The girl that only he can love

***

      Большой Зал был словно пчелиный улей: кто-то смеялся, кто-то плакал, а кто-то просто сидел и попивал свой зелёный ташкентский чай как я и ждал, когда же закончиться ужин, ведь уйти, пока что, с него нельзя. Разглядывая свои однокурсников, я могу разглядеть в их лицах либо равнодушие к происходящему, либо смертельную скуку. Особенно выделялся Реддл, который смотрел на все с равнодушием к происходящему, а именно, как его однокурсник Лестрейндж чуть не умирает от нехватки кислорода в его несчастной глотки. Лишь Долохов, который ждал хоть каких-то действий от Реддла, наконец таки помогает несчастному, подавая хлеб. Если окружающие удивились, то их лица быстро сменились равнодушием. Видно, истинный русский. (от Автора. Сама я не русская, может ошиблась). Тот, наконец таки откашлявшись, поблагодарил Долохова, а тот сам того не понимая ответил на русском: — Да ладно, с кем не бывает,  — чем заслужил недовольный взгляд окружающей сред, а затем промямлил с плохо скрываемым акцентом. — всегда пожалуйста, — и те, удовлетворившись, потеряли интерес к его персоне. Не то, чтобы Долохов был отщепенцем, нет, просто русские на тот момент воевали на стороне Гриндевальда, и в основном многие родственники или родители моих однокурсников погибли от их руки. Вот и такая ответная реакция. Тут началась долгожданная речь Диппета, после которой он наконец таки нас отпустит. — Дорогие волшебники и волшебницы, учащиеся в нашей школе, приветствую вас! Сегодня, я должен объявить о хорошей, точнее отличной новостью, профессор Дамблдор наконец выздоровел. Завтра же все уроки Трансфигурации возобновятся, на этом всё. — Диппет убрал «Сонорус» и уселся на свой трон. По столу Слизерина пошли перешёптывания. Многие, не скрывая того, вздыхали то ли с грустью, то ли от еды полной калорий. Моего юмора никто не поймёт, от этого я и вздыхала. А Альбертина, сейчас бежала в комнату, ей резко стало плохо и она отпросилась. И ждёт меня для разговора о своей проблеме. Сегодня так и день откровений. Нет, на самом деле я вздыхала от того, что Трансфигурация возобновиться. Как она меня бесит. Посмотрев в сторону львят я заметила, как их лица посветлели, и все они начали радостно угукать, в том числе и Грация, та обнялась со своей подружкой Сереной, такой же дотошной как и все пустоголовые куклы, которые думают только о парнях. Она была как Эйвери и её подружайки, разве что не имела ту хитрость в отличии от ранее упомянутых. Стоило Грацие посмотреть в мою сторону, как я демонстративно отвернулась. Почему, спрашиваете вы. Да потому что раз в неделю мы встречались у нашего секретного места возле чёрного озера. Но в тот раз я, пожертвовав своим расслабляющим времяпровождением, попёрлась на то место, захватив тяжелый чайный сервиз и такой же тяжелый плед, её там не оказалось. В бешенстве я спалила и скатерть, и чайный сервиз, о котором я потом жалела и до сих пор жалею. Это был мой любимый чайный сервиз! С розовыми розочками на чашках и с большой розой на чайнике. Мне стало так грустно и гневно на тот момент. Но потом, когда я была в гостиной Слизерина и горько вздыхала, смотря на чайный сервиз Друэллы Розье, которая относилась ко мне нейтрально. Ко мне подошла миловидная девушка небольшого роста, с мышино-каштановыми волосами до плеч и карими глазами. Она была немного пухленькая, но это никак не портило её красоту, а лишь придавало шарм. Та взяла и подсела подле меня и начала спрашивать про мой чайный сервиз. Она подметила, что у меня такой утончённый вкус, что многие его не поймут. Я с ней была полностью согласна, ведь моим и ее любимым цветом был розовый, судя по её одежде и сервизу. Мы потолковали о важности пятичасового чая как истинные британки и всё. Долорес была интересным собеседником на тему искусства и чайного сервиза, но и в том числе моды. Одним словом, мы друг другу понравились, и она обещала мне отправить каталог чайных сервизов, в которых можно всё это и заказать. Обменявшись поцелуями в щеку и любезностями, мы покинули гостиную Слизерина в разных направлениях. В общем, плюс один друг или собеседник, которого я не могла найти! Я направлялась в совятню послать письмо Дидим, у меня созрела одна идея сотрудничества, и вот. Дойдя до