Достала

      — Сакура... — слащаво промычал Саске, подсаживаясь к ней на диван.       — Отвали! — она треснула по рукам мужа-извращенца, который суёт их куда не надо: под футболку, в шорты и не только туда.       — Почему?       — Я же тебя достала! — Саске понял что она имеет в виду. Обиделась на то, что он не захотел есть салат без помидоров. Это не первый раз когда она дуется по мелочам. Так было и раньше: то колбасу криво нарезал, то ванную холодную набрал, то зеркало после него в душе запотело, потом феном стоял сушил... И сейчас жёнушка что-то себе напридумывала, как-бы говоря: «Не лезь ко мне, у тебя рука есть».       Вообще к себе не подпускает: ни поцеловать, ни обнять, всё дуется и дуется, а сама, то пульт «случайно» уронит и нагнётся, возбуждающе прогнувшись в спине, выставляя на показ свою аппетитную попку, к которой он не прикасался уже достаточное время, то как бы невзначай заденет одно чувствительное местечко. И его такой расклад не устраивал уже три дня, так что захотелось её жёстко вытрахать проучить.       — Да достала, — Саске прижал супругу к ближайшей стене, — Ты очень сильно провинилась, Сакура... поэтому я тебя накажу.       В следующее мгновение она оказалась на коленях, и её глаза находились на уровне выпирающей ширинки. Девушка конечно была слегка шокирована таким резким движением, но если сказать что она не ожидала этого, это значит соврать. Ну и по правде этого она и добивалась. А что тут такого? Походить пару дней перед мужем обиженной всей такой, по отказывать в супружеском долге, и всё, он как миленький прибежал с разрывающимися трусами. Ну конечно не миленький вовсе, а супер-сексуальный.       — Расстегни, — Саске в призывном жесте указал на замок. Он уже продумывал как она будет под ним извиваться, жадно заглатывая кислород, стонать до хрипоты, выкрикивать его имя, прося никогда не останавливаться, как будет содрогаться её тельце в волне крышесносного оргазма. Вот теперь он точно вдоволь наиграется своей куколкой, и точно заставит отплатить за бессонные ночи, когда из-за эрекции не мог уснуть.       Сакура протянула руку к бугорку и начала оглаживать его ладонью, иногда сжимая или проводя кончиками пальцев по нему. Её лицо выражало усмешку и само за себя говорило что-то вроде: «Видишь как тебе хорошо?» Сверху доносились хриплые постанывания и когда Саске стало совсем не в терпёж, потому что стояком уже можно было орехи колоть, он схватил Сакуру за волосы, оттянув их так, чтобы она смотрела ему в глаза.       — Я дважды повторять не собираюсь, — в зрачках обрамлённых чёрными кольцами заплясали чёртики. Она опустила собачку медленно, растягивая момент, и приспустила штаны. Мысль о том что сейчас можно любым способом ублажить своего партнёра возбуждала. Просунув руку в щель между тканью и внутренней стороной бедра, Сакура обхватила пульсирующее мужское достоинство и начала активно двигать рукой вверх-вниз. А Саске тем временем всё не переставал сжимать волосы на её затылке и похрипывать. Хоть дрочка и была в сухую, он получал неимоверное удовольствие даже только от того, что это делала любимая, невероятно желанная, а не привычная правая. Ещё он приближался к кульминации, а Сакура, заметив как его ноги пошатываются и рука ослабевает, прекратила движения. Саске цыкнул, переведя раздражённый взгляд на неё.       — Я этого не забуду, — он отклонил её голову и сквозь зубы проговорил: «Но давай, сделай мне хорошо, а потом я тебе».       Он с самого начала знал что в этой игре лидером окажется не она, но такой подлости даже не ожидал. Сейчас хотелось довести себя до финала и улететь в высшее блаженство, но это означало проиграть. Поэтому спустив последнее что на нём было, он упёрся членом в её обветренные молочные губы, которые сначала, следовало покусать и исцеловать. Она чуть приоткрыла рот, но Саске этого было достаточно, потому что вставить хватило. Мокро и горячо, и слишком приятно. Он начал двигаться засаживая глубоко и в бешеном темпе, задевая нёбный язычок. От этого Сакуре стало больно и она шлёпнула его по оголённой ягодице, чтоб тот сбавил темп. Но любимый муж расценив это как знак внимания, усмехнулся и сдавил ей шею, так что теперь она похрипывала и от движущейся плоти, и от давления.       