в сладковатом запахе сценического дыма и приглушенном свете не видно четких границ.
впрочем, зачем тебе эти границы сейчас?
бармен, сжимающий в руке яблоко, смотрит в твою сторону с некоторым презрением, а после и с недоумением, когда только что говорящий с ним другой парень решительным шагом двигается к тебе и подсаживается за стол, даже не спрашивая. тебе удается рассмотреть его чуть ближе, и черты кажутся знакомыми, хотя сквозь образованную здесь пелену и то количество алкоголя, которое ты выпил, узнать кого-то не предстаяется возможным. единственное, что сильно цепляет глаз и напоминает о чем-то — блеклость его облика. черный как уголь свитер с вырезанным плечом, но длинным рукавом с другой стороны, ни чуть не светлее джинсы и высокие ботинки, которые, как тебе кажется, даже на платформе. не слишком вычурно, но заставляет задуматься о том, есть ли ему двадцать один на самом деле. “и что это мы здесь делаем? и не пора ли уходить?” — он ставит на стол бокал с прозрачным напитком, комментируя дальше. — “за мой счет.” когда ты делаешь глоток, это оказывается гребанная вода, и ты можешь слышать смешок, раздающийся откуда-то со стороны стойки. “разве тебе не платят за мое присутствие здесь?” “как грубо,” — тихий смешок. — “может быть и платят, не тебе считать мои деньги, золотце. я просто хочу быть актуальным и не мозолить глаз.” ах да. теперь ты вспоминаешь, кто это. в таком виде даже не скажешь, чем он занимается в таком месте. очередное напоминание, что нельзя судить людей по внешности. в его голосе слышен тяжелый, но приятный акцент, не поддающийся твоему описанию. “мозолить глаз?” — ты все же решаешь выпить принесенную воду, хотя бы потому что она бесплатная, а в горле пересыхало. “ох, тебе уже жарко?” — он снова смеется, глядя на то, как ты глотаешь воду, и будь ты сейчас чуть трезвее, кажется, тебе было бы уже чуть неудобно от подобного внимания. — “в любом случае, да. я не думаю, что ты пришел посмотреть конкретно на меня, ты здесь буквально второй раз.” “когда ты успеваешь рассматривать людей, м? мне казалось, ты увлечен работой.” — первый укол, который пришел тебе в голову, но он не возымел нужного эффекта, и сидящий напротив продолжил ненавязчиво болтать. прямой отказ должен был бы сработать с ним, но язык не поворачивался выдать что-то такое. “я бы сказал, что это грубо снова, но это просто невнимательно. пока вы смотрите на меня, я спокойно смотрю на вас. потому что вряд ли кто-то пришел ради глаз, а вот я могу их оценить. вы все, люди, порой такие интересные.” — последнее звучало максимально саркастично. “раз ты не слишком любишь людей, что ты забыл в сфере обслуживания, особенно подобного рода?” —он не выглядел слишком глупым, но начинал вызывать раздражение. “если тебе очень не нравится часть себя, и ты буквально можешь продавать ее народу за довольно большие деньги, ты не будешь этого делать?” — звучит как цинизм, но раздражение уходит и тебе начинает нравиться насмешливый тон, с которым говорятся эти слова. — “можешь звать меня ди. одна небольшая просьба, солнце. не приходи завтра, ладно? в четверг, когда моя смена закончится, если хочешь. иначе ты разлюбишь меня слишком быстро.” “кому ты нравишься с таким нелюдимым и скверным характером вообще?..” — улыбка на чужих тонких губах становится еще чуть шире. “тогда ты тем более не заявишься, верно?” “может быть… ты же сказал мне не свое настоящее имя, да?” “боже-боже, сколько ты выпил сегодня, наивный мальчик? конечно ненастоящее, неужели ты видел кого-то, кого зовут ди, на улице?” — ему приходится закрыть рот ладонью, чтобы не засмеяться, но после милую улыбку сменяет поразительная серьезность. ди показательно закрывает глаза руками, оставляя лишь маленькую щель между средним и безымянным пальцами левой ладони, через которую видно его глаза. только сейчас ты обращаешь внимание, насколько они светлые для серого цвета. как если бы он носил линзы для этого. —“не виню тебя, если ты не заметил, но здесь нет ничего настоящего. времени не существует, морали тоже не видно, и каждый прячется под созданным образом. как тебя можно звать?” “дрим?” — подумав пару мгновений выдаешь ты, получая за это еще одну насмешку. “ох, теперь мы с тобой здесь начинаемся с одной буквы. только что придумал?” “да, но - -” “никаких но. так вот, дрим, когда ты проснешься от этой иллюзии, мы