«Королева вздрогнула, подняла глаза и увидела, что рядом с ней стоит маленький юркий человечек - большеголовый, длиннорукий, на тонких ножках. — Ну, — сказал он, — мое — мне! Давай-ка сюда то, что обещала! — и он протянул к ребенку свои длинные руки». Братья Гримм, «Гном-Тихогром»
— Успокойтесь, — сказал Ник в трубку. — Скажите адрес, мы приедем. — Придерживая трубку плечом, он нацарапал несколько слов в блокноте, не переставая говорить что-то успокаивающее абоненту на том конце линии. — Мы уже выезжаем, Саманта, — добавил он под конец уверенным тоном. — И постараемся сделать все, что в наших силах. — Что там? — спросил Хэнк, вставая. — Саманта Хоук, бульвар Колумбия. — Ник сунул телефон в карман, в другой — блокнот и ручку. — Говорит, что у нее из детской похитили ребенка. Мальчик, десять месяцев. — Выкуп требуют? — Вроде бы нет. Не знаю, она рыдает и говорит как-то… странно. — Неудивительно. Ребенок единственный? — Судя по всему, да. Но дело не только в этом. Какая-то она… Знаешь, мне кажется, у нее есть и другие проблемы. — У кого их нет, — философски вздохнул Хэнк. — Скажешь капитану? — Да, сейчас зайду к нему. — Ник одернул и без того нормально сидящую куртку и открыл дверь в кабинет Ренарда. — У нас дело, сэр. Мы с Хэнком выезжаем. — Что там? — спросил Ренард, не поднимая глаз от монитора. Ник оперся плечом о косяк, глядя на него. Без Ренарда в участке было пустовато. Ник был рад, что капитан вернулся. — Смешное дело? — спросил тот, наконец поднимая взгляд. — Вовсе нет. С чего вы взяли, что оно смешное, сэр? — Ты улыбаешься. — Простите. — Ник хотел сказать, как он рад видеть капитана живым и здоровым, но спустя неделю после выписки из больницы это, наверное, выглядело бы неуместно. Поэтому он просто постарался привести выражение лица в соответствие с ситуацией. — Похищение ребенка из дома на бульваре Колумбия. — Хорошо, — сказал Ренард. — Выезжайте. Он как будто колебался. Потом встал из-за стола и подошел ближе. Ник отлепился от косяка и невольно выпрямился. Рядом с Ренардом ему всегда хотелось выпрямиться, подтянуться, расправить плечи — словом, хоть как-то соответствовать. — Если дело будет связано с существами, — негромко проговорил Ренард, — звони мне. Конечно, ты остаешься Гриммом, и мы обязательно придумаем, как вернуть тебе силу, но пока пообещай, что будешь осторожен и обратишься за помощью, когда она понадобится. — Обещаю, — сказал Ник. Хотя вокруг было полно народу, Ренард умел создавать вокруг особую атмосферу, будто стеклянной стеной отгораживая от всех себя и собеседника. За стеклом царили непредсказуемость и неизвестность, и все же находиться здесь Нику нравилось. — Отлично. — Ренард не отходил, задумчиво глядя ему в лицо. — Что-то еще, сэр? — спросил Ник. Капитан нахмурился. — Нет. Нет, ничего, работайте. Ник прикрыл дверь и постарался переключить мозги на дело, которое им предстояло и с которым он должен был справиться сам, чтобы доказать капитану, что, даже не будучи Гриммом, остается хорошим полицейским. Ренард, конечно, не выразил сомнений в этом, но Нику казалось, что капитан думает о нем с сочувствием, граничащим с жалостью. А Ник не мог этого допустить. Ему могли сочувствовать все — Джульетта, Хэнк, даже Бад, но только не Ренард. Перед ним Ник не хотел выглядеть слабым. Никогда.* * *
Дом на бульваре Колумбия выглядел так, как ему и полагалось, — дорогим, уютным и счастливым. Последний пункт сейчас не соответствовал действительности, но первые два были неоспоримы. Хозяйка дома, Саманта Хоук, несмотря на заплаканные глаза и покрасневший нос, оказалась редкостной красавицей. Когда она, впустив детективов и усадив их на диван, пошла за фотографиями сына, Ник ткнул Хэнка локтем в бок. — Перестань на нее пялиться. Мы здесь по делу. — Одно другому не мешает, — не согласился Хэнк. — Но ты видел, какая она? Я лично ничего подобного не встречал. Ник пожал плечами. Саманта, безусловно, была