***
— Тин, я хочу, чтобы ты понимала: если у нас не будет полного доверия во всех аспектах — мы не сможем с тобой стать лучшими на этом проекте. Хотя кого он обманывает — они и так лучшие. И не только на проекте. — Для нас после всего, что было — это сложно, я понимаю, — Дан опускает глаза вниз. — Но это нужно для того, чтобы показать и доказать, прежде всего себе, для чего мы здесь. Ты готова мне доверять многое: начиная от твоего физического состояния, заканчивая личными переживаниями? На этом проекте мы — одна команда. Без полного понимания и доверия у нас не получится результата. Ты готова пойти на это? Тина смотрит на него чуть ли не с открытым ртом. Конечно, она готова. Она ради этого сюда и шла. Она об этом мечтала. — Я согласна. Только доверие должно быть взаимно — ты тоже обо всём мне рассказывай, пожалуйста. Дан удивляется. Какая приятная неожиданность. Мужчина улыбается, протягивая кулачок. — Мы одна команда. Помни об этом. Всю ночь они проводят в павильоне. Сосредоточенные и погруженные в процесс. Смотрят различные связки и отдельные движения, пересматривают эфиры «Танцев», понимая, какие постановки им могут поставить и в конце концов в какой они танцевальной форме. — Как ты думаешь, какой танец нам могут дать на первом эфире? — интересуется Тина, глядя на него. — Ну, обычно, так как первый эфир, дают что-то среднее, но, я думаю, — это не в нашем случае. Мы с тобой оба не новички в этом деле, поэтому с нас и спрос будет в два раза больше. — А какой танец ты бы хотел станцевать на первом эфире? — с энтузиазмом спрашивает Кароль. — Честно? — мужчина поджимает губы. — Мне всё равно. Лишь бы с тобой… Вмиг замирают. Они внимательно рассматривают друг друга с некой осторожностью. Когда понимают, что зашли слишком далеко в откровенном рассматривании, оба стараются выйти из состояния наваждения и быстро переключаются на работу. Пробуют движения и элементы с разных танцевальных стилей. Тесный тактильный контакт присутствует. Дан касается её — и Тина очень остро, но со смущением, реагирует на эти прикосновения. — Тина, пойми, — мужчина вздыхает, — это танцы. Здесь будет тактильный контакт. Его будет много. Тебе нужно это принять, иначе вся наша работа пойдет насмарку. Нам нужны будут эмоции. И иногда эти эмоции будут вызывать мои прикосновения. Кароль вздрагивает от этих слов. Откровенно говоря, она этого и боится. Что его прикосновения будут вызвать у неё эмоции. Опять. Спустя какое-то время они вновь принимают попытку продолжить репетировать, и Тина уже не шарахается. Она воспринимает это как должное. Профессиональное. Дан даже не знает хорошо это или плохо. Всю ночь они в буквальном смысле пашут, стараясь до идеальности отработать технику выполнения. На удивление процесс проходит более-менее спокойно. Без ссор и скандалов. Криков и недопонимания. Они прислушиваются друг к другу. Им слишком дорого нахождение друг с другом. Уже где-то на утро выдыхаются. Дан опускается по стене, прикрывая глаза. — На сегодня всё. — шепчет. — Для первого раза хватит. — Нет, Дан, — строго настаивает Кароль, — у меня до конца не получаются шаги в ча-ча-ча. Я хочу их проработать ещё раз. — Тина, нет. На сегодня хватит. — Дан! — женщина закипает от возмущения. — Я хочу, а значит я буду работать над этим. — Тина, я сказал хватит! — Балан поднимается с пола и походит к ней ближе. — Мы достаточно на сегодня поработали. Сверхупорство — это плохо и может привести к очень нехорошим последствиям, — он не груб, но слегка повышает тон для того, чтобы показать Тине, что на этом проекте их двое. Она это чувствует. — Не включай в себе босса, пожалуйста, — совсем тихо просит певец. — Я — твой партнёр, и моё мнение тоже должно что-то решать. Кароль хочет что-то возразить, но язык не поворачивается. Она счастлива быть за ним. Хотя бы в этом проекте.***
