Блондинка на проклятой должности

День не задался у Гарри с самого утра: сначала ранняя побудка от Вуда, потом нудный разбор новой техники тренировок, затем перепалка с Малфоем и внезапная лекция у профессора Локхарт. Хотя нет, последнее к череде его неудач не относилось, наоборот Гарри узнал кое-что новое о себе: он не полукровка, как считал ранее, а такой же чистокровный волшебник как и Рон, и даже как Малфой, хотя сравнивать себя с последним не очень хотелось. И Гермиона вовсе не грязнокровка и таковой быть никак не может, потому что в тех магия умирает и они становятся маглами вроде тех же Дурслей. Может они поэтому Гарри ненавидят, потому что завидуют? Магия ведь это так здорово! - Профессор Локхарт удивительная, правда? – восхищенно выдохнула Гермиона, когда они втроем шли из замка в сторожку Хагрида. – Так много знает и хорошо объясняет! За одну эту неделю я узнала больше, чем за прошлый год в Хогвартсе! - Ага, а еще она Малфоя извиниться заставила, - поддакнул ей Рон, шедший чуть позади. – И благодаря ей у меня теперь есть своя палочка. Ты был прав, Гарри, она и правда хорошая. Гарри лишь молча улыбнулся. Профессор Локхарт…Эта красивая леди понравилась ему еще тогда, в магазине «Флориш и Блоттс», когда вдруг увидела его в толпе и улыбнулась ему. Так тепло и светло, как будто кроме Гарри в магазине никого не было. Так даже миссис Уизли не улыбалась. Он почему-то подумал, что так, наверное, могла бы улыбаться ему мама. Потом Поттер увидел, что мисс Локхарт так улыбается каждому, кто покупал ее книги, и вся симпатия у него к ней сразу пропала. На первом уроке ЗоТИ он злился на нее за то, что профессор сняла с него балл за спор с ней. Но потом она вдруг начислила ему два взамен и даже похвалила за сообразительность и смекалку. А когда в конце занятия преподавательница дала каждому из мальчиков, защищавших девочек от пикси, по четыре очка, Гарри решил, что профессор Локхарт как МакГонагал – строгая, но справедливая, переведя ее из разряда нейтральных в разряд хороших. После вечера в кабинете профессора Локхарт он в этом только уверился. Но сейчас, шагая рядом с причесанной и довольной Гермионой, слушая рассуждения Рона о новом заклинании, что они изучали сейчас у Флитвика, Гарри понимал, что их новый учитель по ЗоТИ гораздо интереснее. С ее появлением в их жизни кое-что поменялось и эти перемены мальчику нравились. Рон стал гораздо собраннее, после их ссоры из-за письма Молли Уизли он первым пришел мириться - объяснил почему именно разозлился и даже попросил прощения, с тех пор стараясь быть спокойнее и внимательнее к окружающим. Оказывается, делать вместе с другом домашнее задание, самому разбираясь со сложной темой гораздо интереснее, чем просто списывать готовое. Гермиона на них нарадоваться не могла, постоянно приговаривая, что они наконец-то взялись за ум. Поначалу это было не так – Гарри просто не хотел отставать от лучшего друга, внезапно увлекшегося учебой, но потом тоже вошел во вкус, находя все больше удовольствия в приобретении новых знаний, теперь Гермиона, иногда раздражавшая своей одержимостью книгами, стала гораздо понятнее и ближе. Странно, но после сегодняшней лекции профессора Локхарт он даже на Малфоя стал смотреть немного иначе. Нет, надутым индюком тот для Гарри так и остался, но сквозь этого индюка начал проглядывать человек, способный признать свою ошибку перед другими. Поттер впервые задумался о том, а что он вообще знает о Драко, кроме того, что тот богат и ненавидит его. Дойдя до сторожки лесничего ребята постучались в массивную дубовую дверь. Хагрид тут же открыл – вид у него был довольный, а когда разглядев кто стоит у него на крыльце и вовсе расцвел. - Куда вы запропали? Заходите, заходите! Я уж думал, профессор Локхарт вернулась. - А она здесь была? – заинтересовался Поттер, присаживаясь на колченогий табурет. Рон и Гермиона примостились на лавке с другой стороны стола. - Да, заходила с утра, - закивал полувеликан, накрывая