Мой милый друг, будь счастлив

Я тебя обязательно встречу, Обниму и мне станет уютно, Если не на улице вечером, То во сне где-то под утро. — Я люблю тебя. — сказал Кас, переминая пальцы. Дин был просто в ужасе. Нет, это не было чем-то плохим. Чувство любви — это прекрасно, но Дин натурал и хотел им остаться. Кас был красивым и милым парнем, но выбрал не того. — О Кас… — протянул Дин, глядя в голубые глаза. — Прости меня. — Винчестер медленно помотал головой. — Нет. Кас безнадёжно смотрел на Дина. К такому ответу он был полностью готов, но очень боялся того, что на этом их дружба будет закончена или он станет относиться к Касу по другому, холодно, с опаской. — Ты мой лучший друг. Я люблю тебя, но только так. Прости меня, Кас. — Ничего. — улыбнулся Новак и вытер слёзы с глаз. — Ничего страшного. Я просто… Прости. Я сглупил. — пока Новак говорил эти жалкие оправдания, в его голову приходило осознание. Он не станет счастливым. Он не нашёл взаимности. — Мы останемся друзьями? — Ты что? Шутишь? Конечно! Ты мой самый лучший дружище! Господи Иисусе, ты гей. — с ошарашеным видом сказал Дин. — С ума сойти можно! И долго ты скрывал, паршивец? — Долго… * * * Проходили месяцы, Дин ни капли не изменился, все так же дурачился, обнимал и целовал в щёку. Друзья и подруги откровенно сводили их друг с другом. Новак смеялся над этим и продолжал гомосексуальные шутки. Это все доходило до абсурда, где Дин и Кас спорили, в сторону кого применяется домашнее насилие и кто же дома папа. Голубые влюблённые глаза смотрели на Винчестера, когда он спал на собранном диване после тусовок, отвернувшись к спинке. Веселил, когда Дин снова ссорился со своим отцом и братом, кувыркался на полу и терпел игрушечные избиения крепких рук. — Аай! — со смехом вскрикивал Кас, когда Винчестер тыкал в его рёбра пальцами и хватал за руки, чтобы тот не смылся. Они были негласно помолвлены. Всегда неразлучны. Теперь они вдвоём переехали в другой город, чтобы поступить в колледж. Кас молча наблюдал, как Дин водил в квартиру девушек, допоздна гулял и уделял мало внимания Касу, которому так этого хотелось. Он ждал. Сидел, зубрил, чтоб скоротать время и ждал. Новак любил тихие вечера, когда они смотрели фильмы ужасов с pringles и солёным попкорном в обнимку на маленькой одноместной кровати. Касу и этого хватало за глаза. Быть рядом и надеяться на большее. Касу нужно учиться, делать домашку, но так хочется к Винчестеру. И пока Дин листал ленту телефона, Кас устраивался на его груди и читал лекции по праву, отвлекаясь на сердцебиение. Винчестер часто ходил по дому в нижнем белье и Кас не скупился на пошлые шуточки. Дин продолжал смеяться и заводить Новака голым торсом. Новак свыкся с тем, что Винчестера не интересовали отношения, стал холоднее относиться к его гулянкам и новым девушкам, больше углублялся в учёбу, подработку, мало спал. Его глаза были всё грустнее. В университете он стал круглым отличником, но не отличался дружелюбностью и приветливостью, как все зубрилы. Взгляд Каса стал тяжёлым, высокомерным, напирающим. Никто не знал, что он чувствовал и что мог выкинуть в следующую минуту. Только Дин этого не замечал, ведь видел Новака весёлым и жизнерадостным. С ним Кас расцветал, был зависим. Он прекрасно все понимал, ведь не был дураком. Понимал, что это не есть хорошо, но так приятно. Новака часто посещали головные боли, переутомления, панические атаки, развились паранойя и бессонница. Иногда, всё это переходило за грань разумного. Кас выбегал на улицу и кричал, бил кулаком в стену, сдерживал