Тысяча и одно солнце

Нами быстро шагала по узким улицам Лос-Анджелеса, и стук ее каблуков то и дело отпугивал зевак, осмелившихся встать на ее пути. Никто не смел позарится на семью Филаторе. Ее семью. Кроме одного самоубийцы. — Куда? — властно спросила она у подчиненного, и тот не без испуга указал боссу направление. Нами привыкла решать дела умом, а не силой, и обычно лично приходила на переговоры, если соперник, конечно же, удостаивался ее внимания. Куро удостоился. Он тоже вел себя достаточно хитро для простого рекетира, и мог стать проблемой, если не уладить это дело. Так думала Нами, направляясь к месту встречи. Единственное о чем она не думала, так это о том, что ее опередят. Поначалу она не обратила внимания на далекий грохот и вскрики. Но затем, когда их стало не спутать со звуками драки — заторопилась, притом ни разу не споткнувшись на неровной дороге на своих двенадцатисантиметровых шпильках. И опоздала. За последним углом заброшенного завода ей и ее людям открылась довольно жуткая в своей неправдоподобности картина: банда Черной Кошки была полностью повержена… одним мальчишкой в шортах, рубахе и соломенной шляпе, который как раз держал избитого Куро за ворот. Бандит, впрочем, уже висел в его руках без всяких признаков сознания, и выглядел ничуть не лучше своих подчиненных. А глаза мальчишки, что тут же уставились в подбежавшую мафиози, совсем не были детскими. — Кто ты? — спросила Нами, стараясь звучать властно, но он ничуть не впечатлился. — Я Луффи. Ты знаешь этого парня? — Можно и так сказать. — Убери его. И передай, что если я еще раз увижу его у «Тысячи солнц», живым не отпущу. Нами заторможено кивнула и, вернувшись в свою резиденцию, нарыла справки на упомянутую этим Луффи «Тысячу солнц». Это оказался небольшой частный детдом, расположенный выше по дороге. Его директором был мистер Джимбей Фишман, бывший бизнесмен, чьи дела пошли на спад. Судя по собранным данным, он решил, что староват уже для этого дерьма, и открыл этот детдом на остаток средств, продав все акции, которые имел. И сколько бы Нами не искала, больше ничего на него найти не смогла. Поэтому однажды, несколько недель спустя, отправилась туда лично. Но чем ближе подходила, тем четче предчувствовала, что ничего этим не добьется. Миновав живую изгородь, через которую ничего нельзя было разглядеть, она подошла к воротам, где увидела небольшой милый светлый дом, разрисованный то ли живыми солнышками, то ли угловатыми львами… и его. Парень в соломенной шляпе, совсем не похожий на того грозного юношу с заброшенного завода, сосредоточено разрисовывал стены — похоже, причудливые солнцельвы были именно его произведением. Такого Нами никак не ожидала. Между тем мимо нее, не обратив на девушку внимания, прошел молодой мужчина в бледно-желтой толстовке и взлохматил Луффи волосы, аж тот резко повернулся от неожиданности. Но, похоже, мгновенно его узнал, потому что воскликнул: — Эйс! — Луффи, Эйс, идите сюда! — позвали их вдруг и парни, весело откликнувшись, исчезли из виду. В конце концов, Нами решилась немного пройти в ворота. И на лужайке у дома увидела как тех двух парней, так целую толпу детей, что вертелись вокруг них, и третьего юношу, что на первый взгляд разительно от них отличался. Но улыбки у них были одинаково яркими. Они напоминали одну большую семью и Нами, у которой никогда не было подобной, залюбовалась. И Луффи ее заметил. — Я на минутку, — сказал он вдруг, поднимаясь с насиженного места на траве. — Э-э-э-э?! — обиделись дети, а Эйс и второй парень только провели взглядами. — Что ты здесь делаешь? — Ты сказал тогда о «Тысячах солнц», — начала она и отчего-то растерялась. А он все еще ждал объяснений, лицо было совершенно непроницаемым — Нами, как ни старалась, не могла понять, о чем он думает. Она беспомощно сказала: — Мне стало интересно. — Тогда почему не заходишь? — этого ответа девушка ожидала меньше всего. — Дети любят, когда к ним заходят подростки типа нас с тобой. — Кто сказал, что я подросток? Он взглянул на нее как на дуру. — Так я же не слепой. Нами прифигела так, что даже не противилась, когда ее потащили во двор. Еще с двенадцати лет никто не мог угадать ее настоящий возраст, всегда набрасывая по пять-десять лет. Как он вообще… — Эй, ребзя, с вами сегодня еще эта сестренка поиграет! — воскликнул он, как только затянул ее во двор. Застигнутая врасплох девушка только и смогла смущенно улыбнуться, пока добрая дюжина ребятишек и двое парней смотрели на нее во все глаза. А парень вдруг обратился к ней. — Как тебя зовут? — Н-нами, — услышав, как жалко звучит, она поспешила исправиться. — Я Нами! Всем привет! И дети наперебой начали здороваться с ней, ошарашенной происходящим до глубины души. Этот Луффи… она видела его проницательные глаза, чувствовала внутреннюю мощь. Такой человек как он должен был догадаться, что она мафия, с самого первого взгляда. Почему тогда он так себя вел, почему допустил ее к детям, которых защищал? — Мне показалось, ты хорошая, — ошарашил ее парень. Как будто мысли прочитал. Он определенно точно не был простым человеком! — Уж не подведи. Девушка нервно улыбнулась. — Не подведу. — Нами, это Эйс, — тот поднял руку в приветствии, слегка улыбаясь. — Это Сабо, — указал на окруженного детьми блондина, который держал книгу, — он здесь работает. А это Пииман, Ниндзин, Таманеги, — трое мальчишек сверкнули полубеззубыми улыбками, — Кая, Мозу, Киви, — были еще одной группкой, на этот раз девочек, — Джонни с Йосаку, — отметил двух драчунов с деревянными мечами, — Коби, Хельмеппо, доктор Чоппер, Виви и Кодза. — Не думай, что меня радует, когда ты называешь меня доктором! — забавно заплясал Чоппер — кудрявый русый мальчик лет шести. Он весь обвешался «докторскими» игрушками, но карманы белого халата чуть не трещали от сладостей. Нами умилилась. — Нами-сан, — окликнул ее Сабо, — можешь им немного почитать? Мне надо отойти на минутку. — А почему я? — У моих братьев точно терпения на это не станет, — парни заулыбались, признавая его правоту. А Сабо вдруг посуровел. — Эйс, если ты хоть еще раз подвесишь Хельмеппо на дерево, я привяжу тебя к нему вверх ногами! — Он мне язык показал! Сабо в ответ выставил свой. Эйс покраснел, а Луффи с детьми покатились со смеху. А Нами, сидя посреди этого смешливого круга, совершенно позабыла, для чего туда пришла.