***
Некоторое время назад С тяжелым вздохом я опустился на подоконник раскрытого окна нужной мне комнаты и прикрыл глаза, уткнувшись лбом в прохладную раму. Голова неприятно пульсировала от боли, в глаза будто песка насыпали, а во рту ощущался металлический привкус крови, и я сцепил зубы, чтобы не выругаться. Уже механически провел рукавом кофты под носом, ощущая течение крови, но рукав не стал важным. Я нервно дернул уголком губ. Значит, просто показалось. Вот докатился, уже собственная кровь мерещится. У Инь, появившийся рядом, беспокойно метался около меня, утыкаясь мордой в руки, и аккуратно стянул на пол, чтобы я случайно не завалился назад и не разбился к чертовой матери. Прецедент уже был, поэтому сопротивляться не было смысла. Последние несколько дней забрали у меня слишком много физических и эмоциональных сил, и я никак не мог собрать себя в кучу. Хорошо хоть Грим ничего не заметил, иначе стал бы больше паниковать, а вот насчет Харуки не уверен. Хотя ее состояние здесь было не самым лучшим, поэтому надеюсь, она тоже не заметила, и меня потом не ждет выговор. Главное, что они больше не здесь и в относительной безопасности. Единственный небольшой плюс, который я смог для себя выявить во всей этой чехарде, управлять тенями стало легче скорее всего из-за стрессовой ситуации, но меньше уставать от этого я не стал. А дурацкие мысленные шутки о повторной смерти совсем скоро перестанут быть шутками с таким-то образом жизни. — Я в порядке, — потрепал взволнованного зверя по гриве и открыл глаза, когда головная боль немного уменьшилась. — Просто устал. У Инь недоверчиво фыркнул на эти слова, но увеличился в размерах, чтобы поддержать мое измотаное тело с одной стороны, а я без за зрения совести уселся на просто огромной кровати Калима с балдахином и множеством подушек. Мягкий матрас тут же прогнулся под моим весом, и мне стало немного неуютно. Все-таки привычку спать на более жесткой кровати изменить очень сложно. Перевел взгляд на мирно спящего парня, обнимающего одеяло, и ткнул указательным пальцем ему в открытый лоб. Вот же. Дрыхнет без задних ног, а сам такой переполох устроил в последние несколько дней, пусть и по чужой указке. Нахмурился, вспомнив об этом, и уже чуть более мстительно постучал по его лбу, надеясь, что Калим проснется. Однако мои ожидания не оправдались, и он только слегка поморщился во сне. Парень, а ты не слишком беспечен? Тихо выдохнул и посмотрел на темно-синее, почти черное небо с большим количеством звезд и полным диском луны за окном. Скарабия поражала своей красотой. Красные занавески из тонкой ткани трепал прохладный ветер, который посылал табуны мурашек по моим ногам, но я мало обращал на это внимания. Как-то упустил я тот момент, что в этом мире может существовать магия, контролирующая сознание, и вообще ментальная магия. Скорее даже не задумывался об этом, потому что видел только физическое ее проявление. Хотя это ведь так очевидно, что даже смешно. Аж тошно. И страшно. Работа с человеческим сознанием — это то, к чему нельзя относиться небрежно и поверхностно. Особенно такому дилетанту в магии как я. Даже если я просто хочу создать защитный экран вокруг сознания и не вмешиваться в его работу. Пару раз появлялось навязчивое желание послать все к черту и спокойно заниматься своими делами, которые я запланировал еще перед началом каникул, но почему-то постоянно одергивал себя. Обостренное чувство справедливости — это явно пагубное влияние Джека. Однако оставить ситуацию с Калимом и Джамилем я не мог. Как там говорилось? Назвался груздем, полезай в кузов? Против воли вырвался тяжелый вздох. Сейчас в голове крутились мысли о новой связке иероглифов для защиты разума от постороннего вмешательства. Звучит очень заумно и круто, но на самом деле это очень сырой, подобранный лишь на одной интуиции набор символов, который показался мне самым рабочим из всех вариантов. Почему-то в последний момент вспомнились буддийские обереги с мантрами, которые защищали не только от внутренних злых помыслов, но и от внешнего воздействия. Как жаль, что я не знаю ни одной мантры. Пригодилось бы. Из не самых светлых мыслей меня выдернуло чужое прикосновение к ладони и тёплое дыхание на ней. Повернув голову, встретился с заспанными красными глазами Калима, что вернули свой привычный блеск, которого сегодня утром