***
Синдер медленно пришла в себя, осознав две вещи. Во-первых, она все еще не могла пошевелиться, её тело всё ещё было заключено в тугой кокон из паучьего шелка, а во-вторых, кто-то пытался освободить её из кокона. Её зрение было нечетким, но в полутьме она могла видеть, что это был человек. Мужчина, блондин, телосложение позволяло предположить, что он не был крестьянином. Синдер ни за что не поблагодарила бы богов, но должна была признать, что была благодарна Арахне. Она не доверяла ему, Синдер никому не доверяла, но он не собирался её есть. — Кто... кто ты? — прохрипела она, все еще не оправившись от яда. - Кто ты? — Ж-жон, — ответил он неуверенно, с легкой дрожью в голосе. Очевидно, он пробыл здесь уже некоторое время, что было странно. — Я... я рыцарь. Из семьи Арк. И я был... пленником Арахны... уже некоторое время. Ну... это удивительно. Если, конечно, он не бредил, но у него было телосложение рыцаря. И Арки... они были большой семьёй. Было ещё слишком рано оценивать её награду за его спасение, но если они оба выживут, Синдер могла заиметь некоторое влияние… Но еще более удивительной деталью было то, что он называл себя пленником. Арахны одни из самых смертоносных монстров на свете, вот почему она проводила свои сделки в этом лесу, никто не рискнул бы следовать за ней в логово Арахны, чтобы не произошло, ну... то что случилось с ней. Но если она держит пленника, то здесь определенно происходит что-то странное. — Пленник? Ч-что ты имеешь в виду? — спросила она. — Я... я не знаю, — признался он, — я не могу выбраться из этой ямы, и она приносит мне еду. Я не знаю, чего она хочет, но она держит меня уже несколько недель. Синдер закрыла глаза. Ей нужно было подумать. Жон, очевидно, не мог выбраться, и хотя он казался физически способным, у него, вероятно, не было большого опыта в скалолазании. И к тому же, Арахна наверняка расставила ловушки… К счастью, она предвидела такую опасность, работая так близко к Арахне. Она была слишком крепко связана, чтобы пошевелить руками, чтобы дотянуться до любого из своих ножей, но у неё был помощник. — Я Синдер, — сказала она, — Синдер Фолл. — Использовать её настоящее имя было опасно, но она была неизвестна в этой стране, и ей нужно было завоевать его доверие. — Я думаю, что смогу вытащить нас отсюда. — Слава богам, — простонал молодой рыцарь, пытаясь разорвать паутину, опутывающую её, — Арахна, кажется, её зовут Пирра? В любом случае, она взяла мой меч, но... — Прекрати рвать паутину, — приказала она, — она прочнее стали. Но, уже не такая липкая, так что лучшей разматывай её, это осла... Но её слова оборвались, когда она услышала шум. Тихое клацанье паучьих ног над краем глубокой ямы, в которой они сейчас находились. Подняв глаза, она снова увидела её, лицо, которое привело её, прекрасную Синдер Фолл, великую революционерку, в глубокой ужас. У Арахны было тело прекрасной женщины. Длинные рыжие волосы каскадом спадали ей на плечи, обрамляя доброе и нежное лицо, но это было тем же самым лицом, которое она носила, когда связывала в кокон. Её руки были гибкими и нежными, а обнаженная, хорошо сформированная грудь свободно подпрыгивала, пока она спускалась к ним в яму. Жон перестал пытаться освободить её и прижался к стене рядом с ней, в то время как существо нависло над ними и... улыбалось? Выражение её лица невозможно было описать, ни жестокая улыбка победителя, ни улыбка предвкушения хорошей трапезы, ничего из того, что она понимала или знала, потому что... потому что... Потому что она не была человеком... но именно тогда Синдер поняла, что она делает что-то очень человеческое... действительно очень человеческое. Ее рот двигался, и она издавала какой-то ужасный шипящий звук, смутно напоминающий речь. — Она... она говорит со мной... много. Я не понимаю, что она говорит, но... ей нравится, когда я отвечаю. Я не д-думаю, что она может понять м-меня, хотя... я думаю, что она знает м-моё имя... Как