Вскоре, лицо Сакуры от нехватки кислорода посинело, лоб покрылся испариной, а сама она прикрыла глаза. Тут то Саске и спохватился. И плевать хотел на опять не достижение пика, сейчас он также встав на колени, разомкнул её губы и вдохнул в них живительный воздух. Та закашлялась, оттолкнув мужчину и начав растирать горло.       — Идиот! — вышло слабовато и не эффектно, но как возможно сделать что-то хорошо, когда тебя чуть не придушили?       — Прости, — Саске приблизился к далековато отползшей жене. Её волосы спутались, а точнее он их спутал, щёки раскраснелись, глаза заслезились, так что выглядело это, будто вот-вот заплачет, — Прости Саске-куна, — извинился пройдясь большим пальцем по гортани. Сакура смотрела на него щенячьими глазками, так что тот, неосознанно умилился, а потом придвинулся ближе и приобнял её.       Вот, то чего и ждала Сакура. Внутри уже победно ликовала фанфара и только усилилась, когда её хозяйка опрокинула Саске спиной на пол и уселась на него сверху.       — Мой Саске-кун, — она приблизилась к его лицу, откинув чёлку. Сказать что он был разочарован самим собой — ничего не сказать. Сейчас он выглядел весьма странно: лежит на полу, голый, на нём сидит девушка, злорадно улыбаясь. Но только для тех, кто не видит картину целиком. А так обычные молодожёны, решившие поиграть.       Сакура игриво улыбнулась и чмокнула его в губы, а потом стащила с себя футболку, отбросив её куда-то на люстру. Саске открылся замечательный вид на прекрасную часть женского тела, но есть одно но. Она закрыта под непробиваемым бюстгальтером, который нужно срочно снять и отправить за футболкой. Он завёл руки за её спину, нащупал застёжку и буквально сорвал её. Вот. Вид стал ещё замечательные.       — М-м... — промяукала Сакура когда одной рукой Саске шлёпнул её по ягодице, а другой сжал грудь. Теперь он игрался с мягкими местами своей игрушки, шлёпая и сжимая. С каждым шлепком она пошатывалась, закусив нижнюю губу и что-то невнятно бормоча. Шлепок. Учиха старательно производил каждое новое движение, чувствуя как ещё больше твердеет. Шлепок. Её задница, скорее всего, уже украшена лиловыми отпечатками и узорами, которые ещё скрыты под длинными шортами. Он перешёл к соскам. Они возбуждающе напряглись от прохлады и сумбурных ласк. Чуть высунув язык, Саске сосредоточился на них: прокручивал, легонько оттягивал, чтоб больше не навредить своей маленькой, пощипывал, чем вызывал неоднократные стоны, больше похожие на мурлыкание. Сакура уже вся заалела от смущения и от удовольствия, но когда почувствовала что-то мокрое, горячее и юркое на своей груди, то вовсе застонала в голос. Он вытворял такое, что она чуть преждевременно не кончила лишь от прелюдий: посасывал, покусывал, проводил влажные дорожки на которые тут же дул, наблюдая как кожа покрывается бугорочками.       Саске никогда не стеснялся постельных отношений: мог в открытую предложить жене поебаться заняться любовью, хоть и с намёками, при всех поцеловать, и не в щёчку как это делают дети (так иногда затыкал слишком болтливую розововолосую особу). А сейчас он без стыда оставляет пятнышки на светлой коже, которые скоро потемнеют. Это был «особый» ритуал перед сексом. Хотя Сакура часто его ругала за то, что кто-то заметил, но он был горд собой.       От приятных, нет, от невообразимых ощущений она вцепилась в волосы мужа на затылке и подняла его голову, так что встретилась с чёрными глазами, наполненными похотью и желанием. Саске снова призывающе приоткрыл рот, прищурился и высунул язык прося поцелуй, а она припала к его шее: прикусила заметный кадык, услышав при этом сдавленное рычание, втянула в себя кожу, оставляя засос. Он буквально упивался всем, что ему она давала, будь-то в интимном плане или вообще. Потом ни с того, ни с сего спустилась к члену, вновь обхватив его своими маленькими пальчиками. Теперь она сделает это сама и всё что надо.       