— Вообще, мы классно поработали сегодня, — констатирует Дан по дороге в гримёрку. — У нас с тобой неплохие шансы на победу, — важно замечает он. — Мы с тобой имеем прямое отношение к танцам, в прекрасной физической форме, с опытом выхода на паркет и мощной фанбазой, в конце концов. При упоминании о своих поклонниках обоих охватывает какая-то странная дрожь. — Тебе правда нужна эта победа? — спрашивает артистка, щурясь. — Мы с тобой красивая победа, и то, что мы на этом проекте принимаем участие вместе — уже победа для каждого из нас. В гримёрке они садятся на диванчик и прикрывают глаза от усталости. — Ты нормально себя чувствуешь после первой тренировки? — спрашивает мужчина. — Да. Можешь не беспокоиться. Хотя ей приятно. До безумия. — Что значит «можешь не беспокоиться»? — Балан поворачивает голову к ней и открывает один глаз. — Мы — одна команда, — строго проговаривает он. — Как минимум, Тина, — Дан ловит с ней зрительный контакт, — а как максимум…— мужчина слегка повышает голос. — Дан, я знаю, — Кароль кладёт руку ему на колено. — Не нужно, пожалуйста. Они такие уставшие, но такие счастливые. Потому что они рядом. На часах начало третьего. — Тин, домой ехать нет смысла, — мужчина вздыхает. — И что? Ты предлагаешь ночевать здесь? — женщина выгибает бровь. — Да, — спокойно отвечает он, — диванчик в нашем распоряжении, — певец усмехается. — Издеваешься, да? — Я, Тина, предлагаю наконец-то лечь отдохнуть и не выпендриваться. Ехать домой реально нет смысла, потому что утром нам вновь нужно быть здесь. Здравый ум перевешивает гордость и состояние усталости. Ну да, всего лишь ночевать с Даном на одном крохотном диване. Приплыли. Всё вспять. — Я тогда пойду нам чай заварю, а ты приляг, — Дан улыбается, поглаживая её. Он удаляется, оставляя её в одиночестве, и Тину накрывает волна непонятных ощущений. Он опять рядом. Заботится. Переживает. Вызывает эмоции. Касается. Чёрт, Тина, куда же ты опять вляпалась? Дважды в одну реку не войдёшь. Или… Кароль вздрагивает — на пороге Балан с чашками чая. — О чем задумалась? — интересуется мужчина, но Тина оставляет вопрос без ответа. Она не может сказать ему, что думала о нем. О том, что думала о них. Пара пьет чай, смущённо переглядываясь. Как дети, не иначе. — Спасибо тебе большое за сегодняшнюю работу. Ты большая умничка, — Дан хвалит её, потому что знает, как для неё это важно. Женщина округляет глаза от удивления — она уже и забыла каково это, когда тебя хвалит любимый мужчина. — А теперь нам нужно отдохнуть. Ложись, отдыхай. Мужчина ставит чашки на стол. Достает из шкафчика плед и собирается прилечь на пол. — Что ты делаешь? — глаза Тины бегают от непонимания происходящего. — Ну, ты же против, чтобы я лёг рядом, — спокойно заявляет Балан, чуть ли не укрываясь пледом с головой. — Поэтому, я устроюсь на полу. — Ты головой там ударился, пока мы репетировали? — Кароль едва ли не задыхается от возмущения. Как ему в голову такое могло прийти? — Про спину свою забыл? — продолжает она свою специфическую заботу. — Хочешь, чтобы опять проблемы были? А танцевать мы как по-твоему будем? — Тина, ну не начинай, — Балан тяжело вздыхает, глядя на неё. — Я начинаю? — голос женщины дрожит. — А по-моему, это ты детский сад устроил. Придумал же на полу спать. Думаешь, я позволю тебе это? — А ты не позволишь? — с азартом спрашивает он. — Нет, конечно, — Кароль эмоционально жестикулирует. — Бери свой плед и ложись на диван, пожалуйста. — Правда? — его глаза загораются. — Нет, блин, сегодня первое апреля. Дан, я очень устала. Ложись скорее, и будем отдыхать. Балан, с улыбкой чеширского кота, укладывается рядом с Кароль, крепче прижимая её к себе. — Эээй, Балан, руки-то не распускай, — женщина хмурит брови, скидывая его ладони со своей талии. — Ой, да ладно тебе, — мужчина усмехается, не обращая внимания. — Будто ты не этого хотела, когда приглашала меня лечь сюда. — Даааан! — женщина возмущённо смотрит на него, и певец уже чувствует, что приближается буря. — Всё, Тин, — успокаивает он её, — мы устали, мы спим, — Дан крепче прижимает её к себе и утыкается в шею. Тина забывает как дышать. Он запредельно близко.***