красива, но его это мало волновало. В первую очередь они должны были думать о преступлении. Хэнк мог выпрыгивать из штанов при виде потерпевшей, но Нику обязательно нужно отработать вызов на «отлично», чтобы доказать Ренарду собственную профпригодность. Что же касается красоты, она была понятием относительным. К примеру, тот же Ренард. Конечно, они привыкли к капитану за годы работы, да как-то никому никогда и в голову не приходило оценивать капитана с этой точки зрения, но объективно тот, пожалуй, мог бы претендовать за звание «Мистер Полиция Портленда». Ник ухмыльнулся, представив этот конкурс, толпу болеющих за претендентов копов из разных участков и Ренарда в купальных плавках и фуражке, говорящего что-то про мир во всем мире. И потом, вспомнил Ник, какой смысл восхищаться посторонними женщинами, если у него есть Джульетта? Правда, сейчас она уехала к подруге в Сайлем и обещала вернуться ближе к концу недели, но это не значит, что Ник должен истечь слюной на первую же симпатичную заявительницу. Нет уж, это он оставит Хэнку. Саманта уже открыла ноутбук и показывала им крошку Джошуа во всех видах. — Простите, миссис Хоук, — перебил ее Хэнк через четверть часа. — Думаю, мы теперь достаточно хорошо представляем себе, как выглядит ваш сын, чтобы узнать его даже среди пары сотен таких же младенцев. Давайте осмотрим место происшествия. Так вы говорите, похититель не звонил и никакого требования о выкупе не поступало? — Нет, — покачала головой миссис Хоук, и что-то в тоне ее голоса снова напрягло Ника. — У меня никто ничего не просил. — А у вашего мужа? — спросил Хэнк. — Кстати, где он? Вы разве не сообщили ему, что случилось? — Нет. — Вот теперь Саманта Хоук точно нервничала. — Я подумала — а вдруг вы найдете Джошуа сразу… и можно будет ничего не говорить Стивену… Это так глупо с моей стороны, я понимаю. — Она снова всхлипнула. — Подождите-подождите. — Ник уставился на нее. — Ваш муж — Стивен Хоук? Ведущий «Слалом-шоу»? — Да, — просто ответила Саманта. «Слалом-шоу» уже который год возглавляло список самых популярных спортивных шоу городского телевидения. Ник смутно припомнил, что в «глянце» год назад действительно муссировали историю «портлендской золушки», случайно попавшей на шоу и умудрившейся привлечь внимание ведущего, слывшего до тех пор завзятым холостяком. Так вот, значит, на ком он женился. Ну что ж, Саманта была отличным поводом завязать с холостяцкой свободой. — Боюсь, миссис Хоук, скрыть ничего не удастся, — сказал Хэнк, добравшийся уже до верхней площадки лестницы. — Налево или направо? — Направо, — сказала Саманта. — Вторая дверь слева по коридору. Первая — комната няни. — Няня живет с вами? — спросил Ник. — Нет, но проводит здесь целый день и часто остается на ночь. — У вашего сына какие-то проблемы — со здоровьем или поведением? — осторожно поинтересовался Ник. — Нет, что вы! — возразила Саманта. — Он очень здоровый и красивый ребенок, вы же видели фото! — Видел, — согласился Ник, гадая, зачем не работающей и, по ее словам, очень увлеченной заботой о сыне матери потребовалась почти круглосуточная няня.* * *
— И что ты думаешь? — спросил Хэнк, когда они отъезжали от дома Хоуков. — Она лжет? — Не знаю. — Ник старался поймать за хвост возникшее у него ощущение. — Скорее недоговаривает. И очень многого не договаривает. — Считаешь, она знает, кто похититель? — Вполне возможно. И то, что требования о выкупе до сих пор не поступило, усиливает подозрения. Зачем кому-то красть десятимесячного младенца? Мотивы либо финансовые, либо личные. Разных ненормальных, сдвинувшихся на почве детей, можно исключить — такие крадут младенцев из оставленных у магазина колясок, а не лезут в богатый дом, где явно есть сигнализация и прочие устройства. — Кстати, тебе не показалось, что устройств там слишком много? — спросил Хэнк, тормозя у кафе. — Видеокамеры, фотоэлементы, радионяня вдобавок к