Save me, Hero

Большая маленькая ложь

      Не спеша прогуливаясь по итальянской глянцевой плитке, ты разносила цокающий звон каблуков, предупреждающий всех наперёд, что «Босс Поменьше» снова приехала наводить порядок.       Глаза пробежались по статной мраморной колонне, проверяя на наличие пыли, и удовлетворенно вернулись перед собой, подмечая старание новых уборщиц. На горизонте появился смутно знакомый силуэт. Молодой паренёк тут же изменился в лице, мгновенно разворачиваясь обратно, в жалкой попытке сбежать, но чуть не расплескал кофе и был вынужден остановиться, с поражением оборачиваясь обратно. — Здравствуйте, Госпожа Т/И! — вежливо поклонился он, горько натягивая улыбку поражения.       Легким движением руки ты скинула с себя солнцезащитные очки, цепляя их за вырез на груди. Губы лучезарно растянулись, окинув свою первую жертву. — Здравствуй, моё солнце! — взгляд коротко коснулся бейджика сотрудника. — Третий отдел? — ты не сбавила шага, заставляя парня пойти за тобой следом. — Все верно, — тот нелегко кивнул головой, стискивая зубы. — Вам принести кофе? — Чёрный без сахара, если не сложно.       Он понятливо поклонился на ходу и тут же направился к кафетерию, буркнув под нос звонкое: «Дьволица». Резко остановившись, ты занимательно вскинула бровь. — Это... мужу, — твоё неожиданное оправдание вынудило парня испуганно подпрыгнуть, краснея как помидор, и зашагать быстрее, прикрывая рот рукой. — Весело я вас.       Губы растянулись в довольный оскал, сдерживая язвительный смешок. Чихвостить работников было твоим следующим хобби после декорирования интерьера, и даже сложно сказать, кто из них страдал чаще. Ты умудрялась затеять «что-то свеженькое» раз в два месяца и «приятное глазу» стандартно в конце недели, а Мирай тихо вздыхал. Вздыхал и послушно менял ковры в кабинете, даже перевесил под твоим руководством шторы. После того, как вся компания увидела, что суровый двухметровый мужчина нервно продолжает цеплять крючки, под твоё недовольство местом, откуда у него растут руки — сочлась на мысли, что ты страшная женщина. Да и славненько. — Госпожа, Т/И! — к тебе воодушевленно подбежала ассистентка мужа, чуть ли не грохнувшись в объятия. — Вы так вовремя!       Ты поморщилась, пытаясь вспомнить имя синеволосой девушки, и просто продолжила диалог, фирменно блеснув улыбкой. — Что уже, совсем тебя замучал? — Да нет, что Вы... — она настороженно опустила глаза в пол, притихнув. — Давай честно. — Вообще жизни нет! — секунду помолчав, обиженно выдала девушка, глядя на тебя с надеждой целого народа. — Сделайте с ним что-нибудь, прошу Вас. — Ну сейчас я ему задам, — заверительно кивнув, ты прикрыла глаза, предвкушая сладостный разбор полётов, в котором ты самодовольно выхватываешь у Мирая бумажки, хищно впиваясь в тонкие губы, стаскиваешь с него очки, лишая возможности читать эти скучные документы издалека, а ведь он обязательно будет пытаться, и... — Давайте я повешу Ваше пальто, — услужливо засветилась Каоруко, поедая глазами твоё новое кружевное платье. — А, оу, спасибо, — скинув верхнюю одежду, ты подцепила нагруженную сумку и подошла к заветной двери, замечая, как жадно секретарша разглядывает бирку, орудуя вешалкой. Что ж. — Ты определенно меня не ждал, но судьба распорядилась... — ноги остановились, окидывая происходящее.       Сасаки, устало облокотившись о стол, подавленно уставился в документы, едва заметно подрагивающие в его руках, и медленно плёлся глазами по строчкам, борясь то ли со сном, то ли с водой, в изобилии раскинувшейся в тексте. Под его очками виднелись тёмные круги. Ты безжалостно обвела взглядом пустые кружки, выставленные вдоль твоего пустующего стола, и тихо рассмеялась, опираясь о дверной косяк. — Да с тебя можно картины писать. — «Предновогоднее чудо»? — медленно поднял голову он. — «Девочка с персиками», — ты деловито прошла вглубь комнаты, ещё раз оценив свои бархатные изумрудные гардины. — Давай, Мирай, доставай всех своих любовниц. С кем ты тут торчал всю ночь? Он