Обязанный.

Они условились вернуться к этому разговору позже. Или и вовсе никогда, если Гермиона решит отказаться. Северус настоял на том, что ей следует хорошо обдумать и взвесить все за и против. Потому что, пойди она на этот шаг, возможные перспективы навсегда потеряют для неё свою актуальность. Предложить же взамен что-то равносильное Снейп не мог. Он понимал это даже лучше, чем сама девушка. Полученная много лет назад информация теперь пошла на пользу и не вызывала больше чувства горечи. Он отчасти даже был рад, что смог донести её до Грейнджер первым — это добавляло ему шансов. Почему-то в Хогвартсе озвучивать такие подробности маглорождённым считалось дурным тоном, вероятно из-за ненадобности столь щепетильной темы — какой у них был шанс попасть в действительно знатную семью? Нулевой? Отпрыски известных фамилий, конечно, не откажут себе в удовольствии трахнуть симпатичную мордашку, но тащить её в свой дом? Однозначно, нет. Они вышколены от и до. Они с малых лет знают, кого следует любить, а кем пользоваться; исключения из правил практически невозможны. Как ни прискорбно, но именно война позволила сгладить границы. ххх Слова Лили в предпоследнюю их встречу не желали оставлять разум юноши. Он с маниакальностью прокручивал их в голове снова и снова будто любимую музыкальную композицию. Джеймс опять представал в её фантазиях рыцарем без страха и упрёка, но вот почему на этот раз, Северус как ни пытался, так и не смог понять. Дело бы не в его внешности и не в манерах, не в спортивных успехах и не в популярности — вот, что он точно знал. И даже не в материальном положении. А в этом загадочном «Он хочет сделать всё правильно». Ранее Поттер никогда не играл по правилам, и Лили, хоть никогда и не озвучивала этого вслух Северусу, очаровывалась этой его чертой. Словно искать неприятности с упрямостью осла — считалось чем-то неимоверно крутым, а вот грациозные же выверты слизеринцев всегда приравнивались к постыдству. Ах, эти забавные двойные стандарты извечно разделяющие школьные факультеты. Высказывание Лили вероятнее всего имело отношение к магическим бракам, но перерытые за неделю книги не давали чётких ответов. Существовали конечно варварские обычаи, граничащие с безумием, основанные на невинности юной девы, но они уже давно канули в лету — об этом писали в каждом эпилоге. Этот факт ещё больше загонял Северуса в угол. Он уже не впервые вспомнил о матери и о том, что она совсем не вовремя оставила его одного, у него было столько вопросов и ни одного ответа; а Эйлин хоть и без охоты, но всегда старалась отвечать на вопросы любознательного сына касательно магии. Жаль, что раньше его не интересовала подобная тематика. Удивительно, что она его не интересовала… Северус всегда относился к своим чувствам к Лили максимально серьёзно и в самом начале обучения в Хогвартсе действительно видел их совместное будущее. Когда только он соединял Эванс с магическим миром, когда только он был её островком спокойствия в безумном мире, у него действительно был с ней шанс. И он спустил его, сражаясь несколько лет с собственной робостью. Теперь только и остаётся, что копаться в прошлом и анализировать их общение, которое, к слову, его мать никогда не одобряла, аргументируя это социальной дистанцией между их семьями. Теперь же появилась ещё одна весомая причина. Северус хотел знать её, пусть это и причинит ему агонию. Обзавестись друзьями в магическом мире, как, собственно, и в магловском, он не сумел (он был способен только их терять); но ему необходимо было найти человека, который заполнит его прорехи в знаниях. Того, кто не понаслышке знаком с магическими порядками. Мальсибер был из приличной семьи, крутился в высших кругах, был глуп и жесток — Снейп мог бы вывести его на разговор, но не хотел. Недоумок явно навешает ему с три короба и вдобавок поглумится. В Хогвартсе они держались вместе, на каникулах вели короткую переписку, иногда Мальсибер вытаскивал его к Малфою, но их нельзя было