Instant Kill Mode

Когда ООН начал играть с идеей помилования Стива и других военных преступников, Тони был за договор об амнистии. Он любил выступать в защиту людей, которые отвернулись от него. Конечно, он потратил много времени, представляя себе чашу попкорна, которую он сделает для себя, если Стива когда-нибудь убьют на гильотине в прямом эфире, но Тони достаточно взрослый, чтобы отбросить в сторону их мелкие личные разногласия. Как бы Тони ни хотелось это признавать, Стив был прав насчет соглашения. Даже если тот и скрывал факт, что его лучший друг убил маму Тони, а потом они выбили дерьмо из Тони за то, что он злился из-за этого. — Ты знаешь, как говорится, — сказал Тони, смотря на Роуди. — Дорога к дружбе вымощена предательством и физическим насилием. — Это не выражение, — сказал Роуди, на лбу которого появились складки от беспокойства. Они спарринговали в домашнем тренажерном зале Тони, без костюма, потные, тестировали новые металлические ноги Роуди. — Ты ведь знаешь, что никто никогда не говорил этого, да? — Роуди продолжил, когда Тони замолчал. — Скажи мне, что ты знаешь, что ведешь себя, как сумасшедший. Тони снял свои боксерские перчатки и сделал глоток хлорофила из бутылки. На вкус как моторное масло, и оно наполнило его ноздри вонью скошенной травы. Напиток напомнил ему то, за что он так сильно презирал быть здоровым. Тони собирался выпить несколько кружек эспрессо, а затем не спать тридцать часов подряд. Он заслужил некоторое затишье. Они делали умеренно-интенсивные упражнения в течение почти тридцати минут. Самое время для чизбургера. — Я слишком умен, чтобы быть сумасшедшим, — сказал Тони, постукивая костяшками по голове. — Я много думал. Вся эта история для каждого из нас была замаскированным благословением. Это преподнесло мне ценный урок. — Не продавай свою душу правительству, не прочитав мелкий шрифт? — Нет, — говорит Тони. — Люди — отстой, и ты никогда не должен им доверять. — Ты должен размещать вдохновляющие цитаты в Твиттере, — проговорил Роуди. — Ты действительно можешь привнести немного света в жизнь людей, говоря так. Роуди сел на коврик для борьбы, перекрещивая ноги перед собой. Пот стекал по его темной коже. На нем знакомое выражение, которое Тони окрестил «Осуждающим взглядом ужаса» Роуди. Он носил это выражение регулярно с тех пор, как они были первокурсниками в Массачусетском технологическом университете. Точнее, в ночь, когда Роуди вернулся домой в их общежитие и обнаружил, что Тони спит в собственной блевотине, сжимая в одной руке нераспечатанный мешок с трубчатыми носками, а в другой — петарды. По сей день Тони не может вспомнить, откуда у него эти носки. Это были хорошие носки. Они продержались почти двадцать лет, прежде чем ему пришлось их выбросить. В любом случае, он всегда будет помнить выражение лица Роуди, и это то же выражение, которое он носил тысячи раз с тех пор. Это смесь ужаса, отвращения и разочарования. Оно никогда не подводит Тони. — Не руби с плеча, — спросил Тони, — Я собираюсь сменить тему. Все, что угодно, лишь бы снять этот взгляд с лица Роуди. Тони выдержал паузу и потёр заднюю часть шеи. — Думаешь, мне стоит позвонить парню? И этот отвлекающий маневр сработал. Роуди вскинул на него взгляд, вытирая пот со своего лица нижней частью футболки. Его металлические ноги заскрипели, когда он откинулся назад, опираясь на ладони. — Какому парню? — Ребенок, который дрался с нами в Германии. Человек-паук, карапуз, или как еще ты хочешь его назвать. Тони настолько потерян в своих мыслях, что даже не морщится, когда