— Вокруууг тебя весь мир, оооуо, как жиииить, — Монатик в хорошем настроении приближается к гримёрке, — оооуу, как быть, — Дима дёргает дверь за ручку и замирает… Возможно, он всё ещё спит? — Оооуу, как быть, — он прокашливается, не веря собственным глазам. Перед ним на диванчике в обнимку лежит Тина и Дан. Те самые Тина и Дан, которые вчера сказали ему про своё участие в «Танцах». Те самые Тина и Дан, которые расстались несколько лет назад. Те самые Тина и Дан, которые всё ещё любят друг друга. Он уверен в этом. — Ой, ребята, умеете вы удивлять, конечно, — Монатик не может отвести от них взгляда. Пара с трудом просыпается, но, видя своего коллегу, мигом вскакивает. — Дима, это не то, что ты подумал, — Кароль пытается оправдаться. Ей почему-то так стыдно смотреть другу в глаза. — Нет, Дима, это именно то, о чём ты подумал. — Балану доставляет удовольствие видеть как у его любимой женщины бегают глаза. — Дааан, — возмущено тянет женщина, ударяя его. — Ля, чё ты бьешься? — Дан потирает место ушиба. — Убить меня решила, что ли? А танцевать с тобой кто будет? — Боже, а вы совсем не изменились, такие же влюбленные дураки, — Дима не может сдержать смех, глядя на эту парочку. От его слов Тина и Дан уставляются на коллегу. Слишком остро на это реагируют. — Ну, что смотрите? — Диму забавляет их реакция. — Я не прав что ли? Он-то прав. Только они до сих пор не могут этого осознать и принять. — Ладно, смущать я вас не буду. Давайте собирайтесь, приводите себя в порядок, а то сюда же не только я могу зайти, а любой другой человек. Завадюк, например, — кокетливо произносит Монатик. Видели бы Дан с Тиной свои лица. Хоть картины пиши. — И тогда вам уже не отвертеться. Давайте-давайте, скорее, ребята.***
Дан с Тиной выходят из гримёрки за руки. — Тина, я тебе ещё раз объясняю: тебе нужно нормально позавтракать. — А я тебе ещё раз повторяю, что я не хочу есть. Мужчина тяжело вздыхает. — Тин, нам нужно нормально питаться во время проекта. У нас будут адские физические нагрузки, поэтому твоя гордость и рассказы о диетах неуместны. От такой мужской заботы и внимания женщина тает. Она соглашается, и Дан с улыбкой во все тридцать два ведёт её в буфет. — Тина, куда ты так летишь? Нужно есть не спеша, чтобы пища лучше усвоилась, — ласково произносит певец, видя как Тина впопыхах ест овсянку с ягодами. — Слушай, Дан, хватит меня учить. Можно я сама решу, как мне есть? — Тина закипает. Отвыкла от такого. — Ну, всё-всё, не злись, — мужчина пытается сгладить ситуацию, касаясь руки Тины. — Ешь спокойно, мы никуда не спешим.***
Спустя полчаса пара вновь оказывается в репетиционном зале и продолжает репетировать. — Нормально себя чувствуешь? — интересуется Дан, разминаясь. — Да, все хорошо. А ты? Артиста почему-то удивляет этот вопрос. — После того, как спал с тобой на одном диване, просто великолепно, — Балан не может сдержать эмоций. — Ну ты и дурбецело, — Тина подхватывает волну веселья. Всё-таки на них очень хорошо повлияла совместная ночёвка. Спустя час их продуктивной репетиции в зал заходит Завадюк. — Репетируете, мои будущие победители? — Владимир во всю улыбается. — Похвально- похвально. Честно признаться, ни Дан, ни Тина не рады его видеть от слова совсем. Но приходится сдерживаться хотя бы ради себя. — Что ты хочешь, Вов? — строго спрашивает мужчина. — Особо ничего. Просто зашёл узнать, как у вас дела, как продвигаются репетиции. Справляетесь сами? — У нас все хорошо. Спасибо, Вова, — Тина подхватывает эту волну строгости от Балана. — Ребята, что вы такие холодные? — Ты немного мешаешь настраиваться на магическую энергетику. Ещё раз спрашиваю, ты что-то конкретное хотел от нас? Завадюк отрицательно