можем оказаться абсолютно разными людьми, у которых нет возможности даже иметь общую первую букву.” он встает из-за стола и вновь уходит к барной стойке, где, ты можешь видеть, как только ди кладет руки на стол, бармен сразу берет их в свои и начинает, кажется, ругаться. твой новый знакомый, если его можно так назвать, впрочем, быстро его успокаивает. спустя минуту или две бармен уходит выполнять пару заказов, а твой обзор закрывает кто-то, подсевший рядом, к стоящему ди. тебе стало удивительно от того, как мягко и располагающе он на самом деле мог улыбаться, особенно с кем-то абсолютно незнакомым, даже пару раз касаясь плечей. возможно, ты все же поторопился с выводами о его характере. или он просто очень хорошо работает. прийти на следующий день было уже принципом. в другое время, с более трезвой головой, без этого противного осадка в виде переживаний, упавших на тебя. ты взял бокал вина, наверное, исключительно для галочки, и тут же пожалел о своем решении — тебя пронзил злостный взгляд бармена. кажется, ди называл его таплом, вчера ты также случайно подслушал их разговор. они выглядели хорошими друзьями, способными болтать ни о чем, и, тебе думается, это хорошая разрядка, если ты каждый день видишь одни и те же подвыпившие или в край пьяные лица. взгляд тапла смягчается, и ты хочешь спросить, перестал ли он искать в тебе причины для злости, но, проследив за его взглядом, ты видишь, как к стойке приближается ваш общий знакомый, а значит, что именно приход ди обрадовал его. тот прощается с какой-то милой девушкой, которая спешно уходит, а парень, махнув ей рукой вслед, садится на один из высоких стульев и наконец поворачивается к вам. “вы уже разговорились друг между другом, мальчики?” — ди привычно смеется, положив руки на стол. “ты в порядке?” — бармен берет одну из его ладоней в свои, и тот вздрагивает. чуть погодя, ди кивает, но косится на тебя — ты хранишь молчание все это время — а после кладет голову на руки. “какого черта это было?” — осмеливаешься спросить ты. “мы просто хорошие друзья,” — фыркает тапл. “а вот что касательно тебя, друг мой… зачем ты пришел?” ты зависаешь над этим вопросом. нельзя просто сказать “из принципа”, как и нельзя сказать “просто мне нравится, как ты выглядишь.” впрочем, отсутствие ответа не особо-то лучше, потому что ди сверлит тебя взглядом. черт, кажется, этот парень не шутил, когда говорил, что смотрит за приходящими. это заставляет тебя поежиться, но когда ты собираешься придумать хоть что-то, вопрошающий закатывает глаза и просит у своего друга выпить чего-то полегче. тапл не находит что-то подходящее, пожимает плечами. “мне так влом идти за недостающими чисто ради тебя-я” — тянет он лениво, но после, посмотрев на толпу, только зашедшую внутрь и явно направляющуюся к нему за чем-то крепким, он продолжает. — “забудь, совсем не лень.” когда он уходит, твой темноволосый знакомый достает пачку сигарет и зажигалку из кармана. делая все на скорую руку, он затягивается, после тихо посмеиваясь. “он бы не позволил мне начать, понимаешь? не может забрать, когда я уже начал, но может бить по рукам, чтобы не начинал.” — клуб сигаретного дыма прилетает прямо тебе в лицо. — “а так его здесь нет… и мы можем поговорить.” акцент на последнее слово, на самом деле, начинает тебя пугать. “на самом деле, какая тебе разница, зачем я пришел? отдохнуть.” — ты кашляешь от дыма, а он все также незабываемо тихо смеется. “я уже говорил тебе, здесь нет ничего настоящего. так что будем считать, что мне интересно посмотреть, какую ложь ты придумаешь.” ди буквально сияет, и ты начинаешь думать, что было бы, если бы ты рассказал ему правду. про тот раз, про конфликт со спидраннерским коммьюнити. почувствовал бы он этот глоток свежести в сценическом дыме, или также посчитал бы за ложь? он выглядит интересно, тебе сложно это отрицать. взгляд скользит по открытому плечу, по руке, по пальцам, стряхивающим пепел на стол просто таплу на зло. под его волосами ты наконец обнаруживаешь необычную повязку. “тебе тоже нравится?” “что?” — неуверенно переспрашиваешь ты. “то, как я выгляжу. им нравится обычно. в а м нравится, точнее.” тебя прерывает приход тапла. бармен недовольно рычит и грозится вылить напиток на голову ди, если он еще раз закурит, и оторвать пальцы вдобавок, если повторно стряхнет пепел на стол. на явно