Дежурство

Четверг. Именно сегодня был тот самый знаменательный день, который он даже отметил в календаре красным кружочком. Артём наконец-то решился признаться в любви тому человеку, к которому испытывает самые нежные чувства уже на протяжении нескольких лет. Он не самый умный парень в классе, наверное даже один из самых худших. Не самый хороший, он часто грубил и лез в драки. Не самый приятный и тактичный, ведь он рассуждал вместе с остальными о прелестях своих одноклассниц. Но что-то Артёму в нём приглянулось. Парня притягивала его грубость, его хамная речь. И пусть даже если отношения не продлятся долго, желание утонуть в них с головой разгоралось в груди сильнее и сильнее. Но что если… он не ответит взаимностью? А если он начнёт его презирать? Начнёт травить его за это, расскажет всем этот секрет, что бережно хранит в себе Артём. Этого он боялся больше всего — порицания. Именно из-за этого он долго не решался думать о признании в своих чувствах. Однако с каждым днём, когда Артём заглядывался на предмет своего воздыхания, который сидел за соседней партой, он понимал, что должен это сделать, ради своего спокойствия. Даже если всё закончится общественным порицанием, на душе станет спокойнее, ведь его не будут терзать любовные томления, пусть парень и будет разбит. Он больше не будет засиживаться допоздна, думая о своём возлюбленном, тихо постанывая и еле сдерживая слезы от наслаждения. Либо сейчас, либо никогда. Уроки кончились, и Андрей остался в классе дежурить. Один. Замуруев, зараза, на дежурство не остался, так что Андрею пришлось самому поднимать стулья да доску мыть. В очередной раз проклиная одноклассника, Андрей взялся за ведро, чтобы поменять воду, но вдруг услышал, как дверь открылась и, с глухим скрипом, закрылась обратно. Обернувшись, он увидел его… Нет, не Замуруева, который всё-таки соизволил придти и помочь с уборкой класса, потому что он дежурный по четвергам, а его — Васильченко Артема, парня, у которого явные проблемы со слухом, как считал Андрей, и того, кто не верит в то, что люди серьезно могут обсуждать погоду, как подтвердили на опыте одноклассники. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Уже даже начало казаться, что прошла целая вечность. Андрей не мог понять, что Артем тут делает, ведь все ушли домой (даже Замуруев). У Артема заметно участилось дыхание, сердце вот-вот готово выпрыгнуть из груди, он не мог оставить все просто так. Он не может дальше скрывать свои чувства к Андрею. Он… — Артем, бля, что ты тут делаешь? — после этих слов у Артема еще сильнее заколотилось сердце. Он было открыл рот, чтобы ответить, но к горлу подступил ком. Мысли никак не укладывались в голове. Что-то нужно сказать, но слова не связываются в членораздельное предложение, которое поймёт его любимый. Что же, если не получается говорить, то нужно действовать. Артем, собрав всю свою решительность в кулак (а была она у него или нет — загадка), мигом оказался перед Андреем. Тот опешил и хотел было отстраниться, но Артем взял парня за плечи и примкнул к его губам. Андрей не ожидал такого поворота событий и было хотел ударить Артема, но он не отступал и еще сильнее сжал его плечи. Сдавшись, Андрей вдруг понял, что ему даже это нравится, и положил свои руки Артему чуть ниже пояса. — Андрей, я… — Артем отстранился, но все еще ощущал руки любовника, что сжались сильнее. Он промычал. — Андрей, я люблю тебя. — А я тебя нет, — отрезал Андрей. — Но мне интересно. Артем поник. Он признался ему в чувствах, но тот не принял их, но явно готов продолжить лишь из-за любопытства. Смеяться или плакать, радоваться или грустить. Впрочем, он был к этому готов. По крайней мере это не всеобщее осуждение. — Что молчишь? — вопрос Чеплеева вернул парня в реальность. Он взглянул на него. В его глазах было чистое любопытство, но не любовь. Вряд ли он когда-нибудь полюбит так искренне Артема, как полюбил его сам Васильченко. Но что если у Артема получится влюбить его в себя? Или же придется прибегать к посторонней помощи? Можешь сделать сам? Сделай. Не