слёзы, настигающие всё больше с каждым разом. Никто не должен был видеть слабости и распущенности. Дисциплина чувств встала на первое место. Дин приходил домой поздно, иногда вообще не приходил, выпивал, гулял, но всё же возвращался. Парни снова пили кофе на маленькой кухне, смотрели фильмы, валялись на диване. Глаза Каса вновь загорались, но головная боль не отступала. В момент особого рецидива, когда тело пронзила рнжущая боль, Новак закричал прямо в комнате. Он прижался к стене, чтобы не рухнуть на пол. — Дин… — прошептал Кас дрожжащим голосом. — Дин… — боль окутала голову, в горле чувствовался горький вкус. — Да? Кас? Кас! — Дин поднял взгляд и сразу подбежал к нему. — Дин… — больше парень и вымолвить не мог. Когда Винчестер подошёл достаточно близко, Новак крепко прижался к нему, цепляясь пальцами за его плечи. Руки Дина крепко обнимали парня за талию. — Что? Что, Кас?! Говори. — Я не знаю. — испуганно прошептал Новак. В голову словно врезались спицы, в глазах темнело, голова кружилась. Слёзы скатились по покрасневшим щекам. Кас расфокусированно посмотрел в глаза Винчестера, находясь на расстоянии сантиметра, и потерял сознание. — Кас! Кас! Парень обмяк в руках Дина. Тот оперативно подхватил его и доволок до кровати. Новак очнулся почти сразу, дрожь наступила с новой силой. — Может воды? — предложил Дин. — Да… Таблетки в сумке. Винчестер недоумевающе посмотрел на Каса, но побежал за сумкой и вскоре принёс таблетки и стакан воды. Парень чуть не уронил стакан, но сумел выпить лекарство. — Что за таблетки? Кас? Что происходит? — Болит голова. И очень-очень сильно. — в глазах вновь потемнело. — Нет-нет-нет! Кас! — Дин держал его лицо в своих руках, пытался привести в чувство немое тело. Винчестер вызвал скорую помощь и дожидался, поглаживая бледные щёки, взмокшие лоб и волосы. — Хорошо, Кас. Ещё немного. Ты только дыши. — нервно повторял Дин. * * * Голубые стены, резкий белый свет, который резал Касу глаза. Запах больничных лекарств вновь начал раздражать. Новак понял, где находится. Тело полностью зафиксировано, а вокруг него железные стены. Аппарат МРТ сканировал его мозг. Жужжание сначала пугало, потом успокаивало. В итоге, Кас даже задремал. Спустя минуту он выкатился наружу. — Он пришел в себя. Как вы себя чувствуете, сэр? — спросила врач, отстёгивая его. — Ээ… тошнота… — Кас взялся за голову и согнулся, чтобы не шататься. — Кас, боже, Кас! — Дин ворвался в кабинет и прижал друга к себе. — Живой. — Подождите десять минут. Мы получим результаты. — сухо сказала врач и вышла. Дин смотрел на бледное лицо. Голубые глаза не смели смотреть на Винчестера. Было страшно, стыдно и снова страшно. — Кас, что с тобой происходит? Почему? — Просто небольшое переутомление. — Да ну? Кас, это не шутки! О господи… — Прошу прощения. — прервала Дина медсестра. — Мне нужно переговорить наедине с Кастиэлем. — немного грустно сказала девушка. — Что? Я тоже должен знать. — стоял на своём Винчестер. — Сэр, вы не являетесь родственником, по этому… — медсестра начала нервничать. Казалось, что Дин скоро не выдержит и что-то разобьёт. — Пусть останется. Все в порядке. — улыбнулся Кас и положил руку на плече Дина. — Ну что ж. Видите, снимок. Правое полушарие. — Ну, и? Мозг, как мозг. — прямо сказал Винчестер. Но Кас всё начал понимать. К чему ведёт медсестра. Он грустно посмотрел на Дина. — Что? — спросил он, взглянув на Новака в ответ. — Вы ничего не видите, потому что полушарие почти полностью отаковано. Нам нужно сделать ещё пару тестов, но врач уверен, что на снимке злокачественная