делает еще один глоток хлорофилла. — Питер, — он сказал, когда Роуди все еще выглядит растерянным. — Питер Паркер. — Пятнадцатилетка. — Да. Осуждающий взгляд ужаса Роуди становится еще более растерянным. У него суженые глаза и поджатые губы, а Тони знает, что ему вот-вот вручат его же задницу на блюдечке с золотой каемочкой. — Ты не создан для того, чтобы быть кому-то ментором, — предупредил Роуди, перечисляя причины и загибая пальцы. — Ты не родитель этого ребенка. Ты соврал его тете и забрал в Германию. Ты дал ему ультра-мощный костюм… — Что? Ты имеешь в виду тот спандекс, который вызовет 911, если он отключится? — немного возмущенно спросил Тони. — Я не угроза для него, Роудс. У него даже нет доступа к режиму мгновенного убийства, пока ему не исполнится восемнадцать. — Режим мгновенного…мгновенного чего? — брови Роуди поднялись опасно высоко. — Мне нужно, чтобы ты повторил это. После некоторых размышлений, Тони должен признать, что название программы действительно звучит опасно, особенно без контекста. — Его глаза могут стрелять лазерами, — сказал Тони. Его голос затихает в тот момент, когда он осознает, как плохо все это звучит. — А пара паучьих лапок показывает себя как….как довольно агрессивное оружие..... — Я звоню в службу защиты детей, — сказал Роуди, качая головой. — Ты драматизируешь, утконос, — проговорил Тони, хотя признал реакцию Роуди справедливой. — Не то, чтобы он когда-нибудь будет использовать эту функцию, — помахал рукой в воздухе Тони. — Я слишком много думаю об этом, — сказал он. — Хэппи присматривает за ребенком, и я вызвал ФБР, когда торговец оружием попытался скинуть его в озеро… — Твой тон очень спокойный, но ты говоришь очень много пугающих вещей, — Роуди повышает голос. Его темные глаза опасно сузились. — Ты вообще, хоть, слушаешь, что говоришь? Иногда полезно. — С ним все будет в порядке, — сказал Тони, пытаясь успокоиться. — Ему пятнадцать. Что он сделает? Ответ: Питер чуть не потопил паром, лишился привилегий на костюм, а затем продолжил бороться с уличным преступником на самолете «Старк Индастриз», в то время как Тони сидел в неведенье дома, смотря Saturday Night Live и их новейшую отвратительную пародию на Заковианский скандал. Питер разбил самолет на Стейтен-Айленд и ушел к тому времени, как Хэппи добрался туда. Он чуть не умер. И, если это недостаточно плохо, то у Питера хватило наглости принять очень взрослое решение (наглости!), когда Тони пытался назначить Человека-паука своей правой рукой. Плевать. Тони это не волнует. Стив может подавиться куском металлолома, потому что Тони наконец собрал свою жизнь вместе. Роуди хорошо приспособился к своим металлическим протезам на ногах, даже если они время от времени били его током, сравнимым с силой укуса черной вдовы. Пьянство Тони под контролем, и его кошмары становятся лишь необычными явлениями каждые два месяца. Самое лучшее, что он вернул Пеппер, даже если у них возникли разногласия по нескольким незначительным вопросам. — Мы. Не. Женимся. — прошипела она, когда Тони опустился на одно колено перед репортерами на «Раскрытие личности Человека-паука / Предложение» закрытой пресс-конференции. Она потянула его встать на ноги и улыбнулась журналистам. — Он в порядке, просто споткнулся, — сказала она и улыбалась, пока все репортеры не заняли свои места. Она действительно потрясающая женщина. Она выглядела сияющей, одетая в обтягивающее черное платье с волосами, рассыпанными вокруг плеч. Ее присутствия достаточно, чтобы заглушить мигающий свет и стук стульев. Ее парфюм — «Розмарин