стол к чаю. – Растениями, что я выращиваю, интересовалась, про вредителей всяких рассказывала. Книгу обещала прислать про них, подписанную. Хорошая девушка, наконец-то директор хоть кого-то знающего на проклятую должность эту нашел…Ну да ладно, лучше расскажи, Гарри, как твоя тренировка прошла? - Не было тренировки, - вздохнул Гарри, жалея, что так и не успел полетать на метле чуть дольше. – Поцапались со слизеринцами, Малфой обозвал Гермиону грязнокровкой… - Ишь, гад! – воскликнул Хагрид, повернувшись к Гермионе. - Близнецы кинулись на него с кулаками, но их остановила профессор Локхарт, которая в этот момент оказалась на поле… - Ну, это она от меня шла… - вставил лесничий. - Она отвела нас всех в класс, и слизеринцев, и гриффиндорцев, и даже Рона с Гермионой захватила, где объяснила кто такие грязнокровки и чем они отличаются от магглорожденных, а потом заставила Малфоя извиниться перед Гермионой, - скороговоркой закончил Гарри, боясь снова быть прерванным. - Я же говорю, хорошая девушка! Самого Малфоя уделала-то, - Хагрид произнес это с такой гордостью, словно сам совершил сие чудо. – И как уделала-то! Заколдуй вы его в ответ на такое оскорбление, Люциус Малфой тут же…явился бы в школу. И тут уж точно жди беды. Так что хорошо, что миром решили. Худой мир, оно все же лучше доброй ссоры будет. С этим Гарри был согласен – если бы Малфой просто отстал бы от него со своими подколами лучше стало бы всем, а ему в особенности. - Гарри, - полувеликан неожиданно повернулся к мальчику, как будто вспомнил о чем-то, - я тут чуть не обиделся. Ты ведь подписываешь фотографии. А мне-то не подписал? Я, думаешь, хуже всех? Если бы Гарри был котом, то у него бы сейчас шерсть вздыбилась при одном упоминании фотографий. Колин Криви, чтоб ему! И сюда добрался! - Никаких фотографий я не подписывал! – с жаром воскликнул он. – А если Криви еще раз возле меня со своим фотоаппаратом появится, то я его с лестницы спущу! Он достал меня уже с этими фотографиями и автографами! - Да шучу я, - лесничий добродушно хлопнул парнишку по спине, отчего тот ткнулся лицом в стол. – Забавный этот гриффиндренок, все ему интересно! А как тыквы мои увидал, ну те, которые к Хеллоуину, так не ушел пока каждую не сфотографировал. Ну и про тебя, конечно, спрашивал, не без этого…Кстати, пойдем посмотрим, что тут у меня растет, - позвал Хагрид, когда дети допили чай. На маленьком участке за домом теснились огромные тыквы, величиной с хороший валун. - Знатные тыквы, а? – хвалился Хагрид, любовно поглаживая оранжевый бок самой большой. – К октябрю еще больше…э-э…раздуются… - А чем ты их подкармливаешь? – знакомый с садовыми растениями не понаслышке благодаря работе в саду тети Петуньи, заинтересовался Гарри. - Ну, драконьим навозом удобряю…и…это…сам немного помог им… - промямлил полувеликан, убедившись, что за домом они одни. У стены Гарри заметил памятный по первому курсу розовый зонт, с помощью которого тогда Хагрид наколдовал Дадли поросячий хвостик. И хотя Хагрид, исключенный с третьего курса, не имел права применять магию, Поттер подозревал, что внутри зонта скрываются обломки его палочки, которые он иногда пускает в ход. Мальчик не раз пытался выяснить, что тогда натворил полувеликан, раз его выгнали из школы, но пока все было безрезультатно. - Заклятье Раздувания, да? – в голосе Гермионы звучал укор и восхищение. – Ты отлично поработал над ними. - Профессор Локхарт тоже так сказала, - довольно улыбнулся лесничий. – И пообещала никому ничего не рассказывать про мой секрет. Твоей сестренке они тоже понравились, - кивнул Хагрид в сторону Рона. – Видел ее вчера, сказала окрестностями любуется, а мне сдается, что она…гм-гм..