Золото чахнет в тёмном шелке

Замок. Дворец. Называйте как угодно. Неизменно одно: слуги здесь всегда вставали рано. И сегодня Атанасии предстояло не только постирать одежду хозяйки, натереть до блеска её золотые туфли, но ещё сходить в запретную часть белого двора. Умывшись в своей крохотной комнатке для прислуги и завязав волосы в пучок, намеренно прикрыв свою красоту чёрной косынкой, она вышла в длинный коридор ведущий к ступенькам широкой лестницы второго этажа. Как говорилось ранее, солнце едва успело осветить землю лучами, прогреть её светом. Но это утро было для девушки не радостным. Прежде чем спустится на нижние этажи, Атанасия застыла посреди коридора и обернулась. Ещё тишина. Другие шаги еле слышно. Наверно остальные только одевались. " Как странно... — подумала она и остановилась, схватившись за сердце. — Снова это тревожное чувство." Проснувшись ей вдруг почудилось будто что-то не так. Утром, подойдя к зеркалу, она почувствовала, как будто за ней наблюдают. Неожиданное покалывание в области затылка было лишь началом. Затем в голове послышался чей-то голос, но такой тихий и мягкий, что слов Атанасия разобрать не смогла. Открыв окно, она подумала что звук идёт снаружи или через смежную стену комнаты. Но голос продолжал звучать в голове. Он лился также плавно и тихо как песня арфы. Атанасия решила, что это обычное переутомление. Возможно, это просто из-за жары или перепада температур в комнате. Девушка несколько раз промыла лицо холодной водой, сморгнула остатки сна на ресницах, в конце прочистила горло. Тогда-то и появилось это странное чувство. Такого с ней прежде не случалось. Это чувство не будет покидать её тело вплоть до завтрака. Даже на какой-то момент пронесется вечером, когда девушка будет возвращается к себе. Но голос она больше не слышала. Как будто кто-то наблюдал. Должно быть воображение играет с ней злую шутку и ей действительно показалось. Может так разум наказывает её за то, что она так много работает и не щадит себя? А может вся эта ситуация мешала ей здраво мыслить? Атанасия была не из трусливых. Она всегда думала и делала то, что по её мнению было правильно. Не боялась трудностей. Но и сложных решений не принимала. Вернее исполняла то, что приказывали. Однако. Каждый раз прикасаясь к метле или щетке, которой приходилось чистить чужую одежду, девушка испытывала дискомфорт. Не сказать, что любому подневольному человеку нравится работать на другого, но остальные служанки делали это либо со смирением и не читаемым выражением на лице, либо с ворчливым негодованием. Больше конечно это касалось тех служанок, которым приходилось выполнять самую грязную часть работы, не прислуживать наложницам правителя. У Атанасии же на лице читалось раздражение. Иногда слабая злость. Эта девушка не была брезглива, но работа такого характера почему-то приносила её организму одно измождение. Даже прикасаясь к грязной тряпке её бледные руки будто кричали: "Ты не создана для такой работы, милая!". А от мытья золотой тарелки — они яростно краснели. — Доброе утро! — приветливая улыбка, а ответом служат слабые кивки. Всё что отвечают ей в ответ другие служанки, которых она встречает по пути. Когда кто-то выделяется здесь, его не особо любят. Так произошло с Атанасией. Возможно её шикарные локоны и голубые глаза цвета неба, заметно выдают в ней иностранку. Другие девушки родившееся в этой стране, служащие во дворце с самого детства не отличаются экзотической внешностью и непохожестью. "Они все одинаковы. И ничем не примечательны. — как-то раз ужиная, сказала её госпожа. — Но ты уникальна. Ты должна беречь свою красоту для меня. Я не хочу, чтобы какой-нибудь мужчина увидел её. С завистницами тоже будь осторожна. Даже у женщин есть острые когти, как у дикой кошки!" С тех пор Атанасия прятала свою красоту. Она знала, что госпожа тоже завидует ей. Возможно, даже ненавидит её. Но что служанке остаётся делать? Наконец-то войдя во двор первого дворца перед девушкой раскинулся прекрасный сад. К счастью она знала короткий путь и идти долго ей не пришлось. Завернув за угол и открыв нужную калитку, Атанасия попала в место, где располагалась большая прачечная, а позади стояли небольшие домики для домашних слуг и огородник. Люди здесь жили самые простые. Не завистливые, отзывчивые и почти все знали Атанасию. Разве что Августа недолюбливала молодую служанку, недавно попавшую в первый дворец по чистой случайности, как считала старуха. — Ты здесь! Ати! — воскликнула Парвэна и помахав девушке рукой направилась к ней. Сегодня Атанасия не сидела на деревянной скамье, а пряталась в кустах розовых пионов. Она была в своей привычной форме: кафтан тёмно-бардового цвета по колено со светлыми пуговицами и пояс, затянутый на талии. — Ты рано. Очень рано! — Тс-ш-ш, — вместо приветствия Атанасия поднесла указательный палец к подбородку, когда её ровесница подошла ближе. — Тише. Не ты ли говорила, что мы собираемся проникнуть туда, где чужие уши будут лишними. Как было сказано в твоём письме — это что-то важное. Я пришла. — И я рада тебя видеть. — чуть улыбнулась ей подруга. Девушки поздоровались, а затем пошли к зелёной изгороди, где протянулась длинная узкая тропинка. Вела эта тропинка к белому двору.  — Но к чему эта скрытность здесь? Главное чтобы нас не увидели стражники твоей госпожи и те, что дежурят у входа в белый двор в западной части. О последнем можешь не беспокоиться. Я всё предусмотрела. — Никогда не знаешь, кто может нас услышать. — Ох, это ты про Августу? — поняла без обиняков Парвэна. Всё-таки именно Августа привела Парвэну во дворец. Если бы не она, то Атанасия никогда бы не познакомилась с ней. — Ну она любит, чтобы всё было по правилам. Но думаю, сейчас о ней не стоит думать. Сегодня она вместе со старшей ученицей уехала в город. До обеда её не будет. Так что мы вполне можем сделать то, что наметили. — Я всё ещё не понимаю о чём ты, — уголки рта Ати дрогнули. На лице у неё читалось неподдельное удивление и просвет улыбки. — Не волнуйся! Когда ты это увидишь, то тут же поймешь что этот шаг был не зря. Я окажусь права! — И опять ты говоришь загадками, Парвэна. — покачав головой, Атанасия ускорила ходьбу, стараясь успеть пусть не за оптимизмом подруги, то хотя бы за её шагами. Подойдя к белой стене из мрамора девушки остановились у широких кустов. Напротив, в метрах тридцати стояла охрана. Люди в тёмно-синих масках, с дюжиной кинжалов на поясе и щитами за спиной. Пусть их было всего двое, но вооружены они были до зубов. В руке у каждого покоилось стальное копье. — А теперь постарайся говорить шепотом, — махнула ей Парвэна, указывая куда надо двигаться. Атанасия кивнула и они вместе побрели к резной белой двери, в которой виднелся фонтан и кажется полки с книгами. Обойдя охрану и войдя не через главный вход обе попали в место настолько красивое и сказочное, что любая книжка с картинками не сравнилась бы с тем, что изобразил здесь художник. Помещение было очень просторным. Огромная зала с высокими расписными потолками дышала светом. В самом начале располагался небольшой фонтанчик с золотыми рыбками, дальше шли резные полки, на которых покоились не только книги, но и причудливые вещи разной формы. Большие перья разных цветов радуги, банки с неизвестными порошками и даже хрустальные шары, затуманенные дымкой. Со стороны казалось, будто шкафы и полки были нагружены безделушками, но если присмотреться, то вещи лежали на своих местах и с определенной последовательностью. Парвэна отметила что зала была очень чистой. Она даже провела пальцем на одной из дальних полок, не обнаружив на ней пыли. — Ни одного изъяна, — вздохнула девушка, — И здесь всё идеально. Ати на это лишь усмехнулась. Они вместе успели обойти только первые три полки, а зала уже казалась большой. Одна из девушек даже предположила что если они пробудут тут целый день, то всё равно не обойдут здесь всё. Стены тоже были расписаны в мягких тонах и привлекали не меньше. На одну из них Атанасия даже засмотрелась. На ней была изображена золотая птица, хвост который пылал огнём. Вот она машет своими грозными крыльями вкусив свободу от недавнего заточения в клетке. А рядом с чудо-птицей чёрные тени, расползающиеся по клетке, формирующие на вершине свода две пары хищных глаз. Они пристально наблюдают за птицей и будто мигают в лучах солнца. У Атанасии защипало в глазах. — Кажется я нашла! — воодушевлённый голос Парвэны снова вернул её из какой-то дрёмы. Подойдя к подруге ближе, она увидела как что-то светится у неё в руках. — Вот то, о чём я тебе говорила. — сказала Парвэна. Это была книга. — На ней написано твоё имя. Видишь? Атанасия. Открой её и сама всё поймёшь. Она недоверчиво посмотрела на подругу, будто говоря: "И ради этой книги мы пробрались в запретное место?" — Парвэна хватит, это уже не смешно. — отозвалась Ати. — Тут нет моего имени. Не удачная шутка. — Как нет?! Смотри же! — ткнула она пальцем в середину обложки. — Это твоё имя. Я ещё не совсем слепая и старая, чтобы не видеть! Ати снова недоверчиво взглянула на подругу, а затем на книгу. — Да она светится, как и множество других книг здесь, — спокойно попыталась ответить девушка. — Но это всё что я могу увидеть. Имени "Атанасия", как ты утверждаешь - нет! Моего имени здесь нет. Стоило её губам произнести имя вслух, как книга в руках замерцала. Парвэна зажмурилась, а Ати продолжала удивленно смотреть на яркое свечение. Какое странное ощущение. Будто пелена с её глаз спала и голубые глаза на мгновение блеснули будто отвечая на свет исходящий от обложки книги. — Это невероятно, — ресницы на глазах девушки заблестели, кожа покрылась мурашками. Из обложки стали в буквальном смысле выплывать чудные узоры, золотые птицы размером с иллюстрацию и ещё стали прорастать прозрачные цветы такого же оттенка. — Ну я же говорила, что буду права! — хотя Парвэна и сказала эти слова, девушка сама с трудом понимала что они с подругой только что нашли. Не окажется ли их находка ящиком пандоры? Неожиданно в дверях послышался какой-то шум. Парвэна отреагировала сразу, а вот Атанасия кажется была слишком увлечена странной обложкой чтобы хоть что-то слышать. Девушка потянулась за край чтобы открыть книгу, но холодная и цепкая рука Парвэны остановила её. — Сюда кто-то идёт. Прячься!