настоящей… — Показалось, — согласился Ник. — Либо миссис Хоук страдает каким-либо психическим расстройством, либо у нее есть причины так оберегать малыша. Ставлю на второе. — Почему именно она? Почему не муж? — Он сказал мне, что все эти меры предосторожности — инициатива жены, — пояснил Ник. — Но ты прав — он мог и солгать. — А самое интересное — все эти предосторожности не помогли, — продолжил Хэнк, когда они вернулись в машину с пакетом круассанов и кофе. — Хотя их одновременный отказ — что-то из разряда чудес. Значит, либо их отключили, либо… — …Либо это было некое существо, — закончил за него Ник. — Приедем, просмотрим записи с камер, надеюсь, многое станет ясно. И нет, я не почувствовал, что Саманта — существо, но это ровным счетом ничего не означает. Хэнк понимающе вздохнул. Через полчаса, сидя за рабочим столом, они снова и снова просматривали момент похищения. — Невозможно даже понять, человек это или нет, — сказал Хэнк, понизив голос, чтобы не слышали остальные. — Качество записи отвратительное. Причем только когда он в кадре. Все остальное снято просто идеально для этого типа камеры. — Некоторые существа движутся очень быстро. Но здесь, похоже, не тот случай, — прозвучало над головой. Хэнк дернулся и едва не свалил со стола Ника стопку папок. — Простите, капитан, я вас не заметил. — Ничего. — Ренард склонился над столом по другую сторону от Ника. Его рука легла на спинку стула, и Ник почувствовал исходящее от нее уверенное тепло. Ему еще больше захотелось быстро и красиво разобраться с делом, чтобы заслужить одобрение Ренарда. То, что ребенка могло похитить существо, значительно снижало его шансы на успех, но, с другой стороны, разве он не был хорошим полицейским и до того, как стал Гриммом? Нужно было только правильно использовать мозги. — Надо пригласить Саманту Хоук в участок, — сказал он. — Если на нее надавить, уверен, она расколется. Иначе у нас не будет никаких зацепок. Готов поспорить, что криминалисты не найдут «левых» отпечатков, а если даже и найдут, их не будет ни в одной базе. И следы пребывания постороннего будут только в одной комнате — в детской. Как будто похититель возник там и исчез оттуда, не переступая порог. — Да, весьма вероятно, что нам придется искать преступника не в полицейских базах данных, а в книгах твоих предков, Ник. — Ренард переместил ладонь на его плечо, и Ник попытался скрыть смущение. В последнее время он реагировал на Ренарда… нетипично. Впрочем, что-то похожее случалось и раньше. Ник сначала списывал все на обаяние личности капитана, потом на ведьминскую кровь, а теперь думал, что его чрезмерная чувствительность объясняется пережитым после выстрелов Ищейки волнением. Ренард всегда казался ему скалой, волнорезом, за которым можно укрыться от бури и перевести дыхание. Но чертова Ищейка позволила смерти пройти так близко, что Ник не переставал почти неприлично радоваться тому, что Ренард жив. Вот и сейчас он неосознанно подался вбок, прижимаясь к широкой ладони, и, опомнившись, отстранился. Ладонь исчезла, и Ник успел обозвать себя трижды идиотом, прежде чем вспомнил, что должен ответить. — Я съезжу вечером к трейлеру. Заняться все равно нечем, полистаю книги. — Тебе помочь? Ник представил, как тесно окажется в трейлере, если они будут там вдвоем. «Да», — едва не сорвалось с губ, но желание сделать все самому удержало его в последний момент. — Нет, сэр, спасибо. Я справлюсь. Для чтения книг не требуется сверхъестественных способностей. Только умение читать. — Он криво улыбнулся. — Как скажешь, — сказал Ренард, отходя. Нику показалось, что капитан немного разочарован. Он честно просидел в трейлере весь вечер и, хотя спина в итоге затекла, чувствовал себя отдохнувшим. В лесу было тихо, спокойно, никто не стучал в дверь, не затевал разговоров. «Хорошо, что решил ехать один», — подумал Ник. Он представил, что Ренард сидит рядом, перелистывает страницы