опухоль. Мне жаль. — Стоп! Вы хотите сказать, что Кас умирает? — Мне очень жаль… — закончила девушка и вышла. Кас продолжал смиренно смотреть в пол. В голове было абсолютно пусто. Казалось, что он умер в тот самый момент. Нет, он умер раньше. Тогда, когда потерял надежду на любовь. Поэтому, сейчас не хотелось ни плакать, ни кричать. Новак сидел и болтал ногами в воздухе. На глаза Дина навернулись слёзы. Он в ступоре смотрел на Каса. — Кас, мы тебе поможем. Мы тебя вылечим. Кас, Кас, пожалуйста, посмотри на меня. — от безысходности бормотал Винчестер. Новак поднял голову с абсолютно спокойным лицом. Бледное, с красными глазами, сухими губами. — Я не буду лечиться. — твёрдо сказал Кас. Это ошарашило. — Что? Ты, ты с ума сошёл? Нет! — Дин, я не хочу делать вид, что всё будет в порядке. При второй стадии рака шанс выжить равен двум процентам, что уж говорить про меня? Я не хочу до конца своих дней лежать под капельницами, облучением и бесконечными тоннами таблеток! Не буду, Дин! Я хочу дожить свою жизнь. Винчестер явно не хотел слышать этого. Кас не стал бороться. Он сдался. Сразу. — Дин Винчестер, ничего не говори. Дай мне дожить с тобой эти месяцы, недели. Кто знает? Может я завтра сгину? По щеке Дина скатилась слеза, но он молчал, как и просил парень. — Мне страшно. Очень страшно, Дин. Никто не хочет умирать, но все мы умрём. Нет-нет-нет… Не плачь. — Кас положил руку на щёку Винчестера и вытер слезу большим пальцем. — Давай мы просто уйдём и проживём эти дни? — Давай. — прошептал Дин. Винчестер взял его ладонь в свои, сжимая её пальцами. — Соглашение на госпитализацию. — врач протянула листы для подписи. — Нет… мы не согласны на госпитализацию. — Но, вы понимаете, что мы можем вам помочь. — непонимая, продолжила женщина. — Давайте посмотрим правде в глаза. Меня не спасти. Так что дайте документы об отказе. Не хочу, чтобы вы несли ответственность за мою смерть. — врач понимающе кивнула. — Сейчас. Проходили дни, недели, Кас делал всё, что не сделал бы, не зная, что ему остался месяц-другой. Он бросил универ, начал курить, пить вместе с Дином, попробовал наркотики, ведь от них становилось гораздо легче. Они уехали на море, ведь Новак никогда его не видел. Завели собаку, назвали Раф. И Дин, и Кас чувствовали себя замечательно с передышкой на боли в голове. Но еще одна доза и всё начиналось заново. Парни засыпали и просыпались вместе, пили на брудершафт, ели фастфуд — всё это было счастьем для Новака. Быть рядом с Винчестером. Так прошёл месяц… В очередную пьяную ночь Дин и Кас ввалились в квартиру, смеясь и падая. Винчестер прямо в грязной обуви пошёл в комнату. — Кас?! — крикнул Винчестер. Новак медленно вошёл и упал на стул. Из носа обильно полилась кровь. — Ой… Ааа! — вскрикнул Кас и схватился за голову. Он почувствовал что-то новое. Сначала жгучую боль, а потом дрожание. Новак начал медленно задыхаться. — Кас! Кас! Ты чего?! — Винчестер сел перед ним на колени и взял его руки в свои. — Кажется мне не хорошо… — сказал Новак и грустной улыбкой. — Что ты хочешь этим сказать? — Ооо, Дин… Ты понимаешь… Это должно было случиться. — Нет, пожалуйста! Кас! — Винчестер прижал Новака к себе. — Не смей меня оставлять! — Дин не мог сдержать слёзы. Они текли ручьём из зелёных глаз, его пальцы стискивали мокрую от дождя куртку. — Дин… Дин. — бормотал Кас. — Да, да! Говори. — Винчестер посмотрел на парня. — Пообещай мне… что ты не будешь плакать на моих похоронах. — его голос дрожжал, но Кас держал себя в руках, глядя на то, как Винчестер захлёбывался в своих