что чувствуют призраки?

      Сколько Томми помнил себя, Вил все время был рядом. Создал нацию, принял к себе под крыло, и защищал, пока мог. Все трудности сваливались на него, как на лидера, но он с непоколебимой уверенностью продолжал двигаться вперед. И он достиг своего - Лменберг был сильной, самостоятельной страной, которой, казалось, уже ничего не страшно. До прихода жестокой диктатуры Шлатта.       Проблемы Вила начались намного раньше, но в Погтопии стали процветать яростнее чем прежде. Сказать честно, Вилбур держался хорошо. Потерять в один день родной дом, друзей и сына - очень сильный удар. Он потерял все, кроме Томми. Они уже настолько привыкли к поддержке друг друга, что просто не представляли себя по отдельности. Так повелось с самого начала - где появляется Вилбур, там несомненно будут крики несносного мальчишки. А если Томми шастает по серверу в поисках приключений себе на зад, то Вил наверняка где-то рядом, точно знает что происходит с его мелким товарищем.       И тогда, когда они сидели в обшарпанной, маленькой комнатушке, они понимали что есть друг у друга. Есть плечо, на которое можно смело положиться. И изгнание уже кажется чуточку менее ужасное.       Но разумеется, не все было так хорошо, как могло показаться. Погтоповцы заполучили к себе в отряд одного из самых сильных и надежных союзников, имели источник информации, знали о каждом шаге противника. Но никто не догадывался, что главный враг сидит у них в тылу.       Тараканы в голове Вилбура загорелись маниакальной, эгоистичной идеей. И, кажется, тот даже не был против. Он по старой привычке посвятил Томми во все свои злодейские планы. И последнему это ой как не понравилось. Это был чуть ни единственный раз, когда Томми пошел против своего друга.       Дальше ему было сложно вспоминать. В его воспоминаниях образ Вилбура был чем-то светлым и надежным, наподобии старшего брата. И он не хотел рушить свое представление о союзнике. Не хотел воспринимать его темную сторону, старался верить в того Вила, который не причинит вреда своей стране и своим людям.       Но увы, сейчас перед ним сидел совершенно другой человек. Ну как сидел... Летал из стороны в сторону, рассказывая что-то про Техно, Рождество, и что они должны сделать свое Новогоднее Дерево. И про лосося.       Томми тяжело вздохнул. Его друг совершенно тронулся умом. Слетел с катушек. Чокнулся. Спятил. Лишился рассудка. Видимо, после смерти, все люди становятся такими. Признаться, Томми тоже был не в порядке. Который раз там его изгоняют? Третий? Четвертый?       Безусловно, времяпрепровождение в лесу вместе с призраком дает о себе знать. В голову лезли странные идеи. Хотелось яблок. Или зайти в этот чертов портал и дать Дриму убить себя чтоб закончить эти страдания. Интересно, он тоже потеряет остатки разума и начнет веселиться вместе с Вилбуром?       Томми снова перевел взгляд на Гостбура. Тот бережно отесывал бревно, мурлыкая себе под нос одну из своих песен. С момента своей смерти он стал намного мягче и доброжелательней. Его голос стал хриплым и тихим, и блондин теперь не мог нормально послать его. Он стал слишком распологать к себе. По спине Томми холодком пробежала дрожь. Захотелось резко обматерить Вила.       -Эй, Призрак - Томми подал голос, привлекая чужое внимание.       -Да, Томми? - Призрак привлекся, подлетая ближе. Его полупрозрачная челка тоже парила, а желтый, большой и мягкий свитер казался отличной подушкой, на которой обычно спят цари. Хотелось смять эту ткань и почувствовать ее пушистость под своими руками. Томми без раздумий махнул рукой, намереваясь зацепить чужую одежду и облапать ее. Но его рука прошла сквозь Вилбура. Тот расплылся в улыбке и хихикнул - Что ты хотел?       До Томми не сразу дошло, почему его план провалился. Он со стоном откинулся на траву, смотря на ночное небо. Где-то там, за две тысячи блоков, сидит его лучший друг, который изгнал его. Томми не знал, может ли он продолжать считать Таббо своим лучшим другом.       -Кто твой лучший друг? - Томми продолжал смотреть ввысь, пытаясь найти хоть одно созвездие.       -Наверно, ты - Вил ответил без раздумий. Томми показалось, что если кто-то задаст аналогичный вопрос, Призрак ответит точно так же. Закинув руки за голову, Томми решил спросить то, что точно не стал бы спрашивать живого Вилбура. Тот бы либо отшутился, либо послал.       Уил, ты меня любишь?- Он не был до конца уверен в надобности этого вопроса, и что после него они смогут продолжить нормальное общение. Но интерес был выше всего этого, да и вдобавок, уже было как-то наплевать.       Вилбур молчал. Томми казалось, что прошла целая вечность. Его сердце начинало отбивать странную песню, по моему, одну из песен Вила. Наконец, Призрак издал высокий смешок и подошел ближе - Конечно, Томми. Люблю настолько, что мог бы жизнь отдать, если бы она еще у меня была. Томми сел, с трепетом смотря на Призрака. Никогда он еще не выгдядел настолько нежным. Он опустился вниз и обнял своего друга до хруста в ребрах, продолжая свой монолог дрожащим шепетом в чужое ухо - у тебя она еще есть, и, пожалуйста, сохраняй ее всеми силами. Призраки почти не чувствуют ни боли, ни эмоций. Не чувствуют двух вещей, что дают волю жить. Пожалуйста, ради меня, оставайся живым.       Томми чувствовал, насколько мягкий этот желтый свитер. Как по его щекам стекают слезы, и как болят ребра от крепкой хватки.       Прикосновения Вилбура были холодными, но впервые за долгое время он чувствовал тепло, которого ему так не хватало.