сильными сухими пальцами, быстро просматривает записи, не меняя выражения лица. Из-за этой сдержанности эмоций кое-кто называл капитана роботом. Но Ник уже успел увидеть его в самых разных ситуациях — с монетами Закинтоса, в схватке с Вулканарисом, в общении с матерью, — и теперь только улыбался, слыша разговоры о его бесчувственности. Под невозмутимой оболочкой бушевали порой такие страсти, что даже Ник мог только догадываться об этом. Теперь он вдруг пожалел, что не согласился на предложение капитана. Было бы интересно посмотреть на него здесь, в трейлере, используемом вторым поколением Гриммов, поговорить о похищении, обсудить… да что угодно на самом-то деле. С Ренардом не было легко, но к нему тянуло, как магнитом. Ник вспомнил, что решил разобраться с делом сам, отбросил пустые размышления и поехал домой. Окна дома были черны. Он вспомнил, что Джульетты нет, и решил, что сразу завалится спать. В последнее время сон у него стал беспокойным — не сон, а салат из обрывков реальности и полусонных видений. То он видел Ренарда в больнице, то себя под косой Жнеца, то толпы существ, осаждающих беззащитный Портленд. Но сегодня, Ник был уверен, у него получится нормально выспаться. Удар обрушился, когда он закрыл машину и направлялся к входной двери. Что-то со страшной силой шарахнуло его по спине. Ник упал на колени, и следующий удар пришелся под ребра. Он попытался перехватить ногу в тяжелой обуви, но тут его стукнули чем-то увесистым по голове, и свет в мозгах выключился надолго.* * *
— Что с тобой? — спросил Хэнк утром, когда Ник появился в участке. — Так заметно? — поморщился Ник, трогая затылок. — Смотря что считать за «заметно». Для меня — вполне. Но я-то тебя знаю лучше, чем твоя девушка. — Если сходишь за кофе, я все расскажу, — пообещал Ник. — Только Ренарду не говори. — Темнишь, напарник, — вздохнул Хэнк. — Ладно, договорились. …Ник пришел в себя среди ночи. Болело все. Он застонал, и над ним тут же склонилась чья-то голова. — Ты как? — спросил голос Монро. — Как отбивная перед жаркой. — Ник никогда еще не был так рад видеть Потрошителя. — Ты здесь откуда? И где это здесь? — У тебя дома. — Из-за плеча Монро выглянула Розали. — Мы нашли в старой книге рецептов описание одного любопытного ритуала. И он вроде бы касается возращения утраченных Гриммом сил. В общем, сначала мы хотели позвонить Ренарду… — …Но было как-то неловко его беспокоить, и мы решили показать запись тебе. — Но твой телефон не отвечал… — Тогда я забеспокоился, и мы поехали проверить, все ли в порядке. И прямо у дома наткнулись на тебя. Но больше там никого не было. Похоже, мы спугнули этого типа своим приездом. Запах был – хоть руками трогай, но кто это такой — ума не приложу. — Ты выглядел не очень хорошо… — Честно сказать, ты и сейчас не образец здоровья и бодрости, — без обиняков добавил Монро. — Но Розали привезла зелья, примочки, мази и что-то там еще и обещает, что через пару часов дела будут обстоять значительно лучше. — А сейчас сколько времени? — Ник сделал попытку подняться, на которую ребра ответили решительным протестом. — Шесть утра, и лежи, ради бога. — Розали прижала его к постели. — Вы что же, всю ночь здесь проторчали? — А что нам оставалось делать? — Монро пожал плечами. — Спасибо. — Ник немного успокоился. — У меня на сегодня вызвана важная свидетельница, мне обязательно надо быть на работе. — Думаю, если ты все объяснишь Ренарду, он поймет, — предложила Розали. Ник отчаянно замотал головой. — Ренард не должен ни о чем знать. — И с каких пор ты скрываешь от него свои приключения? — поинтересовался Монро. — С тех пор, как перестал быть Гриммом, — сквозь зубы пояснил Ник. — А-а, — понимающе протянул Монро. — Ну тогда удачи. Думаешь, он действительно ничего не заметит? — Надеюсь, — ответил Ник не слишком-то уверенно. — И ты не видел, кто это был? — спросил Хэнк. Ник задумался. — В том-то и дело, что видел, но