совятни, я отдала письмо первой попавшейся сове. Стоило сове улететь, как прилетела другая. Она три раза покружила над моей головой и отдала письмо, а точнее записку «Если не хочешь что бы твой секрет раскрылся, приходи в Астрономическую башню в полночь.» Записка, стоило мне дочитать, самоуничтожилась и я, закрыв рот рукой, осела на пол. Прямо на птичий помёт и кости. Но мне сейчас было плевать на свои кашемировые колготки или брюки из дорогого материала, которых я ждала целых два месяца… Неужели моя тайна раскрылась, Реддл узнал что я… Что я не человек. Откуда? И тут я посмотрела на свои руки, которые были без перчаток, и догадалась. Это же он вчера словил меня у Больничного Крыла, и именно он сообщил всем, что Дамблдор очнулся. Но у него есть только предположения я считаю… А что если я не приду? Ничего он не сможет сделать… Нет, перчатки то не простые, они сдерживающие Дар, а Министерство этим, обязательно заинтересуется… Я это точно знаю. Розабелла сидела и размышляла варианты развития событий, всë бледнея и бледнея с каждой версии. А вдруг всё случиться как в её сне, её сожгут на костре, словно ведьму. Но ведь она и есть ведьма! От этого Розабелла рассмеялась. Она и ведьма, и вампир, одним словом изготовлена дорога в Ад, к бурлящему котлу. Но учуяв и услышав чьи то шаги, она встала и отряхнулась и за считанные секунды, произнесла заклинание что было выучено наизусть, всё благодаря Бёрк, которая всегда её занижала. Выпрямив спину, и закинув сумку за плечо, я вышла из Совятни под удивлённый взгляд хаффлпаффки, что явно не ожидала увидеть хоть кого-то в совятне. Идя по безлюдным коридорам, Розабелла всё глядела и глядела на свои руки. От того, что она сильно волновались, они моментами вспыхивали огнём. Дойдя до спальни я обнаружила Альбертину, которая лежит на кровати, с опухшим лицом и глядит в потолок. Переодевшись в более простую одежду, я присела на свою кровать. Укрывшись зелёным пледом и смотря на горящий камин, Альбертина, словно очнувшись от транса, посмотрела на меня своими опухшими от слёз глазами и высморкавшись в трансфигурированной мною платок ещё за завтраком начала: — Беллз, прости, что испортила твою рубашку, я знала, что она твоя любимая, — я пожала плечами, мол всё нормально, и она продолжила, — Ты наверное хотела знать причину моего сегодняшнего поведения да и состояния, так вот оно имело серьёзные причины, — начала рассказ она. — Честно сказать, если бы даже твоё утреннее поведение не имело серьёзных причин, я бы всё равно тебя утешила, — сказала я. — Ох, Роуз, я даже сейчас благодарю Мерлина за то, что ты есть! — она с нежностью посмотрела на меня, но через секунду её лицо снова помрачнело, — Я предупрежу, что данную информацию мне нельзя было распространять, особенно людям, которые не имеют родство со мной, но для меня ты как сестра, поэтому я не вижу причин не доверять тебе, — после этих слов, я чуть сама не расплакалась, — Всё началось с чёртового родового проклятия, что было наложено на мою ещё прабабку. На мать моего großvater по материнской линии. А проклятие было таково: «Все женщины, что носят фамилию Гриндевальд, будут умирать медленной, но мучительной смертью с того момента, как первенцу её исполниться шестнадцать» — она перевела взгляд на меня, смотря на мою реакцию. Так себе проклятие, не подарок конечно но… Стоп, фамилии Грин-де-Вальд? Стоп, стоп, стоп Грин-де-Вальд это же сегодняшний Гитлер, только у магов, значит Альбертина его…внучка? — на моём лице установилось замешательство. Увидев должную реакцию, она продолжила: — Да, он — Геллерт Грин-де-Вальд, Тёмный Лорд, мой дедушка. А Меинхард, мой брат-близнец, следовательно, это и его дед. Я не несу бред, смотря на моё состояние, можно так подумать, а я то знаю ты так думаешь. Дедушка участвовал в моем воспитании и в воспитании Меинхарда, он — как неотлемливая часть моей жизни. Был. Он заменил мне отца, что как можно меньше старался появляться дома. Сороковые…вот здесь и начались проблемы. С сороковых мой любимый дедушка, который любил нас с Меинхардом, относился к нашей матери как к самому дорогому, объявил мне с Меинхардом, что мы на пороге войны, и что мы в будущем должны стать на его сторону. На тот момент мне было лишь двенадцать лет, я не понимала истинные