Полуночное чаепитие/Tea at Midnight

Джен
Перевод
G
Завершён
400
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
4 страницы, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Награды от читателей:
400 Нравится 3 Отзывы 118 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Когда они только въезжают в общежитие, видеть своих одноклассников в домашней одежде, занимающихся повседневными делами, по меньшей мере странно. В общежитии… по-домашнему уютно, чего нельзя сказать о его жизни под одной крышей со Старателем. Он ожидает, что будет чувствовать себя не в своей тарелке, но в итоге не испытывает ничего кроме облегчения. В общежитии… весело. Его то и дело втягивают в какие-то групповые занятия: просмотр фильмов по вечерам, подготовку к занятиям днем и эпизодичные походы по магазинам. Его любимые моменты, однако, — те, что он разделяет с каждым из своего класса отдельно. Размеренное утро с Иидой, когда они в дружеском молчании потягивают каждый свой горячий напиток. Завтракать на кухне и прислушиваться к советам Джиро, которая учит Яойорозу готовить, и внезапно быть втянутым в дегустацию яичницы или блинчиков. Он впадает в размеренный ритм, общаясь с окружающими его людьми и постепенно приобщаясь к семейственности класса 1-А. Он весьма неплохо устраивается на новом месте за одним-единственным исключением. Шото частенько не спится по ночам. Вскоре он выясняет, что не у него одного такие проблемы, когда спускается на кухню, чтобы заварить себе чай, и понимает, что та уже занята. В темноте за обеденным столом, подтянув колени к груди, сидит Мидория. Но что действительно омрачает настроение Шото, так это беззащитное выражение его лица. Мидория выглядит усталым: темные круги под его глазами красноречиво указывают на то, что юноша провел бессонную ночь. Затем он замечает вещь, в которую Мидория кутается как в одеяло, — серую теплую на вид толстовку, капюшон которой накинут ему на голову и норовит сползти на лоб. От этой картины — вида мальчика, свернувшегося на стуле калачиком, — его сердце болезненно екает. Возможно поэтому Шото обращается к нему, а не пятится тихо, чтобы уйти незамеченным.  — Мидория. Парень поднимает голову и откидывает сползающий на глаза капюшон, чтобы взглянуть на него:  — О, Тодороки-кун. Я не услышал, как ты вошел. Тоже не спится? Шото мычит в знак согласия и приступает к приготовлению чая в относительной тишине. Пожалуй, он мог бы вскипятить воду в кружке, просто сунув в нее палец, но его успокаивает выполнение уже ставших привычными шагов. Как только его кружка наполняется ароматным горячим напитком, он присаживается за стол рядом с Мидорией. Шото думает, что юноша не станет нарушать дружеского молчания, как бывает с Иидой, но ему ли не знать. В конце концов, Мидория есть Мидория, и он заводит бессодержательный разговор. Шото издает соответствующие звуки в нужных местах для поддержания беседы, показывая, что он слушает. С удивлением он заключает, что такие разговоры тоже дарят ему чувство умиротворения. Конечно, это не похоже ни на тихое утро с Иидой, ни на ночи, которые он проводил на кухне, попивая свой чай, в одиночестве и тишине. Нет, это… гораздо приятнее. Приглушенный свет и прохладные тени, отбрасываемые на кафельный пол. Мидория говорит тихо и не пытается его разговорить, и прежде чем он осознает, что делает, Шото наклоняется вперед на своем стуле и кладет голову на руку.  — Тодороки-кун?  — М-м?  — Ты улыбаешься, — застенчиво отмечает Мидория. У него нет сил, чтобы переживать из-за этого, поэтому он пожимает плечами, а уголки его губ ползут еще выше. Мидория втягивает голову еще глубже в свой серый кокон, и Шото изо всех сил старается не пялиться на виднеющуюся в широком вырезе толстовки ключицу. Из совместных тренировок и сражений бок о бок Шото знает, что Мидория далеко не хрупкий, но толстовка, в которой парень едва не утопает, делает его таким маленьким на вид, что все его мысли крутятся вокруг того, как уязвимо выглядит покрытая веснушками шея Мидории. Он вспоминает его подавленный вид, когда он только вошел на кухню, и пару секунд присматривается к нему. Мидория по-прежнему сидит на стуле свернувшись клубком, но его плечи кажутся менее напряженными, лицо выглядит уставшим, но это вполне объяснимо, если учесть глубокую ночь, царящую за окном, но самое главное — исчезает его затравленный взгляд. До этого бледное лицо снова наполняется жизнью, а сам парень приходит в движение — теребит мягкие рукава своей толстовки.  — Мидория. Почему ты здесь так поздно? Зеленые глаза резко вскидываются, смотрят на него мгновение, а затем их обладатель отводит взгляд.  — А. Я… кхм. Мне не спалось. Извини. Я тебе помешал? — Он ломает руки, явно переживая.  — Нет, — отвечает Шото просто. И зачем-то добавляет «Мне нравится тебя слушать». Лицо Мидории медленно розовеет, и Шото с интересом наблюдает, как парень подносит руки к своему лицу. Его руки… Изломанные и покрытые шрамами пальцы правой руки едва выглядывают из-под длинного рукава, когда Изуку с тихим шорохом касается толстовкой своих усыпанных веснушками щек. Мило, невольно думает он и едва не прикусывает язык, когда его подбородок соскальзывает с руки. Что? После того дня количество бессонных ночей возрастает. Их разговоры становятся частью его рутины, Мидория становится частью его рутины, Мидория и его мягкая толстовка, его тихий голос. Они встречаются на кухне, пьют чай, и Шото слушает, как юноша говорит обо всем подряд и ни о чем конкретно до тех пор, пока оба едва не засыпают прямо за столом. Их встречи — единственная часть рутины Шото, от которой ему иногда становится не по себе. Он не может объяснить собственную нервозность, когда видит Мидорию в тусклом свете ламп, когда наблюдает за ним сквозь поднимающийся из кружек пар, когда юноша размахивает руками и рукава толстовки собираются в изгибе его локтей, когда тот сонно потирает глаза. Они видятся не каждую ночь. Все-таки сон необходим им обоим, к тому же нет никаких гарантий, что Мидория будет на кухне именно тогда, когда Шото не спится. Пока одной ночью Мидория не предлагает ему обменяться номерами.  — Мидория… У меня уже есть твой номер. Ты написал мне тогда в Хосу. — Шото изо всех сил старается не дать эмоциям отразиться на своем лице, когда Мидория торопливо выпаливает:  — Я знаю! То есть я помню. Я просто… хотел сказать… мы можем писать друг другу? Когда нам не спится. Я знаю, что бывают ночи, когда я сплю, а ты — нет, вот и… Если тебе нужна будет компания, ты можешь… конечно если захочешь! Сердцебиение Шото вдруг ускоряется. И в груди что-то екает. Если у меня случится сердечный приступ, Мидория, наверное, успеет поймать меня до того, как я упаду и разобью голову о кафель, думает он.  — Ты уверен? Я не хотел бы будить тебя, — говорит он ровным тоном, будто голос может выдать колотящееся в его горле сердце.  — Все нормально! Я не против, честно, да и сплю я потом лучше. И может, — его голос — тихий в темноте — звучит как признание, — может, мне тоже можно писать тебе? Если не получится уснуть? Шото прикусывает изнутри щеку.  — Я только за. … и они оба вновь погружаются в молчание, пока…  — Спасибо, кстати, — Мидория с трудом находит его взгляд в тусклом освещении и ерзает под его прямым взглядом. Шото хмурится, и юноша поясняет: — Тогда в Хосу ты пришел на помощь. Не думаю, что поблагодарил тебя как следует после всего. Ты… Я очень ценю, что ты пришел тогда. Не хочу думать о том, что могло бы случиться, не появись ты вовремя. Мне было… очень страшно, — тяжело выдыхает он и проводит рукой по зеленым кудрям. — Но ты пришел, и дышать стало легче.  — Мне тоже было страшно, — признает Шото вполголоса и удивленно замолкает — слова вылетели по своей воле. — Иногда я не могу уснуть, потому что… В голову так и лезут картинки того, что могло произойти, если бы я опоздал. — Он никому не говорил об этом, но это правда. Слова встают комом у него в горле, царапают. Порой ему снится, что он опоздал, что грудь Ииды проткнута мечом, что зеленые кудри Мидории слиплись от крови… Усилием воли он убирает эти мысли подальше. Он не может представить себе жизнь в общежитии без громогласных наставлений Ииды или бормотания Мидории во время их парных тренировок. Мидория смотрит на него с широко распахнутыми глазами и приоткрытым ртом. После этого они будто сближаются. Их полуночные встречи становятся куда более личными. Иногда сообщения, которые получает Шото, содержат лишь эмодзи дымящейся кружки. Чаще всего во время своих полуночных встреч они беседуют ни о чем, чтобы успокоить расшалившиеся нервы, но иногда они рассказывают друг другу о кошмарах, которые не дают им спокойно уснуть. Да, они сближаются. Что вполне закономерно, если кто-то делится с тобой своими потаенными страхами. Только недавно Шото заметил, что кошмары стали реже, и их заменили размытые изображения темно-зеленых волос и мягкой серой толстовки. Он старается не придавать значение тому, что его учащенное сердцебиение оказывается напрямую связано с той самой толстовкой, в которой он частенько видит своего друга.

