ко лбу. — Гарри Джеймс Поттер, — блондин едва заметно наклонился, коснулся губ парня мягко и аккуратно, а потом тихо продолжил: — Спасибо тебе… — За что? — изумлённо спросил Поттер, вновь тянущийся за лаской. — Спасибо за то, что подарил мне настоящую семью…