очень смутно. Не могу сложить это в цельную картину. Мне показалось, что он очень невысокий — но трудно оценить рост, когда валяешься на земле, закрывая голову. Лицо… уродливое: нос картошкой, глаза маленькие, рот как щель. Волосы торчат, как у Эйнштейна на том фото. Но, понимаешь, я не могу точно сказать, было ли это существо, похожее на человека, или человек, которого уронили в детстве… то есть которому не повезло с внешностью. — Поговори с капитаном, — предложил Хэнк. — Не буду. И ты молчи. — Да что у вас происходит? — не выдержал Хэнк. — Ничего не происходит, — ответил Ник, потому что по большому счету так оно и было. И все же обрадовался, когда Ву прервал их разговор, сообщив, что приехала Саманта Хоук. — Миссис Хоук, — спустя полчаса повторил Ник в четвертый или пятый раз, — если вы не будете с нами откровенны, мы не сможем вам помочь. — Я вам все рассказала, — повторила Саманта, уставившись взглядом на скобу для наручников, ввинченную в стол. Когда она лгала, ее красота становилась ярче и неестественней, приобретая странный русалочий оттенок. — А я знаю, что это не так. — Ник поймал ее взгляд. На дне голубых, как майское небо, глаз явно притаился страх. Он решил идти ва-банк. — Невысокий уродливый мужчина. Что вас с ним связывает? Почему вы так боитесь его, что готовы рискнуть жизнью собственного сына, Саманта? Миссис Хоук молчала, и Ник подумал, что промахнулся, что вчерашнее нападение на него никак не связано с делом о похищении. Но тут золотоволосая голова качнулась, резко склонилась вниз, лоб едва не ударился о скобу, и Саманта Хоук зарыдала так отчаянно, что Хэнк потянулся за бутылкой минеральной воды. — Я так хотела за него замуж, — всхлипывала она, принимая из рук Хэнка пластиковый стаканчик и расплескивая половину на свое платье. — Но какие у меня были шансы?.. — …Ничего себе, — сказал Ник, когда они отправили с трудом взявшую себя в руки Саманту домой. — Вот так и заключай договоры со всякими бескорыстными помощниками. — А то ты не знал. Чем невиннее выглядят условия, тем больше неприятных сюрпризов вылезает позже, — усмехнулся Хэнк. — Что будешь делать? — Попробую выяснить, кто специализируется на таких договорах и как его можно расторгнуть. — Ник машинально потер бок. — Болит? — спросил Хэнк. — Болит, — признался Ник. — За это я нашему похитителю отдельный счет выпишу. — Найди его сначала, — посоветовал Хэнк. — А я пока проверю одну мысль. Предположим, похититель живет там же, где прежде жила Саманта. Младенца нужно чем-то кормить. Думаю, имеет смысл проверить все точки торговли детским питанием в этом районе. — Не факт. Он мог зайти в любой магазин по пути или заказать доставку. Но ты прав, надо с чего-то начинать. — Тогда я поехал, — сказал Хэнк, хлопнув Ника по плечу на прощанье. Тот охнул от боли. Хэнк сделал извиняющееся лицо и смылся. — Чтоб тебе квартальную премию срезали, — прошипел Ник. Коридор покачивался перед глазами. Он сделал несколько неуверенных шагов, чувствуя себя канатоходцем, потом его повело в сторону. Ник ухватился за что-то рукой, не удержался и ткнулся носом. Вопреки ожиданиям, это была не стена. Это был Ренард. «Как неудачно», — подумал Ник, пытаясь одновременно и отстраниться, и опереться. — Сам идти можешь? — негромко спросил Ренард. — Тогда быстро ко мне в кабинет. Быстро Ник не мог, но до кабинета добрался. — Сядь, — тем же тоном приказал Ренард. Мог бы и не приказывать — Ник и так с трудом стоял. Розали обещала, что зелье будет действовать минимум до обеда, но явно ошиблась либо с дозировкой, либо с концентрацией. Ренард закрыл жалюзи и склонился к нему, взявшись за подлокотники кресла. Ник понял, что долго не продержится. — Выкладывай, — потребовал Ренард. — Вы напрасно злитесь, — сказал Ник. — Со мной все в порядке. И поежился под взглядом капитана. — …Значит, она заключила договор? — задумчиво повторил Ренард. Он немного отошел за время доклада