Lie to me again

Предрассветный туман, прохладное осеннее утро, легкая морось бьет по стеклам служебного автомобиля федеральных агентов. В импале громкая музыка и разговоры ни о чем, только чтобы не вырубиться за рулём. Напарники решили заехать на заправку. Доу сидит за небольшим столиком и рассматривает карту, укутавшись в курточку. Вульф покупает сигареты и кофе на двоих. В последнее время жизнь похожа на день сурка: беготня из штата в штат, бесконечное количество работы, уже успевший стать ненавистным вкус кофе и сигарет, ссоры из-за ничего, хороший секс. — Напомни зачем мы вообще едем в Неваду из Калифорнии? Искать НЛО? – агент провела указательным пальцем по карте, взглянув снизу вверх на напарника. Вульф лишь улыбнулся в своей обычной манере и достал новенькую пачку лаки страйк вместе с потасканной зажигалкой Зиппо. — Пора ехать, увидишь на месте. Половина дня в дороге, разговор с поехавшим ученым, что явно страдает комплексом бога, компания детишек, которые уверены в том, что хорошо врут. Напарникам явно не везло сегодня. Ближе к ночи они решили остановиться в отеле поближе к центру этого унылого городка. Вульф отправился к стойке регистрации, Доу осталась на улице, чтобы докурить сигарету. Ей определённо нужно было расслабиться, а крепкий табак в сигаретах, что так любил её напарник, умел успокаивать. Или она просто раз за разом убеждала себя в этом? — Два люкса, желательно на одном этаже и побыстрее, пожалуйста. — мужчине хотелось, чтобы этот дерьмовый день скорее закончился и совсем неважно, что полночи придётся смотреть в потолок, мучаясь от бессонницы. — Извините, сэр, у нас остался только один номер. И, нет, в этой «дыре» нет других отелей. –предугадывая вопрос ночного гостя, ответил администратор. — Всяко лучше, чем спать в машине… Спасибо. К этому моменту Доу уже успела вернуться и понять, что их ждет не самая лучшая ночь в одном номере. Они давно не делили одну постель на двоих, если дело не касалось секса. Давно расставшейся паре не хотелось оставаться по ночам вместе. Просто заняться сексом и разойтись поскорее, отличный вариант, скорее, единственный. Никаких неловких разговоров о чувствах, никаких смущенных взглядов, ничего лишнего. Лечь на разных сторонах кровати и отвернуться друг от друга, так глупо и по-детски, наверное. Вульф смотрит на часы и считает минуты, чтобы поскорее уснуть, мечтая о том, чтобы эта ночь поскорее закончилась. Доу лежит на краю, стараясь не упасть, и безэмоционально смотрит на дверь. Ей так хочется спросить у напарника хоть что-то про их отношения, хотя говорить об этом ещё бессмысленнее, чем о пришельцах, последние, возможно, существуют. — Мне интересно, когда ты сдашься? – Вульф нарушает тишину первым. В миг все надежды на спокойную ночь разбиваются, словно тот объект, что они осматривали утром. — Что? – громкий выдох, Доу специально удивляется наиграннее, чем пятиклассница во время театральной постановки. — Ну, когда твоя игра в молчанку закончится. Я же знаю о чем ты хочешь поговорить, боишься или?.. — Боже, Вульф, заткнись, не хочу об этом. – вновь неубедительная ложь, все также специально. Вот они уже сидят и смотрят друг другу в глаза как-то по-злому, но с долей чего-то ещё… Ещё, которого, казалось бы, давно нет между ними. — Мы же давно не любим друг друга, не так ли? Вроде как сама говорила, что мы друг другу больше никто. И связывает нас лишь одна работа. – непривычно тихий голос словно проникает под кожу. «А мы когда-то друг друга любили?» — этот вопрос крутится у Доу в голове последние минуты три или с первой ночи, проведённой вместе. Правда, она никогда не решится произнести эти шесть слов вслух. Наивно было бы полагать, что они оба не соврут, стараясь не смотреть в глаза друг другу. Глупо было бы надеяться хоть на частичку правды... Учитывая, что они постоянно лгали, когда были вместе. Джейн сейчас