Не заставляй меня сдаваться!

Фриск лежала перед ним, упершись на локти, продолжая сверлить его взглядом. Санс все еще не поворачивал голову, скрестив руки. Уже давным-давно надоело считать пустые дни, проведенные здесь. — Ты так и будешь сидеть? — невозмутимо поинтересовалась Core. — Отстань! — пробурчал скелет. Положив щеку на ладонь, Core стала водить пальцем по белому полу уничтоженной Вселенной. — Я предложила первый раз, предложу и в сотый. Хотя, честно, я уже сбилась со счета. Cross раздраженно вздохнул. Core приходила каждый день, уговаривая его уйти отсюда, а Санс отказывался признавать, что эта пустота лишь съедала его и делала только хуже. С чего он должен слушать какую-то девчонку? Устав так сидеть, он слегка повернулся в сторону Фриск. Она и не думала отводить взгляд. — Что? — сквозь зубы прошипел он. — Ты умеешь делать что-нибудь еще, помимо своего раздраженного лица? — спросила она, по-детски надувая щеку. — Че? — Ну, знаешь, — она села на ноги, — улыбка, например. Вот. Напрягаешь челюсть и растягиваешь ее. Ее маленькая довольная улыбка выглядела скорее как морда хитрой лисы. Cross отодвинул ее лицо от себя, заставляя ее быстро размахивать руками. — Очень смешно. — Фу! Не трогай меня так! Откуда я знаю, что ты в последний раз держал в своих лапищах! — Че сказала? — злился скелет, покрываясь фиолетовой краской. — Зануда, — Core потерла нос тыльной стороной руки. — Сама хороша. Из какого черно-белого мультика сбежала? Фриск сдвинула бровь. — Ты не умеешь ругаться. — Свали уже! — Когда согласишься уйти отсюда, тогда и отстану, — сказала девочка, снова по-деловому ложась на живот. Болтая ногами, она продолжала безостановочно смотреть на упрямца. Гробовая тишина пустой Вселенной продолжала быть. Детский наивный взгляд вызывал лишь желание скрыться от него. — Если у Инка не получилось, с хрена ли ты думаешь, что у тебя получится? Фриск перестала болтать ногами и задумалась. Покусав палец, она подняла глаза и пожала плечами, улыбаясь. Пустые глазницы Crossa с раздражением смотрели на беззаботное лицо. Затем Core дернулась, будто что-то услышала и приподнялась, напрягаясь. — Кажется, новая душа. Скоро вернусь. — Можешь не возвращаться, — Cross лениво упал на спину. Показав язык, Фриск удалилась, исчезнув из Вселенной. Раскинув руки, Cross лежал, прикрыв глаза. Иногда ее тихий, но звонкий голос раздражал, заставляя голову побаливать. Вчера Core принесла несколько листов, чтобы создать поделки. Спустя пару секунд, под напряжением щенячьих глаз, Санс сдался и взял ножницы. Но в голову ничего не лезло. Фигуры получались либо острые, либо совсем непонятные. Он сдался уже на втором листке бумаги, и воткнув ножницы в пол, отвернулся. — Ты даже и не пытаешься хоть чуть-чуть приободриться, — сказала Фриск, пытаясь вытащить глубоко засевшие ножницы из трещины пола. — Мне не нужны твои поблажки! Он всегда был груб, вполне мог обидеть ее. Но она все равно появлялась в X-Tale. Как однажды появилась здесь без причины. Так же как и других, оставшихся без дома или оказавшихся в беде, она позвала его с собой. Уверяя, что там будет гораздо лучше. Но Cross не хотел другой жизни. Он желал, чтобы все вернулось в свое русло, стало как прежде. Он действительно скучал по тем временам и друзьям, которые окружали его. Сначала она просто пыталась мягко убедить его. Но после многоразового молчания в ответ, приступила к более «тяжелой артиллерии». Он снова сидел, прижав ноги к подбородку. Она весело подошла к положила возле его бедра горячий сверток. — Что это? — спросил Cross, не отрывая глаз от точки, в которую залип. — Тако. Прямиком из UnderSwap. При слове «тако» Санс сорвался с места и начал рьяно срывать упаковку, практически поглощая еду вместе с ней. Core весело засмеялась, закрывая рот руками и вытирая слезы. — Я рада, что тебе понравилось. — А есть еще? — скорее, как жадный ребенок, чем голодный бездомный спросил он. Пустые глаза Фриск тут