* * *
Вечером Гарибальди сидел в «Движениях тела» и внимательно рассматривал зал из-под надвинутой на глаза шляпы. Посла Моллари он узнал сразу, хотя до этого встречался с ним только на официальной церемонии приветствия и в лицо помнил плохо. Но расшитый чем-то блестящим камзол и сверкающие на груди ордена красноречиво намекали на значительность наряженной подобным образом персоны. Вопрос о том, чем посол думал, влезая в это великолепие перед визитом в явный притон, и думал ли вообще, Гарибальди решил оставить на потом. Время до начала шоу Моллари коротал за покером в компании трех сомнительных господ с приклеенными улыбками — явно шулеров невысокого полета — и одного неизвестно как забредшего сюда коммивояжера средней руки. Вел он себя при этом не просто как завсегдатай данного конкретного заведения, но и как бывалый, опытный картежник. Гарибальди даже засомневался, ради чего Моллари сюда приходит: ради шоу или все-таки ради игры? Гарибальди перехватил заинтересованные взгляды партнеров Моллари по игре и жестом велел официанту повторить напиток. Стол был уже полностью заставлен пустыми бокалами. Ядерного цвета коктейль, седьмую порцию которого заказал Майкл, был безалкогольный, но ведь на нем это не написано. Получив очередной голубовато-желтый бокал, Гарибальди бросил на стол деньги и нарочито нетвердой походкой направился к картежникам. — Можно присоединиться? Собрание окинуло внимательными взглядами его не дешевую, но потрепанную одежду — специальный комплект как раз для таких случаев, — оценило простоватое выражение лица — его Гарибальди долго тренировал перед зеркалом — и расплылось в дружеских улыбках. — Любите покер? — задушевно поинтересовался Моллари, взиравший на вновь прибывшего с отеческим умилением и почти профессиональным блеском в глазах. — Люблю хорошую к’мпанию, — ответил Гарибальди с характерными интонациями, свойственными тому состоянию алкогольного опьянения, в котором начинаешь оптом и в розницу любить всех ближних своих. — Ты по адресу, приятель! — развеселился коммивояжер. Этот и в самом деле был пьян. — Ты хоть играть-то умеешь? — Я знаю прав’ла. Гарибальди научили играть в покер сослуживцы на Марсе. Первые три раза он проиграл коллегам в общей сложности жалование на несколько месяцев вперед, через пару недель за один вечер отыграл все обратно, а через полгода коллеги перестали с ним играть. Потом Гарибальди какое-то время подрабатывал таким нехитрым способом, но, завязав с алкоголем, завязал и с игорными заведениями. Теперь от былого хобби остался только полезный навык изобличения карточных шулеров, но сноровку Майкл не растерял, что и демонстрировал раз в месяц в офицерском клубе. — Хм, — растерянно протянул Гарибальди, глядя в свои карты. Затем, словно спохватившись, поспешно изобразил непроницаемое лицо и принялся задумчиво потирать подбородок. — Карту, — наконец произнес он небрежным тоном. На этом этапе кто-нибудь из его марсианских коллег уже запустил бы в него бокалом.* * *
Одного шулера, не полагавшегося на хитрые приспособления, а использовавшего старую добрую ловкость рук, все-таки пришлось поймать за руку, но тихо, так, чтобы не сорвать игру. После чего троица быстренько положила карты, явно намереваясь ретироваться сразу по окончании партии. Обчищенный до нитки, но хотя бы оставшийся при штанах коммивояжер мирно спал, уронив голову на стол. Гарибальди внимательно посмотрел на посла Моллари: — Еще пятьдесят кредов сверху. — М-м-м… Дайте подумать, друг мой, — протянул Моллари, быстро поправляя камзол. — Принимаю. Если вы все еще верите мне в долг… — Верю. — Тогда сто сверху и вскрываемся. Гарибальди с невинным видом переставил поближе свой бокал с ядерным коктейлем, а потом резко опустил локоть на стол — точнехонько в районе колоды. Посол, надо отдать ему должное, остался нем — только на лице застыло практически экзистенциальное отчаяние. — Фулл хаус, — с трудом выдавил Моллари, открывая свои карты. — Каре, — улыбнулся Гарибальди, убирая локоть с подрагивающей плоти. Моллари шумно выдохнул. Шулера, бросив