ожидала встретить кое-кого у меня, - он покосился на Гарри. – И она не отказалась бы от подписанной… - Хватит!! – воскликнул Поттер, заливаясь краской смущения и гнева. Вся эта суета вокруг его знаменитого шрама его уже начала порядком доставать. Не сдержавшийся Рон прыснул в кулак и чуть не поскользнулся на влажной после полива земле. - Осторожнее! – рыкнул Хагрид, вовремя поддержав Уизли и не дав упасть на драгоценные тыквы. – Они…это…нежные еще. Нестабильные. Вдруг взорвутся? Будете потом в тыквенном соке с ног до головы, кому такое нужно? Никому не нужно было, поэтому еще раз подивившись на огромные тыквы, ребята вместе с Хагридом вернулись в сторожку. Близилось время обеда. У Гарри весь день маковой росинки во рту не было (если, конечно не считать каменных кексов Хагрида), и ему хотелось быстрее вернуться в школу. Друзья, рассказав все новости и попрощавшись с лесничим, заторопились к замку. По дороге Рон и Гермиона шумно обсуждали Заклятье Раздувания и его практическое применение в обычной жизни. Уизли мечтал увеличивать торты, Гермиона его осаживала, напоминая, что при этом теряется большая часть вкусовых качеств увеличенной еды, то есть торт будет большим, но никак не сладким. «Нет в жизни совершенства», - вздыхал Рон вслед своим разбившимся мечтам. Едва переступив порог холла, на них налетела чем-то раздраженная МакГонагал. - Явились, наконец-то, Поттер, Уизли, - не хуже Снейпа прошипела их декан, окидывая суровым взглядом обоих. – Вечером будете отрабатывать наказания. Уизли – чистить серебро в Зале почета под присмотром у Филча. И никакого волшебства, Уизли: будете работать руками. Рон судорожно вздохнул и вдруг ухмыльнулся. Партия с Филчем может стать хорошей разминкой перед игрой на Зельеварении – завхоз обладал очень придирчивым нравом, не менее сложным чем у Снейпа. - А Вы, Поттер, будете помогать профессору Локхарт – поклонники завалили ее письмами, - при этом МакГонагал неодобрительно скривилась. – Она сама попросила, чтобы ей помогали именно Вы. Ровно в восемь и не опаздывать! Мальчики, вздохнув, согласно кивнули. Не то, чтобы Гарри не хотел видеть профессора Локхарт, наоборот, но провести несколько часов читая письма от поклонников ее книг – столь бесполезной траты времени трудно придумать. Гермиона, следовавшая за ними, молчала, но на ее лице ясно читалось: «Не надо было нарушать школьные правила!» - В Зале почета сотни три кубков, а зная Филча, он точно продержит меня там всю ночь. Это значит, - Рон немного помолчал, что-то считая в уме. – Где-то около девяти партий можно будет сыграть! Конечно, сложно будет, я ведь не умею работать руками как магглы, но и в шахматы я тоже не сразу научился играть. Представь, Гарри, можно выставить кубки в шахматном порядке, самые большие будут за главные фигуры, а маленькие за пешки…Эх, если бы ты был со мной, смогли бы вместе сыграть против Филча, быстрее бы управились… - Везет тебе, - азарт, с каким рассказывал Рон план своей отработки, вызвал приступ зависти. – Я у Дурслей так работать напрактиковался. Отвечать на письма поклонников профессора Локхарт…Думал хуже того теста на первом занятии быть уже не может. - Может это тоже какое-то упражнение? – задумчиво предположила Гермиона, пригубив немного тыквенного сока. – На сообразительность? Вполне в ее стиле. Субботний день за выполнением домашних заданий, игр в шахматы с Роном и обсуждении последних новостей растаял быстро. Не успел Гарри оглянуться, как часы уже показывали без пяти восемь. С тяжелым вздохом под сочувствующие взгляды Гермионы Поттер и Уизли поднялись из-за стола, за которым рисовали карту по Астрономии, и вместе вышли из гостиной Гриффиндора. Рон направился на первый этаж в Зал почета, а Гарри хорошо знакомой дорогой двинулся на пятый этаж, где располагался кабинет преподавательницы ЗоТИ. Перед дверью на мгновение замер, сжал зубы и решительно постучался. Дверь тут же распахнулась. Профессор Локхарт в домашней синей мантии при виде своего помощника тепло улыбнулась. - А-а, вот и наш нарушитель! – проговорила она, делая приглашающий жест вглубь комнаты. – Проходите, Поттер. Кабинет, освещенный множеством свечей, куда большим количеством, чем в прошлое их посещение, со спокойными светло-синими обоями на стенах