мотает головой. — Тогда у меня вопрос, — неожиданно в их разговор вступает Тина, и оба мужчины уставляются на нее. — Когда мы узнаем, какой у нас первый танец? — Нууу, — задумчиво тянет продюсер, — через две недели будет утвержден точный состав участников. Потом отснимем анонсы, и уже спустя какое-то время вам скажут, что вы будете танцевать в первом эфире, — Дан с Тиной сосредоточенно смотрят на Владимира и внимательно вникают в информацию. — Да не переживайте вы так, у вас будет достаточно времени подготовиться, — Вова хлопает Дана по плечу. — Спасибо за информацию. Продюсер спустя несколько минут удаляется, и Тина с Даном облегчённо вздыхают, смеясь. — Уже представляю эти анонсы, господи, прости, — произносит Тина, отрабатывая те самые шаги ча-ча-ча. — Давай пока не будет об этом думать. Решаем проблемы по мере их поступления, — Балан щелкает её по носу, вызывая улыбку. Они репетируют ещё часа два. После разговора с Завадюком трудно как-то включиться в работу. — Так, всё, нам нужен отдых, — измученно произносит Дан — сил уже нет. — Чёрт, почему у меня не получается, — разочарованно хнычет женщина, присаживаясь на пол. — Почему у меня ничего не получается? Тина похожа на маленького загнанного зверька. У Дана внутри всё переворачивается от такой картины. — Тинуля, ты чего? — Балан присаживается рядом. — Всё у нас с тобой получается. Просто мы устали и нам нужен полноценный отдых. — Ты правда так думаешь? — женщина шмыгает носом, глядя на него. — Конечно, милая, — Дан заправляет прядь её волос за ухо. — Мы просто очень вымотались за эти сутки. Мы отдохнем, придём в себя, и, я тебе обещаю, у нас появится ещё больше сил, чтобы быть в бою за победу. Балан так уверенно говорит об их силе, что Тина и вправду ему верит. — Я отвезу тебя домой, ладно?***
— Тиночка, просыпайся, мы приехали, — Дан аккуратно старается её разбудить. Он любит смотреть на неё, особенно в такие моменты. Она такая беззащитная. — Прости, пожалуйста, что уснула. — Что ты говоришь такое, Тин? — Дан не понимает, откуда у неё в голове такие мысли. — Я тебя прошу, не забивай себе голову подобными глупостями — это раз, — мужчина делает особый акцент на этом. — И, я тебе умоляю, не вздумай переусердствовать и взваливать на себя больше, чем ты можешь делать — это два. Береги себя, ладно? — мужчина целует ей руку, пристально смотря в глаза. И ей кажется, что с каждым днём она тонет всё больше и больше. Хотя нет. Ей не кажется.***
Заходя в дом в ней включается синдром отличницы, но потребность в отдыхе и полноценном сне оказывается сильнее. Тина быстро принимает душ и заваливается спать. Как же хорошо. Просыпается она уже ближе к вечеру. Чувствует себя гораздо лучше. Отдохнувшей и полной сил. Женщина сразу направляется на кухню, ибо слышит какие-то странные звуки. Её в какой-то мере это даже пугает. — Венечка, это ты, — Тина расплывается в улыбке, видя сына у плиты. — Мамочка, ты уже проснулась? — Веня с улыбкой льнет к ней в объятия. — Что ты такое вкусное готовишь? — Тина с интересом смотрит на плиту. — Пасту, — важно замечает парень, и Тина искренне удивляется. — Меня Дан научил, между прочим. Слыша это имя Тину кидает в дрожь. Она, щурясь, смотрит на сына и опирается на плиту. — Мама, всё хорошо? Я что-то не так сказал? Или вы с Даном поссорились? — Всё хорошо, родной, — Кароль улыбается. — И с Даном у нас тоже все хорошо. Мы продуктивно порепетировали. За вкусным ужином, приготовленным Веней, Тина больше рассказывает о репетиции. Веня восторженно слушает, изъявляя желание поприсутствовать на репетиции, и Тина обещает, что у него обязательно будет такая возможность. — Мама, мне завтра-послезавтра нужно улетать в Лондон, — осторожно начинает Веня, наблюдая за реакцией мамы. — Как? Уже? — Кароль с грустью смотрит на сына. — Ты не против? — Дело не в том против я или нет. Мне просто трудно с тобой расставаться. Но в то же время я понимаю, что для тебя это важно и нужно, — женщине трудно об этом говорить. — Спасибо тебе за понимание, — шепчет Веня, и у женщины от этих слов на глаза наворачиваются слёзы.***