Саншайн», Тони купил его на ее тридцатый день рождения — светлый и цветочный. Без усилий, она притянула улыбку к губам Тони. Даже зрелость ребёнка сегодня не могла сбить Тони с толку. — У Тони есть для вас объявление, — сказала Пеппер журналистам. — Я люблю тебя, — пробормотал он. Он сопротивляется желанию укусить ее за плечо. Оно черное и очень заостренное. — О не задокументированных Мстителях, — она продолжила более профессионально, чем Тони когда-либо был в своей жизни. Её улыбка профессиональная: тонкая, но правильная. Её глаза сияли почти игриво. Тони точно хотел заставлять ее улыбаться. — Мы должны просто сбежать, — прошептал он. — Я терпеть не могу быть в центре внимания. Пеппер толкнула его локтем в бок, тем самым прекращая его бубнеж. Её глаза веселые, но предупреждающие и Тони знал, что не мог испортить эту пресс-конференцию. Для Пеп, не для Стива, он отложил в сторону свой неконтролируемый гнев и сфокусировался на остальных Мстителях. Он сказал на камеру, помахал рукой и безразлично жестикулировал. Он акцентировал внимание на том факте, что Ванда еще ребенок, а Скотт и Клинт имели своих детей. Он говорил о том, что Наташа не должна была быть наказана за то, что помогала своим друзьям и о том, что Заковианское Соглашение нарушало буквально каждое конституционное право. — Все эти дебаты — полное дерьмо, — сказал он прямо, и Пеппер опять пихнула его локтем. — Что? Мне теперь нельзя говорить слово «дерьмо» на телевидении? Даже тогда, когда я говорю о базовых человеческих правах? Это дерь…простите, эти лошадиные яблочки. Эти червивые яички. Это… — Хватит уже, — мягко сказала Пеппер. — У вас есть еще какие-то вопросы? Тони уклоняется от «что, если» и ловушек в форме Заковии. Он в порядке, пока Кристина Эверхарт не сбила его с ног. — Что насчет Зимнего солдата? — она спросила, ее серые глаза были цвета микрофона в руке. В этот момент все остальные репортеры заткнулись. Они все сидели прямо, пялились на Тони с интересом в глазах и задержали дыхание. Тони хотел сказать, что Баки Барнс должен быть заточен в тюрьме до конца его жизни. Он хочет сказать, что Стив должен быть там же. Он хочет осудить их обоих, возмутиться их предательством, кричать до тех пор, пока его голос не охрипнет. Ему плевать, что все что он скажет, будет использовано против него — так было с тех пор, как он научился разговаривать. И все же, если он не может осквернословить подонка, который убил его маму, в чем тогда смысл иметь восхитительно острый язык? — На этом мы закончим, — Пеппер говорит быстро и с изяществом, она ведет его по сцене. Репортеры взрываются позади него, задавая вопросы в направлении его, отступающего назад. Тони отворачивается от них и начинает набрасывать ментальные планы модификаций, которые он хочет внести в костюм железного паука. Питер может и не Мститель, но и никто другой. Больше нет. Может быть, когда Человек-паук будет готов присоединиться, команда будет готова принять его. Возможно, подумал Тони, его мысли перепутались от этой пресс-конференции и парфюма Пеппер. Возможно, просто возможно, Человек-паук будет именно тем, кто соберет нас снова вместе. Тони устроил приятный, расслабляющий вечер, когда ему позвонил Питер. Это необычно. Тони забрал от Хэппи обязанности няни себе, поэтому он привык получать звонки о том, что Питер спасал кошек с деревьев и получал чурро от старушек. Тони ненавидел признавать это, но слушать сказки Человека-Паука о завоевании, было изюминкой его дня со времен Германии. Питер часто звонил, но никогда в такой час. Видите ли, с того