Alesana: кровавая быль

Алесана прошла вперёд, смело шагнув в тёмный коридор. Привычная чёткость ночного зрения почему-то не наступила. Девушка отчаянно мотнула головой и поняла, что стало только хуже. - Госпожа, - обратилась смущённо Мисако. Алесана не ответила, но молчаливо дала разрешение говорить дальше. - Ваша кровь... льётся на лицо, - мёртвая странно подбирала слова. Это объяснялось тем, что то, что она видела, было ей безумно желанно, ведь вкус крови Алесаны всё ещё теплел на её языке. Никола зарычал на новую служанку своей хозяйки. Он ревностно вильнул боком, задевая Алесану, из-за чего она невольно повалилась на бок, но успела ухватиться за шкуру оборотня. - Поторопись, Нико, - попросила она резко ослабевшим голосом. Алесана не чувствовала того, что по её лицу что-то течёт, но читала образы себя из мыслей Мисако, не открывающей взгляда от своей госпожи. Алесана видела бледность своей кожи, расширенные зрачки и хлещущую кровь из носа и правого глаза. Как кровавые слёзы, но у неё не было повода плакать. Несмотря на бурные протесты волка, Мисако приблизилась к Алесане и начала помогать ей избавиться от платья. Никола тихо рычал, не сводя глаз с Мисако. Но его хозяйка явно не могла совладать с собой в должной степени, поэтому допускала мёртвую девушку до себя, нуждаясь в помощи. Немного крови попало на пальцы Мисако. Волк тут же завыл, а мёртвая девушка на короткое мгновение уставилась на алые следы на руках. Мисако перевела взгляд на Алесану, которая выжидающе молчала. - Я никогда не сделаю что-то против воли госпожи, - проговорила она серьёзно, заставив все эмоции исчезнуть из своего голоса. - Тебе этого никто и не позволит, - проговорила Алесана чётко, отчеканивая каждое слово, звенящее металлом в ушах. Голос Алесаны был ещё морально силён, что напомнило всем о том, что они рано записали её в ряды больных и слабых. Она и сама не думала о том, что с ней что-то не так. Всего лишь очередная шутка, на которую её тело реагировало без особых последствий. Да, она хотела думать так, если бы не знала, чей яд попал в её еду сегодня. Девушка легла в кровать, испытывая странное чувство того, что это ложе слишком напоминает ей алтарь для покойника. Но ей нужна была эта кровать, потому что в гроб её слуги не могли поместиться. Разве что по частям, однако, это не входило в ближайшие планы Алесаны. - Нико, - позвала она, слыша, как Мисако убегает в ванну за полотенцами. - Сегодня будет трудная ночь. Мне придётся это сделать снова. И снова, - прошептали её губы, как в бреду. – Снова. И снова. Волк не знал, о чём она говорит, но послушно подставил морду для того, чтобы хозяйке было легче до него дотянуться и погладить его нос. Было ли это актом ласки, он не знал. И даже та часть его разума, которая всё ещё могла оценивать происходящее более-менее трезво, не догадывалась. Никола горел от любви. Только вот любви и ласки в руках Алесаны не теплилось. «В человека», - прозвучало в его голове, и оборотень, нехотя, трансформировался в то странное мясное существо без шерсти, которое стало ему отвратительно, пусть это и был он сам. Когда вернулась Мисако, обнажённый Никола стоял на коленях рядом с кроватью Алесаны, ожидая её приказов. Ревность кольнула мёртвую, заставляя её руки дрожать. Костлявые пальцы сжались в кулак, а сухожилья в руке опасно натянулись, норовя разорваться в любую секунду. Но Мисако быстро вернула себе самообладание и подошла ближе к кровати, стискивая зубы. Каждый её шаг походил на пружину. - Сегодня будет трудная ночь для нас всех, - прошептала Алесана, ощущая влажное полотенце на лице. Через несколько минут её сильно вырвало. Затем ещё раз и ещё. Через некоторое время казалось, что это не прекратиться до тех пор, пока Алесана не выплюнет свои органы. В течение часа она потеряла довольно большое количество крови, чувствуя, что слабеет быстрее, чем от простой кровопотери. Яд был великолепен. Как неожиданное приключение, которое становилось лишь страшнее и загадочнее. Стоило начать гадать о том, можно ли умереть на самом деле? Пока что всё то, что случилось с дочерью Мастера, не смогло убить её. Даже