же хитро заблестели. — Если пойдешь со мной, то часто будешь есть тако на обед. Вся резвость Crossa тут же исчезла, и он вернулся в привычное положение, еще больше укутываясь в черный шарф. «Поверить не могу, что я чуть не повелся из-за какой-то там еды. Я что, похож на животное?» — Жаль. А ведь мог бы получить значительно больше… — ее улыбчивое лицо появилось сбоку, голос звучал низко и игриво. Санс лишь зло стрельнул глазами. Фриск по привычке надула щеку. Ее взгляд упал на капюшон. Она тут же с силой натянула его скелету на голову. — Ты похож на кота с таким капюшоном, — весело хмыкнула она. Санс с раздражением откинул его назад. Core поджала губы. И тут же надув их, уселась перед ним, сделав за спиной упор на руки. Cross лишь сильнее отвернул лицо. Привычная тишина снова установилась между ними. Собрав ноги, она присела поближе, садясь на корточки. Не поворачиваясь, он привычно злился. — Зану-у-у-уда… — громко прошептала она, будто поддразнивая. Он глубоко вздохнул. — Уходи, пока я не достал нож. — Боюсь, боюсь, — ее каменное лицо будто какой-то вызов смотрело на него. — У тебя полно дел, полно других, таких же, как и я. Так какого хрена ты торчишь тут со мной? — Ну, во-первых, я помогаю не только тебе. Я примерно знаю, когда что-то идет не так и тогда ухожу. А во-вторых, я помогаю ВСЕМ, без исключений. — Вот и сделай это исключение и оставь меня уже в покое. — Так… это тебя злит? — она прищурила один глаз. — А по мне не видно? — Хорошо. Я уйду, — она подняла свои брови на совершенно спокойном лице. Она встала и снова исчезла. — Это оказалось легче, чем я думал. Наконец-то. Расслабившись, он лег набок, подперев голову рукой. Но засыпать он все же боялся. Пусть ему удалось убрать от себя непонятно куда девавшегося Чару, он продолжал отталкивать сон, несмотря на дикую усталость. Тишину всегда заполняли его воспоминания о прежнем мире и друзьях. Они причиняли ему боль, но Cross продолжал упорно снова и снова воспроизводить их. Чтобы хоть как-то согреться в этой белой бесконечности. — Вставай Санс! — звонкий и слегка надоевший голос Папируса всегда был не вовремя. Особенно в утреннее время. — Не-е-е… — А НУ ЖИВО ВСТАЛ!!! Ты Член Королевской Стражи или как? — Как. — Что?! — Ты спросил, кто я «Как» или «Член Королевской Стражи». Я ответил… КХ! — СА-А-А-А-А-А-НС! Санс тихо хмыкнул. Теплое воспоминание, вызвавшее улыбку, тут же охладило ее, заставив рот превратится в горизонтальную линию. Что только бы он не отдал, чтобы снова услышать этот голос. Было ощущение, что кто-то смотрел на него. И будто стало темнее. Санс открыл глаза и посмотрел вверх. — Так ты не спишь… — привычное спокойное лицо Фриск было над ним. От неожиданности Cross подскочил, ударившись лбом об ее голову. — Ай!!! Зачем так делать?! — обиженно протянула девочка, хватаясь за лоб. — Что ты забыла здесь? Ты вроде обещала уйти. — Ну да. Я ушла. Но я буду возвращаться столько, сколько потребуется. — Зачем тебе блокнот? — его взгляд упал на ее руки. — Можешь начинать… — Фриск вытащила ручку и перевернув лист, выжидающе уставилась на Санса. — Ч-что начинать? — Можешь рассказывать мне все, что твориться у тебя на душе. Психолог Фриск готова внимательно вас выслушать. — Знаешь ли, это так не работает. — То есть ты не собираешься ничего говорить? — она сосредоточенно грызла кончик ручки. — Пф! Нет, конечно! — слегка улыбнувшись, Санс привычно скрестил руки. — Пункт первый: партнер отказывается сотрудничать и продолжает быть занудой… — девочка аккуратно выводила буквы. — Дай сюда! Она снова бесила его. Cross всмотрелся в содержимое бумаги. Каракули одетые в черно-белое одеяние. — Это что? — он развернул к девочке рисунок. — Я нарисовала тебя. — У меня не такое лицо. — Именно такое… — ответила девочка, пытаясь не рассмеяться. — Вот и нет! — Ты просто давно не смотрелся в зеркало. Скелет с усталым раздражением протер лицо. Иногда она приходила, чтобы просто посидеть рядом. Тихо