производил умиротворяющее впечатление на мальчика. С прошлого его посещения с друзьями обстановка тут немного поменялась – исчезло одно кресло, вместо него у стены теперь стоял небольшой диванчик, а у стола стояли два стула. На столе возвышалась высоченная стопка конвертов, повергшая Поттера в уныние. «Все-таки не упражнение», - разочарованно подумал Гарри, устраиваясь за столом. С другой стороны села профессор. - Будете писать адреса, - сказала она Поттеру. – Сегодня писем мало – управимся быстро. «Если это мало, то как должно выглядеть «много»? – возник закономерный вопрос у мальчика, однако вслух он ничего не сказал, лишь еще раз вздохнул. - Что же, приступим, - произнесла профессор, положив первый конверт на стол перед собой, и взмахнула палочкой. – Дефицио! Из палочки вырвался тонкий белый луч, направленный на письмо. Ничего не произошло. - Отлично, - довольно улыбнулась женщина и вскрыла письмо. – Послание от Глэдис Гаджен, одной из самых моих преданных читательниц. Пишет, что прочитала мою автобиографию и очень сокрушается, что не смогла попасть на мою презентацию в августе. Ничего страшного, дорогая, - заскрипела она пером, размашисто выводя строки. – Я всегда рядом в сердцах моих читателей. Число и подпись. Сигнаро! – конверт с письмом от профессора запечатался сам и перелетел к Гарри. – Перепишите обратный адрес, пожалуйста, - перед Гарри лег еще один конверт, уже от Глэдис Гаджен из графства Суррей. - Хорошо, профессор, - пробормотал Поттер, беря в руки поданное преподавательницей перо. Так прошло минут сорок. Профессор Локхарт брала конверт, накладывала на него какое-то заклинание, как понял Гарри, проверяющее на постороннюю магию, черкала короткий ответ, запечатывала другим заклинанием и передавала Гарри. Гарри прилежно переписывал адрес, и откладывал письмо в специально стоящую рядом с ним плетеную корзину, где до его прихода лежала уже приличная груда писем. Секунда текла за секундой, медленно складываясь в минуты, пальцы Поттера покрылись пятнами чернил, нос и щеки тоже, буквы стремились разъехаться перед глазами, а письма все не кончались. В конце концов, Гарри все это надоело и вспомнив свой опыт на ЗоТИ решился задать вопрос поглощенной чтением очередного глупого письма профессору. - Извините, но это действительно так важно? – бросая сорок пятое подписанное письмо в корзину спросил Поттер, разминая затекшие кисти рук. – Отвечать на эти глупые письма? - Разумеется, важно, мистер Поттер, - серьезно посмотрела на него профессор, откладывая в сторону недочитанное письмо. – Ведь это моя работа. - Работа? – недоверчиво переспросил мальчик, окидывая недоуменным взглядом стопку запечатанных и непроверенных писем рядом с преподавательницей. – Отвечать на письма? - И читать тоже, - кивнула она. – Понимаете, мистер Поттер, мои читатели, покупая очередную книгу, обеспечивают мне заработок, а я, отвечая им, дарю каплю своего внимания, давая понять как мне они дороги, чтобы в следующий раз придя в магазин они снова купили мою новую книгу, опять принеся мне немного денег. Я продавец – они покупатели. У кого Вы предпочтете купить те же чернила: у того, кто вежлив и мил со своими клиентами, или у того, кто груб и слова доброго не скажет? - Конечно, у того кто вежлив, - ответил Гарри. – Значит, эти письма – это такая вежливость при продаже Вашей книги? - Да, - кивнула профессор Локхарт. – Мне это тоже не нравится, я бы с куда большим удовольствием сейчас поработала над каким-нибудь зельем или заклинанием, но и этой работой нельзя пренебрегать. - То есть Вам не нравится Ваша известность? – ухватился за наболевшее Гарри, вспомнив Колина Криви с его фотоаппаратом. - А что хорошего в чужой зависти? В том внимании, что дарят отважной победительнице нечисти, при этом не обращая внимания на настоящую Габриэль Локхарт? – грустно улыбнулась профессор, вперив взгляд куда-то внутрь себя. – Слава – неверная подруга, Поттер. Сегодня Вы на вершине и купаетесь во