назвать друзьями. Определение «приятели» под их отношения подходило больше. Был только один человек, к которому Северус рискнул бы обратиться с подобной темой. Он долго думал, прежде чем решился отправить с Косой Аллеи письмо по адресату. Ответ пришёл неожиданно быстро. На тонком пергаменте значился точный адрес поместья. Снейп, испытывая острое чувство чужеродности при виде этого великолепного сада и массивного особняка, выполненного преимущественно в светлых оттенках, замялся у дверной ручки. Хотелось сбежать. Вернуться в свою жалкую лачугу, где ему было самое место. Вместо этого он позвонил в дверь, иррационально надеясь, что эту короткую трель никто не услышит. Тогда он сразу же уйдёт под этим благовидным предлогом. Никто не скажет, что он трус. — Добрый вечер, мистер… — запищал эльф, округлив глазки ещё сильнее, когда Северус махнул рукой, велев ему заткнуться. — Мисс Блэк… Нарцисса, — громко уточнил он, как только вспомнил о существовании Беллатрисы. — Дома? — Я провожу вас. Снейп несколько минут брёл за подпрыгивающим от нетерпения эльфом, пока, наконец, не оказался у нужной двери. Это был долбанный лабиринт, во время прохождения которого юноша старался не оглядываться по сторонам, не отвлекаться на живые портреты и не заглядываться на довольно любопытные артефакты. Он не мог выставить себя невеждой. Костяшки пальцев трижды дотронулись до деревянной поверхности, прежде чем Снейп открыл дверь и мужественно вошёл в комнату, стараясь держать спину прямой. Он чуть ли не каждый день тренировался сохранять бесстрастие (здесь не одобрялось буйство эмоций на лице), но тем не менее был уверен, что мышцы дрогнули, едва он заметил, что Нарцисса не одна. С сестрой. С той самой сестрой, которая одним своим видом открывала у него поток холодных мурашек по позвоночнику. В её тёмных глазах отражалась сама смерть. — Здравствуй, Северус, — поприветствовала его Нарцисса. «Как от одних родителей могли получиться такие разные дети?» На Нарциссе зачастую была надета ледяная маска; многие всерьёз считали её бесчувственной статуей, но сам Северус… чувствовал себя согретым рядом с ней. Младшая мисс Блэк никогда не выделяла его словом или делом, но уголки её губ каждый раз при встрече тепло изгибались. Когда Снейп впервые возвращался в гостиную факультета с разбитым носом после стычки с мародёрами (кажется, это был конец первого курса), в коридоре его остановила староста. Северус тогда не был с ней лично знаком, но мигом узнал старшекурсницу — он часто встречал её в компании Люциуса Малфоя. Она не отчитала его за небрежный вид и помятую одежду, но попыталась узнать, кто это сделал. Его угрюмое лицо подсказало, что никаких ответов девушка не получит. Она не сбагрила его к Помфри или Слизнорту, не отправила зализывать раны в свою комнату, а молча починила нос и вытерла алую кровь своим белоснежным платком. Это была их первая личная встреча. С Беллатрисой же он познакомился только год назад и сразу же после этой встречи ему захотелось отмыться. В её глазах плавилось презрение. Она всерьёз не понимала, почему Малфой притащил его с собой в бар и познакомил этого парня со сторонниками Волдеморта. Он был нищ, невежественен и, кажется, только своим видом принижал статус окружающих. В Беллатрисе горел костёр — всепоглощающий, пугающий, и смертельно опасный. — Здравствуй, Нарцисса. Если это возможно, я хотел бы побеседовать с тобой наедине, — сразу же попросил Северус, даже не глядя на молодую девушку по соседству. Беллатриса скривила губы. — Какое у тебя может быть личное дело к моей сестре? — выплюнула она. — Зачем ты вообще заявился в наш дом? Мы тебя не… — Я его пригласила, — перебила её Нарцисса, поднимаясь с софы. Брюнетка опешила только на секунду, но потом сразу же со звонким смешком вновь обратилась то ли к младшей сестре, то ли к её гостю: — Это чревато. Тем более перед свадьбой. Ты же знаешь, мальчик любит влюбляться в тех, кто ему никогда не даст. Его отшила даже эта