человек, который думает, что мяуканье их кошки что-то означает, что кошка понимает его.... О-она не держала их в плену, она держала их как домашних животных, питомцев! Хотя это должно было быть утешением, осознанием того, что её не съедят, и что она, скорее всего, останется в положении, где ей будет гораздо легче убежать, она также поняла, что это... это чудовище думает, что она может держать её как питомца! Её! Синдер Фолл, как... как... как кошку! Эта мысль привела её в ярость, которую она не могла сдержать. Конечно, её гнев был напрасен. Она была крепко связана, руки беспомощно прижаты к бокам, а ноги едва могли пошевелиться в крепких узах, которые удерживали её. Тщетность её гнева только еще больше разъярила её, и она хотела, чтобы боги, которые могли её услышать, позволили ей превратить свою ярость в пламя, сжечь весь лес и отправить эту проклятую паучиху в глубины ада! Но Арахна была уже совсем близко, и никакие боги, казалось, не собирались вмешиваться. — Н-не делай ей больно! — крикнул Жон монстру. — Она н-не знает, что твори... — но тут его оборвали слова Арахны. — Пииир-ах, — произнесла она, указывая пальцем на себя, затем указала на Жона со словами — Жаууун, — затем указала на Синдер с насмешливым выражением на лице. — ДА, ПОШЛА ТЫ! — Синдер яростно сплюнула. — Похшлах ти, — передразнила она. — Пошлахти... — Синдер! — В панике, размахивая руками, вмешался Жон. Указывая на неё, он медленно произнес — Син-дер, Синдер, — обращаясь к чудовищу. — Шхиндер, Шхинд-эр, — повторила Арахна, затем расплылась в ослепительной улыбке и сказала что-то еще на этом ужасном, языке монстров! — ПОШЛА ТЫ! — она закричала. — Пошла ты, пошла ты, пошла ты, убей меня, блядь, убей меня, сука! Лучше быть мертвой, чем... Синдер была прервана, когда Жон, движимый каким-то неисчислимым рыцарским порывом, прыгнул между ней и монстром, широко раскинув руки и явно дрожа от страха. — П-Пирра! — он умолял — Н-не делает ей б-больно! Синдер должна была признать, что это было проявлением рыцарской доблести, даже если рыцарь, о котором идёт речь, был скорее испуганным мальчиком, чем мужественным воином, и она была достаточно впечатлена, чтобы её ярость утихомирилась. Но потом чудовище... кровь Синдер закипела, когда она увидела, что делает чудовище. Она радостно захлопала в ладоши, словно владелец собаки, обрадованный неожиданным трюком. Наклонившись, она притянула Жона к себе, спрятала его лицо у себя в груди и крепко обняла, взъерошив его светлые волосы. Судя по выражению её лица, она явно души не чаяла в рыцаре, в какой-то извращенной версии любви, которая заставила Синдер задаться вопросом, что кошки и собаки думают о своих хозяевах. Но она подвинула Жона в сторону, усадила его и быстро поцеловала в лоб, прежде чем снова переключить своё внимание на Синдер. А потом... надвигаясь на неё, совершенно беспомощную, Арахна наклонилась... и укусила её в шею. Это было больно, очень больно, но только на мгновение. Словно острый щипок по коже. Синдер поняла, что не было никакой крови, как она ожидала, от укуса... она явно проткнула кожу, но её шея едва ощущалась влажной, вероятно, больше от слюны, чем от крови, хотя она не могла проверить это рукой. Как и в прошлый раз, она поняла, что до сна осталось всего несколько мгновений. Аххххххххххххххххххх Она почувствовала, как волна ледяного холода прошла по её венам, а затем.... Она была в огне. Каждый её нерв горел. Она чувствовала каждый миллиметр плотного шёлка, окутывающего её тело, каждое движение её волос на легком ветерке. Её мозг был перегружен в одно мгновение, каждое чувство было усилено до максимума, и она готова взорваться, особенно потому, что было одно чувство, один набор нервов, которые сходили с ума прямо сейчас, наводняя её мозг лишь одной мыслью: Ей нужно кончить. ААААХХХХ, она нуждалась , НУЖДАЛАСЬ! В том чтобы иметь возможность двигаться, дотянуться пальцами до её киски и