Дана будит телефонный звонок. Орлов. — Приветствую вас, мистер Палач, — задорно произносит певец. — Дан, нужно встретиться. Завтра у тебя есть время? — Паша как всегда холоден и серьезен. — Что-то случилось? С Тиной всё в порядке? — мужчина взволнован. — С Тиной всё хорошо. Мне нужно обсудить с тобой кое-какие моменты вашего участия в «Танцах». Дан хмурит брови — он не совсем понимает, о чем пойдет речь, но всё же соглашается.***
Утром следующего дня Тина набирает Орлова, сообщая о том, что Веня сегодня улетает. — Тин, я не смогу вас проводить, у меня встреча. Справишься сама? — Конечно, справлюсь, Пашка. А что за встреча? — женщина хмурится. — Я что-то не припомню. — Это личное, Тина, — сдержано отвечает Павел. — Личное, у-ля-ля, — Кароль включает кокетку. — Ну, потом расскажешь как прошло твоё личное. Отключаюсь, Орлов заходится смехом. — Когда-то твоё личное перестанет быть и моим, но явно не в этой жизни, Кароль.***
Ближе к обеду Дан и Паша встречаются в кафе. — Паш, я, конечно, очень рад тебя видеть, но, если честно, не очень понимаю, о чем пойдет разговор, — мужчины пожимают друг другу руки. — Не переживай. Я просто хотел узнать, как прошла репетиция и как на ней вела себя Тина? Балан вздыхает с облегчением. Он думал, что случилось что-то серьезное. — В целом, всё хорошо. Она большая молодец, и я уверен, что у нас очень хорошие шансы на победу. — Я рад за вас. Буду болеть. Кароль там босса не включала? — Пыталась, — Дан кривится. — Но выбора у неё нет. Мы, конечно, с ней команда, но я всё же главный в нашей паре. — Подожди, а как же куча режиссеров и хореографов? — Орлов усмехается. — Мне удалось уговорить Вову, чтобы мы работали без них. Ближе к концу недели будет показывать танец режиссёрам и вносить коррективы. Паша присвистывает — он и не думал, что такое возможно. Балан также рассказывает о том, что через две недели будет утвержден окончательный состав участников, немного позже начнут снимать анонсы, и уж потом узнают стиль танца. — Дан… — тихо начинает Паша, — я, конечно, понимаю, что ты и сам это знаешь, но всё же… Я тебя очень прошу, береги Тину. Она у нас сильная и всё в этом роде, но по возможности давай ей почувствовать себя слабой. Она забыла каково это, правда, — Орлов надеется на его понимание. — Ты знаешь её как никто другой. Знаешь все струнки её души, знаешь, какой она может быть, знаешь все ее интонации, и я уверен, что ты знаешь и чувствуешь, что она хочет быть с тобой, иначе не решилась бы на участие. Будь с ней рядом, пожалуйста. Дана до костей пробирает речь Павла, ведь он попал в самую точку. — Паша, всё, что ты сказал — абсолютная правда, но ты меня тоже пойми, я не могу находиться с ней круглосуточно, поэтому и рассчитываю на твою бдительность, окей? — Договорились.***
Следующая неделя для Тины и Дана проходит тяжело — они не видятся, потому что работы, концертов и корпоративов масса. Пара поддерживает связь в телефонном и видеорежиме. Так и тренируются. — Тина, я прошу тебя, не нужно сегодня репетировать, — Балан настаивает. — Дан, ну, пожалуйста, — женщина хнычет. — Мне нужно отрепетировать одну деталь. — Тин, у тебя сколько выступлений было сегодня? — Балан уже не знает, что предпринять, чтобы выключить босса в Кароль. — Два. Один концерт и один корпоратив, — певица вздыхает, понимая, куда он клонит. — И ты после этого хочешь репетировать? — Дан вопросительно выгибает бровь. — У тебя такие постановки номеров, что это можно счесть за несколько полноценных репетиций. — Дан, мне это нужно, понимаешь? — голос женщины дрожит. — Тина, я понимаю, что тебе нужно отдохнуть. Я тебя прошу, не вздумай мне репетировать сейчас. Ложись спать. Давай, скоро встретимся. Думаю, завтра