Ника и теперь расхаживал по кабинету, а Ник следил за ним взглядом, сожалея, что не успел сделать самостоятельно почти ничего. Но возможность работать над делом вместе с Ренардом заглушала все сомнения и сожаления. — Вы знаете, с кем, верно? — спросил Ник. Ренард чуть заметно усмехнулся. — Договор довольно стандартный. Видишь ли, со стороны кажется, что были заключены три разных договора, но на самом деле первые два являются приманкой. По-настоящему важен только третий. Собственно, ради него все и затевается. Помани человека осуществлением мечты за ничтожную плату — и ты не представляешь, как много окажется желающих. А потом, когда до цели окажется один шаг, плата внезапно возрастает — но устоять уже практически невозможно. Человек так устроен, что не может отказаться от желаемого, когда почти держит его в руках. Люди годами живут спокойно, мечтая о несбыточном, но когда появляется реальный шанс осуществить мечту… — Это я понимаю. — Ребра стали ныть меньше — не то кресла у Ренарда были удобными, не то капитан отвлекал своими рассуждениями. — Возможность стать участницей шоу… — Он порылся в блокноте: — …за шарфик и ласковую улыбку. Возможность выступить лучше всех — за поцелуй и дешевое колечко с руки. А ведь она даже на лыжах толком стоять не умела. Понятно, что этот тип с договорами казался ей каким-то добрым эльфом. — Не эльфом, — поправил Ренард. — Гномом. Гномы-Тихогромы — так они себя называют. Очень малочисленная популяция. Этот народец трудно отнести к существам — они ближе к ведьмам или кащеям. У них своя магия, которая и позволяет осуществлять исполнение желаний. Она основывается на создании электромагнитных фантомов, поэтому, кстати сказать, камеры барахлят в их присутствии. Отсюда и впечатление телепортации, хотя на самом деле передвигается фантом, а не его хозяин. Требовать первенца в обмен на исполнение третьего желания — обычная практика Тихогромов. — И что они делают с детьми? — Говорят, что из них выращивают новых гномов. Впрочем, это слишком малоизученный народ, чтобы верить всему, что о них говорят. — Значит, Саманта Хоук сначала заключила договор с Тихогромом — завидный жених и пышная свадьба в обмен на первенца. Сказала, что не верила, будто это происходит всерьез. Думаете, он применил что-то для подавления воли? — Честно сказать, думаю, что твоя потерпевшая не отличается большим умом и силой характера. Вцепилась в предложенный шанс, надеясь, что после как-нибудь выкрутится. Результат получился довольно предсказуемым. — Может, и так, — согласился Ник. — И что нам делать? Как найти этого Тихогрома и вернуть ребенка? — Понятия не имею. — Ренард потер лоб. — Нужно будет почитать кое-какие книги, сделать пару звонков… поговорить с мамой. Она лучше меня разбирается в подобных вещах. — Странно слышать, что кто-то в чем-то разбирается лучше вас. Ренард усмехнулся. — Ты так в меня веришь? — Да, — признал Ник. — Вы пока не давали мне оснований думать иначе. Ренард отвел глаза. Ник не понял, почему. — Ничего не предпринимай без меня, — сказал капитан, все еще глядя на стол и перебирая без видимой причины какие-то бумаги. — Я позвоню, как только что-то узнаю. Не стоит лезть на рожон, пока ты еще не в состоянии в полной мере использовать свои способности Гримма. Ник ни от кого не слышал более щадящей формулировки. Поднимаясь с кресла, он невольно охнул — выпрямляться было неприятно. Плечо Ренарда оказалось в нужном месте в тот же миг. Ник с благодарностью вцепился в него. — Немедленно домой, — скомандовал Ренард ему в висок. — Вызвать Розали, напиться зелий и не вставать до утра. Работа подождет. Ник открыл рот, чтобы возразить, но неожиданная мысль заставила его передумать. — Но… — все же начал он с возражения, чтобы не вызывать подозрений, и снова охнул, теперь уже нарочно. — Хотя, наверное, вы правы. Подвиги придется отложить до возвращения в Гриммы. — Вот и отлично. Проводить тебя до машины? — Еще чего не хватало, — возразил Ник, медля отпускать плечо Ренарда. — Дойду. — Иди. — Капитан тоже не двигался с места, и Нику показалось, что сейчас точно что-то произойдет, но тут зазвонил телефон, и рабочий день, застывший на мгновение, покатился своим чередом.* * *
