Прими своё наказание.

Эдд как всегда сидел с друзьями на диванчике, смотря телевизор. За окном было до невозможности жаркое пекло, ещё немного и на асфальте можно жарить яичницу. Конечно жара с наружи дома не обошла стороной и внутреннюю обстановку здания. С лиц стекал пот и каждый делал всё, что мог. Мэтт бегал за льдом, прикладывая замороженные кусочки воды к лицу, Том сидел без верхней одежды, махая на себя рукой, а Эдд почти вплотную приблизился к вентилятору, который по словам парней, совсем не помогал. Гениальная мысль ударила в голову, как солнечный удар. - Эй! А что если нам сделать бассейн? - оживлённо протараторил художник, убеждённый в том, что это самая лучшая идея в его жизни. Мэтт и Том переглянулись, обдумывая эту информацию и не долго думая согласились. Началось строительство. Больше всего времени ушло на вырывание ямы, однако после этого работа пошла быстрее и уже к вечеру они закончили. Конечно жара спала, когда солнце скрылось и друзья смогли облегчённо вздохнуть. Том с Мэттом побыстрее ушли в дом. Мэтт чтобы поправить свою прекрасную причёску и завалиться спать. Том же как обычно собрался, уходя гулять, что означало, прийдёт он ночью в стельку пьяный. Гоулд ещё какое-то время стоял, любуясь их творением. Пусть бассейн и получился небольшой и кривоватый, но они построили его с душой и усердием. - Привет соседушка. Это что за мелкая ванночка, вы опять решили скопировать наш двор? Поверь эта несчастная полоскалка не украсит ваши развалины. - за забором послышался противный, издевательский голос соседа. - Эдуардо. Давненько не виделись. Знаешь, нам ваш криворукий двор вообще не сдался. Вы не делаете ничего самостоятельно, только и можете, что заказывать. Хоть бы раз попробовали своими руками построить, а потом уже к нам придираться. - Эдд буквально выплюнул поток злости, что копился в нём месяцами. То ли из-за жары, то ли из-за солнечного удара, гнев кипел в крови не находя себе выхода. Именно сейчас художник был раздражён больше всего. Эдуардо, конечно не понравилась правда, которую ему кинули в лицо. Оскал на его губах стал больше, ещё немного и он набросится как дикий зверь. - А где же твои дружки недоумки? Такие же поганые и любящие унижать сволочи, как собаки следующие за тобой. - художник продолжал свою гневную терраду. Пора бы остановиться, кричал его разум, но цепная реакция уже началась. - Это мы то поганые сволочи?! Они то таскаются за мной как собаки? Да мы дружбу получше вас ценим! - закипал мужчина, сжимая кулаки до хруста. Гоулд усмехнулся и закатил глаза, подходя к соседу ближе. - Да неужели? Сколько я себя помню ты всегда был эгоистом и лицимером! - он достаточно сильно ткнул пальцем, тому в грудь. - Не думаю, что ты способен кого-то ценить как настоящего друга. - это была последняя капля. Эдуардо резко схватил Эдда за ворот, поднимая и насильно затаскивая его через забор, к себе на участок. - Ты что творишь!? - нервы котолюба порвались, как тонкая ниточка и он начал изо всех сил выбиваться, в то время как его тащили по аккуратно выстреженному газону. Вопль возмущения заменился криком боли, когда его впечатали в стенку. - Да заткнись ты! - выдавил из себя Эдуардо, хватая младшего за руки и скручивая их за спиной. - Отпусти ублюдок! - не унимался Эдд, всё ещё дёргаясь из стороны в сторону. Мужчина раздражённо цикнул и схватив врага свободной рукой за подбородок, впился в пухлые губы. Опешивший Эдд замер на несколько секунд, приоткрывая от удивления рот, чем прекрасно воспользовался старший, проникая внутрь своим языком. - Мммгмх! - художник паниковал, начав вырываться сильнее прежнего. Его пугал резкий срыв и рукоприкладство соседа, его пугало, что никого нет рядом, ему было страшно чувствовать чужие губы на своих. Гоулд попытался укусить врага, но его запястья болезненно сжали, заставляя подчиняться. Боль немного отрезвила и художник расслабился, позволяя хозяйничать в его ротике, пока сам придумывал план отступления. Глаза обвели комнату, насколько это было возможно в таком положении. Эдд