момента, как Мэй узнала, что её племянник борется с криминалом в спандексной пижаме — боги, у Тони до сих пор кошмары после этого телефонного звонка — комендантский час Питера ровно в 11 вечера. На часах почти полночь. Пеппер сидит на кожаном диване, разгадывает кроссворд, держа бокал красного вина. По телевизору показывают последний политический скандал — некоторые известные конгрессмены попались на интрижках с полдюжиной разных женщин. Тони заснул наполовину, его голова покоилась на плече Пепс, когда он делал эскизы конструкции новой активной зоны реактора. В комнате идеальная температура, у Тони была чашка горького кофе без кофеина, и он не являлся источником новостного скандала. Насколько он понимал, мир довольно хорош. Тогда и зазвонил телефон, и Тони знал, что ночка выдастся тяжелой. Рингтон Питера — I Didn’t Do It by the Antichrists — взорвался на полную громкость. Тони резко проснулся, пролил кофе на себя и на диван. Он обжег бедро, но едва заметил это ощущение. Пеппер толкнула его к телефону, который вибрировал на деревянном столике. — Я уберу пятно, — сказала она серьезно и полностью поддерживающе. В её глазах нежность и нет места осуждению. Тони ответил на звонок. Вероятно, это не экстренный случай, но никогда нельзя быть слишком осторожным, когда наставляешь самоотверженного, гиперразумного подростка. В прошлый четверг, Питер позвонил уточнить, что Тони действительно увидел это вирусное видео про котика, который ухаживал за ананасом. А еще неделю назад, Питер позвонил проинформировать Тони, что его ударили ножом и в ногу вставили переключатель. — Должен ли я зашить его зубной нитью и швейной иглой Мэй? — спросил он, обеспечив тем самым Тони сердечный приступ и полдюжины седых волос. — Я видел пятиминутное видео, где они использовали красную свечу, чтобы прижечь рану. Проблема в том, что Мэй довольно хорошо защищает свои свечи. Кроме того, у меня есть только мятная нить, и это кажется антисанитарией. Видите, в чем здесь проблема. Нужна была каждая крупица сил Тони, чтобы заставить эту травмирующую память вернуться в его сознание. Он ответил на звонок и глубоко вздохнул. — В чем дело? — спросил Тони, пытаясь сохранить голос спокойным. На случай, если Питер все-таки не истекал кровью в сточной канаве, он хотел преуменьшить всю эту ерунду о заботе и благополучии. Но, к сожалению, он действительно переживал за благополучие этого ребенка. Он должен присматривать за всем этим, до того, как это станет проблемой. И он не хочет, чтобы спасать парню жизнь входило в его привычку. — Хей, мистер Старк, — говорит Питер, его голос высокий и взбудораженный. — Простите, что отвлекаю. У меня быстрый вопрос. Тони поднял большой палец в направлении Пеппер. Расслабившись, она вышла из комнаты за полотенцем, чтобы вытереть пролитый кофе. Тони двинулся на кухню, чтобы налить себе еще одну чашку, рассеянно тер влажную ткань, натирая ноги. — И твой вопрос не может подождать до завтра? — спросил Тони. — Твой комендантский час в 11, малыш. Не говори мне, что ты все еще не дома. У меня нет желания смотреть на разгневанное лицо горячей тетушки. — Я дома, — сказал Питер, и давление в груди Тони ослабло ненадолго. Он достал табуретку и помешивал кофе со сливками, зажимая на телефон между ухом и плечом. — Хорошо, — сказал Тони, переворачивая свои мозги в поисках того, что он знает о мальчиках-подростках. — И лучше бы это не был вопрос о девчонках. Я механик и это не горячая линия для получения любовного совета. У Питера хватило наглости засмеяться. Боже, Тони ненавидел подростков. Они