Домой Ник, конечно, не собирался. То есть собирался, но гораздо позже. Если Тихогром выследил его в прошлый раз, рассуждал Ник, то почему бы не воспользоваться этим и не попробовать поймать его на живца, то есть на Гримма? Они с Хэнком, а позже и с Ренардом пришли к выводу, что Тихогром знал, что Ник — Гримм, потому и попытался исключить его из участия в деле, не подозревая, что Ник и так временно выбыл из строя. Следовательно, если он убедится, что Ник на ногах и продолжает заниматься расследованием, он вполне может предпринять вторую попытку. Предположение не было лишено оснований, поэтому Ник вначале заехал к Хоукам, сделав вид, что ему нужно еще раз осмотреть детскую, потом — за зельем в лавку Розали, а затем добрался до трейлера и с чистой совестью завалился спать. Когда он проснулся, на небе загорались первые звезды. Зелье и сон подействовали прекрасно — Ник чувствовал себя бодрым и почти здоровым. Выбрав в оружейном шкафу моргенштерн по руке, он поехал домой. Все было так же, как вчера: он запер машину, направился к дому — и тень метнулась ему наперерез. Ник встретил ее коротким замахом и точным ударом шипастого железного шара. Гном издал высокий скрежещущий визг и подпрыгнул, словно резиновый мяч, взлетев почти на высоту своего роста и целясь ногами в грудь Ника. Тот увернулся и еще раз нанес удар, но промазал. Шипы скользнули по плечу Тихогрома, скорее разозлив его, чем нанеся урон. Он упал на землю и, не выпрямляясь, кубарем покатился под ноги. Ник не ожидал подобного маневра и упал, словно сбитая шаром кегля. Гном прыгнул на его руку и принялся бить по ней подкованным сапогом, заставляя выпустить моргенштерн. Ник дернул его за ногу, уронил, навалился сверху. Будь у него гриммовская сила, он наверняка бы удержал маленького кряжистого человечка, но сейчас гном медленно, но уверенно отвоевывал свободу. Ник напрягал все силы, но чувствовал, что проигрывает. Гном отводил его руку назад, как в замедленной съемке, а потом словно включили перемотку, и Ник в мгновение ока оказался прижат к земле. Тихогром сидел на нем, как огромный корень мандрагоры, корявый и жуткий, ухмылялся и сжимал пальцы на его горле. Ник стал задыхаться. «Шон расстроится», — мелькнуло в голове, и Ник из последних сил попытался вырваться, но проклятый гном держал крепко. А потом Тихогром отлетел в сторону, перед Ником на секунду появилось знакомое лицо с обнаженными сухожилиями щеки и мертвенным глазом. Ник захрипел и моргнул. Ренард понял это, как «все в порядке», и повернулся к Тихогрому. Ник ожидал, что они сцепятся, но, похоже, с ведьмаками у гномов были особые отношения. — Уйди с моего пути, — проскрипел Тихогром. — Даже не подумаю. — По голосу Ник слышал, что Ренард страшно зол, и надеялся, что Тихогром — единственная причина этого. — Мы можем договориться. — Скрипучий голос Тихогрома вдруг приобрел масляно-сладкие, обволакивающие нотки. — Одно желание. Просто так, без всякой оплаты. Ведь у тебя есть что пожелать, ведьмак. То, что иначе навсегда останется мечтой. Нику показалось, что Ренард колеблется. Он попытался встать, чтобы не позволить Тихогрому опутать капитана своими чарами, но получилось только сесть, прижимая ладонью вновь пострадавшие в драке ребра. Но Ренард справился с собой — как всегда. — Верни ребенка, — твердо произнес он. Гном засмеялся — будто ржавая вилка проехалась по ржавой сковородке. — Ты знаешь, что для этого нужно. — Знаю, — ответил Ренард и проговорил нечто заковыристое и длинное, как отчет патологоанатома. Тихогром заверещал так, что все его предыдущие визги показались Нику музыкой. Вопль взвился в темное небо и пропал вместе с Тихогромом. На газоне остался только надрывающийся ревом сверток. И Ник.* * *