сказав «привет», она садилась и молчала, вливаясь в привычную пустоту. — Ты можешь уже уйти? — говорил скелет, отворачиваясь по обычаю. — Если тебе скучно, можешь присоединиться к моему рисованию. У меня как раз в последнее время неплохо выходит рисовать вазы, — Core сидела, окружив себя листами. — Нет. Я хочу, чтобы ты просто сгинула. — Как грубо… — протянула она. — Другого ты не заслужила, надоедливая жвачка. — Оригинально, — поджав губы, девочка продолжала водить карандашом. — Может хотя бы съешь тако, что я принесла? Санс ненавидел, когда она будто зверьку приносила ему еду. Фриск словно любила давить на его слабость. Он сам не понимал, что больше бесило его в ней: ее ежедневные приходы или бесконфликтное спокойствие. Или все же это дурацкое надоедливое выражение лица? Привычно появившись снова, она присела перед ним, доставая что-то из маленькой картонной коробочки. Развернув карты веером в руках, она спросила: — Хочешь сыграть? Сегодня был просто отвратный день. Чтобы хоть чуть-чуть забыть о тех ужасных мыслях, Cross согласился. — Ты выиграл! — победоносно сказала Core, после того, как сама одержала победу четыре раза подряд. — Ты спрятала карты и просто смухлевала… — равнодушно сказал скелет, собирая колоду для новой растасовки. Очередная попытка «поддержки» разрушилась благодаря его упрямому безразличию. Нахмурившись и вытянув нижнюю губу, Фриск скрестила руки и отвернулась. — Зануда… — Пятьдесят четыре, — пояснил Санс, мешая карты. — Что? — Пятьдесят четвертый «зануда» за все время. Непонятный блеск в ее глазах сменился надменной усмешкой. — Пф! Ты что, считал? — Идем на рекорд, — скелет пожал плечами. Снова появившись в его мире, Фриск подошла к лежащему Кроссу. — Опять ты? — возмутился он в своем привычном «лежачем полицейском», едва услышав ее легкие шаги. — И тебе доброго дня. Он повернулся. Core стояла в больших очках с носом и усами. Но на его лице Crossa продолжало стоять прочное равнодушие. — Что за штука у тебя на лице? — Я предполагала, что этот аксессуар веселит окружающих, — девочка сняла «смешные очки». — Ничего глупее не видел. — Как странно. Именно Санс посоветовал надеть ее, — девочка повертела очки в руке. — Знаешь ли, не стоит грести всех Сансов под одну гребенку. — Да, но ведь и общее у вас имеется. — Что ж. Похоже, только ты так и думаешь, — протяжно вздохнув, Санс снова свернулся в свою позу спящего. Сначала Фриск думала, что это обыкновенное упрямство или же просто неготовность. Но чем больше он отказывал и чем чаще грубил, тем больше горел ее огонь РЕШИТЕЛЬНОСТИ. Сейчас он не слышал ее, снова валяясь на спине. Закинутая нога на ногу медленно, но ритмично подергивалась. Core тихонько кралась к нему со спины. Санс был уже рядом, и она приготовилась прыгать. — Я слышу тебя… — он выдохнул, устав терпеть. — Черт! Ты прервал такой ответственный момент! — девушка с обидой топнула. — Я вижу тебя насквозь… — Но я же не скелет~ — пошутила она. Он раздраженно отвернулся, пытаясь не засмеяться. Санс всеми силами пытался выстроить между ними крепость. — Когда ты уже свалишь? Какого черта ты приходишь сюда и молчишь? — Тебе нужна помощь. — Не нуждаюсь, — по слогам произнес он. — Почему ты так боишься в этом признаться? Шикнув, он стал протирать лицо. Иногда у него просто не хватало слов и аргументов, чтобы она просто замолчала. Фриск каждый раз придумывала что-то новое, стараясь завлечь его или хотя бы просто не дать сдохнуть со скуки. Его нельзя было оставлять вот так. Она просто не могла. — Эй, Cross? Cross?! Новый день, новая встреча. Фриск, довольная собой, и одетая в смешную шапку с коровьими ушами в черных пятнах, гордо демонстрировала новый элемент гардероба. Для полного соответствия, она даже нацепила на шею колокольчик. — Чего? — Санс устало развернулся и тут же взмыл вверх, истошно вопя. — Что с тобой? — испуганно спросила Core. — Н-н-ничего! — стараясь не казаться испуганным, выдавил скелет, стягивая