двусмысленное “ты собираешься наказать меня?” тот, правда, смущенно ударяет друга по плечу, но после они спокойно садятся. ди только берет тебя за руку где-то под столом, как тапл смотрит на часы и тихо вздыхает. “ах да…” — первый вздыхает. — “простите, солнышки, выступление через полчаса. надо приготовиться.” он скрывается с твоих глаз и убегает куда-то. ты еще со своего первого раза, когда ты действительно просто с удовольствием смотрел на его движения, помнишь, что работает он в другой одежде. стоит ему уйти, как бармен отодвигает приготовленный напиток в угол. проходит еще пара минут, и ты собираешься уходить, как тот, закончив с пришедшей толпой, окликивает тебя. по твоему придуманному в спешке в прошлый раз “имени”, ты догадываешься, кто ему рассказал, но садишься обратно, не успев толком встать, и он смотрит на тебя, а ты на него. “я скажу прямо. если ты хочешь его — или плати, или иди нахуй.” “какого хера вы оба устраиваете мне ебучий допрос?” — ты еле сдердиваешься, чтобы не ударить по столу. “я видел, как ты на него смотришь. как и остальная толпа здесь, тебе нравится, как он может вести себя, если хочет привлечь внимание. кажется, что ты ему нравишься, да?” — он ждет твоего неопределенного кивка, потому что ты сам не уверен в ответе, и недовольно фыркает. “нет. он ненавидит всех людей, ты не станешь исключением. отдадим должное, может заставить тебя почувствовать себя нужным, особенным, но это ложь. и если ты хоть как-нибудь навредишь ему из-за этого, я не собираюсь прощать тебя.” “ты ревнуешь?” — теперь ты смеешься почему-то, и это напоминает ди тоже. “нет, просто в его жизни уже была одна ебанутая дура. потому хорош играть в игры.” тапл не дает тебе ответить и уходит протирать стаканы. это не похоже на ложь, которой окутано это место. “так что случилось?” твое завтра, будучи уже твоим сегодня, обращается в гребаный ужас. один из твоих ранов практически признали ложным, и ты понятия не имеешь, что делать с этим дерьмом. у тебя нет сил даже думать об этом, а джордж и ник и так выглядят слишком заебанными. даже тебе самому неизвестно, как так получилось, но ноги снова донесли тебя туда, потому что ты хочешь поговорить с кем-то и вылить весь накопившийся гнев куда-то помимо бедного компьютерного стола, и так избитого несколько раз. ты видишь, как двое твоих знакомых снова ненавязчиво разговаривают, когда ты заходишь. впрочем, тапл достаточно внимательный и кивает в твою сторону через минуту или две. скорее всего, он сталкивается с недоверием, потому что ему приходится кивнуть на тебя еще раз, сложив руки на груди. когда ди все же поворачивается, вы буквально сталкиваетесь взглядами. он отворачивается от тебя и просит что-то у своего друга, на что тот закатывает глаза, но уходит, видимо собираясь выполнить заказ. не проходит и минуты, и каким-то ловким движением ди выхватывает твою руку и тянет тебя за один их крайних столиков. оставив на стуле, быстрым шагом забирает уже принесенный напиток — это оказывается вино — и ставит бокал перед твоим лицом. и теперь ты думаешь, как ответить на этот вопрос, постукивая пальцами по бокалу. “кто сказал тебе, что что-то случилось?” “разве я не говорил тебе, что вижу много разной херни о людях? если нет, то говорю сейчас.” “нужны детали?” — а стоит ли игра свеч? фактически, точное описание будет прямым указанием на твою личность. “как хочешь. мы, вроде, за приватность.” “скажем… большая часть моей карьеры разрушена кем-то.” — ты начинаешь задумчиво водить пальцем по краю бокала, раздумывая, что сказать дальше. “каким образом?” — он смотрит на твои руки и легонько стукает своим бокалом о твой. “вероятно, кто-то заказал что-то вроде анализа с фальшивыми доказательствами. сложно объяснить.” — ты поднимаешь вино со стола, и вы оба отпиваете из бокалов. по какой-то инерции, ты выпиваешь больше, оставляя бокал наполовину полным. или наполовину пустым? “то есть ты уверен, что это купленная хрень?” — он вытирает губы тыльной стороной ладони, чуть сдвигая брови. “практически на сто процентов. ни один умный человек не будет заниматься этим просто так, а те, кто решил, просто автоматом не умные.” ди снова смеется. “возможно и так. не желаешь рассказать что-то еще?” “а ты так хочешь узнать?” — ты надеешься остановить вечную насмешку над тобой и над жизнью в целом, и, к счастью, у тебя получается — твой взгляд сталкивается с его, чуть более холодным, чем обычно. “если не хочешь выделяться из массы, тебе наоборот стоит рассказать что-то. ты, расстрою тебя, не особенный.” “он говорил. но примерно по этой причине я могу и промолчать.” “ла-адно. мне жаль, на самом деле, такое не должно было с тобой происходить.” ты начинаешь жалеть, что не поддержал диалог, потому что остаток вечера сводился к вину и абсолютно ненавязчивым разговорам без смысловой нагрузки. в один момент он отвлекается, чтобы взять целую бутылку, игнорируя злостный взгляд тапла в спину. ты смотришь на его бокал в это время. кажется, ди даже не закончил первый, и, видит бог, делал это с тобой абсолютно специально. однако в твоей голове слишком сильный туман, чтобы рассуждать о мотивах подобных поступков. “хм. как ты думаешь, сколько стоило твое падение?” — он возвращается к началу разговора, но выглядит действительно заинтересованным в этот раз. “понятия не имею.” — ты пожимаешь плечами, постукивая пальцами по столу. — “а тебе зачем?” “только не подумай, что это моя вина. просто считаю, что можно купить все что угодно. так уж получилось, мы люди.” ты пиздецки не понимаешь, зачем продолжил это. удобно было свалить все на количество выпитого и сидящего перед тобой человека, но было бы это честно? сомнительно. забирать сказанные слова уже поздно в любом случае. “даже тебя?” “скорее да, чем нет.” — звучит как уход от ответа, но ты видишь неаккуратно прокушенную губу после ответа и воспринимаешь это как знак честности чуть большей, чем обычно. покопавшись в кошельке, ты кидаешь на стол несколько купюр. достаточно больших, ты планировал потратить их на что-то стоящее. и этим стоящим, кажется, оказался мальчик на ночь. в какой момент ты опустился? или ты считаешь, что с ним и его другом что-то не так? по его взгляду тебе кажется, что он не получал таких денег от кого-то еще. да, ди может отказаться, как и любой человек такой роли здесь, но в глубине серых глаз видны огромные сомнения. он оборачивается на барную стойку, где хлопочет тапл, и наконец встает из-за стола. холодная ладонь сжимает твое запястье, и он протягивает тебя за собой сквозь толпу. вы оказались около, и он стучит по столу. тебе кажется, ди собирается сдать тебя своему другу, чтобы тот разбил тебе лицо за подобный заказ, но этого не случается. ты можешь слышать, как он тихо просит третий ключ, отпирается от чтения моралей, объясняя все суммой, которую ты дал, а также тем, что считает тебя относительно безопасным. еще тише они договариваются о чем-то, чего ты не слышишь, а после он ведет тебя в какое-то помещение, попрощавшись с барменом. ди запирает дверь и кладет ключи на полку рядом, включает лампу — та оказывается несколько поломанной, потому света недостаточно, и он кажется приглушенным — и садится на край кровати. первое, что ты делаешь — снимаешь с него эту странную повязку, словно символ его закрытости и возможности убежать. рукой ты щупаешь кровать возле себя. пусто… но ты помнишь, с кем засыпал, даже несмотря на головную боль после огромного количества вина. следующей в глаза бросается та самая одежда, сложенная на стуле, и то, как аккуратно ты был укрыт одеялом. в комнате свежо, и глазами ты ищешь открытое окно, чтобы закрыть его, потом поспать еще и разобраться уже утром. однако когда ты подходишь к окну, ты видишь и слышишь тех двух, чей разговор ты просто обязан подслушать, даже если это действительно некрасиво. ди подбегает к таплу и крепко обнимает его, а тот гладит его по спине, после забирая чужие ладони в свои. “харви… ты не должен был ждать меня! я просто уснул!” “ты настолько устал? я имею в виду, ты обещал вернуться в час, а сейчас, блять, четыре.” “я думаю-ю…” — он тянет и кусает кожу одного из больших пальцев, явно нервничая. — “не помню почему точно, но мы ставили ванильные палочки, потому меня утянуло в сон. извини, что заставляю переживать.” “дело не во сне и даже не в моих нервах, глупый! тебе нет даже двадцати, винс, ты рискуешь собой.” — тапл выглядит не злым, но обеспокоенным. “всю жизнь так или иначе рискую, прекрати.” — он натягивает повязку на глаза, и ты понимаешь, что он выглядит абсолютно по-другому. “дорисковался уже, разве нет? во что ты только не вляпывался, правда.” “ну, с тех пор, например, я решил, что больше не завожу слишком близких отношений с