— Может, не надо? — еще раз на всякий случай уточнил Ник, когда они подъехали к дому Ренарда. Тот не ответил. Он вообще почти не разговаривал с Ником — ни когда они отвозили орущего Джошуа к родителям, ни когда Ник составлял в участке краткий отчет о подбрасывании к его дому похищенного младенца, ни когда Ренард, сияя ослепительнейшей из своих улыбок, отвечал на вопросы журналистов, мгновенно узнавших о «счастливом воссоединении» семейства Хоуков. Только когда Ренард уже открыл дверь и втолкнул Ника в свою квартиру, он пробормотал что-то вроде «отсюда ты точно никуда не денешься». Смирившись с этим фактом, Ник прошел в гостиную и отказался от ужина, что, кажется, Ренарда вовсе не расстроило. Он сходил за стопкой постельного белья, бросил на диван, потом посмотрел на Ника, прогнал его с дивана и сам расстелил простыню и плед. — Мама тебе зелье передала, — заговорил он наконец связными предложениями. — Намажь везде, где болит. Ник кивнул, взял баночку и, закусив губу, потянул через голову толстовку. Мучиться пришлось недолго — вскоре бережные, в отличие от взглядов, руки пришли ему на помощь. — Я бы и сам… — сказал Ник, выпутавшись из рукавов. — Я видел, как ты сам, — оборвал его Ренард. — Давай футболку. Еще раз нарушишь приказ, посажу оцифровывать архив за прошлый век. Тебе до пенсии хватит. Герой-одиночка. Впрочем, увидев роспись, оставленную Тихогромом на теле Ника, он замолчал. — А что вы сказали Тихогрому? — спросил Ник, грея мазь в ладони. — Такое длинное, похожее на заклинание. — Есть поверье, что Тихогром уйдет и откажется от ребенка, если правильно назвать его имя, — все еще недовольно ответил Ренард. — Мама подсказала, что делать. — Ну и имечко у него! — восхитился Ник, радуясь, что Ренард вроде бы оттаивает. — Разумеется, это не имя, — раздраженно объяснил тот. — Определенная структура звуковых колебаний, воздействующая на фантом Тихогрома. —А-а, — сказал Ник, растирая по рукам и груди прохладную, пахнущую мятой и еще какой-то травой мазь. — А я вас видел. Вы схлынули, когда увидели, что происходит. Как вы догадались приехать ко мне? — Жаль, я раньше не догадался, что ты все равно не послушаешь приказа. — Ренард не ушел, сидел сбоку на диване, не глядя на Ника. — Так вы из-за Тихогрома схлынули или из-за меня? — не унимался Ник, пытаясь намазать спину. Ренард отобрал у него баночку, зачерпнул и провел ладонью по спине, распределяя мазь равномерно. Ладонь была теплая, даже горячая. Почему-то Ник воспринял это как ответ. — А когда он предложил вам исполнить желание, вы ведь хотели о чем-то попросить? О чем? — После того, как Ник оказался в квартире Ренарда, на его диване, перемазанный мазью, специально приготовленной для него Элизабет, его представление о границах дозволенного сильно исказилось. — Беркхардт, — предупреждающе проговорил Ренард. Таким тоном он устраивал разносы нерадивым подчиненным. Но Ник сейчас слушал его руки, которые говорили совсем иное. — Кислородное голодание может привести к повреждению мозга, — сказал он. — Делайте скидку на это, вы же не знаете диагноза. — Какое, к черту, голодание, ты даже сознания не потерял, — резонно возразил Ренард. Ник повернулся. Ладони Ренарда соскользнули со спины. Ник захотел, чтобы они вернулись. — Так какая мечта кажется вам самой несбыточной, сэр? — повторил он. Ему казалось, что он уже знает ответ. — Повреждение мозга, — невпопад ответил Ренард. — Длительная нехватка жизненно необходимых вещей приводит именно к этому. Так что не испытывай мое терпение. — Я не… — Ник не успел закончить. Кажется, он все-таки окончательно истощил терпение Ренарда. Плед им в эту ночь так и не понадобился, а вот остатки мази пришлись очень кстати. И, судя по самочувствию Ника на следующее утро, в лекарственных снадобьях Элизабет Лассель разбиралась отлично.