ему даже не нравились, когда он сам был таким. — Отец моей бывшей девушки сбросил крытую парковку на мою голову, — сказал Питер так просто, как будто говорил о погоде. — Не думаю, что мне вообще нужны любовные советы. У меня и так все устроено. Отлично. Теперь Тони понимал, что чувствовал Роуди все время. И он был практически уверен, что у него был это «Осуждающий взгляд ужаса», и он крайне возмущен этим. — Давай забудем, что я сказал…знаешь что, теперь я не могу отмахнуться от этого. Скажи, что это было преувеличение. — проговорил Тони, сжимая пальцами переносицу. — Скажи мне, что отец твоей девушки не сбросил на тебя парковку. — Я преувеличиваю, — сказал Питер, и Тони выдохнул с облегчением. — Если быть честным, технически она не была моей девушкой. И вот стресс вернулся в десятикратном размере. — Черт возьми, Питер. Питер совершенно неправильно понимал направление гнева Тони. — Мое поколение плохо определяет смысл понятия отношений, — сказал он виновато, так как будто он думает, что Тони больше заботила любовная жизнь Питера, чем тот факт, что кто-то попытался размазать его зданием. — Это не то, о чем я переживаю. — Не то, чтобы он пытал меня в стиле «Пилы». — Питер звучал очень невозмутимо, как будто иметь дело с злодеями из фильмов ужасов — это обычное дело. — Хотя он и пытался сбить меня с самолета. Это было немного отстойно. Это должно быть преувеличение. Правильно? Тони внезапно осознал, что должен проверить давление. Если бы он не был осторожным, то получил бы сердечный приступ. — Что, черт возьми, ты сделал с его дочерью? — спросил Тони, даже если не хотел знать. — Да вообще-то дело было не в ней. — Тогда почему папочка-псих охотился на тебя? — Он пытался украсть ваши вещи, — сказал Питер, как будто это самое очевидное объяснение в мире. — Я вроде как встречался с дочерью Стервятника. Ага. Хорошо. Роуди был прав. Тони самый худший в мире наставник. Он решил никогда, никогда в жизни не задавать Питеру вопросы. И он нарушил клятву почти сразу. — Какой у тебя вопрос, парень? — спросил он, пытаясь сделать глубокий вдох. У меня не будет истерики, он говорил себе. У меня не будет истерики. У меня не будет… — Как деактивировать режим мгновенного убийства? — спрашивает Питер. — А также, насколько нелегален кокаин? Вопросы не связаны, я обещаю. Ну, почти не связаны. Тони подавился кофе, и у него случился мини сердечный приступ, и теперь он ближе, чем хочет, к попаданию в страну истерики. Прикрыв лицо локтем, ему потребовалась минута, чтобы собрать себя. Надо было отправить его на голосовую почту, подумал он, глубоко сожалея о своем решении стать наставником подростка. Это карма, он решил. Говард Старк там, наверху, в загробной жизни, смотрел вниз на Тони и мстительно смеялся. — Одно за другим, — сказал Тони. — Кто-нибудь мертв? — Только мое желание жить. — ….Что? — Это была шутка. Не обращайте внимания. Тони решил пропустить это. — Кокаин очень, очень запрещен, — сказал он, пытаясь быть терпеливым. — Нужно ли мне, чтобы Роджерс рассказал тебе о наркотиках? Он это сделал бы. Он вытащил бы Стива из укрытия и заставил его написать страстную речь об опасности давления со стороны сверстников. Черт, он пообедал бы с гребанным Зимним солдатом, если это в интересах Питера. — Со мной все нормально, — сказал Питер. — Я просто подумал, что должен поставить вас в известность, что у меня тридцать пакетов кокаина в спальне. Также, Карен не позволяет мне выключить режим мгновенного убийства. Также, Уолмарт снял с продажи мой любимый розово-ягодный свежевыжатый лимонад. И