Can't Get No Santa-faction

Гет
Перевод
PG-13
Завершён
60
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Пэйринг и персонажи:
Размер:
8 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
60 Нравится 10 Отзывы 8 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Я начинаю думать, что мне придется извиниться перед Скалли за то, что притащил ее в это форменное безумие, коим является торговый центр за два дня до Рождества. Мы здесь, потому что я настоял на этом после наводки о каких-то таинственных событиях и человеке, похожем на Санта-Клауса. У нас есть фоторобот благодаря нескольким свидетелям, которых я опрашивал вчера. К сожалению, спустя два часа допроса десятков сотрудников торгового центра, этот фоторобот до сих пор единственное, что мы имеем. Я уверен, что Скалли давно уже превысила время, отведенное на потакание моим просьбам. Мы снова встречаемся на скамейке перед Северным полюсом Санты, после того как разошлись в разные стороны, чтобы быстрее охватить территорию. Бедняга, изображающий Санта-Клауса, все еще на дежурстве, хотя большинству детей уже давно пора спать, но торговый центр открыт допоздна во время праздников. Скалли молча садится на скамейку рядом со мной, и мы оба смотрим, как Санта сидит, ожидая появления очередного ребенка или, что более вероятно, того времени, когда его смена, наконец, закончится. Он машет нам рукой в перчатке, и Скалли машет в ответ так, что у меня сжимается сердце. Наверное, у парня целая ночь уходит на то, чтобы кто-то вроде Скалли улыбнулся и помахал ему рукой. Эльфы-помощницы, одетые в юбки, достаточно короткие для того, чтобы у мальчиков-подростков разыгралась фантазия, устроились на своих стульчиках с крайне измученным выражением лица. Держу пари, иметь дело с орущими детьми весь день – тяжелая работа. Мы со Скалли почему-то продолжаем сидеть. Я уверен, что прямо сейчас она обдумывает это дело у себя в голове перед тем, как мы уедем. Сегодня мы ни к чему не пришли, и я готов поспорить, что она собирается прочитать мне лекцию, которая неизбежно будет включать фразу «это пустая трата времени». — Должно быть, это интересная работа – играть Санта-Клауса, — замечает Скалли, в очередной раз напоминая мне о том, что я никогда не смогу точно предугадать, что происходит в голове этой женщины. — Особенно видеть лица маленьких детей, которые все еще верят в него, — ее голос звучит грустно, как будто она скучает по тем дням, когда Рождество было полно невинности, игрушек и молока и печенья, оставленных на ночь. — Готов поспорить, Скалли, ты поняла, что Санта-Клауса не существует, когда тебе было четыре. Я прямо вижу, как ты подсчитываешь: скорость света, миллиард домов, двадцать четыре часа. Нет, это математически невозможно. Следовательно, никакого Санты не существует. — Готова поспорить, ты верил до двадцати лет, — парирует она, и на ее лице играет дразнящая улыбка, когда она поворачивается, чтобы посмотреть на меня. — Я все еще верю, — говорю я с усмешкой. — Иначе мы не стали бы здесь его искать, — Скалли весело качает головой. — Мы должны допросить Санту из торгового центра, — я делаю жест в его сторону. — Эти Санта-Клаусы, наверное, все друг друга знают. — Странно, что ты еще этого не сделал. Вероятность того, что он так же мог видеть этого человека, ничуть не меньше, чем у остальных. Или он может быть им, — ну что ж, она пока еще не думает, что это пустая трата времени. Я почти уверен, что допрос Санты не поможет в продвижении дела, но у меня есть скрытый мотив. Просто маленькая фантазия, которую нужно воплотить в жизнь. — Скалли, почему бы тебе не сесть к нему на колени и не сфотографироваться, чтобы выяснить, что он знает. А я допрошу эльфов. Она смотрит на меня, как на сумасшедшего, ничего необычного, но почему-то более смертоносно в этот конкретный момент. — Малдер, мы не под прикрытием. Просто покажи ему свой значок и спроси то, что хочешь узнать. — Тогда я не получу того, что хочу на Рождество. — Что? — она говорит настороженно, и на то есть веские причины. — Твою фотографию с Сантой. Серьезно, Скалли, это мое самое большое желание. — С какой стати тебе понадобилась моя фотография с Сантой? — по тону ее голоса я могу сказать, что она думает, будто я ее разыгрываю, хотя на самом деле я совершенно серьезен. — Я хочу сфотографировать тебя с тем, во что ты когда-то