покладисто открыл шкаф, взваливая тебе на стол кипу документаций. — С декларациями о защите прав обращающихся и... — И полураздетой секретаршей, — снисходительно добавила ты, обходя его со спины и опустив ладони на широкие плечи. Пальцы томно пробежались по длинной шее, приспуская душащий галстук. — Десять минут завязывал, — сокрушительно вспомнил Сасаки, устало откидываясь на спинку кресла. Его глаза расслабленно закрылись, ощущая на лице тёплые прикосновения. — Я вчера полночи тебя ждала... — расстроенно прошептала ты прямо в ухо, ловко расстегнув две верхние пуговицы и проскользнув под рубашку. — Заказала еду из ресторанов, поставила фильм, купила шампанское... — твой нос зарылся в тёмно-зелёные волосы, глубоко вдыхая терпкий запах кофейных зёрен и только напечатанных документов. — ...А ты так и не пришёл.       Его рука нерешительно обхватила твою аккуратную кисть, подтягивая к губам тыльной стороной ладони. Так выражалось сожаление.       Ты только с достоинством выдохнула, пройдя вперёд и присаживаясь на рабочий стол прямо перед мужем. Его широкий воротник тяжело спадал вбок, оголяя часть витиеватого рисунка на острых ключицах, и взгляд невольно опустился под рубашку, тут же сдержанно поднимаясь выше. — И даже не позвонила? — его тон выражал искреннее удивление. — Мне было достаточно тех двух ночей, когда ты ни разу не взял трубку, чтобы понять, насколько бесполезна эта идея. Сасаки понимающе покачал головой, потирая переносицу. — Извини. — Что произошло, Мирай? — ты так и не стала выслушивать обещания, дав понять, как они тебе неинтересны.       Вы никогда не были так влюбленны, как было свойственно соулмейтам. Всего лишь обматерили друг друга, устроив ДТП прямо в центре города, затем попали в больницу, обнаружив под ключицами подозрительно схожие метки; позже уже выпившие прижимались к друг другу ближе, о чём-то шепчась на заднем сидении такси. Впрочем, развивать отношения дальше времени уже не хватало.       В какой-то момент ясно это поняв, Мирай выдвинул предложение, от которого «было невозможно отказаться»... в прямом смысле посадив тебя напротив кольца и высказав всю невыгодность отсутствия брака с ним. Ты только ошарашено хлопала глазами, удивляясь тому, как вообще оказалась на этом этапе своей жизни. И, тем не менее, согласилась, потому что что-то в этом дурачке и впрямь притягивало тебя чуточку сильнее той же гравитации.       «Деньги.» — подавившись, услышав такой расклад, продиагнозировала подруга, но ты лишь отмахнулась. Конечно, с таким бюджетом можно было жить в роскоши и не работать ни дня в жизни... по крайней мере тебе, ибо у него хватало времени и на это.       И все же привлекало тебя нечто едва уловимое. Не возможности купить что вздумается, не глядя на ценник; не работа, на которой ты появлялась раз в неделю, когда становилось скучно; даже не уважение, которое тебе подарили просто за то, что ты есть, а тот самый двухметровый мужчина в центре магистрали, трагично кидающий руки к небу и выкрикивающий такие матные эпопеи, что местные писатели чуть не повываливались из окон, стараясь записать услышанное.       Тот человек, что с непринужденным лицом мог спорить о великом, а потом соорудить себе кокон из одеяла, смотреть программу про гадалок и есть конфеты.       Рядом с ним всегда было спокойно. Можно было выдохнуть, забыть о проблемах и плыть по течению, понимая, что это самое течение никуда тебя не унесёт, ведь рядом был он, Мирай. А при нём все недоразумения откладывались в долгий ящик. Только не в его смену.        Он был собранный, серьёзный, ответственный, и даже воздух вокруг него не сгущался, как минимум, для тебя.       Видимо в этом и был смысл соулмейтов: вы не были по уши в друг друга влюблены, не знали друг друга так близко... но видели насквозь. Ты понимала его без слов, знала каждое действие... И нежно поглаживала костяшками острые скулы, читая в глазах о сожалении.       