рыданиях. — Пообещай, что ты будешь вспоминать меня только с улыбкой на лице. Или вообще не вспоминай. Не думай обо мне и живи дальше. Только когда ты услышишь моё имя, то вспомнишь меня и скажешь: «Этот парень отличался от остальных». Только тогда ты меня вспомни. Дин, ты подарил мне лучшие моменты, ты подарил мне истинную жизнь. Я рад, что ты был моим другом. — Нет, Кас, пожалуйста! — его слёзы текли ручьём. Дин целовал его руки, щёки, пытаясь оставить его здесь. Он взглянул на бледное, осунувшееся лицо, кровь из носа давала ему цвета, но лучше не становилось. Винчестер прижался лбом ко лбу Новака. — Кас, не надо, я люблю тебя. — Дин вздрагивал через каждое сслово, пытаясь сдерживать всхлипывания. Кас, собравшись с силами, взял Винчестера за затылок и жадно поцеловал в губы. Дин охотно ответил на него, распуская руки. Сквозь широко открывающиеся губы, они сплетались языками, углубляя поцелуй. Слёзы и кровь смешивались на губах и давали металлический привкус. Кас ещё чувствовал всхлипывания из губ Дина. Хотелось, чтобы это длилось вечно, но вместо «вечно» оставались мгновения. Винчестер кусал онемевшие губы и держал тело руками. Новая волна боли пронзила тело Новака и он вздрагивает, стискивая зубы. — Мне пришлось умереть, чтобы ты это сказал? — улыбнулся Кас. Дин нервно улыбнулся. — Пообещай мне, что ты будешь счастлив. Пообещай, что ты будешь жить без меня. Дин сжимал губы, а слёзы всё равно ручьём катились по щекам. — Дин, скажи, что ты будешь счастлив. Можешь соврать, но дай мне надежду. Дин, сквозь всю боль, грустно улыбнулся. — Да, я буду жить дальше. Я буду счастлив, Кас. — сказал он и нервно засмеялся. Его рука легла на щёку Новака и нежно её погладила. Руки парня уже немели, в глазах плывёт. Кас понимал, что времени осталось мало. — Ты случайно не ангел? — спросил он с усмешкой. — Нет. — хмыкнул Дин. — Тогда почему я уже жду тебя на небе? Новая волна слёз нахлынула на Винчестера. Он обнял Каса, в последний раз стискивая любимое тело. — Прощай, Дин Винчестер… — прошептал Новак. Его рука ещё лежала на спине Дина, а тот никак не мог сказать последних слов. Не мог. — Прощай… Кастиил Новак… — всхлипывая, рыдая, дрожжащим голосом сказал Винчестер. Единственная слеза появилась на щеке Новака. Медленно рука Каса соскользнула со спины парня, тело окончательно обмякло, но Дин продолжал сжимать опущенные плечи. — Кас! Винчестер уткнулся в его плече и продолжил рыдать с новой силой. Бездыханное тело сидело на стуле. Пухлые губы приоткрыты, кровь засохла на носу и подбородке. — Алло, скорая, Уоллстрит 18, труп. — Сэр, вы уверены в этом? — спросила женщина по ту сторону телефона. Дин посмотрел в сторону своего любимого, вытер нахлынувшие слёзы. — Да. — Вы причастны к смерти? — Да… я поздно сказал, что так его люблю… — Сэр, не выходите из квартиры, мы пришлём скорую и полицию. Винчестер сел к стене, напротив тела и закрыл лицо руками. Вскоре приехала полиция и скорая помощь. Причиной смерти стала опухоль головного мозга, тело сразу определили в морг. Дину предложили помощь психолога и психотерапевта, но парень написал отказ от помощи, собрал вещи, выпустил Рафа, запертого в другой комнате, и в эту же ночь уехал домой. Всего себя он посвятит Сэму и будет с ним до самой своей смерти. Винчестер поженится и заведёт ребёнка, он состоится, как личность, будет примерным семьянином, но не пройдет ни дня, как он не вспомнит за завтраком ангела Кастиила и его мудрые слова. У меня сегодня много дела: Надо память до конца убить. Надо, чтоб душа окаменела. Надо снова научиться жить.