куртку в области груди. — Мне не идет? — одна из ее бровей прогнулась. — Она п-просто жуткая… — Ладно. Я сниму… — обиженно выдохнула девушка. Натянув шарф побольше на лицо, Cross старался дышать, как можно тише. Фриск пару мгновений наблюдала за ним, пока ее не осенило. — Кх… — она прижала кулак ко рту. — Ты что, смеешься? — Санс недовольно сжал челюсти. — Нет! — выпрямилась Фриск. — Ох уж эти твои выходки… — Да ладно тебе. Не обижайся! — она воодушевленно похлопала его по спине. — У каждого свои тараканы и страхи. — Да не боюсь я! — с высокой нотой в голосе, крикнул скелет. — Уверен? — Фриск в шутку позвонила в колокол, смеясь легкой трясучке Санса. Схватив ее шапку, скелет кинул ее вверх, сжигая атрибут одежды прямо в воздухе зарядом бластера. Его палец указал прямо ей в лицо. — Никогда. Больше. Не поднимаем эту тему. — Я поняла. И снова тишина вступила в свои права. — И все равно ты боишься коров! — ядовито шепнула девушка. — Ну все! — Ахах! Санс! Я пошутила! — уже не сдерживая смех, Core бежала от атакующего скелета. Ничем не примечательный день. Такой же как и все. Но она улыбается. Улыбается и спешит в его Вселенную, чтобы побыстрее поделиться своей радостью. Шурша пакетами, девушка громко врывается в пространство X-tale. — Доброго дня! Фух! Сегодня пришла немного позже. Приношу извинения. Я кое-что добыла! Кое-что занятное! А еще принесла тебе немного вкусного. Хочешь посмотреть? С его стороны не произошло ни единого звука. — Снова дуешься… Ничего, сейчас посмотришь, что я принесла. Core с энтузиазмом открывала и вытаскивала из пакетов добытые подарки из HeavenTale. А также не забытые специально для Crossa сладости и конечно же тако. — Вот, — она, широко улыбаясь, надела на Санса красивую связанную шапку. — Класс! Я угадала размер! Хотя, кого я обманываю, просто смерила голову Heaven Санса. Хах! Но тебе очень идет! Хочешь посмотреть? Девочка потрясла перед ним очередным пакетом. Пустые глазницы Санса равнодушно покачали головой в ответ. «Даже никакого оскорбления?» — Было… довольно-таки весело. Ты бы тоже мог присоединиться… — она убавила тон, медленно подбирая слова. — Знаешь, Санс. Было бы очень здорово, если бы ты даже не уходил, а хотя бы участвовал… — Ненавижу дурацкие праздники! — он сильнее вжался в себя. Она подсела поближе, чтобы видеть его глаза. — Санс. Ты не похож на грубияна или эгоиста. Я уже перестала считать, который раз я прихожу. Я не верю, что ты потерял себя. Так почему же ты отрекаешься от всего, продолжая жить в выдуманном мире, который не вернешь? Она протянула руку. Образ мертвого Фриска и желтой кнопки, заставил Crossa вжаться в плечи. Запах крови все еще стоял воздухе. Разрывающаяся плоть. Будто это случилось только что. Зрачок задергался с невероятной скоростью. — Я прекрасно знаю, что случилось. Это нельзя не назвать несчастьем или горем. Нельзя не жалеть об этом. Потерять семью… Я представляю, как это. Его обуздал гнев. Тот самый, который доставал его с самого начала этого дурацкого мира. Вся его горькая печаль и жестокая правда, которая съедала его. Веселая улыбка брата, которую уже не вернешь, ежедневные вечера, которые можно было коротать у Гриллби. И в конце концов он действительно скучал по малому и Азриэлю. То детство, действительно было самым лучшим, которое можно было пожелать каждому… — Как будто ТЫ знаешь, что значит остаться одному? — он закричал до появления пены. Глаза стали гореть ярче костра. Фриск одернула руку. — Что ТЫ знаешь о том, что значит потерять все?! Я вспоминаю об этом каждый чертов день! Каждый чертов день я думаю о них… О том, чего не смог и не смогу сделать. Каждый чертов день моей жизни причиняет мне боль. Я постоянно сожалею! Я ненавижу свою жизнь! Ненавижу твои жалкие попытки! Ненавижу тебя! НЕНАВИЖУ!!! Его голос образующий оболочку все отдалялся и отдалялся по пустому, бесконечному миру. Но несмотря на возврат тишины, его злость и его голос стоял у нее в ушах, как