Блондинка на проклятой должности

Гермиона уже второй час сидела в туалете и рыдала, оплакивая свои разбившиеся надежды, чаяния и свой разрушенный на мелкие осколки мир, всегда казавшийся таким простым и логичным. Девочка опять поругалась с Гарри, и теперь скорее всего уже навсегда. Поттер и Прюэтт ее никогда не простят за те слова, что она выкрикнула им в лицо защищая Дамблдора от их нападок, не пытаясь их даже спокойно выслушать. Грейнджер до сих пор не могла поверить, что добрый дедушка директор на самом деле был опасным психопатом, покушавшимся на жизнь ее друга и любимой преподавательницы, и едва их не убивший. Это казалось нонсенсом, какой-то злой шуткой и чудовищной ошибкой. Ведь Альбус Дамблдор великий светлый маг, а светлые маги не могут быть плохими! - Гермиона, как ты не понимаешь, я же видел воспоминания профессора Снейпа, - увещевал ее Поттер, в очередной раз доказывая подруге ошибочность ее убеждений. – Дамблдор хотел убить меня, он желал мне смерти с самого моего детства, с прошлого года натравливал на Вол-де-Морта как цепного пса, чтобы я об него в итоге самоубился, исполнив какое-то глупое пророчество. - Профессор Снейп – Пожиратель смерти, один из его ближайших сподвижников, неудивительно, что свои промахи он хочет повесить на беззащитного старика, - Грейнджер была глуха к его словам, упорно стоя на своем и мгновенно позабыв о том, как сама недавно защищала декана Слизерина от обвинений Гарри и Рона. – Его словам нельзя верить! - Если нельзя верить ему, то Веритасеруму вполне можно, - вклинился в их беседу Рональд, находившийся тут же. Опасаясь лишних ушей ребята нашли пустующий класс для трудного разговора. – Это зелье правды, под ним нельзя соврать. Директор сам во всем признался. А авроры запротоколировали. Все законно. - Да в этом магическом обществе законом можно вертеть как угодно, - язвительно возразила поднаторевшая за прошедший год в этом вопросе Гермиона. – Директор не мог такого сделать! Это скорее Снейп бросил в тебя Аваду, а когда не получилось, свалил вину на первого попавшегося! Директор ведь всегда тебя защищал! - Это профессор Снейп меня защищал! – закричал Гарри, окончательно выведенный из себя. Ярко-зеленые глаза парня стали стремительно наливаться тьмой, ужасая окружающих до дрожи в коленях. – И в прошлом году, когда спасал меня от взбесившейся метлы, потом отпаивая после боя с тенью Вол-де-Морта, постоянно присматривая за мной и своими нападками и придирками ограждая от более взрослых слизеринцев, пылающих желанием прибить меня за своих отцов, пострадавших после падения их предводителя! Если бы не он, я бы и до конца прошлого года не дожил, отравленный мстительными детками Пожирателей или от шального проклятья от них же. И никому бы не было до меня дела, ведь в магическом мире на меня всем давно плевать! А так всего-то от Драко с его кодлой отбивался, что после Дадли с дружками не страшнее комариных укусов! А что сделал для меня Дамблдор?! - Ну, он же спас тебя в прошлом году, - пролепетала Грейнджер, сраженная такими доводами и еще больше напуганная угольно-черными глазами Поттера, полностью утратившими привычную зелень. – И спрятал от Пожирателей… - Меня. Никто. Не. Спасал, - холодно отчеканил тот, все еще находясь в бешенстве. – Директор выставил меня как своего гладиатора на арену против могущественного волшебника, не дав мне ни единого оружия, кроме щита, который и так принадлежит мне. И планировал так делать до самого моего совершеннолетия, пока я не помру. Вол-де-Морт отобрал у меня родителей, а этот гад украл мое детство, бросив на попечении людей, ненавидевших меня из-за того, что я волшебник, а потом не оставив выбора кроме как погибнуть на жертвенном алтаре! Дурсли не самые плохие люди, и я даже им благодарен за то, что в свое время они от меня не отказались и не дали Дамблдору закинуть меня в еще худшую дыру, но я мог жить иначе. Ты сама об этом знаешь, Грейнджер, - Гарри стиснул кулаки, до крови впиваясь ногтями в кожу и пытаясь успокоиться. – Не стоит защищать директора, он не стоит этого. - Но ведь все это он делал, чтобы уничтожить Вол-де-Морта! – пискнула Гермиона, цепляясь за эту мысль как за соломинку, пытаясь удержаться на кромке рушащегося мира, в который она так верила. – Освободить нас от темного волшебника! - ЦЕНОЙ МОЕЙ ЖИЗНИ?! – пыльные стекла класса задрожали от взвившейся магии разозленного подростка. – Просто потому, что ему примерещилось, что я являюсь вместилищем души Риддла? – тьма, почти покинувшая глаза Поттера, снова стала возвращаться. Поттер сделал шаг к побелевшей от страха девочке. - Гарри, успокойся, - Рон встал между ними, задвигая застывшую соляным столбом Гермиону себе за спину. – Вол-де-Морта больше нет, директор в тюрьме, а ты больше никогда не вернешься к Дурслям. Она не права, но это не повод убивать ее, не становись таким же как те, кто приговорил тебя. Спокойный голос друга мигом отрезвил Поттера, стекла перестали дрожать, а глаза приобрели обычную зелень, подернутую пеленой давно скрываемой боли. - А ты, Грейнджер, - обернулся Прюэтт к девочке, все еще жавшейся к нему в поисках защиты. – Думай что говоришь. Вот, почитай, - с трудом отцепившись от ее рук, он подошел к своей сумке, небрежно брошенной на одну из парт и, порывшись в ней, вытащил помятый номер «Пророка». – Сегодня утром на завтраке получил. Полный отчет о ходе расследования, планах директора и решении Визенгамота. Ты ведь так веришь взрослым, так ознакомься, что умные дяди и тети накопали на твоего любимого директора. Может, в мозгах что-то прочистится, - сунув газету в руки растерянной Гермионе, Рон внимательно посмотрел на Поттера, все еще стоявшего посреди комнаты и сверлившего Грейнджер недобрым взглядом. – Гарри, пойдем? Вчера к Малфою отец приезжал, что-то вкусное ему привез, он нас звал. - А Невилл? – с трудом переключаясь на новую тему спросил Поттер, отрывая взгляд от готовой расплакаться девочки и обращая уже более спокойный взор на друга. - И его тоже, - улыбнулся тот, чувствуя как постепенно разряжается обстановка. – Как раз за ним зайдем сейчас, он в теплицах должен быть. Может и цветы для профессора Локхарт выберем заодно? Там гиацинты расцвели, вроде сиреневые тоже должны быть. - Хорошо, - несмело улыбаясь в ответ кивнул Гарри, живо представив как обрадуется им до сих пор находившаяся в больничном крыле профессор ЗоТИ. – Она любит цветы. И забыв про Грейнджер мальчишки, забрав сумки, вышли из класса, обсуждая какие еще цветы можно собрать в букет любимой учительнице. Оглушительно хлопнула за ними дверь, будто отрезая девочку от ее двух лучших друзей, словно навечно вычеркивая ее из их жизней, разрывая казавшийся таким прочным канат связывавшей их дружбы. Потом они помирятся, Гермиона останется для них другом, но вот робкие ростки обоюдной симпатии между ней и Роном будут навсегда похоронены в этой комнате. Грейнджер не простит ему его уход с Поттером, а Прюэтт не забудет, что в нужный момент она не оказала поддержку их общему другу, закрывшись в иллюзии собственных умозаключений и поразительной зашоренности мышления.