Сакура решила начать с малого, двигая рукой медленно и томно. Учиха обратно увалился и подложил руки под голову, внимательно наблюдая за движениями розововолосой. Взгляд блуждал то по её оголённой спине, то по груди. То по глазам, которые потемнели от желания. Бесспорно хотелось чтоб она ускорилась, но пока этого достаточно (недостаточно). Она сжала член, размазывая каплю вязкой мутной смазки по головке, а затем стала легонько, еле-еле прикасаясь, царапать ногтями всю длину. Саске не издавал никаких звуков, в горле пересохло, а движущийся объект в виде руки Сакуры, стал расплываться, окрашиваться в фиолетовый, красный, жёлтый. Он нервно сглотнул. Похоже эта игра закончится толком и не начавшись. Настолько приятно было, что от этого он подался бёдрами вперёд, прогнувшись в спине и зажмурившись.       Сакура нагнулась над готовым органом мужа, чувствуя предвкушение своих следующих действий. На её лице промелькнула зловещая ухмылка. Проведя языком по нижней стороне члена, она заглотила его по самые яйца, начав ритмично двигаться. Безумно сексуальные покрасневшие губы, похотливый взгляд направленный прямо на него, раскрасневшиеся щёчки. На всё это он не смотрел, потому что боялся. Боялся открыть глаза и поддавшись искушению наконец развязать узел внизу живота. Хотя...       Блять, да к чёрту! Она ж его жена! Делай, сука, что хочешь!       Сакура даже не успела уравновеситься, как уже сама была опрокинута на спину. Саске стал жадно зацеловывать её шею, будто сейчас вот-вот всё исчезнет, рассыплется как мираж, но они-то знают, что оба —настоящие и живые. Одной рукой нетерпеливо стягивая шорты, а другой нещадно сминая грудь, он припал к девчачьим губам, языком прорываясь внутрь. Находиться в ней даже не этим самым местом, было неописуемо. Проходиться по рядом ровных белоснежный зубов, сплетаться с её неопытным девственным язычком. Сакура что-то невнятно промурчала, когда Саске начал щекотать её нёбо, и улыбнулась сквозь поцелуй. Сейчас она осталась в одном белье, которое скоро будет отброшено в сторону. Учиха любовался ею: её растрёпанным видом, тёмными пятнышками на шее, ключицах, груди, приоткрытыми губами, в которые тут же вцепился. Сладкий-сладкий приторно-помадный вкус.       Перевернув Сакуру на живот, Саске огладил её ягодицы, покрасневшие под напором страсти, и сжал до шипения в адрес своих действий. Сквозь мраморную кожу просвечивали капилляры, а сама она была бархатистой и нежной. Он уселся сверху, на внутреннюю сторону колен. На коже образовались красные дуги — следы от ногтей, и некоторые стали чуточку кровоточить.       — Ой, — еле размыкая губы, с ухмылкой проговорил Саске, Сакура дёрнулась когда он лизнул первую ранку, забирая выступившие капельки крови. Его рука проскользнула меж сомкнутых бёдер, начав массировать взбухший клитор через уже намокшую ткань. Та постанывала и пыталась ещё сильнее вжаться в него, что выглядело будто специально выставляет задницу для дальнейшего наслаждения. Саске перешёл на второе повреждение. На него он сначала нажал. Царапину начало щипать, такое же ощущение когда притронешься к потрескавшимся губам. Он вдавил ноготь ещё глубже, разрывая небольшие слои кожи. Казалось он совсем обезумел, так как доставление боли этой изнеженной сучке девочке, доставляло ему несмертное удовольствие. Видеть как из зелёных глаз вот-вот потекут слёзы, а губы изогнутся в немой боли — вот настоящее наслаждение. Но услышать тихие всхлипы своей Сакуры, было не так приятно, потому Учиха оторвался от достаточно больного процесса.       — Ты плачешь? — чуть приподнявшись спросил Саске. Медленно повернув её голову, он завидел зелёные, сквозящие болью глазки, и самое главное — обсохшие губки.       — Нет, — ответила Сакура, оторвавшись от его губ, и не окончив длительный поцелуй.       —...тогда продолжим, — она конечно снова оказалась на животе, и он конечно, снова приступил к своим извращённым действиям. Теперь уже медлить смысла не было. Всем хотелось сейчас и как можно быстрее. Поэтому окончательно оголив свою девушку, Саске перешёл к её причинному месту. Провёл по складочкам — услышал стон. Надавил на «эрогенный бугорок» — услышал стон. Вошёл — услышал стон. Оказавшись в ней, он начал беспрерывно двигаться, не останавливаясь даже на глоток кислорода. Как долго он мечтал об этом? Недолго. В самом деле самое страшное для него — лишиться Сакуры. Лишиться её ласки, заботы, прикосновений, любви. Он считал себя мазохистом, потому что сам, связал свою жизнь с этой маленькой девчонкой, которую ни раз обижал, или даже доводил до истерики. Сейчас Учиха чувствует всю ту горечь, когда-то доставленную ей, но на вопросы окружающих, всё также отвечает: «Я ничего не боюсь».       Сакура уже стояла раком в коленно-локтевой позе, а позади, ею насыщался Саске. Она отдавалась ему полностью, без малейшего остатка, душой и телом, чувствами и эмоциями. Он завёл её руки за спину, так, что единственной точкой опоры осталась щека, которая тут же приняла массу всего тела.       — С-С-Саске!       По комнате гуляли бесстыдные шлепки тел друг об друга, полустоны, полурычания. Где-то на этажах выше-ниже люди давным-давно спят. А где-то наслаждаются слиянием.       Сакура лишь изредка постанывала, ведь в горле пустыня, и она пыталась хоть как-то его смочить. Саске всё вдалбливался в неё, и при глубоких толчках, когда член задевал чувствительную шейку матки, она чуть отодвигалась от болезненный и невероятно приятных ощущений, но он конечно придвигал её обратно, сильнее насаживая на себя.       — А-х-х!.. С-Саске!... М-м...       — Блять, Сакура... — в один прекрасный момент, Учиха ощутил как вдруг трудно стало двигаться в супруге, стало слишком для этого тесно, но несмотря на это, он продолжил втрахивать её в ковёр. Он довёл малышку Сакуру до оргазма. Маленькая невинная малышка Сакура кончила. В наказание за преждевременность последовал шлепок по ягодице, потом второй и третий. В них уже, Саске стал вкладывать силу. Настоящую. — Харуно, чего так рано!? — он кажется «слегка» разозлился, потому что удары стали всё бешенее и больнее.       —...Саске...       Бедная девчушка, постанывая, сжимала край ковра своими маленькими кулачками, пока в неё вторгались самым приятным способом. Она вовсе не из-за боли, а из-за экстаза, ну и от страха. Хотя Саске отлично знал, что в таком виде, она его боится.       — Ты плачешь? — не останавливаясь, он повернул её голову к себе лицом, и хмыкнул, когда завидел что вовсе нет никаких слёз, только ёё тельце дрожало.       — Нет, — Сакура отвела взгляд и немножко покраснела.       — Зашибись. — Саске резко стал входить ещё быстрее, в диком темпе, не обращая внимания на громкие стоны, которые наверняка уже кого разбудили, и спустя пару толчков из Сакуры уже стекало семя.       Учиха повалился на пол и перевернулся на спину. Жёнушка все так же лежала и умиротворённо хлопала глазами. Смотря на неё, он думал о том, как же всё таки повезло с ней. Ему всегда казалось, что девушка обязательно должна быть страстной, он и не думал что она может быть похожа на ребёнка, или иметь розовые волосы...       — Иди ко мне, — Сакура подползла к нему и легла рядом, притянув ножки к себе, — Обиделась?       — Да.       — На что?       — Тебе не нравится как я готовлю? — она прикусила нижнюю губу и вскинула брови. Умилительно.       — Нет.       — Нет не нравится или нет, нравится?       — Нравится.       — Так бы сразу... — хихикнув, Саске переложил Сакуру на себя, чтобы вдыхать её запах, который присущ только ей. Играясь с розовыми локонами, он что-то довольно мурчал.       — Моя малышка... — поцеловав в макушку прошептал Саске. И всё же каким бы прекрасным не казалось одиночество, общество близких людей способно на многое. Даже на то, на что не способен сам ты.