старался думать как сбежать или вывернуться, но чёртов скользкий язык и покусывания губ, отвлекали. Кислород заканчивался слишком быстро, а нормальных вдохов Гоулд сделать не мог. Перед глазами начало расплываться, пока Эдуардо наконец не отпрянул. Ноги художника подкасились и он повалился на грудь мужчины, закашливаясь и пытаясь вдохнуть как можно больше. Старший ничего не говорил, лишь молча наблюдал, видимо, вполне удовлетворённый результатом. - Мразь ты, Эдуардо. - чуть похрипывая произнёс Гоулд, как только отдышался. Мужчина кинул на Эдда раздражённый взгляд. Резко скручивая его и ведя в свою комнату. - Эй! Отпусти! Куда ты меня теперь тащиш творина!? - взвыл младший. - Я научу тебя хорошим манерам. - холодный голос прорезал слух, вызывая табун мурашек. - Если будешь хорошим мальчиком, обещаю, больно не будет. - добавил он, впечатывая Эдда лицом в матрас и начиная рыться в тумбочке. - Ты что о себе возомнил?! Дерьма кусок! Я тебе не собака, как твои дружки, чтобы яйца тебе вылизывать! - Эдуардо достал из тумбочки канат, связывая запястья и оставляя довольно длинную верёвочку, чтобы держать беглеца на привязи. - Яйца лизать? А не плохая идея. - художник даже фразу не успел осмыслить как его сдёргивают с постели и сажают напротив ширинки. Свободная рука мужчины расстёгивает молнию на брюках и стягивает их, а за ними и трусы, освобождая двадцатисантиметровый агрегат. Член уже стоит и ждёт разрядки. Эдд молчит, находясь в шоковом состоянии. Слишком...большой. По его телу прошла дрожь, как только он представил, как ЭТО будет входить в него. Умоляющий взгляд зелёных глаз, поднялся на насильника. Но мужчина лишь зарычал, хватая копну каштановых волос и самостоятельно насаживая художника на половой орган. Взгляд помутнился, а в голову отдало резкой болью. Художник огляделся, пытаясь понять где он вообще находится. Рука настойчиво надавила на голову, отчего Эдд закашлялся, а из глаз потекли слёзы. - Только попробуй укусить. Я растрахаю тебя без подготовки, на сухую и не остановлюсь до тех пор, пока под тобой не будет лужи крови. - строгий голос, как наковальней ударил по голове. Дикий страх затрепетал в зелёных глазах, а тело на полу жалостливо затряслось. Гоулд подчинился. Эдуардо не шутит, он так и сделает, если зеленоглазый посмеет ослушаться. Взгляд всё ещё метался в непонимании происходящего, пока в голову не ударила ещё одна резкая волна боли. Будто приводя в чувство. Художник замычал, получая несильный удар по щеке. Превозмогая рвотные позывы и застилающие глаза слёзы, Эдд взял глубже, начиная двигать головой. - Хороший мальчик. - издевательски пропел мужчина, поглаживая локоны волос. Художник еле сдержался, проглатывая обиду. - Ну же, поработай язычком. - верёвка натянулась, стягивая запястья. Гоулд усиленно вспоминал все порнографические фильмы, что когда-то смотрел. Его губы сомкнулись особенно сильно и он медленно опустился вниз, до самого конца и так же медленно поднялся, выпуская член изо рта. Юркий язычок, прошёлся по всей длине и остановился на головке, посасывая её и причмокивая. Гоулд и сам не заметил, как его штаны намокли, а из-под них начал показываться небольшой бугорок. Художник поверить не мог, что возбудился отсасывая. И не кому-то, а Эдуардо, но тем не менее, факт остаётся фактом. Движения головы ускорились и вскоре, Эдд почувствовал во рту привкус спермы. Рвотный рефлекс взял своё и его вывернуло на ковёр. Старший не обратил на это внимания, хватая Гоулда за шкирку и швыряя на кровать. - Отстойно сосёшь. - подытожил он, прижимая художника к постели. - Я тебе не шлюха, чтобы сосать, уёбок ты недоделанный. - огрызнулся младший, получая звонкую пощёчину. Мужчина принялся стягивать с художника одежду, которая в скором времени полетела на пол. - Оу... Даже так. - Эдуардо был приятно удивлен, обнаружив, что младший успел несколько раз кончить и теперь ткань штанов была насквозь мокрая. Эдд сжался, краснея и сдвигая ноги. Мужчина призрительно окинул взглядом, тело лежащее под собой и не долго думая, раздел