грязно… — Белла, достаточно, — отрезвила она её и пригладила локоть парня, чья кожа потихоньку начинала краснеть. — Пойдём. И снова этот длинный коридор. Снейп сипло выдохнул, когда Нарцисса отворила ничем непримечательную дверь, и они оказались в библиотеке. В огромной библиотеке. Ряды полок тянулись к высоким потолкам, приковывая мерцающий взгляд очарованного парня. Ему пришлось напомнить себе, что он здесь совсем не за этим. Северус опустился на край чёрного кресла, стоящего напротив кресла Нарциссы. Он сглотнул, не зная, с чего начать разговор. По истечении четвёртой безмолвной минуты, девушка переплела руки, лежащие на коленях. Свет лампы играл так, что на её бледных щеках Северусу привиделся секундный румянец. Он не сводил с неё глаз. — Северус, ты пришёл помолчать? — осторожно спросила она и как будто шутя уточнила: — Только не говори мне, что Белла догадалась верно. Но, право слово, даже если ты решил признаться мне в любви, что я совсем не одобряю, пауза непозволительно растянулась. Когда Снейп весело хмыкнул, Нарцисса с явным облегчением выдохнула и позволила себе недоуменно свести брови. — Нет? — Разумеется, нет, — фыркнул он. — Что заставило тебя вообще предположить саму возможность этого? Это же бред! — То есть ты думаешь, что в меня невозможно влюбиться?! — с режущей обидой в голосе заметила она, и увидела, как дёрнулся кадык Снейпа, перед тем как краска прильнула к его светлой коже. — Нет, я… — его голос упал. Снейп нервно заправил тонкую прядь волос за ухо. — Конечно же, это возможно, — начал оправдываться он. — Ты безусловно красивая и… И вообще… Я не хотел тебя обидеть или… — О, Мерлин! Северус, я же шучу! Говори, что хотел. — Поговорить о магических браках, — в лоб признался он. Нарцисса нахмурилась. — Что? — Эм… Мне стало кое-что интересно, но в книгах я подобной информации не нашёл, вот я и подумал, что, может быть, тебе что-нибудь известно об определённых ритуалах. — О каких именно? — Как маглорождённые волшебницы… Или волшебники вступают в магический брак? Ни у одного из их родителей нет магического ядра и, соответственно, передача потока родовой магии при заключении брака невозможна. Как она… Как этот волшебник или волшебница могут полноценно соединиться с другим человеком без риска превратиться в сквиба? Если этот человек потеряет львиную часть своей магии, разве… — В случае с маглорождёнными используют другие ритуалы, основанные исключительно на магии чистокровного волшебника. Потоки более слабой стороны просто не используют. — Разве это не делает брак менее… настоящим? Родовая магия при этом не поблекнет? — Поблекнет, именно поэтому ни одна уважающая себя волшебная семья не свяжется с маглорождёнными. Высок риск ослабить собственную магию. — А если всё же… Кто-то рискнёт? Нарцисса хмыкнула. — То этот кто-то будет полным идиотом. Или же до официального заключения им придётся провести ещё один трудоёмкий ритуал, высасывающий буквально все магические силы и оставляющий волшебника беззащитным в течении суток, но оставляющий родовую магию нетронутым. — И какие условия должны быть соблюдены для этого ритуала? — Во-первых, маглорождённая сторона должна быть девственна, во-вторых… — Понятно, — Снейп уставился взглядом в начищенные носки туфель и тем самым положил конец разговору. «Всё было так просто». Как по заказу скрипнула дверь, и юноша с девушкой синхронно развернулись к ней. Нарцисса расплылась в улыбке, когда увидела входящего Люциуса. Он с нежностью и трепетом прижался губами к тыльной стороне её ладони, присаживаясь на подлокотник её кресла, и протянул Снейпу руку, который тот сразу же пожал. — Мне стоит волноваться, что вы проводите время наедине да ещё и в потёмках? — мурлыкающим голосом поинтересовался Малфой. — Не думаю, Северус буквально несколько минут назад признался мне, что я никогда не заинтересую его как женщина. Как ты там сказал? — обратилась она к смутившемуся парню. —"Это же бред»? Люциус хохотнул, обнажая белоснежные ровные зубы. — Так зачем ты