Холодный ветер то и дело норовит забраться под лёгкую куртку Антона, который смотрит себе под ноги и бредёт дальше в мрачный лес, окончательно запутывая себя. Парень утыкается носом в воротник, втягивает шею, чтобы сохранить крошечные остатки тепла, и прячет пальчики в рукава куртки. Порывы ветра едва не сбивают с ног. Снег по колено совсем не облегчает задачу, и когда парень уже готов упасть прямо в снег, он замечает впереди небольшой овраг. Дрожа от холода, Антон подбирается ближе к нему и видит проход в земле и, не задумываясь, нагибается и залезает внутрь, пару раз неприятно ударяясь головой о потолок. Он оказался в небольшом самодельно сделанном «домике». Импровизированное убежище, по всей видимости, было вырыто солдатами, некогда останавливающимися в этом лесу. Мальчишка всё ещё дрожит.
Привыкнув к темноте, Шаст замечает фигуру человека в углу и замирает от ужаса. Красная звезда. Шапка-ушанка. Русский солдат, оружие которого сейчас направлено прямо на Шаста. Сознание кричит, что нужно быстрее убегать, но тело не поддаётся, и парень продолжает испуганно смотреть на врага.
— Кто ты? — спрашивает солдат, внимательно прищуриваясь и всматриваясь в лицо мальчишки.
Антон вздрагивает от чужого голоса и отмирает. Делает шаг назад, к стене, нащупывая пальцами землю и отчаянно мотает головой в стороны. На глазах появляются слёзы, которые парень быстро стирает рукавом своей курточки. Солдат медленно откладывает ружьё в сторону и смотрит на Антона долго, ничего не говорит. Шаст кусает нижнюю губу, всё ещё боясь пошевелиться. Ведь если он скажет что-то... То это мужчина его убьёт, разве не так? Ведь так должны поступать враждующие нации?..
Мужчина продолжает задавать какие-то вопросы, говорит о чем-то, но всё, что Антон смог уловить из этой речи это, вероятно, имя солдата. Арсений.
Парень узнаёт ещё пару знакомых слов из русской речи, но не может сложить их в одно целое, чтобы понять, о чем говорит Арсений. Шаст вспоминает бабушку. Он запомнил её радостной и энергичной старушкой, какой она была ещё до болезни, сгубившей её. Бабушка пыталась научить Шастуна русскому, так как сама была родом из России, но пятилетний мальчишка предпочитал играть с ребятами во дворе.
Антон продолжает стоять у стены, не сводя взгляда с солдата. Попов щурится, и Антон замечает в его взгляде толику недовольства, смешанную с любопытством. Арсений спрашивает как зовут Шаста на ломанном немецком. Парень сглатывает, боязливо называя своё имя и сильнее съёживается, пытаясь спрятаться в куртке с головой. Солдат слабо улыбается, машет рукой к себе, по-видимому подзывая Антона ближе, и говорит что-то про немцев бархатным голосом. Шаст, несмотря на страх, слушать его часами готов.
— Не убивайте, — тихо произносит он, надеясь, что правильно подобрал слова. Сердце бешено бьётся где-то в груди, когда Антон заглядывает в глаза мужчине.
Попов мотает головой в стороны и повторяет несколько раз, что не будет, показательно отодвигая оружие в сторону от себя. Антон ещё с минуту стоит у стены и наконец отрывается от неё, делая несколько небольших шагов к солдату.
— Антон, значит... — говорит Арсений и продолжает улыбаться своей лучезарной улыбкой, смотря на то, как Антон косится на винтовку. Хлопает по земле рядом с собой, не боится совсем. Хотя чего уж там бояться ребенка...
Шастун опускается на землю рядом с мужчиной и прижимает к себе колени, обнимая их руками. В мыслях то и дело проскальзывает мысль о том, что Арсений его убьёт, и мальчишка вжимает голову в плечи. Думать о том, как именно он это сделает, совершенно не хочется. Краем взгляда Антон улавливает движение со стороны Арса и вновь шепчет тихое: «Не убивайте». Солдат лишь вздыхает, обнимает Тошу за плечо и прижимает к себе, чтобы парень согрелся. Тот замирает в руках Попова и старается дышать как можно реже. Мужчина рассказывает о себе: где работал, как мечтал сниматься в фильмах, как ходил в школу и бегал за своей одноклассницей, как она не замечала его, говорила обидные слова... Ругается на немцев за то, что подстрелили его в ногу, за то, что он теперь должен умереть здесь. А Антон внимательно слушает этот тихий голос, ничего из его речи не понимает, но постепенно засыпает, расслабляясь в чужих руках.
Мужчине, в отличие от Шастуна, не удаётся поспать: он то и дело просыпается и наблюдает за мирно вздымающейся грудью парня. Арс натягивает на себя улыбку, почувствовав, что парнишка пошевелился. Антон сонно смотрит на солдата, выжидая дальнейших действий с его стороны. Его руку накрывает ладонь Попова и в маленькой ладошке появляется кусочек хлеба.
— Последнее тебе отдаю, — смеётся Арсений и указывает рукой на выход. — Нечего тут со мной сидеть, возвращайся домой.
Антон моргает пару раз и смотрит мужчине в глаза. В руке Шастуна помимо хлеба появляется клочок бумаги, на котором выведены русские буквы.
— Передай моим, Антоша, русским, — просит мужчина и сжимает руку Антона в кулак, прекрасно осознавая, что мальчишка вряд ли поймёт его. Парень сидит ещё несколько минут рядом с Арсом, а затем аккуратно встаёт, смотря то на солдата, то на выход.
— Не могу, — Арсений грустно улыбается и указывает рукой на ногу в крови. — Далеко отсюда до наших, не дойду.
Антон колеблется. Оглядывает его, уходить не хочет. А мужчина лишь кивает на выход головой, продолжая улыбаться.
Антон косится на винтовку, и наконец оборачивается к выходу, выбираясь из импровизированного укрытия. По спине пробегают мурашки и Шастун ёжится, сильнее сжимая в руке хлеб и бумагу.
***
Арсений слышит лай собак, слышит немецкую речь, и за секунду в его руках оказывается оружие, которое он наводит на выход.
Как на зло, патроны кончились ещё до всего этого: до солдат, до мальчика по имени Антон, до ранения...
Арсений надеется напугать нацистов. Он видит, как один из них наклоняется и заглядывает внутрь, видит его ухмыляющееся лицо и до боли сжимает челюсти.
Он не помнит, как его вытащили, не помнит, в какой момент с него стянули бронежилет, не помнит, как оказался стоящим на холодном снегу на коленях... Не помнит... Но продолжает держать голову высоко поднятой.
Секунда.
Выстрел.
Безжизненное тело лежит на кровавом снегу.
***
Шастун сжимает в руке надорванную бумажку, улыбаясь уголками губ. На ноутбуке открыта фотография командира Арсения Сергеевича Попова. Антон читает статью, слегка шевеля губами. Он не верит, до последнего не хочет верить в последние слова.
«Застрелен в марте 1945 года»
Минута...
Две...
Десять...
Антон наконец делает глубокий вдох и кладёт бумажку в ежедневник. Ему завтра вести три лекции по истории... Нужно поспать.
