***
Бам. Атсуко безнадежно заскулила, уткнувшись лбом в письменный стол. Как же она терпеть не могла математику! Вот вроде почти всю программу второго года средней школы худо-бедно догнала, а по литературе даже перегнала, а вот с математикой случился затык. Эти циферки уже кажется перемешались у нее в голове. Девочка отодвинула от себя исчерканную тетрадь, и на мгновение замерла, оглядывая небольшую комнату. Хоть съемную, зато свою, которую не надо ни с кем делить. И при этом, не чувствовать себя не в своей тарелке, как это было в отеле. Односпальная кровать, именно кровать, а не тонкий футон, как в приюте. Письменный стол, сейчас заваленный учебниками всех мастей, да книжный шкаф, в котором заполнены лишь две полки. На одной из которых стояли всего три книги в синей обложке. На глазах Атсуко невольно навернулись слезы, и она быстро перевела взгляд на окно, чтобы отвлечься. Ведь больно было до сих пор. Несколько месяцев назад ее жизнь просто перевернулась с ног на голову. А потом еще. И еще. Так и докрутилась до сегодняшнего дня, но девочка никак не могла понять в хорошую или все-таки плохую сторону? Наверное, все-таки хорошую. Ее никто не бьет. Они с опекуном почти не пересекаются. Он просыпается, когда Атсуко уходит к репетитору, и уходит задолго до ее возвращения. Ее никто не обзывает. Опекун ее вообще не замечает, разве что столкнуться пару раз в месяц у ванной. Все свое свободное время девочка сидит в комнате, изредка выходя на кухню, чтобы приготовить еду. В то время, как опекун обычно пропадает до ночи, и… редко возвращается сам. А если и возвращается, то пьяный и в компании. Чаще всего женщин. Поэтому предметом первой необходимости неожиданно стали беруши. Побочным эффектом же – невозможность смотреть на собственного опекуна без смущения. Конечно, она всегда может позвонить Акире. И звонит каждые два дня отчитывается об учебе, домашних делах. Иногда об опекуне. Но это только потому, что Акира является куратором их… семьи? Ну, или как там называется их ситуация? Просто позвонить, чтобы поговорить, у нее не хватило бы духу. Он и так занятой человек, а тут еще она со своими эгоистичными желаниями поговорить хоть с кем-нибудь. Услышать человеческую речь не только по радио или телевизору. Атсуко помотала головой – нельзя быть такой жадной. У нее есть крыша над головой, еда, которую она сама готовит, а еще красивая одежда и правильно оформленная карта с деньгами, что выделил ей опекун. С, которой, кстати, она снимает деньги очень редко и скрупулезно, посчитывая каждую йену. Ведь работы у ее опекуна не предвидится еще пару лет, а скорость с которой он тратит деньги ужасает. Девочка вздохнула, и бросив отчаянный взгляд на тетрадь на столе, перебралась на кровать, накрываясь с головой. Почему-то хотелось плакать.***
Кажется, Атсуко задремала, когда навязчивое пиликанье телефона заставило ее вынырнуть из плотного, вязкого сна. - Алло, - не глядя ответила она, пытаясь собрать мысли в единую кучу, и понять сколько проспала. Во всяком случае за окном уже было темно. - Алло, девочка, бар «Селедка с хмелем», - раздался спокойный мужской голос. – Тут твой брат совсем в состоянии дров валяется. - Сейчас приеду! – вскрикнула девочка, путаясь в одеяле и почти падая с кровати. – Простите пожалуйста! – но ответом ей были лишь телефонные гудки. Блондинка знала этот бар – он находился недалеко буквально в пятнадцати минутах ходьбы от их дома, и именно здесь чаще всего надирался до состояния нестояния ее опекун. Повезло, что не пришлось ехать через весь город, как в прошлый раз, когда он решил продегустировать новый сорт пива, который подавался только в одном баре, где-то в хитросплетении улиц почти у самого порта. Надегустировался до того, что ей еле удалось запихать его, распевающего песни и размахивающего руками, в такси. Этим самым пивом, опекун, кстати, отравился. А ей все же стоит поторопиться.***
Бар «Селедка с хмелем» располагалась в крохотном помещении на втором этаже с торца старого здания, на первом этаже которого располагался зоомагазин. Прибыль с этого заведения была небольшая, но это была единственной отдушиной Масато Такаши – владельца сети магазинов зоотоваров, над одним из которых и располагался. Жаль, правда, лично у него получалось поработать барменом и пообщаться с разными людьми только по выходным. Хотя, как с разными. Вот этот вот малец, сидящий в дальнем углу и методично заливающийся виски, мешая его с абсентом появлялся здесь довольно часто. И уходил далеко не на своих ногах. Увидев, что посетитель медленно опустил голову на столешницу и больше не поднимал, пожилой мужчина тяжко вздохнул и потянулся за телефоном, набирая печально знакомый контакт. - Алло? – в трубке раздался заспанный девичий голос, под наименованием «Дитя». - Алло, девочка, - с трудом сохраняя спокойствие поздоровался он. – Тут твой брат совсем в состоянии дров валяется. - Простите, пожалуйста! – раздалось звонкое, и мужчина малодушно сбросил звонок, не желая слышать, как это юное создание извиняется, причем не за себя. А вскоре она прибежала лично: бледная, заспанная в мешковатой одежде, прячущая смущенное лицо под темной кепкой, из-под которой торчали слишком седые для ее возраста волосы. На руках почему-то были перчатки. Лиловые с золотом глаза смотрели смущенно и виновато. - Простите, пожалуйста, - девочка-подросток лет так на двенадцать-тринадцать низко поклонилась ему, растерянно замахавшему руками Масато. - Мой брат вам что-нибудь должен? - она поспешила потянуться к сумочке, выкладывая на барную стойку телефон, чтобы дотянуться до кошелька. - Нет-нет, он оплатил сполна даже с чаевыми, - хмыкнул ей в ответ бармен, припоминая пачку наличных, что парень сунул ему в руки, как только пришел, чем вызвал неожиданное оживление у завсегдатаев. Особенно у тех, кто постоянно пытался пить у него в долг. Но предостеречь девочку мужчина не успел, та привычно подхватила брата под руку и споро потащила в сторону выхода, что-то негромко приговаривая, особенно, когда пьяный юнец, пытался прийти в себя, и оттолкнуть сестру. - Да какого, мать вашу хера! - заорал он неожиданно зло. - Какого хера, а, малая?! Почему жизнь - это такое дерьмо?! Девочка что-то ему ответила. - Хочу сдохнуть! - выдал он, обмякая, отчего малышка пошатнулась, но высоченного, почти на две головы выше нее самой, брата удержала. - Помощь нужна? - дернулся было к ней Масато. - Все в порядке, - та быстро повернулась и как-то вымученно улыбнулась, выходя из бара. Бармен покачал головой. Малышку было неимоверно жаль. Они с братом, судя по всему, сироты, а парень так вообще стремится к становлению алкоголиком, а она каждый раз приходит и забирает его, не обращая внимания на смешки и повышенное внимание других посетителей бара. Оплачивает его долги. Может, стоит позвонить в органы опеки?