Шахматная партия

Поцарапанные фигуры с мелодичным стуком высыпались на зеленое сукно стола из раскрытой доски и, ведомые тонкими пальцами, выстроились в ровные ряды на поле. Восемь горизонтальных рядов, восемь вертикальных. Шестьдесят четыре квадрата. Тридцать два белых, тридцать два черных. Небольшое поле для них, людей, но весь мир — плоский, состоящий лишь из двух цветов, для фигур. Две армии, зеркально отражающие строй противников. Черные против белых, пешка против пешки. Банальность — для людей, которые управляют ими, для фигур же — вечная борьба, партия за партией. Лишь жемчужины их, защищаемые остальными воинами, — король и королева, стоящие об руку, выбивались из общего строя, выше на голову каждой из фигур. Короли хмурились друг другу, стараясь не показать ни одним мускулом страх неизвестности — в чьих руках они окажутся сейчас? Кто из них будет на стороне проигравшего? Королевы кокетливо улыбались, ожидая момента, когда большая часть фигур покинет доску, и они смогут, скинув облик вежливой и аккуратной властительницы, стать самым опасным оружием в руках игрока. Подняв глаза на противника, она наткнулась на изучающий и насмешливый одновременно взгляд. Первым порывом было потупить взор, но она решительно положила подбородок на сплетенные между собой пальцы и со скучающим любопытством уставилась на него. — Белые — твои. Ходи. Подчиняясь ее пальцам, пешка прошла две клетки и остановилась около самого центра доски. Мужчина улыбнулся. — Ты неожиданно банальна. В его крепкой хватке черная пешка сделала два шага и остановилась наискосок от пешки девушки. Подумав секунду, она вывела пешку на одну клетку вперед. — Неужели? Тогда за этой доской двое банальных людей. Он повторил ее ход так, что пешки образовали треугольный мостик между двумя армиями. — Я хотя бы не скрываю этого. Ношу обычную одежду, не подчеркивающую какие-то мои достоинства, обычную прическу, не пытаюсь приковать к себе взгляд… — мужчина выразительно посмотрел на декольте девушки, на ее модную прическу, дорогие серьги и вновь вперился взглядом ей в глаза. Конь прыгнул вперед, устроившись рядом с пешкой, и девушка, словно впервые, смерила мужчину взглядом. — Признайся в том, что ты достаточно привлекателен для того, чтобы не пытаться приковывать к себе взгляд. — То есть ты хочешь сказать мне, что я попался на крючок девушки, которая привлекательна лишь своими попытками привлечь к себе внимание? — возмутился он и разорвал мост из пешек между армиями, продвинув последнюю пешку между ними на две клетки. — Ути-пути, какие мы нежные. Ты видел меня в не самые лучшие дни, так что решать тебе. Она забрала черную пешку и поставила на ее место свою белую. Пешка оказалась за бортом доски и грустно вздохнула: оказаться первой выбитой из партии обидно, особенно не успев сделать практически ничего. Мужчина пару секунд безмолвно смотрел на доску, отмечая положение всех фигур на доске, и вывел королеву к пешке девушки. — Ну, допустим, кое-что в тебе есть. Например, почки. Здоровые, почти не загрязненные. Два темных глаза, в которых наверняка утонул не только я… Она молча взяла в руку белую пешку, царапнув лак ногтем, и вывела ее вперед, чересчур сильно стукнув о поверхность доски. Мужчина, усмехнувшись, отодвинул пешку от ладьи, образовав треугольник из пешек. — Ты думаешь, что я играю в шахматы впервые? — Я впервые вижу тебя за этим занятием, что я должен думать? Пожалуй, ты не шахматный гений, если до сих пор мне об этом не рассказала. Девушка отвлеклась от горячей точки сражения и словно невзначай передвинула вперед пешку, освободив простор для действий коню. — Может, я и не шахматный гений, но точно играю лучше тебя. Щелчком пальца он перебросил свою пешку на две клетки вперед, открыв ладье обзор на ситуацию на доске. — Разве мы сидим тут не для того, чтобы это выяснить? Слон вышел из-за ряда пешек и закрыл короля от любых возможных атак, оставляя между ним и ладьей только коня. — Я здесь для того, чтобы побеседовать. Шахматы лишь занимают руки и ту часть мозга, которая каждую секунду отговаривает меня от отношений с тобой. — Не думал, что ты решаешь хоть что-то в своей жизни не мозгом, а сердцем. Оно у тебя есть? Королева метнулась к краю доски, попав под удар ее слона. Девушка удивленно подняла глаза на мужчину. — Не думала, что ты настолько боишься умных людей. Слон, оценив положение королевы и количество способов, которыми его можно будет вывести из игры после рискованного хода, счастливо улыбнулся — счастье не в жизни, но в пользе ее, и за сотни и тысячи партий он выучил это. Она аккуратно протянула руку и стянула с доски королеву, водрузив на ее клетку своего слона. Пальцы мужчины неуверенно коснулись ладьи и провели ее вперед, остановившись в паре миллиметров от вражеского слона. — Видишь ли, моя дорогая матушка любила повторять: каждый ищет партнера, обладающего тем, чего у человека нет. Я и сам удостоверился на их с отцом примере. Так и получается, что каждый раз, когда я вижу красивую и одновременно умную девушку, я не даю себе сделать последний шаг. Слон вытер кремовую испарину и вернулся на свою прежнюю позицию. Ему не верилось, что он побывал в такой передряге и остался живым. — Неожиданное признание, но, насколько я помню, мы договаривались о партии в шахматы, а не в поддавки. Твой проигрыш не будет равен моему поражению. Он выдвинул вторую ладью на клетку вперед. — Неужто? Разве наш флирт нельзя назвать битвой на шпагах, в которой один то и дело подставляется под удар? Девушка немного расслабилась и выпустила вперед коня, расчистив клетки между королем и ладьей. — Мне представляются не шпаги, а перестрелка на пересеченной местности: для того, чтобы попасть, нужно еще заметить другого за условной горой. Мужчина выдвинул на две клетки пешку, остановив ее за клетку до ее коня, и криво улыбнулся. — Как это по-твоему: лишь уточнить что-то из вопроса, но не ответить на его общее содержание. Девушка сделала рокировку. — Что ты хочешь от меня услышать? «Я тебя люблю»? Не кажется ли тебе, что, если говорить это словосочетание по настолько неважным причинам, оно потеряет весь свой смысл, и когда я буду готова сказать это тебе по-настоящему, оно будет лишь тремя словами? — Чудесные три слова. Пять слогов, по числу гласных. Пять согласных. Идеальный баланс, не находишь? Он бездумно вернул на исходную точку ладью, даже не рассмотрев заново доску. — Ты желаешь, чтобы я говорила их тебе без повода? — Кто же не хочет услышать этого от шикарной девушки? — Ладно, будь по-твоему. Александр Нильсен, я, Агата Харрис, люблю тебя! Сухая вспышка грома бесплотно ударила в комнате. Все фигуры на доске поежились, осознав, что произошло что-то крайне значимое. Ну да что им понимать в человеческих чувствах — всего лишь искусно вырезанным деревянным фигуркам, запертым на одном клетчатом поле в вечной схватке?