На Ивана Купала появляются светляки

За рекой горят огни, Погорают мох и пни. Плачет леший у сосны — Жалко летошней весны. Ой-ой-оой Ой, Купало, ой.* Паренёк звучно протягивал с едва слышимой хрипотцой ноту, елозя по струнам гитары. За тёмными стёклами очков он прикрывал глаза, сосредоточившись на мотиве. Рядом сидящие братья либо его почти не слушали, либо игнорировали его как могли. Кроме одного, который был автором идеи для песни, и потому следил за качеством исполнения. Огонь костра практически догорел, а вслед за ним и песня кончилась. Один из братьев молча добавил дров, не решаясь нарушить атмосферу. Уже скоро полночь, и должна наступить важная ночь. И братья просто ждали. — Напомните вообще, для чего мы это начали? — подал голос брат в розовой ветровке. — Найти кое-что важное, — сухо напомнил брат в зелёной рубашке. Игравший только что песню брат в синей майке и чёрной кожаной куртке-косухе усмехнулся, но не смотря на видимую непринуждённость, усмешка казалась довольно печальной, а взгляд, невидимый другим за тёмными очками (серьёзно, зачем он их носит в ТАКОЕ время?), задумчивым. — Или кое-ко… — Заткнись, пока я тебе не расквасил когтями рожу, — подал взъерошенный брат в фиолетовой кофте. Он всегда так реагировал на него, но в этот раз он был даже раздражённее обычного, несмотря на пассивность. — В любом случае, когда найдём — узнаем, — заключил зелёный брат. — ЭЙ, РЕБЯТА! — послышался звучный голос из-за деревьев. — О, а вот и шизоид явился, да не запылился, — тут же отреагировал брат в розовом. Из леса на свет костра вышел улыбающийся паренёк в жёлтом комбинезоне, слегка помятый, но на удивление братьев не испачкавшийся. — Я видел там яркий свет… — сделав почти могильный голос, сказал он. — Он явился такой из ниоткуда. У братьев это, закономерно, вызвало мурашки по телу. Хоть брат в жёлтом был по большей части безобидным, но всегда пугал близнецов своими неожиданными всплесками спокойствия. — Ну что ж, это знак, — зелёный брат встал с бревна и, отряхнувшись, подхватил небольшую сумку, которую с собою прихватил он в лес на эту ночь. — Ну что ж, май дия бразерс, пойдё… Эй, погодите! Брат-гитарист не успел начать пафосную браваду, как тут же остальные даже дослушивать не стали и быстро последовали примеру брата в зелёном. Барду пришлось за ними поторопиться. Сложив гитару в футляр, он помчался за начавшими уходить братьями с просьбами его подождать. А к этому моменту потух огонь. И чаща леса снова погрузилась в устрашающую мглу, где слышны были лишь стрёкот кузнечиков да завывание несильного ветерка сквозь кроны сосновых деревьев, которые казались потусторонними и бледными (если можно так их назвать) в эту мистическую ночь, что была темнее чёрного.