***

То, что Киришима замечает чувства Шото, — чистая случайность.  — Друг, он тебе нравится. Шото не дурак и пресекает последующие расспросы сердитым взглядом в сторону Киришимы. Шото не дурак, но он все равно пытается отрицать очевидное. Киришима полон энергии и упрям как баран, а его неистовое желание помочь почти утомляет. С неприятным осадком Шото вынужден признать, что Киришима чем-то похож на Мидорию. Вот только весь Киришима — это громкий смех и не менее громкие действия, а в Мидории ему нравится его ненавязчивая и тихая доброта. Но их неуловимая схожесть приводит к тому, что в итоге Шото начинает делиться с Киришимой тем, что хотел похоронить глубоко в себе.  — Это все его толстовка… — твердит он упрямо однажды после уроков.  — Толстовка? А, та серая? Ну да, она милая. Он в ней как котенок! Шото не испытывает чувства собственничества по отношению к Мидории, вовсе нет, но он рад, что добродушный по натуре и не скупящийся на комплименты окружающим Киришима не имеет видов на Мидорию. К тому же его интуиция подсказывает ему, что…  — Киришима. Правильно ли я понимаю, что твои чувства к Бакуго того же характера? Уши Киришимы розовеют будто ради приличия, когда он отвечает:  — Ну, именно так я и заметил твои чувства к Деку. Свой своего видит издалека, если ты понимаешь, о чем я. Так же вроде говорят?  — Мы оба дураки. Но ты особенно, Киришима, — говорит Шото беззлобно. — Бакуго тебя раздавит и мокрого места не оставит.  — Я на это и надеюсь? Шото любезно делает вид, что не услышал его ответ. У их неожиданной дружбы есть плюсы. Киришима оказывается отличным партнером для тренировок, и раз в полмесяца рано утром они занимают уединенную лужайку подальше от беговой дорожки на территории кампуса. В перерывах между раундами они делятся своими несчастьями и терзаниями из-за любовных томлений. Шото узнает о Киришиме с Бакуго куда больше чем хочет знать, но когда сам Шото не готов говорить о своем… состоянии, Киришима старается не переступать установленные им границы. А раз сказанного не воротишь, вскоре Шото пожалеет, что упомянул про толстовку Мидории при Киришиме. Как-то вечером Мидория спускается в гостиную в своей (нелепой и слишком большой для него) толстовке и начинает как ни в чем не бывало разговаривать с ним. Шото чувствует себя на грани обморока. Он привык видеть его в этой толстовке на кухне посреди ночи, но тогда свет обычно приглушен, а он сам слишком сонный, но сейчас при ярком свете гостиной он видит все в деталях: наполовину расстегнутую молнию, сползающую с одного плеча ткань, закатанные до локтей рукава, узловатые запястья и сильные предплечья, и, боже, он слышит, как Киришима смеется, прикрыв рот ладонью.  — Ни слова, — шипит Шото сквозь зубы после того, как Мидория уходит спать.  — Друг, — говорит Киришима, забив на его предупреждение, — да ты влип. Я думал, ты вспыхнешь как спичка, когда ты начал поправлять его капюшон! Шото закрывает лицо дымящейся рукой и хочет провалиться сквозь землю. Капюшон Мидории был… он был вывернут наизнанку, и Шото не смог удержаться и потянулся к нему, и…  — Она такая мягкая… — говорит он наконец с все возрастающим ужасом.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.