приговор. И повторялся снова и снова. — Меня бесят твои жалкие попытки! Меня бесит твоя дурацкая наивность! Твой дурацкий голос и твое присутствие! Жалящее чувство начинало уничтожать грудную клетку. Core опустила голову. Cross яростно сжигал ее взглядом полным гнева. — Знаешь, иногда думаю о них. О моем мире. Мое детство было ужасным. Я с трудом могу вспомнить хоть что-то о родителях. Я научилась сама себя успокаивать, самой находить тепло в разрушенных домах. Моими игрушками стали кирпичи. Я играла, пока где-то наверху взрывались снаряды и гибли люди. Я считала это подарком судьбы: встретить их всех, упасть в Подземелье. И я не знаю, почему я могла совершать СБРОС. Я не знаю, что ты чувствуешь. Но понимаю, какого это: скучать по ним и сожалеть о своих ошибках. И у тебя нет ни единого шанса все вернуть. Это довольно-таки больно. Иногда, я представляю лицо Санса, его гнев и злость на меня. Хотя я очень любила их. Я и не думала, что могла навредить кому-либо. Эти ужасные мысли, что съедают тебя. Говорят, тебе какой ты неудачник, эгоист. Или этот осуждающий смех. Ты стоишь в самом центре, хотя совсем не хотел бы стать этой самой причиной. Санс наверняка хотел убить меня. Ядро — это не шутки. Именно поэтому он кинул меня туда… Но вместо смерти меня ждало то, что ты видишь. Не такая уж и безболезненная штука. Не люблю я это прозвище… Она дрожала, сжимая свитер в области груди. Фриск подняла голову. Он оторопел: она впервые плакала. Из ее прежде спокойных пустых глаз лились черные слезы. — Я приняла это, как часть жизни. И довольно быстро смирилась. Я просто думала, что если у тебя будет хотя бы шанс начать жить заново, то возможно они бы гордились мной. Я многое поняла. И решила жить по-другому. Ты не я. Поэтому я не имею никакого права думать, что ВСЕ можно исправить. Может действительно не все раны заживают. Не все воспоминания перестают ранить. Я до сих пор помню шутки Санса, вкус спагетти Папируса и запах пирога Ториэль. Иногда это действительно вызывает слезы. Я бы многое отдала, лишь бы увидеть их. Чтобы они вспомнили меня. Ты прости меня. Думаю, хватит с тебя этих глупых посиделок. Ты уже устал. Я часто задавала себе вопрос, для чего я делаю это… Она встала. С каждой скатившейся слезой, он остывал, охладевая к своей боли, жалея о каждом сказанном слове. — Знал бы ты, как иногда больно сидеть с тобой, но видеть лишь своего Санса… И то, что я не всесильная, раз не могу кому-то помочь… Ты никогда не казался мне каким-то странным или ненужным. Тебе действительно нужна была помощь, нужна была хотя бы мизерная поддержка. Все эти воспоминания лишь ловушка, чтобы разрушить тебя окончательно. Знал бы ты, каким ты кажешься счастливым, когда улыбаешься. Но ведь я не нужна тебе. Я делаю лишь хуже, верно? Он не мог ответить. Собственная совесть и ее печаль превратившись в руки, душили его голос, заставляя превратиться горло в один липкий грязный ком. — Я постараюсь сделать так, чтобы ты больше не видел меня. Думаю, я… сделала все, что смогла… Прости… Ее силуэт исчез, растворившись в белизне. Это и есть то, чего он так хотел? Долгожданная безвременная тишина, будто густой туман снова воцарилась в его мире. Он твердо был уверен в том, что никто не поймет груз его поступка, но… Только вот почему ее голос в голове перестал раздражать? «Она действительно не уставала приходить каждый день. Не отчаивалась даже после моей грубости. Так старалась рассмешить. Я доставал ее. Она доставала меня. И ради чего? Ради новой жизни? Ради того, чтобы я начал…жить? » Теперь это беспокоило его. Он не переставал думать об этом. Ее слова, поступки, выражение лица. Всегда спокойное с глубокими глазами. Все воспоминания о ней отказывались покидать голову, вытесняя мысли о прошлой жизни. Он начинал признавать то, что привык к ее компании. Он не сдавался, ежедневно отказывая ей. Кому он хотел доказать, что не хочет меняться? Иногда он словно бы ощущал ее присутствие