Мирай всегда работал как проклятый, когда нервничал. Не позволял себе переживать, старался не теряться в мыслях, а потому выкидывал недельный план за сутки, забывая даже поесть. Работая лишь на кофе и святом духе, игнорируя трясущиеся пальцы и красные глаза.       В прошлый раз он не вернулся домой, потому что увидел смерть девушки с ресепшна. Ночью её сбила машина. Он посоветовал ей быть аккуратнее и внимательнее смотреть по сторонам, а потом закрылся в кабинете, понимая, что никто не в силах изменить судьбу. Её сбили прямо на пешеходном переходе. А Сасаки за ночь перебрал весь бухгалтерский долг, рассортировав квитанции по алфавиту и задержав синеволосую секретаршу на несколько неоплачиваемых часов, гоняя её до потери сознания.       По итогу, если бы ты не забрала его на следующее утро, он бы торчал там до сих пор, нагоняя страх на особо опаздывающих сотрудников. Пришлось снова использовать свою Причуду. Наплести сказок о том, что никто не умирал, девчушка уволилась и отравилась искать своё счастье, а ты пришла загнать его домой, потому что тот снова заработался и организовал тебе очередную бессонную ночь в дистанционном формате. Он верил. Потому что тебе нельзя было не верить — прикосновение... и кто угодно помнил лишь то, что рассказала ты. Видел собственными глазами.       Твои пальцы ласково перебирали тёмные волосы, приближая сонное лицо всё ближе. — Расскажешь мне, что тебя тревожит? Мирай тяжело вздохнул, устало доверяясь твоим рукам, и закрыл глаза, раздумывая, стоит ли поднимать эту тему. В воздухе застыло гнетущее молчание. — Он выпал из окна. Сегодня, примерно два часа назад.       Ты расстроенно покачала головой, слушая неприятные истории. Из раза в раз, оказываясь в этой ситуации, ты задавалась одним и тем же вопросом.       Как много смертей хранилось в этих красочных воспоминаниях? Как много крови, криков и скорби таилось в одной голове, так и не получив огласки? Сидели в мыслях, пробирая яркими кадрами до кончиков пальцев, и щекотали холодным ощущением чьей-то смерти. Твои руки невесомо коснулись висков, заглядывая глубоко в глаза напротив. — Разве его не госпитализировали? Ночноглаз нахмурился, не понимая к чему ты ведёшь. — Ты не слышал? Ему повезло, отделался сотрясением и переломом рёбер. Упал ровно в мусорный бак. Мирай задумчиво уставился в окно, обдумывая услышанное. — Кажется... да. — Что да? — ты удивленно следила за тем, как он встаёт во все 200, сонно прохаживаясь туда сюда. — Кажется я совсем уже переработал и брежу по вечерам. Снисходительно пожав плечами, ты легко улыбнулась, довольная результатом. — Думаю, это карма за мои обиды и запуганную секретаршу. — Да уж наверняка, — Сасаки подошёл к пробковой доске, суетно снимая неактуальные записи. — Она всегда дрожит как осиновый лист, или только когда сдаёт отчеты? — Не, в целом, когда ты подаешь признаки жизни. Хотя... Может ей просто холодно. Голая, как никак. Мирай уткнулся лбом в стену, тихо посмеиваясь. — Купи ей наконец нормальную одежду, и закроем эту тему. — Я купи? А тебя небось все устраивает, нет что бы выговор сделать, все такое. — Если честно, я кроме дрожащей синей макушки вообще мало что видел. — Ну... — ты задумчиво протянула, рассматривая начавшийся за окном снегопад, — ладно. Тогда подарю на Новый Год. — слезая со стола, ты незамысловато поправила документы, пробегаясь глазами по напечатанным заголовкам. — Сегодня прийдешь? — Прийду. В груди трепетно потеплело, видя как его губы дрогнули в короткой улыбке, понимая, что дома кто-то ждёт. — Обещаешь? — Как штык, в 6 вечера. — Другого я и не ожидала, — ты вздохнула, заглядывая в глубокую сумку. — Поешь хотя бы... я тут вчерашних роллов принесла и котлеты сделала, ещё... — Спасибо, — неожиданно перебил Сасаки, отрешенно опустив глаза в пол. — Да не за что... — ты замерла, пристально вглядываясь в его лицо, плавно меняющее эмоции, словно вспомнив что-то наредкость простое, никак не приходящее к нему вовремя. Он перевёл на тебя ласковый, мягкий взгляд, и тут же вернулся к доске, пока ты неспешно начинала понимать... Это было не за котлеты.