Время подумать

— Так вот он какой, демон по имени Имшэль. Имшэль показательно морщится, словно бы его поразила страшная мигрень от слов, что из себя исторг прелестный влажный инквизиторский рот. Эльфийка перед ним такая же, как сотни тысяч других — тощая, но ладная. Имшэль понимает, почему человеческие мужчины так падки на этот сорт, но сам предпочитает, чтобы на костях было побольше мяса. На лице Лавеллан выжжен знак Джуна, и Имшэль смакует в голове осознание, что эта девка выбрала себе в хозяева не самого жестокого господина, но в его Кузне не протянула бы и недели. — Дух. Выбора. Ее правая бровь вопросительно изгибается, но во взгляде не появляется интереса. На мгновение Имшэлю даже обидно. — И какой же Выбор ты мне предоставишь, Дух? — Она отвечает ему с тем же нажимом, невзирая на недовольное бормотание спутников. — О, да все, что твоей душе угодно, — Имшэль расплывается в улыбке, как торговец на ярмарке, — власть, богатство, а может ты предпочтешь пару-тройку девственных тел? Я могу предложить многое, но, в конце-концов, выбор остается за тобой. Люди тщеславны. Но Имшэля всегда приводило в почти детский восторг то, во что порой их тщеславие мутирует. В какие темные переулки может завести. А уж те, кто вкусил власти, не смогут больше насытиться ничем, кроме нее. Они, как малые дети, гребущие руками конфеты в ярких фантиках, пряники и карамельки, пихают себе их в рот, не в силах утолить голод, не чувствуя насыщения, давятся, но хватают еще и еще, пока все сожранное не вывалится из их желудков булькающим потоком рвоты. Они зарыдают еще громче, пачкаясь в своих ошибках с ног до головы, но выбор уже не изменить. Лавеллан замирает в раздумье, а Имшэль липким взглядом мажет по ее острым ушам, кончиком языка касаясь нёба. Ему до невозможности хочется цапнуть их коготком — пара десятков таких чудно смотрелись бы на мягкой наливной груди, как ожерелье. Но парой таких пышных даров Инквизитора, к сожалению, обделили, а сам он подобными украшениями не балуется. Больше. Лавеллан клонится вперед вперед, словно в нерешительности, но затем смело в три легких шага сокращает дистанцию между ними почти до интимной. Имшэль, признаться, почти заинтригован. — Власть и богатство у меня уже есть, а в постели я предпочитаю мужчин опытных, — ее голос еще чуть-чуть и будет шепотом, но тяжесть его заставляет Имшэля усомниться в своих предположениях. — Демоны всегда исполняют условия сделок, но через призму своего… Восприятия. А Духи слишком честны для обмана. Чего мне ждать от тебя? Наконец-то смертный рот исторгает из себя что-то любопытное. Кончиком языка облизнув пересохшие губы, Имшэль скалится. Он ловит мимолетный, почти незаметный взгляд Лавеллан, брошенный на красный лириум. Жадный. Горящий желанием. — Я исполню то, о чем ты попросишь. Я всего лишь Дух Выбора. Мне интересно будет узнать, к чему приведет твой, — Лавеллан снова стойко встречает его взгляд, то теперь ее собственный вместо холода горит интересом. — Твоя душонка или, помилуй, твое тельце мне не сдались. На них устремлено восемь глаз, но никто не проронит ни слова. Имшэль почти физически ощущает неприязнь, что источают Инквизиторские шавки, но ни одна не осмеливается тявкнуть. Лавеллан долго — почти бесконечно для него — смотрит куда-то в пол, а затем кивает. — Хорошо. Но я придержу свою просьбу. Позади раздается недовольный выдох — один, потом другой, а Имшэль удивленно вскидывает брови. — Если ты действительно заинтересован лишь в том, чтобы увидеть последствия, приходи ко мне позже, — она щелкает пальцами, словно пытаясь поймать ускользающую на задворки сознания мысль. — Через два месяца. Прежде, чем вести дела с тобой, мне надо решить проблему в Храме Митал. — Я принимаю такие условия, — Имшэль склоняет голову в легком полупоклоне, а затем, в последний раз скрестив с Лавеллан взгляды, рассыпается в воздухе и с ветром уносится прочь. Сейчас ему нужно закончить одно дело, а потом нужно будет как-то коротать два месяца.