мотивы своего дедушки, не понимала зачем ему это. Потом, когда в сорок третьем в наше поместье, заявились мракоборцы, утверждая что у нас прячется преступник, тогда и дедушка объяснил нам причину войны. Цитирую его слова: «Магглы не хуже нас. Они — другие. Они не бесполезны. И их польза в другом, они не лишние. У них просто иное предназначение. Магия зарождается только в избранных душах. Ею владеют те, кто живут для высшей цели. И мы построим прекрасный мир для всего человечества. Мир для тех, кто живёт ради свободы, правды и ради любви. Вот с чем мы сейчас сражаемся. Это наш враг. Их высокомерие! Их жажда власти! Их варварство. Сколько пройдёт, прежде чем они обратят своё оружие против нас?» Он хотел, чтобы мы видели в магглах лишь рабочую силу, тобишь рабов — тут мне стало противно. Магглы — рабы? — «Мракоборцы убили многих моих последователей. Это правда. Они держали меня взаперти в Нью-Йорке, пытали. Они губили таких же волшебниц и волшебников. Из-за того, что те искали правду. Хотели свободы» Он хотел настроить нас против Министерства, что нынешняя власть неэффективная. Но лично мои взгляды после речи дедушки не изменились. Я считала и считаю, что магглы ничем не хуже нас, разве что им менее повезло, они не имеют магии. Я не считаю, что магглы и волшебники равны, но это не повод их порабощать. Но для достижения этой цели, ему нужна была армия, преданная ему. И ещё одна деталь по его мнению — это Дары Смерти. Бессмертие, такая манящая область магии, которую не многие хотят изучать. Или скорее отвага, что не присутствует у многих, не даёт им её изучать. Но моему деду нравилась сама идея о бессмертии. На самом деле, вся мания бессмертия началась после того, как на его матери сработало проклятие, что было наложено на неё ранее. Мой дед любил свою мать очень сильно, а известие об её смерти его очень опечалило. Он не хотел ее терять. Искал разные выходы, а единственным, была отдача родового камня энергии через его тело в тело его матери. Но были риски что он сам умрёт от этого ритуала, а тяга к жизни у моего деда, стоит похвалить очень хорошая. Он не рисковал, поэтому стал искать более гуманный способ. И это были Дары Смерти. После смерти его мамы и после того, как его исключили из Дурмстранга, начался его путь. Об этой части жизни, мне ничего не известно, но именно в период тысяча девятсот восьмого или тысяча девятсот девятого родилась моя мать — Адара Вольфрам, в девичестве Грин-де-Вальд. Дочь Белвины Блэк, моей бабушки, которая сейчас живёт возле Блэков, знает о моём существовании, но не желает видеть. Самая странность заключается в том, что она говорит, что хочет видеть своего самого первого внука или внучку. Но самая старшая — я, после меня идёт Меинхард. На вопрос о какой внучке она говорит, она молчала. И я, и Меинхард были в недоумении. Что за внучка? Но потом мы узнали… — на этом она замолчала. Ох, неужто нашелся пропавший родственник? — Мы провели тот запретный и опасный ритуал по передаче энергии, сперва я, потом Меинхард, но он сильно не помог. Как видишь, я всё ещё колдую и стою здесь. Моя мать хотя бы смогла встать, но через несколько часов, действие закончилось, и мама опять лежит на кровати. Ей стало очень плохо, но она могла говорить. Она поблагодарила меня и Меинхарда, ведь это единственный способ остаться ей в живых. На самом деле, мой отец, как бы я его не любила, заботился о моей матери последние два года, он ищет способ отменить проклятие. После поездки в каждую страну, он рассказывал о том, что там видел, как пытался найти лечение выход, но не находил. Этим лето, он поехал в Италию и объездил почти все её города. Но именно об одном городке он не мог рассказать. Он запнулся и перестал говорить. И показывал что-то руками. И мы поняли, что на нём был Непреложный Обет. Нам так и не удалось выяснить, что это был за городок, но явно у него была своя тайна. И так, если говорить о проклятие, моя мать рассказала мне кое-какую правду вчера. У неё был ребёнок до нас, незаконнорождённый, — я охнула от удивления. — Признаюсь, не каждый день узнаёшь, что у тебя есть единоутробная сестра. Каждый в нашей семье отреагировал по своему. Я как-то разочаровалась в маме, ведь она это скрывала от нас на протяжении всей моей жизни. Также