мастурбировать, кончать, кончать,кончать! Нет, нет! Пальцев не хватит! Мастурбации - недостаточно! Она нуждалась... нуждалась... нуждалась в члене! Нуждалась в нем больше, чем в воздухе! — Жон! — ахнула она. — Жон, Жон! Он подбежал к ней. — Ч-что... что она с тобой сделала? — Член, — она закричала, — мне нужен твой член! Он чуть не упал. — Ч-что?! — Освободи меня и трахни меня! Трахни меня, Жон! Еби меня так, будто завтра не наступит, просто выеби меня! Он повернулся к Арахне и начал говорить слова, которые Синдер не слушала. Она почувствовала, как её захлестнула волна паники, он не обращал на неё внимания, а это означало, что он не собирался трахать её! Она нуждалась в нём! Нуждалась в его члене! Она... она должна получить его любой ценой! — Я... я..., — взмолилась она, — я сделаю всё, что угодно! Я отсосу тебе! Я возьму его в попку! Я буду твоей грязной шлюхой, чего бы ты ни захотел! Я сделаю всё это, только прошу! Пожалуйста! М-мне... мне нужен твой член! — В её глазах стояли слезы, и она знала, что это должно быть выглядеть совершенно жалко, но это было прекрасно, мужчинам нравятся похотливые, распутные, отчаянные девушки! И она была в отчаянии! Он должен был... Арахна протянула коготь и внезапно разрезала её кокон, и Синдер поняла, что она свободна! Свободна! Несмотря на то, что каждый нерв в её теле кричал ей, чтобы она набросилась на него и взяла его член, она знала... знала, что он, физически сильнее её, и если она обидит его... она не получит никакого члена! И эта мысль испугала её. Поэтому вместо этого она широко раздвинула ноги и протянула пальцы вниз, чтобы показать ему, как в нём нуждалась её маленькая киска. — Жо-о-он, — заскулила она, — Пожа-а-алуйста. Я сделаю всё, что ты захочешь! Просто... — она прикусила губу. — Выеби меня! Обрадованная Арахна захлопала в ладоши от радости, и Синдер тоже была в восторге. Она хотела, чтобы они спарились! Она сделала всё это возможным! Жон был идеальным мужчиной, и она нуждалась в его идеальном члене в своей киске прямо сейчас, и она была так счастлива, возбуждена и благодарна, что... АХХХХХ! Жон положил руку ей на плечо, и от каждой точки, где его кожа касалась её, исходили волны чистого удовольствия. Он произносил слова, но она не могла понять их! Она нуждалась в нем, нуждалась в нем больше, чем в еде, больше, чем в воздухе, но прямо сейчас, она действительно нуждалась в его члене! — П-пожалуйста, Ж-Жон — прошептала она, — пожалуйста... я буду хорошей девочкой, обещаю, только... п-пожалуйста, выеби меня! А потом он расстегнул брюки и показал ей то, чего она так долго ждала. Новый объект её поклонения. Его идеальный член! И он... он собирался.... О БОГИ! Синдер закричала, когда он вошел в неё, каждая часть её души, всё её существо просто излучало чистую радость. Она любила, любила, любила Жона! Любила Пирру! Любила этот член! Её разум был пуст, поскольку единственной частью её тела, способной на что-либо, была её киска, сжимающаяся с каждым толчком, радующаяся каждому блаженному оргазму! И ей это нравилось! Ей просто нужно было не терять сознание достаточно долго, чтобы почувствовать, как его сперма наполняет её киску, и тогда она сможет потерять сознание от удовольствия, но никак не раньше! Уютно устроившись на перине из мягкого паучьего шелка, трахаясь с самым великолепным жеребцом в её жизни и слушая, как её чудесная хозяйка хлопает и шипит на её прекрасном, совершенном языке монстров, Синдер не поняла ничего, кроме того, что её хозяйка счастлива. Но все эти мысли тут же улетучились, когда она почувствовала, что ритм Жона изменился, и внезапно его толчки стали жестче и быстрее. Он кончил в неё, и измученный, перегруженный разум Синдер, слишком слабый, чтобы справиться даже с ощущением дуновения ветерка на её коже, просто отключился, когда волна удовольствия захлестнула её, её разум был охвачен приливом оргазмического блаженства, увлекая её глубоко в море похотливого совершенства. И в этот невозможный момент чистой радости Синдер закричала, когда её последнее самообладание вытекло из киски, смешанное с прекрасной спермой Жона!***