тогда сюда пришёл? — За знаниями, — ответила за него Нарцисса. — Всем тонкостям родовой магии, к сожалению, не обучают в Хогвартсе. Снейп как никогда был благодарен девушке, когда прижала ладошку к губам жениха, едва тот попытался снова открыть рот. — Ты закончил с приглашениями на свадьбу? — Да, осталось только разослать. — Может, тогда отдашь Северусу его приглашение, пока он здесь? Чтобы потом он не пытался нас убедить в том, что ничего такого не получал. — Я не думаю, что у меня получится прийти. Я устроился на лето в лавку Джиггерса, у меня нет выходных и… «И возможности приобрести для вас хоть мало-мальски приличный подарок». Да и не может же он заявиться туда в школьной мантии? — И совести. На подобные приглашения не принято отвечать отказом, Северус, — перебил его Люциус. — Тем более это будет идеальная возможность представить тебя Тёмному лорду. — Снейп почти не заметил, как Нарцисса вдавила кулачок в бедро жениха. — Кстати, я уверен, что твоя фантазия касательно выбора подарков хромает, так что держи. Блондин подкинул в воздух пергамент, который Снейп ловко поймал и с тревогой открыл, ожидая чего-то неподъёмного. Список зелий. Ничего сложного, ничего такого, чего он бы не мог приготовить самостоятельно. Он занимается этим каждый день в этой вонючей лавке. Глаза напрасно повторно скользнули по ровным строчкам, ища подвох. — С началом семейном жизни нам потребуется личная домашняя аптечка, ну, так… На всякий случай, — пояснила Нарцисса. — Мы сразу и вспомнили о тебе. — Заодно ты сможешь продемонстрировать свой уровень мастерства… Снейп кивнул. ххх Обычно Гермиона не принимала скоропалительные решения, к каждому вопросу она пыталась подойти объективно, взвесить все минусы и плюсы и только после этого прийти к верному выводу, но… Сейчас мозг настойчиво сигнализировал о том, что из этого всё равно ничего путного не выйдет, что не стоит из-за минутной блажи бросаться в омут с головой, но сердце и притаённые в нём желания диктовали ей совершенно противоположное. Ей нравилось думать, что она ничего не испытывает к Северусу Снейпу — она не должна к нему ничего испытывать; он ни капельки не привлекает её, но почему-то температура тела возрастала от одной лишь случайной мысли о нём. В последнее время этих мыслей становилось всё больше. Казалось, они вытесняют её из её же головы. Гермионе хотелось бы думать, что Снейп тому виной, что он умышленно подкидывает сухие ветки в распалённый костёр, но… В те две короткие встречи, которые последовали после их последнего совсем не случайного поцелуя, он не делал ничего. Он держался в рамках благопристойности и даже не старался при возможности до неё дотронуться. Это раздражало. Практические занятия, коими Северус удостоил её, вызвавшись на место Слизнорта, не несли за собой чувственного потока и неловких минут, которых Гермиона ожидала после случившегося. Снейп глядел на неё равнодушно и открывал рот только, когда она что-то на его взгляд делала неправильно (это случалось довольно часто) и категорически запрещал приближаться к котлам, чьё содержимое должно было отправиться на продажу. Напоминание о том, что часть приготовленных ею зелий уже были переданы мадам Помфри в Больничном крыле и одобрены ею же, не возымело результата. Он оставался непреклонен. Когда и третья встреча грозила остаться равнодушно-деловой, Грейнджер не выдержала и призвала к себе всю гриффиндорскую храбрость, которая зачастую обходила её стороной. Она не понимала, зачем это делает, и чего именно стремится добиться, но немного подалась назад, когда в определённый момент мужчина завис позади неё. Её мизинец со случайной решимостью коснулся его кисти. Гермиона сразу же убрала руку и с сосредоточенностью уставилась в закипающую жидкость, успев пожалеть, что решилась на это бессмысленное действо. — С какой целью ты это сделала? Девушка почувствовала почти неуловимое прикосновение его пальцев к кончикам её распущенных волос. — Сделала что? В ответ его руки уверенно