Неужели конец?..

      Гилберт подставил лицо под жаркие лучи солнца и широко улыбнулся. Полдень позади, погода безумно хороша, неприятно только то, что солнце жжёт глаза. Но это ничего, ведь прогулка с любимой сестрой не даёт причин для грусти. Он повернул голову в правую сторону и прикрыл глаза. Селина сидела рядом с ним на скамейке и что-то увлечённо рисовала в своем блокноте, другой рукой успевая гладить ящерицу (да, всё-таки он как-то смог уговорить дядю на питомца).       Как же хорошо сидеть вместе просто так и убивать время. Хотя уже тошно становится от этой безжалостной жары, увеличивающая ещё из-за близости с временным тоннелем. Они вместе сидят на станции «Город троодонов» и ждут любимого им кондуктор Сонни. Гилберт горько вздохнул. А ведь раньше он не обращал на него внимания и игнорировал. Что же, теперь ему двадцать лет и он вырос из того возраста. — Как ненавижу лето я...       Ненавязчиво погладив пятнистого зублефара, Селина с тихой досадой внезапно произнесла. Внезапно он ускользнул из её рук и направился в сторону рельсов. Она быстро встала, поправив при этом белое платье, и зашагала за ним. Хоть об питомце просил её старший брат, она тоже должна за него отвечать. Так и сказали им: «Не оставляйте ни на миг». И троодониха всё шла, не обращая внимания на растрепанные перья и пот, что лился с неё. Какая же сейчас дикая жара. А ящерица всё ускользала от неё, как будто манила за собой.       Хорошо ещё, что до поезда отца ещё далеко, как и до других поездов. А вот и маленький негодник! Ох, как же её трясет от жары...       И в тот же миг сменился светофора свет и алым стал, из временного тоннеля скоростной поезд ниоткуда вдруг возник. Он несся со всей скоростью, не думая о том, что на станции могут быть динозавры, измученные жарой и просто последствия столь быстрого хода раньше не возникали. Машинист не издал вовремя предупредительного гудка. — Селина!       Тишину вспорол леденящий душу крик. Тело юной девушки отбросило в сторону, словно она была лёгким мячиком, почти к ногам пораженного брата. Всё её тело пронизывали ссадины и поперек туловища была одна сплошная рана, как будто её резали для опытов. В разные стороны брызнула кровь, её запах смешался с пылью и духотой. Гилберт подбежал к ней, вслушиваясь в её тяжелое дыхание, которое становилось всё тише и тише. — Я не успел тебя спасти! Нет, это не может быть правдой... Это бред, это иллюзия, проснись.       И тут он поднял голову и увидел самого себя, только тот улыбался по-настоящему неадекватно. — Только это не сон!       На всю улицу засмеялся злой мираж, понимающий, что он скоро исчезнет, стоит только несчастного брата привести в чувство и облить холодной водой.       Стрекот насекомых тише стал, а на ясное небо тучи набежали.