можешь? Попроси. Не помогает? Молись. — Просто, нельзя уже помолчать? — сказал, как отрезал. Стоит побыть дерзким, если действительно хочется влюбить в себя Андрея. — Обычно тебя не заткнуть, — вяло произнес парень. — Как будто тебя возможно заткнуть. — А вот это ты зря. — Андрей желчно скривился. Артем выдохнул. Он был прижат к парте, руки Андрея были по оба его бока, а нога меж его ног. Парень уже пожалел о своей дерзости. Это были излишне. Какой же он глупый. Какой же он придурок. — Что скажешь теперь? — прошептал Андрей ему на ухо. Артем не сдержал стон. Этот голос, такой властный и желанный, хочется слышать его и только его вечно. — Даже не знаю… — наконец задумчиво протянул он. Андрей зарывается пальцами в его волосы и тянет, выставляя горло. У Артема перехватывает дыхание, пульс участился, сердце вот-вот готово выпрыгнуть из груди. Но Андрей остановился и просто разглядывал парня, что продолжал на него смотреть влюбленными глазами, так чисто и искренне. Артем не мог понять, почему этот бугай, грубый и несносный, так притягивает его. Заставляет биться сердце так часто, что иногда кажется, что оно вот-вот даже остановиться от такой нагрузки. Из уст мальчишки вырвался сладостный стон, Андрей прильнул к его шее губами, оставляя на ней поцелуи. — Что так стонешь громко, я еще ничего не сделал, — сказал он, посмотрев на красное лицо Артема. Тот заметно тяжело дышал, его приоткрытые губы так и манили. И Андрей не удержался. Он накрыл их своими губами. Такие нежные и мягкие, как долго они ждали этого момента. Артем взял парня за воротник рубашки и притянул к себе, он ждал и дождался. Ему уже было наплевать на то, что для Андрея это лишь интересный опыт, ничего более, он просто хотел ощутить его губы на своих. Поцелуй становился все глубже и жарче. Не выдержав, Андрей взял Артема за рубашку и сорвал ее. Пуговицы звонко стукались о парту, падая на пол. — Ненасытный, — хихикнул Артем. — Да, — согласился Андрей и принялся целовать торс парня, изредка оставляя на нем засосы. Артем застонал от удовольствия ещё громче. — Сдерживай себя, в соседнем кабинете ещё вроде как сидит училка. — Похуй. — Промычал Артём, всё же сдерживая стон, когда Андрей задел пальцами сосок. Он уже не мог сдерживать слезы от наслаждения. Это было восхитительно. Завидев реакцию на такой небрежный жест с его стороны, Андрей ухмыльнулся и прильнул к одному из сосков губами. Каково было удивление, когда после этого Артём протяжно пропел его имя и резко положил его левую руку к выпуклости своих брюк. — Прошу, я уже не могу сдерживаться. Прошу, отымей меня как последнюю грязную шлюху из своих фантазий, — сказал Артём, тяжело дыша. — Обязательно, — ответил Андрей, оторвавшись от груди. — Однако позволь мне… Он расстегнул ширинку брюк, снимая их вместе с темно-красными боксерами парня. Уже было прекрасно видно, как Артём очень сильно желал своего любовника. — Доставить тебе небольшое удовольствие. — С этими словами Андрей спустился вниз. И никто им не мешал наслаждаться друг другом. Учителя заняты совсем другими делами, Замуруев так и не пришел, а родители не звонили с вопросом о задержке в школе, беспокоясь за жизнь своих детей. Они наслаждались друг другом в полной тишине, которая лишь изредка прерывалась сладостными стонами. Они наслаждались друг другом здесь и сейчас, наплевав на других. Они существовали только друг для друга. И пусть для одного всего лишь любопытство, но другой был на седьмом небе от счастья, что его любовь рядом с ним.       «Слушай, Артём. По поводу дня дежурства. Я никогда бы не подумал, что секс с парнем может доставить такое удовольствие. Уж тем более отсос какому-нибудь додику по типу тебя. Однако твой член это нечто. Удивлён, почему на тебя не заглядывались одноклассницы. Пусть теперь только попробуют. В смысле… я не против отношений. Даже с таким человеком, как ты. Ради эксперимента, вдруг ты меня ещё чем-нибудь удивишь. Я готов ради своего удовольствия хоть с лошадью поебаться. Чао. »       Телефон был отброшен в сторону. Это случилось. Он смог.