это не относится к сегодняшнему патрулированию, я просто расстроен. Тони решил поверить, нет, помолиться, что Питер шутил о кокаине. — Дай мне позвонить моим приятелям из колледжа, — он говорил, пытаясь пролить свет на эту черную ситуацию. — Мы сможем избавить тебя от наркотиков в кратчайшие сроки. — Ваши друзья из колледжа работают в полиции? — сконфуженно спросил Питер. Тони приложил голову к прохладной плитке на кухне и медленно сосчитал до пяти. У меня не будет сердечного приступа, сказал он сам себе. Неважно, что Питер выдаст следующим, я приму это достойно. — Питер, — сказал Тони, его голос мягкий, учитывая обстоятельства. — И почему у тебя в спальне тридцать пакетов кокаина?  — Мистер Соколиный глаз дал их мне, в знак благодарности, что я спас его жизнь, — сказал Питер. — Подождите, я кажется слышал Мэй на кухне. Я вам перезвоню. — Повесишь сейчас телефон, и лимонадная драма будет наименьшей из твоих забот…. Питер повесил трубку. Тони проматерился, хлопая рукой по столу. Я этого не заслуживаю, он подумал, немного несчастно. Даже после всего того дерьма, через которое он заставил пройти свою маму, он ни разу не сделал ничего, что могло бы посадить его на десять пожизненных в федеральную тюрьму. Клинт сегодня умрет. Тони задушит этого «мистера Бартона» голыми руками. Пеппер появилась на пороге, держа испачканное полотенце. Ее рыжие волосы стянуты сзади в низкий хвост, а на кончике носа пара очков для чтения. Между ее пижамными штанами и кофтой виден голый участок кожи, и у Тони внезапно возникло желание поцеловать ее. Поставить телефон в режим «Не беспокоить» и забыть о загадочных телефонных звонках от добропорядочных подростков. Может быть, Клинту удастся убрать это самому, хоть раз в жизни. Ха. — Ты уходишь, не так ли? — спросила Пеппер. — Мне жаль, — сказал Тони. — Когда-нибудь у нас будет тихий вечер. Я обещаю. Пеппер коснулась кончика носа указательным пальцем. — Не давай обещаний, которые не можешь сдержать, — сказала она легкомысленно. Ее лоб нахмурился. — Он в порядке? — Он будет, если его не арестуют за хранение с намерением распространить. — зевнул Тони. — Клинт, с другой стороны, ходячий покойник. — Что? Тони вздохнул. Он прижался поцелуем к ее лбу и вдохнул аромат мятной зубной пасты, которая задержалась вокруг ее лица. — Не жди меня, — сказал он. --- Десять минут спустя, Тони приземлился на пожарную лестницу за окном Питера. Металлические пружины зловеще скрипели под его ногами, и Тони уперся в боковую часть здания. Он дважды постучал по тонированному стеклу. Через мгновение окно открылось. Карие глаза Питера округлились. — Мистер Старк! — он сказал. — Что вы здесь делает…. — Оставь это, — проговорил Тони. — Где наркотики? — Я…эм… — Питер смотрел позади него, затем схватил толстовку с пола под ногами. Обернув ее вокруг себя, он пробрался через окно и вышел на пожарную лестницу. Она качалась, и на секунду Тони искренне переживал, что не выдержит их веса. Одно дерьмо от голубя, и весь жилой комплекс мог раствориться в пыли. Тони сделал пометку в голове, чтобы нанять профессора-строителя. Питера однажды чуть не раздавило здание, и это уже слишком. Питер закрыл окно с большой осторожностью. Когда он повернулся к Тони, его щеки горят.  — Вы не можете злиться, — сказал Питер. — А я выгляжу разозленным? — требовательно спросил Тони. — Вы всегда выглядите немного злым. — Боже, интересно, почему, — Тони не помнит, когда в последний раз испытывал такой стресс. Жесткая боль прошла сквозь грудь, и он сделал шаг навстречу Питеру. — Я думаю, это из-за бороды, — сказал Питер. — Это придает вам странные хмурые линии. Вы когда-нибудь думали о том, чтобы побриться? — Я….