действительно верила. Ты даже не представляешь, насколько счастливыми это сделает мои праздники. Она закатывает глаза и выглядит, что неудивительно, раздраженной моим предложением. — Малдер, он здесь для детей, а не для взрослых. — Уже без четверти одиннадцать, Скалли, и никого не видно. Он просто ждет, когда кто-нибудь сядет к нему на колени, как и любой старый развратник, — интересно, как долго я смогу настаивать на своем, прежде чем она уйдет. — Не смей так говорить о Санте, Малдер. Это святотатство. Кончится тем, что вместо конфет у тебя в чулке будет уголь. — Сделай это ради Духа Рождества. Или тебе слабо? — раз уж я не могу заставить ее сделать это для меня, тогда я бросаю ей вызов. Она подавляет усмешку. — Слабо, Малдер? Напомни, сколько тебе лет? — Да ладно тебе, Скалли. Подари этому человеку возможность дешевых развлечений. — Ты хочешь сказать, что я дешевка? — бровь вопросительно изогнулась. — Развлечения, Скалли. Разве ты не слышала, как я сделал ударение на слове «развлечения»? Этому человеку целый день приходилось иметь дело с сопливыми носами и мокрыми пеленками. Он заслуживает минуты или двух, в течение которых ему на ухо будет шептать красивая женщина, — она не совсем краснеет, но смотрит на меня с любопытством. Да, Скалли, я сказал красивая. Что в этом такого странного? — Слабо ли мне, да? — она бросает на Санту настороженный взгляд. Он снова машет ей и делает легкое движение рукой, чтобы она подошла. Да, Санта, я знаю, чего ты хочешь. — А что я за это получу? — спрашивает она, не отрывая взгляда от Старого Развратника Санты. Неужели, она действительно раздумывает об этом? — Я позволю тебе открыть Рождественский подарок пораньше, — Скалли может быть сильной, импозантной женщиной, но если дать ей в руки подарок, она быстро превратится в нетерпеливого ребенка. Если бы был хоть какой-то шанс заставить ее пойти на это, подарки были бы лучшим выходом. В данный момент я стараюсь не вспоминать, что на самом деле еще не купил для нее никакого подарка. — Отлично, — раздраженно говорит она. Она встает и направляется прямиком к Северному полюсу Санты. Господи, она ведь не собирается этого делать, правда? Скалли подходит к месту, где обычно начинается очередь к Санте, и пробирается сквозь красно-белую полосатую ленту к платформе, где он сидит. Я думал, что она, вероятно, просто спросит его о подозреваемом, но когда она, в конце концов, плюхается прямо ему на колени, я шокирован, если не сказать больше. Я встаю со скамейки, на которой мы сидели, и подхожу к эльфийке, которая встала на свое место возле камеры. Я абсолютно точно не собираюсь уходить отсюда без фотографии, которая поможет навсегда запомнить это событие. Скалли и Санта ведут приятный долгий разговор, и я не слышу ни единого слова из него. Она что-то говорит ему, а он издает свое хо-хо-хо, и трясется, как самое настоящее желе на блюдце. Я вижу, как Скалли показывает на меня, шепчет что-то Санте, а потом застенчиво смеется. Мне хотелось бы думать, что она просто попросила меня на Рождество, но еще одно сердечное хо-хо-хо от Санты заставляет меня подозревать, что то, что она сказала обо мне, не было таким уж лестным. Эльфийка с камерой подает знак, что она готова, поэтому Скалли прижимается щекой к щеке Санты и широко улыбается, когда срабатывает вспышка. Это будет отличная фотография, именно такая, о которой я просил. Я раскошеливаюсь на десять долларов, хотя мой желудок сжимается от одного взгляда на то, как Скалли болтает с Сантой. Он выглядит слишком довольным ее обществом, а она, похоже, прекрасно проводит время. Наконец она показывает ему фотографию подозреваемого. Санта берет снимок и внимательно его рассматривает, но я вижу, что он отрицательно качает головой. Именно этого я и ожидал. Скалли встает, и Санта тянется к своему мешку, чтобы достать оттуда книжку-раскраску и маленькую коробку цветных карандашей, награду для всех хороших маленьких мальчиков и девочек. Прежде чем отдать ее ей, он берет один из карандашей и что-то пишет в раскраске. Я смотрю, как Скалли пожимает ему руку, и моя ревность, наконец, утихает настолько, что я ругаю себя за глупость. Завидую Санте, это же просто смешно. Она всего лишь была с ним мила, потому что я заставил ее почувствовать жалость к этому парню. Дух Рождества и все такое. Я забираю свою с трудом добытую