она заявила, что оставила ребёнка на произвол судьбы, а именно у магглов. Внушила им, что она их ребёнок и заставила им в это проверить. Также она обмолвилась, что она была не простая, она была буквально потомком твари. О какой именно твари шла речь, она не упоминала, но добавила что дала её в руки похожим на тварей, чтобы они считали, что это их дочь, пусть и нежданная. Здесь я усомнилась, что у моей матери, всё в порядке с мозгами. А если она родила от оборотня, что из этого вышло? Она отдала ребёнка дементорам? Или что? В тот момент, мы все были в шоке. Мой брат Меинхард, демонстративно отвернулся от матери, чем разбил ей сердце. А мой отец отреагировал неоднозначно, он лишь пожал плечами и сказал, что будет любить мою мать несмотря ни на что. Моя бабушка Белавина сказала, что знала о первой беременности матери, но не знала выживет ли плод или нет. А дедушка высказался, что это единственный шанс на спасение матери, и что мы должны разыскать её и убедить провести ритуал. В том, что она волшебница, никто не сомневался. Потому что потом, мы отправились в заброшенное поместье Грин- де-Вальдов в Германии и нашли комнату с родовым гобеленом. Там, как правило, от мамы и моего отца должна была тянуться лишь две ветки. Но от моей матери и отца шла недоконченная ветка, означающая, что мама беременна. Вот тогда из-за этого, я хочу спасти жизнь моей мамы. Я хочу спасти свою нерождённую сестру или брата. Но странности или ясно говоря очевидности, на этом не заканчивались, от маминого лица и лица, точнее силуэта, на котором не было не имени, не лица, тянулась ещё одна ветка на лицо, точнее тень или силуэт, женского обличия. Там была лишь дата рождения — 1927 год. Не имени, не фамилии, только дата рождения. Но я понимала гобелен, если волшебная кровь данного человека не коснётся гобелена, то его имя там не отразиться. Вернувшись в поместье мы обнаружили, что моя мать впала в маггловскую кому, и что она в ближайшее время из неё не выйдет. Даже несмотря на моё разочарование, я всё ещё люблю свою мать и хочу спасти ей жизнь. Поэтому, Розабелла, я прошу тебя помочь мне найти сестру, либо моя мама умрёт, — на том она опять заплакала. Я, присев на её кровать, успокаивающе, погладила её по голове. — И как ты собираешься её найти? — Я её обязательно найду, — уверенно произнесла она и добавила более жалостным голосом, — Спой мне пожалуйста что-нибудь, твой голос просто ангельски прекрасен, — она откинула свою голову на подушку и начала ждать. Вздохнув, я начала петь: Ave Maria! Vergin del ciel, Sovrana di grazie, madre pia, Che accogli ognor la fervente preghiera! Non negar a questo dolente mio cuor, Tregua al suo dolor! Sperduta l'alma mia ricorre a te, e pien di speme si umiglia ai tuoi piè, T'invoca e attende che tu le dia La grazie che solo tu puoi donar! Ave Maria! Честно сказать, эту песню я начала петь ещё в пансионате, хоть пробыла я там не долго, но нас заставляли ходить в церковь и петь это. Честно выражусь, я не верю в Бога, в существование Дьявола или кого-то ещё. Мало кто знал, что я умею петь. Альбертина и девочка из пансионата, та самая Мэри, которая предала дружбу. Хотела оставить меня наедине с насильниками, беспомощную девочку. С одной стороны я ей благодарна, в тот момент у меня проснулся дар Джейн, а именно причинять боль, но эта боль — лишь иллюзия, как Круцио. Ещё один факт, я не умираю от Авада Кедавры. Я же бессмертна. Но Авада Кедавра, действует на меня буквально на секунду: у меня случается остановка сердца, но потом сердцебиение возобновляется. Убить меня можно лишь скрутив голову и поджечь, или просто поджечь. Вот так вот, никакие осиновые колы, водицы. Но есть один странненький фактик, который отличает меня от полукровок, так это то, что после принятия крови, мои глаза становятся красными как у всех полукровок, но в моментах моего сильного гнева, мои глаза загораются красным, они не меняют цвет, а буквально становятся красными, какой-то то огонёк поселяется в моих глазах. Об этом мне сказал какой-то мальчик из Вероны, когда я увидела, что он украл у меня мои деньги. Правда пришлось потом его убить. Посмотрев на время я охнула, уже девять часов, а в полночь мне на встречу! А у меня полно недописанных эссе, так что я пошла их делать.