просто не было. Пока я рассматривал его и отмечал изменения, этот несносный человек беззастенчиво разместил мою руку под своей щекой и использовал как подушку. Ущипнуть бы его да лень. — О, проснулось недоразумение, — проговорил я более мягким тоном, чем мне хотелось бы, и махнул на это рукой. — Угу, — Калим кивнул, сонно хлопая глазами, но продолжал лежать в ворохе подушек и явно не собирался отпускать мою ладонь. — Ты так настойчиво меня будил, что я не мог не проснуться. — Уж извини, но у меня не было другого выбора, — я чуть улыбнулся ему и склонил голову набок. — А теперь ответь-ка мне на один вопрос. Что с тобой сегодня случилось? — А? — он рассеяно посмотрел на меня, словно не понимал сути вопроса, а потом задумался, нахмурившись. — Я что-то натворил? — Есть такое, — неопределенно ответил и механически потянулся погладить его по растрепанным после сна светлым волосам. Привычка дурацкая. Надо отучиваться. — Проводить такие изнурительные для всех тренировки и пренебрежительно общаться со всеми… Совсем не похоже на тебя, Калим. — Эммм… Ну, потому что нам нужны были тренировки, наверное? — с каждым произносимым словом его голос становился все тише и тише, а сам парень неосознанно вцепился в мою руку сильнее. — В последнее время я часто как будто во сне… Джамиль говорит, что это от усталости от обязанностей старосты, но у меня с давних пор эта проблема — я засыпаю, когда со мной начинают говорить о сложных вещах. Ха-хах… Калим резко замолк, выводя узоры на схваченном запястье, и старался на меня даже не смотреть. И что мне с ним делать? — Ты ведь понимаешь, что дело не только в этом? — на мой вопрос красноречиво промолчали, а я снова ощутил пульсирующую головную боль, которая на мгновение заложила уши. Кажется, кто-то у нас отрицает реальность или серьёзно просто не догадывается об проворачивающейся за его спиной афере. Понять бы как это повлияет на жизнь Джамиля, если тот дошел до такого. Конечно, я предположил, что он недоволен своим низким происхождением и положением, и не сказать, что я не понимаю этого. Знать, что твоя жизнь находится в руках другого человека, и постоянно контролировать слова, действия и мимику. Чем-то походит на наше с Харукой положение в колледже, но в более сложной форме, но не суть. До сих пор с содроганием вспоминаю период истории своей страны, когда слугу могли забить палками насмерть из-за одного проступка или изуродовать лицо служанки только за ее красоту. Гадость какая. Однако логики в действиях Джамиля я не вижу. Вообще никакой. — Ладно, оставим это пока, — я тихо вздохнул и снова растрепал ему волосы еще больше. — У меня есть для тебя кое-что, но для начала верни мне мою руку и одолжи ненадолго свой тюрбан. Калим сначала недоуменно посмотрел на меня, а потом его красные глазки ярко-ярко засияли. Он сразу же сел на кровати, потянувшись к прикроватной тумбочке, где лежал аккуратно сложенный тюрбан, издавший слабый звон. Этим явно тоже Джамиль занимался. Когда я получил в руки темно бордовую ткань, которая оказалась довольно мягкой на ощупь, осмотрел ее со всех сторон и раскрыл внутреннюю часть, обычно обращенную ко лбу и затылку. Хм, если прорисовать все символы по краю ткани и образовать замкнутый контур, то вся эта конструкция должна работать хотя бы сутки. Кивнул сам себе и вытащил одолженную у кого-то ручку с черными чернилами, начиная рисовать. Иероглифы ложились легко и плавно, а ткань даже не скатывалась в самый ответственный момент. На протяжении всего процесса за моими руками внимательно следили, что я ощущал кожей. — Не спросишь, что это? — спросил, не отрывая взгляда от появляющихся символов. Как-то он слишком спокойно воспринял просьбу отдать свою личную вещь. Я бы не рисковал так поступать в мире магии. — Нет, я тебе верю, — он точно покачал головой, потому что раздался звон его сережек, — но выглядит это очень красиво. Я устало растянул губы в лёгкой улыбке и покачал головой: — На твоем месте я бы с подозрением относился к подобным действиям. Особенно с личной вещью. — Почему? — и голос ещё такой искренне невинный. — Разве ты собираешь мне навредить? Рука у меня не дрогнула только потому, что я закончил рисовать, и символы вспыхнули неярким красным цветом. Кажется, работает. А теперь вернемся к этому ребенку, который сейчас смотрит на меня с улыбкой и теплыми