Я не буду сбривать мою бороду, — Тони пытался не задушить ребенка. — Начинай рассказывать, — он постучал ногой по скрипучей пожарной лестнице. — Сейчас. — Я думаю, что должен начать с того, что я нашел этот рюкзак, — сказал Питер. — Военный преступник дал тебе рюкзак, полный кокаина и твоим решение было отнести его в квартиру твоей тети? — прерывал Тони. — А не ты ли должен быть умным? Это не ты, что ли ходишь в школу для малышей гениев? — В рюкзаке не было кокаина, — сказал Питер, его голос до невозможного терпеливый. Как будто он думает, что Тони немного медлительный. — Рюкзак был полон оружия. Кокаин был в вещевой сумке. Тони скрипнул челюстью. Он не был уверен, чего он хотел больше, расхохотаться или расплакаться. — Почему ты не сказал Карен позвонить в полицию? — голос Тони опасно низкий. — Потому что, — сказал Питер, переминаясь с ноги на ногу, — Я думал, что должен сначала собрать информацию. Осмотреться немного. Вы знаете, как это происходит. — Да, я постоянно натыкаюсь на пистолеты и кокаин, — скрипит Тони зубами. — В Нью-Йорке такое случается каждый день. Смерть — слишком милосердный подарок для Клинта. Тони собирался убедиться, что его жизнь превратится в ад на земле. Он бы все отдал, чтобы Питер наконец-то поторопился и закончил историю. Он бы вырвал свою почку и съел ее, если бы это помогло вытащить Питера из неприятностей. — Что произошло дальше, Питер? — На меня набросились и, пытаясь уйти от союзника, моя маска слетела… — Что? — Не волнуйтесь, он ничего не увидел, — сказал Питер. — Помощник был во всем темном и на его лице было очень много крови. — Почему Клинт истекал кровью? — Это был не мистер Соколиный Глаз! — голос Питера нетерпелив, как будто это Тони виноват, что он не мог идти в ногу с этой дерьмовой, никогда не заканчивающейся, историей из ада. — Мистер Соколиный Глаз сказал, что никогда не причинит мне вреда. На меня напал человек, который оставил там сумки. Клинт появился позже. — Притормози, — Тони поднял руку и пытался вспомнить как дышать. Такое ощущение, что мир двигался под его ногами, и это не имело ничего общего с качающейся пожарной лестницей. Ночной воздух прохладный, но холод освежает, когда он попадал в легкие. Тони сделал три глубоких вдоха, прежде чем довериться себе и начать говорить. — Каждая деталь, которую ты добавляешь, делает эту историю все хуже и хуже, — он сказал. — Давай все упростим. Откуда шла кровь? — Его ухо, я предполагаю, — сказал Питер. — Я укусил его. — Ты укусил его за ухо. — Возможно, — Питер пожал плечами. — У меня во рту было что-то мясистое. — У тебя во рту было что-то мясистое, возможно его ухо, но ты не уверен до конца. Я все правильно понимаю? — Я был сосредоточен на других вещах! — говорил Питер. — Что бы ни было у меня во рту, это не давало мне сказать потрясающую шутку. Я хотел начать петь песню про уборку, знаете, потому что он оставил оружие на виду. Но я не смог, потому что кусал его. Вы понимаете меня? — Я… — Тони потерялся в словах. — Нет, я не «понимаю тебя», Питер. Переходи к той части, где появляется Клинт. Не усложняй задачу и рассказывай, как будто говоришь с трехлетним ребенком. Питер размышлял об этом пару секунд, прежде чем заговорить. Когда он это делает, он держит свои предложения короткими и пересчитывает их на пальцах. — Мистер Соколиный Глаз появился. Его подстрелили. Я зашил его зубной нитью. Это было потрясающе. И опять эта чертова зубная нить. Тони собирался