Пицца с ананасами? Звучит по-гейски.

      Ванечка долго лежал на кровати и смотрел в потолок. Где-то под подушкой разрывался будильник на телефоне, сообщая о том, что уже пора бы вставать и собираться на работу, но на это не было абсолютно никаких сил. Башка буквально по швам трещала, отдавая неприятной пульсацией в висках. В глотке пересохло настолько, что даже слюна толком не скапливалась. Очень хотелось пить и в туалет, но даже это никак не могло заставить Ванечку подняться с постели. На стенке висели старые огромные часы золотистого цвета, по форме напоминающие наручные. Они уже давно не работали, но на совесть все равно давили. Где-то за окном прозвучала сирена пронёсшейся мимо дома кареты скорой помощи, а память назойливо выдавала картинки минувшей ночи, о которых, по-хорошему, вообще бы никогда не вспоминать, но, естественно, Ванечка помнил всё до мелочей. Тяжёлые нотки мужского парфюма, смешанные с запахом дорогих вишнёвых сигарет. Расширенные зрачки и мимолетный вдох после первого соприкосновения губ. Ваня на вкус был какой-то излишне яркий, отдаленно похожий на крепкий свежесваренный кофе. Губы шершавые, щеки слегка кололись, но неприятно не было. Скорее даже наоборот. Ваня целовал крепко, чувственно, с напором. И признаться честно, Ванечка никогда ни с одной девчонкой такого не испытывал. А Рудбой будто старался быть «самым лучшим», чтобы наверняка остаться в памяти. По коже пробежал рой мурашек и Ванечку передернуло от возникшей перед глазами картинки. Целоваться с парнем было для него в новинку и приравнивалось чуть ли не к преступлению против собственной гетеросексуальности. Но страшнее было всё-таки то, что ему это понравилось. Да, было странно, неожиданно, неестественно, но настолько искренне, что даже страшно. И тут, как говорится, два стула: либо Светло уже настолько одичал без женской ласки, что готов броситься на первого попавшегося человека, не взирая на его гендерную принадлежность, либо Ванечка что-то о себе не знает. К слову, как и о Евстигнееве! Светло, конечно, был вчера не самый трезвый, но всё-таки прекрасно помнил, кто был инициатором этого беспрецедентного вторжения в его личное пространство.       Под подушкой снова задребезжал мобильник. Светло раздраженно цокнул, нащупал телефон и, отключив будильник, наконец поднялся с кровати. Время уже поджимало. По-быстрому собравшись и закинув в рот пару печенек, Ванечка сбежал вниз по лестнице и запрыгнул в подъехавшее такси. Тратиться, конечно, не хотелось и решение вызвать машину далось нелегко, но он правда уже опаздывал. Да и погода была ужасная. Наблюдая за тем, как по грязному стеклу стекают тонкие струйки от дождя, Ванечка пытался выстроить в голове план, как теперь ему себя вести. Сделать вид, что ничего не произошло? Или стоит обсудить всё произошедшее? Хотя как он себе это представляет? «Привет, Вань. Мы с тобой вчера пососались, но ничего страшного!» так? Ну уж нет.       — Вам же в пиццерию? — сворачивая во дворик, уточнил водитель, тем самым вернув Светло обратно в реальность.       — Да. Спасибо.       Как только машина остановилась, Ванечка тут же выскочил под дождь. Ухватившись за ручку ведущей в пиццерию двери, он почему-то остановился. Зайти внутрь смелости не хватало. Слабо он себе представлял, что будет, когда он столкнётся с Евстигнеевым. Ванечка шумно сглотнул, чувствуя, как его накрывает холодная волна страха, подкатывая к глотке неприятным ощущением тошноты. А вдруг кто-то узнает? Вдруг Ваня расскажет тому же Мирону и его выгонят с работы?       — Привет! Ты чего мокнешь стоишь?       Светло обернулся, растерянно уставившись на стоящего под зонтиком Фёдорова.       — Что?       — Говорю, чего встал-то? Закрыто что ли? — перекрикивая стук капель по карнизам, переспросил Мирон и, решительно его потеснив, дёрнул за ручку двери, которая тут же распахнулась, — Проходи давай!       Ванечка будто очнувшись скользнул внутрь пиццерии и, проскочив мимо кухни, тут же направился в персоналку. Встреча всё равно неизбежна, так чего тогда тянуть?       — Мирон, акт о проведении дезинфекции помещений пришёл! — раздался голос Славы.       Фёдоров стряхнул зонтик от воды и, аккуратно его сложив, наконец зашёл внутрь.       — Льёт как из ведра… — скидывая с себя пальто, вздохнул он и принялся протирать запотевшие очки, — Секунду… так… что у тебя там? Подписать нужно?       Славка кивнул, протягивая ему планшет с листочком и ручкой, на что Фёдоров не глядя тут же поставил закорючку и вернул документ обратно.       — В смысле? Ты даже не прочтёшь? Вот так просто подпись ставишь…       — Я не там подписал? — потянув руку обратно к документу, спросил Мирон.       — Там, но… Ты же даже не прочёл под чем подписываешься!       — Так ведь ты прочёл, — Мирон нахмурился, искренне не понимая суть претензии.       — Я-то прочёл!       — Ну и всё. Я тебе доверяю, зачем мне…       Славка на это лишь руками развел и, тихонько похлопав Мирона по плечу, пошёл к менеджерскому столу:       — Я так когда-нибудь пиццерию на себя перепишу, ты и не заметишь.       — Надеюсь, что этого не произойдет, — парировал Фёдоров, сгребая со стола гору бумаг, — Если что я у себя. Помощь нужна какая?       — Нет. Я попозже приду к тебе, кофе принесу.       Мирон молча кивнул и вышел из персонального помещения, направившись к себе в кабинет на втором этаже. Славка, накинув на себя фартук, вздохнул и перевёл взгляд в конец коридора, по которому к нему уже спешил Светло:       — Давай скорее! Дел до жопы.       Ванечка поздоровался, остановившись возле менеджерского стола, и показал руки, что мол вот, никаких ран и повреждений нет, к работе готов. Славка кивнул и открыл ему смену:       — За горячий будешь. Я на мойке постою.       Позади снова скрипнула входная дверь и на пороге появился Данька. Удивительно, но Рудбоя до сих пор не было.       — Дань, давай бегом! Там витрина полупустая! — прикрикнул Славка, надевая хозяйственные перчатки.       — А где…       — Твой друг? Он попозже придёт. Не переживай, — слегка сощурившись, ответил Слава и тихонько сдвинув Ванечку в сторону, принялся набирать воду в раковину.       — Я не переживаю. Почему ты…       — Послушай, — Слава выключил воду и облокотился ладонями на раковину, — Что ты здесь делал с ним вчера?       Ванечка изменился в лице. Кажется даже побледнел, так как в глазах всё поплыло от волнения:       — Я?       — Ты.       — Я не… — начал было Светло, но Славка его перебил:       — Не хочешь отвечать, лучше промолчи. Но не ври. Я видел по камерам, что вы вышли из пиццерии около четырёх утра.       — Слав…       — Я не знаю, зачем ты в это ввязываешься, но будь осторожен.       Ванечка неловко переступил с ноги на ногу, заламывая пальцы на руках.       — Иди работай, — добавил Карелин и включил воду, давая понять, что разговор окончен.       Нарезая шампиньоны, Ванечка хмурился, размышляя о том, что сказал ему Славка. «Будь осторожен». Кажется его друг припозднился с советами и Ванечка уже сделал всё с точностью да наоборот. Зачем он вообще остался? Повелся на эти уговоры? Руд ещё таким настойчивым был, мол, что такого? Просто посидим и уйдём. Ну да, ему-то за эти посиделки ничего не будет, а вот Ванечке… Светло тяжело вздохнул, дорезал последний гриб и, поставив на лексан маркировку, отставил его в сторону. Нужно было ещё томаты порезать.       Интересно, а почему Рудбой не пришёл? Этот вопрос не давал Светло покоя. Самой очевидной причиной было похмелье. Но Славка с утра не был злой, значит, скорее всего заранее знал о его отсутствии. Ванечка усмехнулся, предположив, что Руд не пришёл по той же причине, что и не хотел приходить он — страх. Вообще-то это странно, так целоваться с каким-то пацаном, а потом как ни в чем не бывало приходить и с ним же работать. Но Рудбой вроде как был не из трусливых. Хотя мышки-то испугался… Ванечка улыбнулся, вспомнив этот инцидент.       — Хватит в облаках летать! — проворчал Славка, поставив на стол коробку с беконом.       — Я не летаю, — отозвался Светло.       — Оно и видно! Лыбишься стоишь, как дурак.

— Новая пицца!