напоследок несколько гневно-восхищенных взглядов, немедленно испарились. — Итак, — светским тоном заметил Гарибальди, пододвигая к себе внушительную стопку, — вы должны мне кругленькую сумму, друг мой. — Увы. — Моллари все никак не мог выровнять дыхание. — Но не беспокойтесь. Центавриане отдают долги. — Знаю, — кинул Гарибальди. Он действительно прекрасно знал, что, несмотря на заслуженную репутацию жуликов, именно к карточным долгам центавриане относились крайне серьезно — черт их знает, почему. — Однако при таких средствах странно, что вы не проводите время в центральном казино. Посол поморщился. — Я вам скажу только одно слово. Официальные записи. — Это два слова, — рассмеялся Гарибальди. Посол начинал ему нравиться. Да и нежелание Моллари ставить правительство Центавра в известность о своем… хобби он понимал очень хорошо. — Однако я вас понял. Но неужели человек ваших… гм, талантов не может решить эту проблему. Хотя бы частично. — Человек моих талантов, увы, не так давно в этих краях и еще не обзавелся полезными знакомствами, которые могли бы помочь решить эту проблему, — с искренним сожалением в голосе поведал Моллари. Гарибальди задумался. Он легко мог поработать с записями так, чтобы официальные лица Центавра остались в неведении относительно половины визитов Моллари в казино. Конечно, финансовый отчет они все равно получат, это не обсуждается, но, по крайней мере, будут считать, что посол проводит за игорным столом вполовину меньше времени. Правда, в казино, с его оборудованием, особо не помухлюешь, даже с врожденными центаврианскими возможностями в этой сфере. — Что ж, друг мой, — принял решение Гарибальди. — Предлагаю сделку. Я прощаю вам долг, если вы мне кое-что пообещаете. — Да вы порочный человек! Будь я дамой, я бы уже сбежал. Гарибальди густо покраснел. — Вы пообещаете мне никогда больше не показываться в притонах коричневого сектора. — Мой долг вам столько не стоит, — Моллари расслабленно откинулся на спинку стула. Похоже, он принял Гарибальди за одного из наемных рабочих своего правительства, из тех, что оберегают членов Центарума от неприятных скандалов в иных мирах. — Вы уверены? — усмехнулся Гарибальди. Он отлично знал, что в текущий момент финансовое положение посла очень нестабильно. Видимо, именно потому Моллари и сидел за карточным столом. — Считайте, что я прошу скидку за оптовую закупку. И за удачный выбор времени. — Вымогатель! — Моллари картинно воздел руки к потолку. — В «Темной звезде» вас бы немедленно выставили за дверь. — В «Темной звезде» вас бы выставили еще раньше. Они не любят тех, кто… гм, работает за их карточными столами без лицензии. — Увы, — непритворно вздохнул Моллари. — В «Темную звезду» и в самом деле нельзя захаживать каждый день. Это сильно снижает ее привлекательность, не правда ли? Гарибальди мысленно зааплодировал. Посол немало успел разузнать о станции за десять дней своего пребывания, что вызывало у Майкла профессиональное восхищение. — Ничего. Вы сможете делить свое время между «Темной звездой» и казино. — Смогу? — Да. — Вы настоящий филантроп. — Итак? — Как вы недоверчивы, друг мой. А ведь заметьте, я вам верю на слово. Впрочем, я рад пообещать не показываться в притонах коричневого сектора. Чаще раза в месяц. О, не ради игры. Поверьте мне, во всем красном секторе не найдется таких женщин, какие попадаются здесь. Гарибальди возвел очи горе. Карты и женщины. Господи, и кого центавриане отправили на «Вавилон»? — Договорились. И, раз так, предлагаю покинуть это заведение. — Покинуть?! — возмутился Моллари. — Но ведь мы еще не видели шоу. Увы, на «Вавилоне» не скоро появятся места, способные в этом отношении сравниться с «Движениями тела», мистер Гарибальди. Гарибальди потребовалась целая минута, чтобы осознать услышанное, после чего он буквально задохнулся от какого-то бешеного восхищения. — Ну и жулик же вы, посол! При всем моем уважении. — Уверяю вас, — тонко улыбнулся Моллари, поглаживая саднящий бок, — если бы я знал, что вы такой садист, я бы нашел другой способ представиться.Конец