я буду в Киеве уже, и мы вернёмся к полноценным репетициям. Ты как? Есть время для репетиции на завтра? — Есть, — Тина усмехается. — До скорой встречи. В этот раз синдром хорошей девочки оказывается сильнее, и Тина, несмотря на усталость и просьбы Дана, отправляется в спортзал репетировать. Она репетирует в буквальном смысле до упаду — женщина ощущает головокружение и падает на пол, подворачивая ногу. — Твою мать, — ругается женщина, потирая места ушиба. Она сильная. Но сейчас ей действительно больно. А ещё больнее от мысли, что с ней сделает Дан и Орлов, когда узнают об этом и увидят её в таком состоянии. — Да уж, что ты натворила, Кароль… Женщина кое-как добирается до холодильника и достает лёд из морозилки. Затем просто ложится спать в надежде, что всё пройдёт само собой.***
Но на утро, к сожалению, ничего не проходит, а боль усиливается. Кароль готова взывать от всего происходящего. Тина решает не усугублять ситуацию — отменяет все планы для того, чтобы отлежаться. Прикладывает к ушибу лёд, намазывает мазью и закидывается обезболивающим. Сегодня ей не звонит ни Дан, ни Орлов, ни сын, чему она несказанно рада. Певица сегодня много спит и старается сделать всё для того, чтобы Дан не заметил ушиба. Под вечер женщине действительно становится легче — ушиб становится меньше и практически перестаёт болеть. Тина в хорошем расположении духа решает выпить ещё несколько таблеток обезболивающего и отправляется на репетицию к Дану.***
— Тиночка, — Дан заключает её в объятия и кружит, — как же я соскучился по тебе, милая, — Дан улыбается, ведь всю неделю мечтал об этом моменте. — Как ты? Рассказывай. — И ты рассказывай, — Тина тоже сильно соскучилась, хоть и стесняется это показать. Прежде чем начать репетицию, Дан с Тиной присаживаются на пол и делятся новостями за этому неделю. — А ты как? Отдохнула вчера, я надеюсь? — мужчина не может налюбоваться её красотой. Тина кивает, хоть и со страхом отводит глаза. Ей страшно от его реакции. — Ну, тогда вперёд и с песней, — Балан помогает ей подняться, и они принимаются за репетицию. Кароль боится усугубить ситуацию, но признаться мужчине ей ещё страшнее, поэтому она включается в работу. Спустя сорок минут Дан замечает, что с ней что-то не то — Тина корчится от боли. — Что такое? — мужчина жмурится. — Ничего, всё в порядке, — Кароль нежно улыбается, но боль оказывается сильнее, и женщина зажмуривает глаза от неприятных ощущений. — Тин, что происходит? — Дан не на шутку напуган. Что произошло за неделю его отсутствия? Он пытается выяснить хоть что-то у Тины, но та молчит, словно партизан. — Пожалуйста, иди сюда, — мужчина берёт её за руку и ведёт к скамейке. — Садись. — Зачем, Дан? — Затем, Тина. Должен же я понять, что ты скрываешь. — Не нужно. — Тин, просто молча сядь и не спорь, — Балан уже закипает. Он ненавидит такие моменты. Когда его девочка не доверяет ему и не рассказывает то, о чём болит. Когда ему приходится становится более строгим по отношению к ней для того, чтобы выяснить, о чем она молчит. Дан аккуратно кладёт её ногу себе на колено и снимает носочек. Тина с испугом за ним наблюдает. — Это что такое? — мужчина видит синяк на ноге и испытывает шок вперемешку с испугом. Кароль молчит, опустив глаза. Сама на себя не похожа. — Тина, я вообще-то с тобой разговариваю, — певец повышает голос. — Дан, ну ты только не ругайся, прошу, — шепчет она. — Я вчера решила отрепетировать и… подвернула ногу и упала… — Ты всё-таки репетировала вчера? — Дан округляет глаза от удивления. — Тина, ну я же тебя просил. Дан злой. Он опускает ногу Тины и продолжает отчитывать женщину. Пока не замечает, что она скручивается от боли. — Тина, что? Болит сильнее? Тина не молчи! — Когда ты ногу опустил на пол, такая резкая боль была… — проговаривает женщина с закрытыми глазами. Дан прикусывает губу. Чёрт. Неужели это он виноват в том, что ей стало хуже…