      — Вот говорилка проснулась уже. Иди.       Ванечка кивнул и отправился на раскатку.       На самом деле ему нравилось работать на кухне. Возиться с тестом было интересно. Это же как работать скульптором. Каждое движение важно. От того, насколько хорошо ты продавил тесто по бортику, зависел внешний вид пиццы, как и от докера. Идеально раскатанная плюшка красиво вращалась в воздухе, если её подкинуть, а на выходе получался идеально ровный круг. Если тесто замесить неправильно, оно потеряет свои вкусовые качества и не будет хрустеть, а на золотистой корочке не будут видны «пупырки» — маленькие воздушные дырочки. Важна каждая деталь. Аккуратно раскладывая колбаски «Пепперони», Ванечка старался не сбиться со счёта. Двойная порция это двадцать восемь мясных кружочков на внешнем круге вдоль бортика, двенадцать в середине и восемь в центре — главное не просчитаться. На упаковке порезать на восемь частей, идеальный размер. Ролик мягко входит, с хрустом. Тесто созревшее. Даже слюни потекли. Прилепив на коробку знак качества и положив пару соусов в подарок, Ванечка нажал на трекинге кнопку «готово», в надежде, что клиенту понравится его творение. Ведь он очень старался. И так пицца за пиццей. Ванечке вот больше нравилась «Гавайская». Славка считал это извращением, говоря что ананасы с мясом — это как мороженое с колбасой, но Светло был готов отстаивать права своей любимой пиццы до посинения.       — Ты просто не шаришь, дядь! Сладость ананасов идеально сочетается с курицей! — говорил Ванечка, а Славка только нос морщил, показательно не разделяя его вкусовых предпочтений.       — Ну и ешь свою эту «Гейскую»!       — Гавайскую! — со смехом поправлял его Ванечка и никогда не обижался, предусмотрительно заказывая для друга что-то другое.       К слову о пицце, Ванечка так замечтался, думая о своём, что не заметил, как из печки выползла очередная готовая пепперони.       — Вань, пицца!       Светло вздрогнул от неожиданности и выронил из рук специальную лопату:       — Блять! — выругался он и побежал на мойку за новой.       — Ебанырот…       Рудбой забежал на кухню и, схватив висящий возле менеджерского стола фартук, обмотал им руку и аккуратно подцепил экран с пиццей. Ловким движением закинул её в коробку и быстро порезал на восемь кусков. В этот момент с мойки прибежал и Ванечка, победно сжимая в руках лопату.       — Следующую доставай! — крикнул Рудбой, открывая новую коробку.       Ванечка кивнул и принялся за работу.       «Песто», двадцать пять сантиметров. Солоноватая на вкус и нежная за счёт брынзы. Шесть кусков. Контроль качества, готово. «Маргарита», тридцать сантиметров. Тягучая моцарелла, ароматные томаты, которые Ванечка старательно нарезал кубиками часом ранее, и итальянские специи. Восемь кусков. Нож идеально входил в тесто, с хрустом. Снова этот самый вкусный звук на свете. Рудбой наклеил знак качества и отправил очередную коробку на тепловую полку, чтобы не остыло, а Ванечка только сейчас начал осознавать, что перед ним стоит Рудбой.       Взгляд скользнул по ярко-жёлтой толстовке, затем по кроссам в тон:       — Привет…       Светло сам не знал, куда себя деть. Взгляд метался по пространству в поисках чего угодно, лишь бы не глаза в глаза: пол, стол, снова кроссовки и коробки на полке.       — Привет, — ответил ему Ваня и, забрав лопату, закинул её в специальный железный карман на столе упаковки.       — Где ты был?       Ванечка выпалил вопрос не обдумывая, а Рудбой от него словно потерялся, заикаться вдруг начал:       — Я… да я… это…       Ванечка перевёл взгляд чуть выше Ваниного плеча и тут же нахмурился, заметив позади него Настю. Девушка заинтересованно изучала рекламные мониторы над кассой. Стояла как ни в чем не бывало, будто не она вчера устроила здесь скандал и довела Рудбоя до… мыслесвязь на этом оборвалась. Ванечка как-то неосознанно ухмыльнулся.       — Вань… — тихонько позвал Руд.       — Привет, Насть! — вдруг выпалил Светло, обращаясь к девчонке, — Надеюсь, ты сегодня штаны надела! Чтобы я твоими коленками не любовался!       Ванечка сделал пару шагов к кассе и остановился, почувствовав как на предплечье сомкнулись шершавые от сухости татуированные пальцы. Светло повернул голову в сторону, задержав взгляд на Рудбоевском подбородке, а затем отдёрнул руку и скрылся за стеллажами.