It was their personal corner of Heaven(Это был их личный уголок Рая)

Их любовь это было что-то невероятное. Это был их личный уголок рая. Все началось еще в средней школе, два совершенно незнакомых парня- Дин Винчестер и Кастиэль Новак- стали лучшими друзьями. Общие интересы, общие шутки, но у каждого появился секрет. В старшей школе все сложилось лучше некуда, два любящих сердца воссоединились. Но это все еще был их маленький секрет. «Они не поймут нас»- говорили они в унисон, ложась спать в их съемной квартире, находясь уже на втором курсе университета. Они дополняли друг друга, и этим самым влюблялись снова и снова. Походы в кафе, театр (Новак любил культурно проводить досуг, ну а Дин- любил своего ангела, и готов был стоически выдерживать три, а иногда и четыре часа, сидя на одном месте, лишь бы Кас был счастлив). Родители начали задаваться вопросом, где же их вторая половинка. Винчестер, боясь, что отец его прибьет там, где он и стоял, рассказал, представил Кастиэля семье. И неожиданно для всех, Джон пожал Новаку руку со словами: «Ты делаешь моего сына счастливым, спасибо тебе». Теперь время от времени вся семья Винчестеров и Кастиэль с Дином, ходили делать вместе барбекю, а Мэри и юный Новак ходили по выставкам и картинным галереям, таская с собой их любимых. Чак Новак начал что-то подозревать. В один из счастливых вечеров в, теперь уже, их собственном небольшом домике, раздался звонок телефона. Кастиэль побледнел, выслушивая то, что говорит ему отец. Дело в том, что, как только они с Дином съехались он не общался с семьей. Да и семья не боролась за Каса и его внимание. Отправляясь в отчий дом, Новак-младший поцеловав Дина, и заверив что все будет хорошо, поехал. Винчестер взял с него обещание что тот ему позвонит чтобы его забрать. Проходит час... два... четыре. Дин волнуется, звонит Кастиэлю. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети»- звучит из динамика вместо любимого голоса. Собираясь с мыслями, оповещает семью, говорит, что поедет проверит, где он. Заверяет мать что будет осторожен. Приехав к дому Новаков. Дин не увидел машины Чака. Подходя к двери, заметил, что не заперто. Винчестер насторожился. Пошел в единственную комнату, в которой горел свет. Кухня была небольшая, но вполне уютная, если бы не то, что Дин увидел. Кас... Его Кас просто лежал без сознания, а может и вообще... Эти мысли Дин засунул глубоко подальше. Проверив есть ли пульс, шумно выдохнул. Живой- нервно мелькнуло в голове. Винчестер не заметил, как взял в руки телефон, и начал набирать родителей. А сам немедля ни секунды, подхватил Новака и помчался в больницу, хорошо, что та была совсем близко. Минуты превратились в часы. Было такое ощущение что прошла вечность, но операция длилась лишь три часа. Сам диагноз должен был напугать Дина, но его больше мучал один вопрос: «Неужели Чак избил собственного сына?» Его впустили в палату. На белых простынях лежал он, его любимый ангел. Волосы растрепаны пуще прежнего, на лице ссадины, синяки, но Дин думает, что это, наоборот, придает ему шарма. Садясь на стул рядом, он мысленно выдыхает, собираясь с мыслями. Берет Новака за руку, так бережно будто боится, что от лишнего прикосновения он поломается. Руку кто-то сжимает. Подняв взгляд, Дин, натыкается на любящий взгляд голубых глаз напротив. До слуха Винчестера доносится лишь: «Извини Дин, я так глупо повелся, что все будет хорошо», но он не дав договорить, наклоняясь к лицу брюнета, прошептал: «Он тебя больше не тронет». Легкое прикосновение губ, такое желанное. Последнее что услышал Кастиэль перед тем, как провалиться в сон это шепот Дина: «Я не позволю», и нежное прикосновение губ в районе виска. Рядом с ним Дин, и это их маленький рай. Большего им и не надо.