Пирра поспешила обратно в свое логово, неся мешок с человеческой пищей, которую она достала из ближайшего её склада. По большей части, она была уверена, это была человеческая пища. Иногда, она считала, что люди едят очень глупо. Они будут есть странных сожженных цыплят, но они не будут есть обычных, свежих цыплят, которых она принесла им? Ещё у них были все эти блестящие металлические штуки в каждом месте питания, но они их не ели. Да и Пирра не совсем понимала, что они с ними делают, но у них точно было много этих штук. Но, она точно знала, что её люди могут позволить себе быть привередливыми в еде, потому что она была такой мягкосердечной, когда дело касалось их! Нора настаивала на том, что она не может быть такой доброй, и что если они не собираются есть свежих цыплят, которых она им принесла, то она должна просто подождать, пока они не проголодаются, вместо того чтобы мчаться к ближайшей деревне у края леса и приносить немного человеческой пищи своим маленьким питомцам. Но они были слишком милые! Особенно Синдер, темноволосая самка, которую Пирра изначально ловила как самку для Жона. Это было замечательное решение, и они, казалось, просто проводили весь день, играя друг с другом, однажды Пирра могла наблюдать, как они играли в борьбу в её логове, целый день. Они играли так много, что она могла точно сказать, что Синдер была беременна полным выводком человеческого потомства. Котята? Так называли новорожденных людей? Человечки? Нора не знала, и Рен хотела, чтобы "она подумала о последствиях, да-да-да". Она была действительно приставучей в том, что она не должна разводить людей, но они выглядели такими счастливыми вместе, и Пирра так хотела посмотреть на кучку очаровательных человечков, копошащихся в её логове. И... Рен действительно разозлилась из-за этого, но она просто не могла ничего поделать со своим желанием завести ещё несколько людей. Жон и Синдер уже не могли играть так много, потому что Синдер была беременна, и она не хотела, чтобы её Жону было скучно! Вернувшись домой с человеческой пищей, она была встречена очаровательным видом Жона, играющего с её новыми людьми, Коко и Вельвет, в то время как Синдер счастливо наблюдала за ними. Ей нравились эти милые звуки, которые они издавали, особенно девочки после того, как получали хорошую дозу яда "Счастья". Они были такими хорошими девочками, которые просто обожали её ядовитые поцелуи, и Пирра любила давать их им! Особенно потому, что Коко поначалу была такой сдержанной, будучи связанной с Вельвет, но Пирра заставила её и Жона играть вместе, пока они не поладили! Они были так заняты своей игрой, что даже не заметили, как Пирра вернулась с едой. Синдер жадно съела сожженного цыпленка и странные коричневые не-растительные штуки, которые она принесла, но не съела блестки из сумки (она начинала думать, что это могли быть какие-то игрушки? Люди были такими странными!) а затем прижалась к Пирре, наблюдая, как Жон играет с другими девочками, положив голову ей на грудь, а потом... она начала мацать их руками! Это было самое лучшее! Они все прижимались к ней! Особенно когда они хотели ядовитых поцелуев! Жон все еще давал лучшие объятия. Её люди были самыми лучшими, самыми милыми, самыми очаровательными на всем белом свете, и Пирра так их любила! И хотя Нора сказала ей, что она начинает превращаться в сумасшедшую человечницу, а Рен начала бросаться такими словами, как "ужасно” , когда она говорила о них, особенно с появлением маленьких человечков... но Пирра действительно думала, что в её логове есть место для четвертого! И она видела самую красивую маленькую беловолосую самку человека, когда совершала набег на деревню, и Пирра могла только представить себе милых маленьких человечков, которых она заделает с Жоном! Ах, она так любила своих миленьких людей!