он сам. Ведь Алесана была куда лучше яда. Её организм уже начал вырабатывать иммунитет к нему. Только для этого ему требовались силы. И немалые. Алесана ощущала дикий голод, несмотря на то, что её пищевод и желудок молили о пощаде. Их стенки стали более рыхлыми, а кислота жгла изнутри. - Нико, - девушка погладила пальцем его щетинистый подбородок, позволяя лечь рядом с ней. Он дрожал от счастья. Его глаза лихорадочно блестели. Алесана прокусила кожу на своей руке. Мисако бережно взяла свою госпожу за запястье, позволяя ей не прикладывать усилия, чтобы поддерживать руку навесу. Как драгоценный дар она держала белоснежную руку в своих ладонях, видя, насколько они уродливы. Руки, недостойные касаться её божественной госпожи. - Она всё равно течёт. Хоть с ядом, хоть без, а тебе она нужна, - прошептала Алесана, чувствуя, как мёртвые уста припали к ране. Мисако начала послушно тянуть кровь, стараясь не налегать слишком сильно. Ведь она боялась. Обретя смысл своей жизни только сегодня, она испытывала страх, что потеряет его. И тогда в ней самой не останется смысла. Мисако знала, что после такой потери может лишь умереть. Но она уже была мертва. Алесана вонзила зубы в кожу на шее Николы, пересиливая слабость и втягивая первые глотки крови. Алая жидкость гадко заскользила по раздражённому пищеводу, плюхая в отравленный желудок. Алесана хотела сжаться в комок от этих ощущений, а затем проткнуть свой живот, чтобы вытащить оттуда все эти органы, доставляющие ей такие мучения. Но она терпела. Оборотень чаще задышал, а через несколько секунд застонал от удовольствия, не в силах сдержаться. Впрочем, от удовольствия стонал не только он. Мисако тоже не смогла сдержаться и замурлыкала подобно милому домашнему животному, довольно поедающему своё лакомство. Её тело быстро охватывала приятная дрожь. Мисако чувствовала даже то, как меняется её кожа, становясь более гладкой и упругой. Внутри всё щекотало, хотелось кричать от удовольствия. Мисако не подозревала, что испытывает то, что ощущал на своей шкуре Никола. Тому, кто не знал, что между ними лежит Алесана, мучаясь от собственного существования, показалось бы, что эти двое поглощены весьма яростным актом любви, после которого любовники могут лишь умереть от наслаждения. Алесана же в этот момент хваталась за обрывки разума, чувствуя, что всё вокруг становится слишком красным. Впервые вкус крови казался таким странным и противным. Сильно тошнило. Сознание постепенно угасало в странном круговороте, который она создала. Кровь вливалась и выливалась. Цепочка часто прерывалась, когда её снова и снова рвало. Так долго не могло продолжаться. Яд действовал просто прекрасно, разъедая органы своей жертвы, а затем той, которая мерно пила его вместе со сладкой и желанной кровью госпожи. Тело Алесаны обмякло, когда силы оставили её. Мисако тоже отпрянула от раны, вкусив с её кровью слишком много яда, который тут же атаковал её сознание, поскольку с мёртвыми органами мало что мог сделать. Никола затих в смертельных мучениях, наслаждаясь странными реакциями своего тела, выжимающего из самого себя все возможные эмоции и капли удовольствия, доводя до изнеможения. Николе в какую-то секунду даже показалось, что он сейчас умрёт, как от передозировки. Но не хотел, чтобы это заканчивалось. Его семенем залило ковёр рядом с кроватью и покрывало. Однако это не заканчивалось. Никола был на грани смерти, его организм сводил с ума от неясных для себя эмоций, реакции зашкаливали, а остановить он никак не мог. А затем из его тела полилась кровь. Со слюной полукровки в него проник яд. Алесана видела это словно со стороны, но продолжала лежать, не двигаясь. Даже тогда, когда почувствовала опасность. Ей ничего не оставалось делать, как продолжать отдаваться воле судьбы, потому что сейчас она была беспомощна, намного слабее того раза, когда её тело было разорвано и практически по кускам лежало в гробу, который перевозили два оборотня. Она не могла сопротивляться. Не хватило сил. Ей самой казалось, что ей всё равно на любой исход этой встречи. - Ты пришёл ко мне, - сказала она своим видениям. – Мой Янго.