создавать петицию от штата Нью-Йорк, чтобы было нелегально продавать зубную нить несовершеннолетним. — Где Клинт сейчас? — Он ушел. Так же, как и любитель сумок, — Питер пожал плечами и улыбнулся Тони. — Вы выигрываете, вы проигрываете. Чувак, это ли не жизнь. У меня сегодня четверка за тест по испанскому. И Мэй может наказать меня, если я не буду осторожен… Тони сопротивлялся желанию проматериться. Его руки сжимались в кулаках, и он игнорировал бред Питера. — Ты позволил им уйти? — он сказал, и его голос повышается. Он делает шаг вперёд, и пожарная лестница качается под ними. Питер сужает глаза, как будто Тони ведет себя очень глупо. — Я не хотел оставлять оружие, — говорит он. — Мистер Соколиный Глаз велел мне остаться. Он сказал, что так и есть, цитирую, «на нем». Тогда-то и включился режим «Мгновенное убийство». — Знаешь, что, я не могу справиться с этим сегодня вечером, — говорит Тони. — Отдай мне кокаин, и мы справимся с этим, когда я не буду настолько злым, чтобы отобрать у тебя костюм. — А зачем вам отбирать костюм? — Питер округлил глаза. — Я не сделал ничего плохого, — Питер продолжил, и — черт возьми — его голос стал звучать злее в этой раздражающей, пубертатной манере. — Я спас жизнь мистеру Соколиному глазу! Боже, опять повторение того инцидента с паромом. — Мистер Соколиный глаз дал тебе кокаин, — сказал Тони. — Неужели ты не видишь, почему меня все это не устраивает? Питер шмыгнул носом. — Он доверился мне, думал, что я знаю, что делать, — он сказал. — И поэтому я позвонил вам. Когда Тони не отвечает, Питер ворвался внутрь. Он вернулся с сумкой. Тони даже не потрудился открыть ее, чтобы проверить, все ли еще там. Как бы ни казалось, что Питер Паркер под кайфом, это просто его повседневная личность. Он под кайфом от жизни. Тони перебросил сумку через плечо. Он вытащил перчатку и отключил режим «Мгновенное убийство» несколькими командами для Пятницы, а костюм, лежащий на подоконнике, выцветает до черного цвета. Красные глаза выключились, жестяные «предупреждающие» звуки исчезли, и ночь была в безопасности от неисправного костюма Питера Паркера. Тони почти приостановил программу — правда, что Питеру нужно в режиме «Мгновенное убийство»? — но он решает против этого в последнюю секунду. На всякий случай, он говорит сам себе. На всякий случай. Тони вот-вот собирался улететь, когда увидел, что Питер уставился на него. Его руки были скрещены на груди. На нем дурацкий прикид, который Тони купил ему, когда забирал костюм. Он пытался заставить Тони почувствовать себя придурком? Пижамные штаны и футболка XXL ужасно сочетались. Они скрыли его мышцы, и сделали его меньше, чем он был на самом деле. Он выглядел, как щенок, весь широкоглазый и невинный. Тони хотел скинуть себя с пожарного выхода. — Я….агрх, — сказал Тони. — Спасибо, что спас жизнь Бартона, не то, чтобы он заслужил это. Ты проделал хорошую работу, шкет. Питер улыбнулся Тони. Это настоящая улыбка, и она выставила на всеобщее обозрение все его зубы. — Мне было приятно, — сказал он, и Тони в этом не сомневается. — Только давай не превращать это в привычку, — предупредил Тони. — Ты дружелюбный сосед Человек-Паук, а не спаситель Мстителей. И ты точно не Мгновенный-Убийца-Паркер. Капишь? Питер отсалютовал с его прямой спиной и всем остальным. — Я понял, мистер Старк, — сказал он. — Я буду продолжать спасать простых людей. Больше никаких спасательных миссий «Мстителей». Никаких больше случайных запусков в режиме «Мгновенного убийства». Обещаю. И Тони действительно верил ребенку. Какой же он наивный.