его полностью. Грубоватые губы, коснулись нежной кожи на шее, невесомо целуя и начиная ставить засосы, яркие, собственнические. Гоулд молчал, смотря пустым взглядом в потолок. Руки надёжно связаны, а соперник обладает достаточно большой массой и силой. В добавок, любое сопротивление только усугубляет ситуацию. Конечно перспектива быть изнасилованным не очень радует, но выхода нет. Может он и не будет сопротивляться, но и слабость свою не покажет, он не станет просить. Слишком низко для него. Тем временем губы спускались всё ниже и ниже, помечая всё тело своими знаками. Наконец очередь дошла до сосков. Прекрасные затвердевшие бусинки, стояли, так и просясь на ласку. Эдуардо провёл по одному сосочку языком, беря его в рот и посасывая, иногда прикусывая, а второй теребя меж двух пальцев. Тело Гоулда содрогнулось, выгибаясь, а из горла вырвался первый, слабый стон. Довольный результатом, мужчина продолжил, опускаясь ртом ниже, вылизывая впалый живот. - Нет! Нет, хватит! - запаниковал художник, извиваясь как выброшенная на берег рыба. - Отвали! Отвали от меня сукин ты сын! - сильная рука схватила тонкую шею, до боли сжимая её. Эдд замер, тчетно пытаясь вдохнуть. - А я ведь предупреждал. - угрожающе произнёс Эдуардо, доставая из ящика тряпку и запихивая её Гоулду в рот. В следующую секунду младший был грубо перевёрнут на живот. Мужчина насильно раздвинул его ноги, заставляя прогнуться в пояснице и отпячить задницу. - Я даю тебе последний шанс. Либо ты слушаешься и я разрабатываю тебя, перед тем как войти, либо я порву тебя, заставив захлёбываться в крови. - биение сердца участилось, а давление подскочило. Превозмогая собственное эго художник подался назад, потираясь задницей о стоящий член. Унизительно... - Умничка. - его губы растянулись в хищном оскале, а рука достала флакончик. Розовая жидкость с запахом клубники, вылилась на пальцы, один из которых сразу вошёл. Эдуардо замер, осмысливая ощущения. - Ты девственник? - ответом ему послужил нервный кивок, а так же болезненное шипение. Даже один палец с трудом входил, но медленные толчки, упростили процесс. Как только Эдд привык, старший добавил второй палец, стараясь делать всё как можно медленней. Третий пошёл совсем туго, ведь художник вновь начал вырываться, пытаясь отползти от болезненных ощущений. - Не зажимайся. - поняв, что только его слова ничего не исправят, он развязал ткань на рту и вытащив пальцы, перевернул младшего на спину, страстно целуя. Как и ожидал Эдуардо, это помогло и позволило ему двигать уже тремя пальцами. Заветная точка заставила Эдда выгнуться и простонать в губы врага. Глаза начало застилать желание, а мозг отключался. Решив, что этого достаточно, мужчина вылил немного смазки на свой орган, пристраиваясь сзади. Резкий толчок на пол длины, выбил из художника пронзительный крик, заставив его кончить. Из глаз полились слёзы, а тело начало дрожать. - Тише... Сейчас пройдёт. - успокаивающе поглаживал его по волосам старший. - Ублюдок...больно...вытащи. - с перерывами и хрипотцой в голосе, просил Гоулд. Мужчина проигнорировал его просьбу, начиная медленно двигаться. Боль ещё осталась, заставляя художника браниться на чём свет стоит. Столько мата, направленного на свою персону, Эдуардо ещё не слышал. Однако неприятное чувство отступало, заменяясь удовольствием. Толчки становились быстрые и отрывистые, а комнату заполнили стоны. Кончили они одновременно, Эдд себе на живот, а Эдуардо в него. Уставшие и мокрые, они повалились на постель, переводя дыхание. - Знаешь Эдд. Беси меня почаще. - ответом ему стал ехидный смешок и впервые искренняя улыбка. Оба погружаются в сон... *** Больничная палата наполняется писком аппарата, показывающим еле бьющееся сердце. - Том! - художник закричал, подпрыгивая на кровати и наверное соскочил бы с неё и убежал, если бы мужчина не остановил его. - Что случилось? - Эдуардо озадаченно оглядел проснувшегося и явно напуганного партнёра. - Я видел...он в больнице я...видел... - дыхание восстанавливается. - Спи, это просто кошмар.