глазами. — Не собираюсь, но тебе не мешало бы стать осмотрительнее. Калим только послушно покивал на мои слова, а я еле сдержал порыв хлопнуть себя по лицу. И что с ним делать? Теперь я понимаю излишнюю заботу Джамиля о нем. Вот же. Снова аккуратно сложил тюрбан и уложил парня спать. Время очень позднее. На удивление он очень быстро засопел, что я даже немного позавидовал такой скорости. Быстрее засыпает, наверное только Леона. Через некоторое время в комнату влетел Джамиль, который цепким взглядом оглядел все пространство, а я сильнее вжался в стену, сливаясь с тенью. Надо бы уйти отсюда побыстрее. — О, это же наш беглец, — раздался очень неприятный голос, стоило мне с облегчением привалиться к стене общежития. — Могу я тоже называть тебя Сю-тян? Ну и устроили же вы переполох. Твою мать.***
От лица Харуки Во-первых, Азул, который изъявляет добровольное желание помочь, страшный. Во-вторых, я уже ненавижу песок и яркое солнце. Мы все-таки вернулись обратно в Скарабию. Правда теперь с подкреплением в виде троицы морских чудовищ из Октавинеля. Как бы они потом плату за свои услуги не потребовали. Только мысль об этом заставляет мою внутреннюю жабу содрогаться в предсмертных конвульсиях. Грим ворчал больше всех, но тихо и только мне. Хотя делал он это только для вида и на самом деле очень переживал о застрявшем здесь Сю. До сих пор не понимаю, как мы умудрились его потерять. Или он сам здесь остался? Если это так, то у меня к нему есть парочка вопросов. Встретили нас не очень тепло. Оно и понятно. Наши преследовали ушли довольно потрепанными, но мне почему-то их совсем не жалко. А Азул врет как дышит. Желание плакать без слез стало еще ощутимее. Грим же только недовольно щурился и фыркал на его слова, тихо грозясь пожаловаться Сю. Осьминог, кажется, угрозой не проникся и стал врать еще витиеватее. Чтоб тебе пусто было. Ковер-самолет, которого мало что волновало в этой жизни, счастливый парил рядом с нами. — Ой, Джамиль-сан! Здравствуй. Как поживаешь? — если судить по его лицу, то до твоего прихода он жил вполне себе неплохо. — Азул Ашенгротто! И братья Лич. Что вы тут забыли? — хорошо, что Джамиль взглядом убивать не умеет, иначе тут было бы уже три трупа. — Мы пришли передать Калим-сану ковер-самолет… — проговорил Азул, оглядываясь по сторонам. — Э? А, да. Я ему… — не успел Джамиль закончить фразу, как раздался ужасный грохот откуда-то сверху, а на нас посыпались кусочки камня и песок, а ещё вроде чье-то тело. Что за хрень? Все с удивлением таращились на упавшего человека, который надрывно закашлялся и тяжело задышал, когда попытался встать, но не смог. Еще рядом с ним появился довольно знакомый зверь. Это же… — Сю! — Грим бросился к парню первым, но тот нервно махнул рукой, и монстрика подхватила тень, уводя в сторону. Его самого буквально перетащили за шкирку, а я прикрыла рот рукой. Прямо в месте, где полулежал парень, образовалась песчаная воронка. Если бы Сю не оттащили, его бы затянуло. — Сю-тян, ну так совсем неинтересно, — раздался обиженный голос Амира, который появился черт знает когда. — Катись к дьяволу, — прохрипел Сю. — Достал. — Надо же как грубо, — что-то мне не нравится его тон! — Амир, ты что творишь? — зашипел не хуже змеи Джамиль и ловким движением вырвал из рук парня волшебную ручку с ярко-красным камнем. — Ой, Джамиль-сан, — Амир моргнул пару раз и огляделся, неловко почесывая затылок. — А, ой. Я, кажется, немного заигрался. У меня по спине побежали крупные мурашки, когда я это услышала. Заигрался? Да он чуть Сю на тот свет не отправил! Звук надрывного кашля заставил меня вздрогнуть, и я побежала к лежащему в огромной тени от здания парню. Грим тоже очухался и уже сидел рядом с ним, вцепившись в край кофты. Выглядел Сю очень плохо. Лицо было покрыто кровоточащими царапинами и пылью, ворот выглядывающей футболки был заляпан кровью, а сам он часто и глубоко дышал, изредка хрипя. — Я живой, — мне на голову опустилась чужая рука, — поэтому прекратите делать такие страшные лица. Грим, тебя тоже касается. — Ого, а гуппи хорошо досталось. Ты только не помирай, — рядом с нами присвистнули. Только Флойда тут не хватало. — Я точно подпалю этому гаду зад, — мстительно проговорил Грим и посмотрел на стоящего с виноватым видом Амира, которого отчитывал в стороне Джамиль. Отличное начало дня. Ничего не скажешь.