фотографию и встречаю Скалли у выхода с площадки. — Старый развратник, верно? — я слегка подмигиваю ей. — Нет, не старый, — говорит она довольно серьезно. — Фальшивая борода, фальшивые брови, молодые глаза. На самом деле, он пригласил меня на ужин, — она открывает первую страницу книжки-раскраски и показывает номер телефона, написанный красным карандашом. — Он не посмел! — ладно, такого развития событий я не ожидал. — Это отвратительно – использовать свое положение, чтобы приставать к женщинам. Против этого должна быть какая-то политика. Мы должны доложить о нем. — Ты этого не сделаешь, Малдер, — похоже, она сердится на меня, чего я, может быть, и заслуживаю, но я не могу поверить, что она влюбилась в какого-то бабника в костюме Санты. — Ты действительно принимаешь его всерьез, Скалли? — я не могу удержаться от смеха. Его мотивы кажутся мне чертовски очевидными. — Он, наверное, пытается подцепить каждую женщину старше восемнадцати или даже моложе. Кто знает, что он за псих. — Малдер, он кажется совершенно нормальным парнем. И очень забавным, — она идет быстро, ускоряя шаг, а это значит, что она злится на меня. Каким-то образом все мои рождественские мечты рухнули в один момент – это не то, что я имел в виду, когда представлял себе Скалли с Сантой. — Ты же не собираешься ему звонить! — Не знаю, может быть. Он, должно быть, очень милый парень, если проводит ночи, играя в Санту и делая детей счастливыми, — ее тон резкий и холодный. — Да, либо так, либо он извращенец. Она бросает на меня раздраженный взгляд. — Прекрати, Малдер. Ты заставил меня это сделать, взяв на слабо. Я это сделала. Ты не имеешь права жаловаться на это. А теперь время для моего подарка, верно?

*******

Скалли не проронила ни слова, пока мы ехали в машине ко мне домой. Но я не был против подобного расклада, потому что у меня была проблема посерьезней. Она ехала ко мне за подарком, который я ей пообещал и которого у меня не было. В любой другой раз это не было бы такой уж и проблемой, но учитывая, что она злится на меня, я не совсем уверен, что она решит, будто это смешно. Я никогда бы не подумал, что она может воспринять мои слова всерьез, и я совершено не понимаю, почему сегодня она согласилась на то, на что согласилась. Может быть, чтобы сделать мне подарок, о котором я просил, может быть, чтобы доказать свою точку зрения, может быть, чтобы получить свой проклятый подарок, которого не существует. Как бы то ни было, я облажался. Не прошло и двух минут, как мы вошли в мою квартиру, когда она задает тот самый вопрос. Она не хочет ни кофе, ни содовой, ни пива, ни чего-нибудь поесть, ни освежиться, ни посмотреть «Эта прекрасная жизнь». Поверьте, я старался тянуть время всеми возможными способами. — Мой подарок, Малдер? — прозвучал мой приговор. Не знаю почему, но сейчас не самый подходящий момент для признания. Мне нужно еще немного потянуть время. Я подхожу к столу, открываю ящик и достаю маленькую пустую коробочку. Одну из тех белых, что продаются на прилавках универмагов – возможно, не самый лучший выбор, но все равно это отвлекающий маневр, пока я не придумаю, что я хочу ей подарить, но еще не успел купить. Я возвращаюсь к Скалли и сажусь на диван рядом с ней; она поворачивается так, что мы оказываемся лицом друг к другу. Протягиваю ей коробку. Я покойник. Я вижу удивление в ее слегка расширенных глазах. И знаю, о чем она думает. Это шкатулка для драгоценностей, что логически означает, что в ней, вероятно, есть драгоценности. Она думает о том, что же там внутри и действительно ли я пошел и потратил на нее много денег. Она не может скрыть радости, которая тут же появляется на ее щеках. — Я не успел его упаковать, — говорю я, но мой голос почти умирает на последнем слоге. Она слегка встряхивает коробочку у своего уха, но, что для меня совсем не удивительно, ничего не слышит. Я точно труп. Скалли одаривает меня полуулыбкой, затем осторожно поднимает крышку, ее лицо полно ожидания. Со стороны она выглядит совершенно потрясающе, когда собирается открыть подарок. Мне следовало бы чаще дарить ей подарки, хотя, наверное, было бы эффективнее, если бы это были настоящие подарки, а не воздух. Она заглядывает внутрь коробки и, очевидно, ничего не видит, поэтому она поднимает мягкую подушечку, чтобы заглянуть под нее. Я наблюдаю, как полуулыбка исчезает и