Верде
Верде… Второй да Винчи, а точнее Арман-Блейз Дюран, как его именовали при рождении, возвращается домой на зимние каникулы куда охотнее, чем кто-либо из его знакомых когда-либо мог себе представить. И компанию в столь много обещающем деле ему составляет одна из бывших напарников, а ныне еще и сводная сестра по совместительству — Лар Милч, или если верить ее старым документам Герра Ларисса, вынужденная в настоящем времени быть Лариссой Дюран. Хотя больше по привычке, чем чему-то еще, бывшая военная настаивает на том, чтобы к ней обращались так же, как и раньше. Когда дело заходит об том, как к ним обращаться ученый солидарен с бывшими сокомандниками. Потому что множество лет слышать в свой адрес псевдоним и вот внезапно услышать настоящее имя это до ужаса непривычно. Осознание этого бьет обухом по голове не хуже, чем когда после жизни в вечном движении ты внезапно останавливаешься и пытаешься жить так, как жил до того, как все это началось. Вот только не получается. Слишком сложно забыться хотя бы к началу всей этой свистопляски с бубном вокруг незнамо чего. Слишком уж привык к чувству, когда ты внезапно оказываешься на острие клинка. Подобное может случиться с каждым. Но не каждый способен перебороть себя, чтобы отказаться от чего-то подобного. Нечто похожее случалось с каждым из бывших проклятых и он не исключение. Ведь ему до сих пор вспоминаются дни до проклятья, когда их только-только собрали вместе. Сколько же казусных ситуаций за столь короткий срок произойти успело, которые до сих пор вспоминаются с улыбкой на устах? Но в то же время: сколько приятных и не совсем вещей произошло? Ему кажется, что его нынешние размышления больше подстать кому-то другому. Ну, что в этом поделаешь? Находясь в знакомстве с такими личностями, как его коллеги не грех заразиться от них какой-либо привычкой. Главное, чтобы тупость воздушно-капельным путем не передавалась. Хотя он подозревает, что успел подхватить от этих оторви голов хоть что-то. Но раздумия могут и подождать, а сейчас они наконец приехали и им пора выходить из поезда. Ему и одно… Кхм… и его сестре. Точно, сестре, а то его чудесная и любящая мама вряд ли оценит, если он обратится к Лар подобным образом. Хах… Сестра. Скажи ему кто-либо подобную новость в их не состоявшемся будущем, то он, наверное повторил бы любимый жест Скала, когда тот считал собеседника явно чокнутым, и покрутил бы у виска. За такую глупость не грех потратить немного своего драгоценного времени, как следует проехавшись по умственным возможностям ляпнувшего такое. А в это время провести над тем пару экспериментов. В назидание, так сказать, пустив ляпнувшего подобную кажущуюся несусветной глупость на расходный материал. Но тогда это тогда, а сейчас это сейчас. Поэтому он с тягостным вздохом отрывается от заветного блокнотика. Мысленно сетуя на ограниченность магических знаний и постепенную деградацию отдельно взятого магического сообщества.***
В это то же самое время он идет по праздничным улочкам Англии вместе с матерью и сводной сестрой. Наблюдая все потуги той сделать Лар чуть женственнее. Не то, чтобы у той это совсем не получалось. Отнюдь! Всё как раз таки наоборот. Если, конечно, сравнивать его старую знакомую с тем какой она была во время их первого знакомства и какой стала сейчас. По сравнению с тем, что было много лет назад, тогда и сейчас это прямо небо и земля. Потому что раньше та напоминала напряженную пружину ожидающую подставу с любой стороны. Хотя с её-то бывшей работой и излишне серьёзному подходу к ней это и не удивительно.***
Тяжело вздохнув и стоически таща пакеты, которые как-то незаметно оказались у него вскоре, как эти две особы решили пробежаться по магазинам. Свои чемоданы они заранее уменьшили с помощью не такого уж и сложного заклинания, так что не отвлекаться на лишние неудобства, во время свершения покупок к празднику, тем даже не приходилось.***
Работу над лекарством он уже давно закончил. Его мать будет жить. Так что ничего в этом мире не имеет большего значения пока та счастлива. Ах, да и про внезапно на рисовавшейся на горизонте небо стоит не забывать. Надо бы ещё придумать план как бы с той поладить. Всё же не богатая по его мнению статистика говорит, что лучше бы им закрепить связь поскорее. Ведь как-то не хочется, чтобы кто-то из них в дальнейшем страдал от побочных эффектов подобного варварства или поехал кукушкой сильнее, чем уже есть. А ещё что по-человечески хочется наконец перестать ощущать то странное чувство неправильности и сосущей опустошенности, появившееся сразу после наложения проклятья. Даже если до этого, по сути, такой проблемы не было. Разве что странная неприязнь и какое-то инстинктивное отторжение когда дело касалось их облака. Конечно он неоднократно пытался понять в чём проблема, изучая и ставя безобидные по его мнению эксперименты, на Скалле. Только вот, за столько времени так и не нашел ответа на так животрепещущий его вопрос: Почему? А всё из-за внезапно ужасного любопытства, грызущего его каждый раз стоит только такому интересному подопытному оказаться в пределе его чувствительности. — Еда готова. — говорит вышедшая на улицу Лар. — Скоро буду. — отвечает он, готовясь вернутся в помещение. — Вспоминаешь прошлое? — поинтересовалась бывшая военная. — Немного. — Как думаешь, где он сейчас? — поднимая свои очи к вечернему небу интересуется она. — Нашла ещё о ком волноваться. Эта инфузория живучее всех нас вместе взятых будет. — хмыкает он, наблюдая за тем, как одна из первых за сегодня снежинок упала прямо под подставленную руку Милч. — И тараканов? — задорно уточняет она. — И тараканов… — подтверждает он. — Ты не забывай о его удаче. — продолжает бессмысленный разговор бывшая неправильная Аркобалено. — Ну. Да удача у него ещё та… — засунув свои руки и силясь подобрать нужное слово, из-за того что приходящие на ум в первую очередь слова отнюдь не адекватные. — специфическая. — Это ещё мягко сказано. -… — ничего не сказав и отворив дверь подобно настоящему джентльмену, которым он уж вряд ли являлся, а также жестом якобы говоря: «дамы вперед». — В особенности когда помножена на способность Реборна создавать хаос. — делая шутливый реверанс и отвечая более весело, чем раньше говорит Лар, поддавшись праздничному настроению и невольно заражая им его.