якобы робкими девочками. и близких отношений вообще.” — как обычно смеется. видимо, это все же была правда все это время. — “ты не доверяешь конкретно ему?” тапл дает ему подзатыльник. мягкий, но подзатыльник. “поговорим об этом позже.” они продолжают обсуждать что-то. ты периодически вслушиваешься, пытаясь понять, будут ли они говорить о тебе еще, но такого не происходит, если ты ничего не прослушал. ты слишком ушел в анализ, чтобы различать слова — узнал слишком много из одного разговора и теперь не совсем уверен, что с этим делать. когда ты возвращаешься из мыслей, улица уже пустует, и лишь эхо шагов слышно вдали. может это был сон, и тебе стоит лечь обратно? впрочем, ты в любом случае хотел это сделать. через еще пару часов, судя по обстановке, ты понимаешь, что это действительно был не сон, и тебе как минимум пора свалить, потому что на часах около шести утра. твои пальцы цепляются за простыни, и ты поднимаешься снова. голова болит пуще прежнего, и, выпрямив спину, ты потираешь виски пальцами. какое-то странное, противное ощущение — смесь из холодного пота, прошибающего и стекающего по спине, и жара внутри, не дающего нормально дышать — охватывает тебя, и ты чуть ли не задыхаешься первое время. ключи остались на той же полке, где ди — или, как тебе теперь известно, винсент — оставил их, и ты можешь уйти в любой момент. потянувшись, чтобы встать с постели наконец, локтем ты задеваешь пепельницу. в голове всплывают воспоминания: начиная с того, где ты просто вытаскиваешь его пачку из заднего кармана джинс, и заканчивая сдавленным шипением боли в те моменты, когда ты оставлял небольшие ожоги. ох, черт возьми. теперь это дерьмо будет преследовать тебя? ты собираешь вещи и сматываешься, оставляя ключи на стойке. очевидно, пришел человек утренней смены — он не узнал тебя, и это, по какой-то причине, лишь подстегнуло поторопиться. следующей ночью ты стоишь у двери, надеясь выцепить ди из толпы. у него достаточно запоминающийся внешний вид, так или иначе, и ты будешь способен узнать его из потока людей. по крайней мере, ты надеялся на это, пока чуть не пропустил его. единственное, что заставило тебя обернуться — секундное ощущение взгляда на твоей спине. ты хватаешь человека за спиной за руку и мысленно благодаришь свою великолепную реакцию, начиная рассматривать его. повязка со лба спустилась на глаза — как в тот раз, когда ты видел его с харви — скрывая их плотной тканью, вместо привычного около-сценического вида на нем что-то абсолютно мешковатое, больше его настоящих форм на два размера минимум. “пардон?” — начинает он, явно ощущая дискомфорт от такого пристального внимания. и вот голос ты уже точно не можешь спутать.. “винсент.” — сразу бьешь в лицо. и, кажется, попадаешь. — “мне нужно поговорить.” “пардон еще раз? тебе может и нужно, а мне нет.” — он дергает рукой, и твоя хватка чуть не разрывается, однако второй попытки ди не предпринимает. “ты помнишь меня?” он улыбается снова, но более скверно и хитро, чем обычно. “нет.” тебе физически больно. “неправда же.” он разворачивается к тебе и все же освобождает свою руку от твоих двух, отходя чуть дальше от входа. “хей, солнце. я все понимаю, но давай вернемся к началу. я и я там — люди разные. и ты даже не представляешь насколько.” “...например.” — ты решаешь выслушать его целиком, хотя уже не согласен. что-то настоящее объединяет две половины одного человека, даже если он этого не хочет. “то есть, тебя это не пугает?” “а если да?” “чтож. видишь ли, я из принципа не встречаюсь с клиентами, даже если просто поговорить. вы слишком серьезно воспринимаете то, что у нас было.” — ди складывает руки на груди, и у тебя уходит еще немного времени, чтобы выпалить стоящий ответ. “считай, что я выхватил тебя на улице тогда.” “что, серьезно? с таким-то видом?” “да.” — твои руки сами собой сжимаются в кулаки в этот момент. “о боги, какой же ты упертый. но, знаешь, тебе повезло. люблю целеустремленных людей. завтра в три тебя устроит?” “свидание в три ночи?” он закатывает глаза максимально раздраженно. “в три дня конечно, ты предлагаешь мне не спать сутками ради тебя? и вообще, какое свидание, пошел ты!” — винсент смеется также ярко, как обычно. — “как я могу тебя звать? по-настоящему, конечно.” “клэй.” “отлично. так откуда ты знаешь мое имя?” кажется, тебе действительно повезло в этот раз.