по-девичьи сверкающие глаза опускаются вниз в замешательстве. — Малдер, здесь ничего нет, — она выглядит совершенно удрученной, даже больше, чем я ожидал. Наверное, я все еще надеялся, что она рассмеется, сочтет это забавным. Уверен, что только ухудшил весь сценарий, притворяясь, что у меня есть для нее что-то, когда на самом деле не было ничего. — Только моя любовь? — я отвечаю, подчинившись моменту, и меня невероятно удивляет тот факт, что это прозвучало как вопрос. Я действительно имею в виду то, что сказал, но Скалли вряд ли примет меня всерьез, особенно когда я говорю так, будто просто предполагаю. — Это очень маленькая коробочка, — говорит она. Она заглядывает внутрь коробки, держа ее под разными углами, словно пытаясь оценить, сколько любви она может вместить, сколько любви я ей предлагаю. Ее голос лишен всякого намека на беспечность. Время от времени наступает момент, когда я совершенно не могу читать мысли Скалли, когда я не могу понять, что значат эти небольшие изменения в ее глазах или вокруг губ, которые обычно подсказывают мне, о чем она думает. Будь прокляты боги, это один из таких моментов. Ее слова кажутся шуткой, но она выглядит так, будто вот-вот расплачется. — Малдер, если у тебя ничего нет для меня, так и скажи, — говорит она, закрывая коробку и возвращая ее мне. — Ничего страшного. Я вообще ничего не ждала, — теперь я уверен, что она совершенно серьезна. Черт. — Скалли, я... — правильно ли я понимаю? Неужели я только что разбил сердце этой женщины? — Скалли, я имел в виду то, что только что сказал. Сказал до этого. То, что я хочу тебе подарить, не помещается в коробку. Она смотрит на меня без всякого выражения, ни один мускул на ее лице не дрогнул. — И это ты назвал Санту извращенцем. А потом я вижу, как слегка приподнимаются уголки ее губ, вспыхивают глаза. Она ставит меня в затруднительное положение, она заставляет меня страдать. Внезапно улыбка вырывается на свободу, и я вижу, как по ее лицу разливается нескончаемый смех. Я хихикаю в ответ, но внезапно мне очень хочется поцеловать ее. Это порыв, который намного превосходит обычную адекватность моего самоконтроля, порыв, который ощущался настолько сильным всего несколько раз с тех пор, как мы впервые встретились. — Забавно, Скалли, но ты даже не представляешь, насколько близка к истине. Она бросает на меня взгляд, тот самый, когда ее бровь изгибается изящной волной, а потом поджимает губы. Я слегка наклоняюсь вперед, потом еще немного. Посыл должен быть ясным – я вторгаюсь в ее личное пространство все время, но никогда не нарушаю его настолько сильно, и никогда, когда она смотрит на меня так. — Счастливого Рождества, Скалли, — я вглядываюсь в ее неподвижные глаза, затем подаюсь вперед, останавливаясь всего в сантиметре от ее губ. Она не отстраняется, и когда я слышу дрожь в ее вздохе, я знаю, что нашел свой подарок. Я думаю, что именно она была той, кто в конечном итоге разрушает эту последнюю преграду в виде небольшого расстояния между нами, потому что я по-настоящему шокирован, когда чувствую ее губы на своих, не осознавая, что сделал это сам. Шок сменяется полным неверием, а затем изумляющей полоской тепла проходит через мое тело. Проходит секунда, может быть, две, а потом она крепче прижимается ко мне губами и протягивает руку, чтобы прикоснуться к моему лицу. Ее губы слегка приоткрывают мои, как раз достаточно, чтобы показать мне, что она не просто потакает моему спонтанному порыву. Когда она отстраняется, ее рот касается моей нижней губы, пробуя ее на вкус в последний раз, а потом прохладный воздух заполняет расстояние между нами. Ее глаза темные и широко распахнуты, а кончики пальцев скользят по моим губам, прежде чем она опускает руку. Я не могу не смотреть на нее, буквально поедая ее своим взглядом. Раньше я думал, что она красива, но теперь вижу то, чего раньше не замечал. Она сногсшибательна. Она наблюдает, как я смотрю на нее, поток эмоций проносится по ее лицу так быстро, что я не успеваю их истолковать, но теплое чувство внутри уверяет меня, что все они хорошие. — И это все, что я получу? — наконец говорит она. У меня все еще кружится голова, так что мне остается только верить в то, что она просто продолжает заставлять меня платить за то, как я с ней поступил, и на самом деле не сильно разочарована. — Там, откуда ты это