не может сказать ничего кроме отрешённого: «ты прав, да, говорила и до сих пор так считаю». Хотя агент Доу хочет говорить часами, чтобы в какой-то момент невзначай проронить, что всё сказанное в самом начале ночи — ложь. Сказать, что до сих пор её нестерпимо тянет к напарнику… — Помнишь нас застукали в кабинете? — Вульф резко сменил тему и как-то неуверенно засмеялся, его напарница лишь бросила на мужчину слегка озадаченный взгляд. Доу никак не могла понять провокация это или попытка увести диалог в другое русло, чтобы не рассориться окончательно. Лето 83-его, аномальная жара в городе ангелов. В просторном кабинете специальный агент Вульф грубо прижимает к себе новенькую напарницу и подхватывает её на руки. Доу оказывается на краю стола и старается расстегнуть пуговицы на белоснежной рубашке коллеги, не размыкая поцелуя. Все важные документы и фотографии, телефон, рации — всё летит к черту. Разве что-то из этого сейчас имеет ценность? Они так заняты друг другом, что не слышат щелчок открывающейся двери. Не слышат шаги, заходящего в кабинет человека, который так увлёкся просмотром документов, что не поднял глаз на коллег. — агент Вульф, агент Доу, вы просили как можно скорее предоставить отчёт о вскрытии… Я, кажется, невовремя. Извините… — от дикого шока Уилсон выронил из рук часть важных бумаг. Напарники с неким потрясением посмотрели на вошедшего коллегу, а после переглянулись. На щеках Доу проступил легкий румянец. — Уилсон, знаешь зачем люди устанавливают двери? Чтобы в них, блять, стучались. — раздраженно проговорил Вульф. — Эй, мы договорились об этом не вспоминать… До сих пор не могу тому парню нормально в глаза смотреть. А к чему ты это вообще упомянул? — Хотел сказать, что сейчас нам никто мешать не станет. — мужчина нагло улыбается и через долю секунды бесцеремонно целует напарницу. Доу кладёт руки на плечи Алекса, чтобы оттолкнуть его, но почему-то инстинктивно, неожиданно слабо для самой себя, сжимает их. Размыкает поцелуй, чтобы выпалить бессмысленный вопрос: «ты совсем ненормальный?» — А я думал за четыре года совместной работы ты поняла, что да. — Вульф вновь целует её, в этот раз чуть грубее. Доу только сейчас поняла, что ужасно скучала по его губам. И словно, читая мысли в её голове, именно в этот момент он прекращает поцелуй, заставляя её жалобно простонать от желания. Одежда напарникам больше не нужна, мир вокруг тоже… А после вернуться к её губам он уже не намерен. Мужчина спускается к шее, чтобы оставить парочку засосов на нежной коже напарницы. Вульф припадает губами обнаженной груди Доу, а она в ответ лишь громко выдыхает, судорожно выгибаясь от умелых губ, от резких прикосновений пальцев, что сейчас так грубо сжимают бедра. На утро Джейн слегка наиграннно возмутится по поводу слегка саднящей боли, но сейчас есть только знойное безумие, из-за которого мысли из головы вылетают подчистую… Доу не верит в собственную решительность, когда вынуждает напарника оказаться снизу, когда её губы касаются его ключиц и шеи. Минутная слабость Вульфа для Доу как маленькая победа. Вновь она прижата к просторной кровати руками напарника, а её бедра как будто сами, словно без лишних касаний, раскрываются шире. Девушка отчаянно подаётся ближе, судорожно вздрагивая от восхищения… Дикий жар от его объятий, её громкие стоны. Их сбитое от дикого волнения дыхание. Чувства, что напряжены до немыслимого предела. Доу находит ответ на свой так и не озвученный вопрос в момент апогея их единения. Отыскивает подтверждение этой догадке после, когда внимательно изучает чужие глаза цвета зимнего неба. — Я люблю тебя… — мужчина произносит три столь желанных слова на одном выдохе, не отводя взгляда от собеседницы. — Я тоже люблю тебя, Алекс. — тихо отвечает девушка, точно специально делая акцент на имени напарника. В этот раз Вульф с ней честен, и Доу честна с ним тоже.