своей спиной. Но оборачиваясь снова понимал, что все так же был один. Это место снова опустело. Он злился, что постоянно думал ней. Злился за то, что теперь признавал ее правой. Cross окончательно убедился, что она больше не придет. Никогда более. Никогда больше не будет эти глупых поступков, не требующих причины. Теперь вся предыдущая боль померкла и стала бледной. Нет, она все так же продолжала стягивать его веревками сожаления. Только вот ее плач среди мертвых душ казался самым болезненным, покрытым страданиями. Он не забывал ее внешности, вновь и вновь проигрывая у себя в голове эти девчачьи мелочи, вроде надувания щек и пронизывающего взгляда. Но каждый раз, когда ее образ смотрел на него, из черных глаз, будто слезы текла та самая черная жидкость. Снова действовал под гневом? Снова стал виновником? Еще не устал от собственных ошибок? Когда же ты признаешь свои грехи? Он смотрел туда, где она лежала, деловито подперев голову руками. Фриск заметив его взгляд, сдвинула улыбку на щеки и высунула язык. Глупый, задиристый смех разносился в его голове, как приветствие ее души. «О чем же ты мечтаешь, большой зануда? Иногда мне кажется, что тебе ничего не нужно кроме тако и крепкого сна, чтобы просто существовать и стирать себя снова и снова, прокручивая боль у себя в голове. Но… я ведь знаю, что это не так. Ты же не игрушка. Ты живой. Ты жил не только ради них и принципов. Ты чувствовал и наверняка любил этот мир за его новизну… Перестань так смотреть. Я не продавец, неверно выдавший сдачу. Почему ты молчишь? Может все-таки хочешь кусочек?» — Появись. Пожалуйста. Хотя бы на мгновение. Это фраза раздалась спустя всего неделю. И стала единственным звуком во всей тишине. Но кто здесь услышит его шепот? Она снова смотрела на него своей детской улыбкой. И это его раздражало. Санса бесила ее надоедливость. Но сейчас она была лишь в его голове. Ее брови снова прогнулись, а губы шептали слова извинений. А щеки становились мокрыми. — ПОЯВИСЬ! — разозлившись, скелет заорал, раздирая голос. — Приди! Засмейся, отвернись, можешь обижаться сколько влезет! Только появись. Прошу… Почему-то становилось только холоднее. Звук его голоса продолжал отдаляться по Вселенной, становясь все тише. Фиолетовые слезы осторожно вытекали из глазниц. Cross впервые заплакал за все пребывание здесь. Впервые усталость дала это сделать. — Хотя бы… скажи, что я зануда. Одинокость теперь искренне сжирала его остатки разума. Фиолетовые капли одна за другой глухо стучали о землю. — М-м-м. Ну ладно, уговорил. Ты все еще раздражающий зануда. Сначала он подумал, что это его фантазия. Но мягкий голос Фриск доносился не из головы. Санс повернулся. Девочка стояла, приветливо улыбаясь. В ее руках, на удивление, был тот самый пакет с тако. — Я и не уходила. Я все время была здесь. Просто сидела дальше, чем ты мог увидеть, — ее палец указал вверх. Он бросился к ней, как можно сильнее вжимая ее голову к своей ключице. Надо же: она едва доставала до его плеча. Она хлопала глазами, ничего не понимая. Думала, что сейчас он снова начнет кричать или отворачиваться, пытаясь скрыть свой фиолетовый румянец. Но нет. Руки продолжали держать ее голову и талию. Фриск ответно обняла его, осторожно, едва прикасаясь к нему. Она чувствовала горячую воду на своих волосах. ОНА вызвала эти слезы? — Знаешь, я всегда скучала по этой куртке… Всегда хотела знать какого это, быть окутанной ею. Он старался не дышать, чтобы она не услышала ни единый всхлип. Но она все равно слышала, и продолжала улыбаться. — Ты все еще ненавидишь меня? — НЕТ! Нет, что ты… — Неужели грубияна и зануду пробило на объятия? — мягко хихикнула она. — Заткнись, — прежде колкое замечание теперь вызывало у него лишь усмешку. — К твоему счастью, через два года мне исполниться шестнадцать… — ЧТО?! Привычный голос Crossa распространился по пустой Вселенной, наполненной лишь ими двумя. — Знаешь, я думаю, ты бы подружился с Epic Сансом.