взяла, есть еще кое-что, — бормочу я, и меня встречает широкая ухмылка и манящие глаза, от которых жар устремляется к моему паху. — Приятно знать, — тихо говорит она. Я чувствую себя так, будто не могу связать и двух слов, поэтому направляю разговор в менее серьезное русло. — Итак, Скалли, что Я получу на Рождество? — я не могу поверить, что мы вообще ведем дискуссию, настолько насыщенную откровенными намеками. Если, конечно, эти намеки вообще существуют. Недосказанность, к которой я привык. Но Скалли, которая намекает, что хочет поцеловать меня снова, – это что-то совершенно новое. — Ты уже получил то, о чем просил, — она лезет в карман моей рубашки и достает свою фотографию с этим Санта-Казановой. — Фотографию тебя и твоего будущего мужа? — замечаю я, стараясь говорить непринужденно, чтобы скрыть свою подростковую ревность. Она тихо смеется, а затем кладет фотографию обратно в мой карман и нежно накрывает мою грудь своей ладонью. — Ты же не думал, что я собираюсь с ним встречаться? — она теребит пуговицу на моей рубашке и смотрит на меня таким взглядом, что он разрушает весь ранее упомянутый самоконтроль. — Сказать честно? Я не был полностью уверен. Ты выглядела так, будто летала в облаках от счастья. — Малдер, — в ее голосе слышится разочарование, слова сопровождаются вздохом. К моему ужасу, она убирает руку с моей груди и откидывается на подлокотник дивана. — Ты невозможен. — Как я понимаю, меня повысили со звания «извращенца»? — Только на вечер, — взгляд, которым она меня одаривает, может расплавить металл. Она снова наклоняется вперед, ее рука нежно опускается на мое плечо, а затем гладит вверх и вниз. Я правда понятия не имею, чего ожидать от нее дальше. Она явно не против поцелуев, но что это значит? Еще? Сегодня вечером? Завтра? В следующем месяце? Она заканчивает допрос с пристрастием, как я мысленно это назвал, наклоняясь все ближе только для того, чтобы поцеловать меня снова. Она играет со мной, осыпая легкими поцелуями мои губы, не позволяя мне ничего, кроме легких намеков на ее вкус, на ее прикосновения. Затем она устраивается поудобнее, ее рот приоткрывается напротив моего, и она скользит языком между моими губами. Ощущение неожиданное и ослепительное. Я запускаю руку в ее волосы, крепче прижимаю ее к себе и почему-то удивляюсь, что она не останавливается. За все сегодняшние моменты, когда я не мог прочитать ее мысли, этот был кристально ясен. Она, наконец, отстранилась, мое изумление отразилось в ее собственном внезапном вздохе, когда она открыла глаза, чтобы посмотреть на меня. Она прижимается лбом к моему лбу, и я вижу, что она задыхается так же, как и я. Я стараюсь успокоить свое бешено колотящееся сердце, чтобы не умереть в момент, когда мы наконец-то движемся в нужном направлении. Когда она отстраняется от меня, на ее лице играет лучезарная улыбка. — У меня есть для тебя подарок, — говорит она, и я слышу в ее голосе хрипотцу, которую никогда еще раньше не слышал. — Я получу его сегодня вечером? — я удивлен, услышав такой же надрывный звук из собственного горла. Она качает головой. — Почему бы тебе не приехать завтра и не провести со мной Сочельник, и тогда я тебе его подарю? Поначалу я только киваю, пытаясь понять, что же произошло такого, что заставило меня по-новому взглянуть на все, что она мне говорит. — Мне нравится эта идея. Она встает, чтобы уйти. Конечно, я разочарован, но я наслаждался каждой секундой того, что произошло сегодня вечером, по крайней мере, с тех пор, как мы добрались до моей квартиры, и все это оставляет слишком много надежд на будущее, чтобы сейчас быть недовольным этим временным концом всего нового для нас. Я провожаю ее до двери, гадая, осчастливит ли она меня сегодня еще одним поцелуем. Очевидно, нет, потому что она открывает дверь и выходит в коридор. Затем она поворачивается и делает маленький шаг вперед, чтобы оказаться в дверном проеме. Ее рука ложится на дверной косяк, и она слегка наклоняется вперед, прежде чем заговорить. — Тот подарок, что я приготовила для тебя... — ее голос чуть громче шепота, и она смотрит вниз, туда, где ее палец ковыряет облупившуюся краску на дверном косяке. — Он тоже не помещается в коробку, — она поднимает голову, чтобы одарить меня едва заметной улыбкой, затем поворачивается и уходит.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.