обвили её талию, а губы мягко легли на висок. Грейнджер сглотнула, прижавшись к крепкому мужскому телу ближе. До этой секунды она и не понимала, чего подсознательно ждала от него столько времени. Прикосновений. Суровый голос тут же вернул её обратно: — Сейчас самое время взять в руку лопатку и перемешать зелье, пока оно не загустело до точки невозврата. Если вы ждёте, что это сделаю я, то вы ошибаетесь. Пальцы скованно перехватили предложенную деревянную лопатку, пока сама девушка возмущенно и громко дышала. Густеющая жидкость сопротивлялась каждому новому повороту, но пока Гермиона успешно справлялась с нею, стараясь ничем не выдать трепета, охватившего тело, едва мужская щека потёрлась о её волосы. Подушечки его больших пальцев нашли зазор между джинсами и футболкой и самоуверенно потёрли открывшуюся им тёплую кожу. Гермиона не смогла удержать тихий вздох, который побудил Снейпа надавить девушке на живот и тем самым прижать её к себе максимально близко. — Примерно на такой эффект вы рассчитывали? — рокочущий голос прозвучал громом в её ушах. — Нет, — правдиво ответила она, как только голос вернулся. Пальцы Северуса тут же выбрались из-под её одежды. Тепло его тела тоже оставило её. Гермиона почувствовала зябь и пустоту. Она среагировала неожиданно быстро, и вернула мужские ладони на место. Но они оставались бездвижны, и Гермиона голодно облизнувшись, провела по ним пальчиками, нащупывая мелкие зажившие ожоги и порезы на его шероховатой коже. — Так я могу воспринимать эти жесты, как ваш непоколебимый ответ? Грейнджер испуганно кивнула. В горле пересохло. Но на сердце стало легче. — Тогда… Сегодня? — Нет! — воскликнула девушка и повернулась в его руках, сразу приникнув губами к шраму на шее. Она провела языком вдоль его изгиба. Не столько страстно, сколько нежно. И ощутила, как Снейп сглотнул. — Мне через двадцать минут нужно вернуться в Хогвартс. У меня впереди стопа непроверенных работ и дежурство, — и желание настроиться на предстоящее… событие. — Мы же… Не успеем?.. — полувопросительно заметила она. — Нет? В прошлый раз вам хватило и пяти минут, — насмешливо отпикировал Северус, приподнимая её голову за подбородок. Его большой палец очертил контуры соблазнительных губ, пока взгляд оценивал мигом вспыхнувшие янтарные глаза. — Ну, мне потребовалось хотя бы пять минут! — процедила Гермиона и тут же оцепенела, осознав, что ляпнула. Снейп мгновенно сузил глаза. — Простите, что? — Ничего… — Кажется, перед этим я предупреждал вас, что у меня давно никого не было, чтобы вы не рассчитывали на продолжительный секс, мисс Грейнджер? Гермиона напрасно провела руками по его груди и бокам, стараясь закончить этот неловкий разговор. Это совсем не помогло. — Так что? —спросил мужчина. — Предупреждали, — выдавила девушка. — И мне всё понравилось, правда, — заверила она. — И, Грейнджер, это было дольше пяти минут, по крайней мере с моей стороны так точно. Мы провели в спальне как минимум сорок минут, десять из которых потратили на разговоры, пять-семь на ваши потребности, а полученный остаток… Вы же умеете считать? — Умею, но тогда мне было не до этого, — буркнула Гермиона ему в грудь. — И я не понимаю, зачем сейчас вы… — Я бы мог доказать вам это научным путём, но вы сами сказали, что у вас осталось двадцать, а теперь уже пятнадцать минут, которых мне совершенно точно… Грейнджер вздохнула и поправила волосы, тут же поморщившись. Прядь под её пальцами была липкой, и в нос ей ударил резкий запах водорослей. — Вы испачкали мне волосы! — она опустила взгляд на серую футболку и заметила на ней бледно-зелёные оттенки. — И одежду! — Да, — Снейп безразлично пожал плечами и сделал шаг назад. — Потому что лаборатория — неподходящее место для подобных проявлений. Вы полезли ко мне первой, а у меня, уж извините, не было времени вымыть руки. Кстати, ваши, — он напоказ облизнул губы, к которым Гермиона недавно прикасалась, — со вкусом полыни, но, заметьте, я не жалуюсь. — Ещё бы вы жаловались…