всеобщей любви, а завтра, соверши Вы ошибку, та же толпа растерзает Вас с особым удовольствием. Просто потому, что Вы не оправдали ее ожиданий. Не становитесь жертвой дешевой известности уподобляясь мне, мистер Поттер. Ваши поступки должны говорить за Вас, а не переданные через третьи уста сплетни. Повисло тягостное молчание. Гарри переваривал сказанное профессором, а профессор…Профессор вдруг встала и подошла к одному из книжных шкафов, что-то там выискивая, а найдя, вернулась к столу. - Поттер, должна сказать, что сегодняшняя отработка не более, чем повод, - проговорила она, серьезно глядя в глаза Гарри. – На самом деле я хотела показать Вам это, - она протянула мальчику старый потрепанный журнал «Трансфигурация сегодня» за 1978 год. – Откройте страницу тридцать четыре. Ничего не понимающий Гарри послушно открыл журнал на указанной странице и чуть не задохнулся от нахлынувших чувств. С бумажной страницы на него смотрел его отец, молодой Джеймс Поттер в форменной мантии Гриффиндора, с такими же как у Гарри встрепанными волосами и круглыми очками на носу. «Новое слово в артефакторике? Джеймс Поттер, студент седьмого курса факультета Гриффиндор, разработал новую методику в создании следящих артефактов, оптимизировав процесс накладывания чар на предмет и получив впечатляющий результат. Талантливого студента уже пригласили работать в Отдел тайн после окончания им Магической Сорбонны, куда юное дарование желает поступать после окончания Хогвартса», - гласила короткая заметка под небольшой фотографией. - Откуда это у Вас? – прижав журнал с фотографией отца к груди прошептал мальчик, изумрудные глаза которого подозрительно заблестели. - Нашла дома, когда собиралась сюда, - ответила профессор Локхарт. – Стыдно признаться, но я была большой поклонницей Вашего отца в школе. Он уже заканчивал Хогвартс, когда я поступила сюда на первый курс, однако это не мешало мне восхищаться им издалека. Красивый, талантливый и ребячливый Джеймс Поттер был объектом воздыхания половины хогвартских девчонок. А он смотрел лишь на Вашу маму, - грустная улыбка тронула губы преподавательницы ЗоТИ при воспоминании о тех давних днях. – Поттеры всегда славились как артефакторы и Ваш отец, мистер Поттер, желал пойти по стопам предков. Однако его мечтам не дано было осуществиться, разгорающаяся война с Неназываемым внесла свои коррективы в его планы. Стране требовались солдаты, поэтому он, на время отложив мысли о Сорбонне, вместе с друзьями пошел в аврорат. К сожалению, Сорбонну он так и не увидел. Можете забрать журнал себе, мистер Поттер. Отработка закончена, Вам пора. - Спасибо, профессор Локхарт, - кивнул Гарри, не в силах разжать пальцы, мертвой хваткой вцепившиеся в журнал. – До свидания, профессор. - Спокойной ночи, мистер Поттер. Гарри, потрясенный, с бухающим сердцем в груди, едва оказавшись в коридоре бегом бросился в гостиную Гриффиндора скорее поделиться такой важной информацией с друзьями. Но не успел он переступить порог гостиной, как был атакован Роном и Гермионой, не говоря ни слова потащившим его в Зал почета. - Смотри, что я нашел, Гарри, пока убирался, - гордый и важный Рон остановился перед одним из стеллажей с кубками за отличную учебу. – Четвертый и пятый кубки слева на второй полке сверху. Найдя указанные Роном кубки сердце Гарри замерло снова. На сверкающем серебре золотом было выведено «Джеймсу Флимонту Поттеру за отличные результаты в Чарах» и «Лилиан Кларисс Эванс за отлично сваренное зелье Удачи». - Наверное, Филч никогда не видел ученика, который так бы сильно радовался отработке у него, как я, - с самодовольной усмешкой проговорил Уизли, глядя на застывшего у стеллажа друга. Но Гарри его не слышал, единственное, что он мог слышать и чувствовать – как часто бьется его сердце. В ту ночь возбужденный и радостный ребенок не слышал никаких страшных голосов в стенах, он тихо спал в своей постели, крепко сжимая в руках старый журнал и альбом с фотографиями родителей.