Himitsu ga mou owatta

На пороге кухни стоял Шалнарк. Как он всё-таки изменился с тех времен! Стал неплохо сложенным молодым человеком, и в нем совсем не осталось того, предыдущего: худощавого и большеглазого. — Извини, я не… — промямлила Асами, отходя подальше от злополучного угла с фотографиями. Вот черт! Она совсем не заметила, как Шалнарк приблизился. Совсем потеряла бдительность или всё дело в том, что слух просто не в состоянии засечь того, кто движется беззвучно? — Все нормально. Я не против, — он улыбнулся и прошел в кухню, закрывая за собой дверь. — Если бы не хотел, чтобы их кто-то видел, убрал бы в альбом. — А… — повисло неловкое молчание. Шалнарк налил себе воды из графина и сделал пару мелких глотков. Асами так и осталась стоять, не зная, куда себя деть и как себя вести. — Некоторые фото очень красивые… — Думаешь? — он оживился и подошел к холодильнику. — А мне кажется, ни одного действительно хорошего здесь нет. Мы раньше баловались с камерой, но ничего толкового снять не смогли. — Больше всего мне понравилась центральная, — Асами указала на фото с Шалнарком, Нобунагой и третьим неизвестным, — и вот эта, — и на фото с улыбающейся Мачи. — Может, они и не профессиональные, но тот, кто снимал, хорошо поймал момент. Мне кажется, это важнее мастерства. — Ты права, — он провел по центральной фотографии пальцем, скользнув по лицу гиганта. — Однако, ничего в этом сложного не было. Уво всегда создавал вокруг себя сумасбродно-счастливую атмосферу. Ну, если хотел. Он улыбался, но в его голосе не было ничего веселого. Зеленые глаза смотрели на фотографию с нежностью и тоской, и тут пазл, наконец, сложился. Не Уво ли упомянул Финкс в своей истории? Вроде его. И после этого Шалнарка словно подменили. Дело вовсе не в скуке по Куроро, а в скорби по умершему возлюбленному. — А ещё я никогда бы не подумала, что Мачи может так улыбаться, — Асами поспешила сменить тему. Неудобно говорить о мертвом, который всё ещё живёт где-то в его мыслях. Особенно, если это приносит Шалнарку боль. — Она только снаружи холодная и неприступная, но внутри она очень добрая и чувствительная. Главное - найти о чем помолчать с ней. Асами криво улыбнулась. Пока в доброту и чувствительность Мачи верилось с трудом. Но не говорить же ему это? Шалнарк, судя по всему, очень её любит. — Кстати, рад, что ты подвернулась мне. Выпьем чаю? — Асами подозрительно посмотрела на него. Улыбается как обычно, но за его улыбками никогда ничего не поймешь. — Здесь нет никакого подвоха, обещаю. Она послушно села за стол, а Шалнарк принялся заваривать чай. Он поставил на стол внушительных размеров чайник, разрисованный птицами и веточками, и наполнил его чем-то ароматным. Подал чашки с тем же узором, что и на чайнике. Достал из буфета печенье. Ничего страшного ведь не делает, так почему вдруг Асами стало не по себе? — Я хотел спросить. Надеюсь, ты ответишь, — наконец, он разлил чай. Зеленоватая жидкость с громким плеском вылилась в чашку. — Ты боишься нас? — Что? Нет… — она опустила глаза, наблюдая, как невесомый пар медленно покидает чайник. Фейтан сказал, что у неё глаза бегают, когда она врет. Тогда она будет концентрироваться и смотреть куда-нибудь в одну точку. — Ладно, "боишься" - не подходящее слово. Остерегаешься. Сначала вроде всё идет нормально, ты пытаешься влиться в компанию, но потом у тебя в голове будто что-то щелкает и ты начинаешь смотреть на нас, словно загнанный зверь на охотничьих собак. Заметил. Асами несмело подняла голову. Его глаза, сероватые в темноте, смотрели выжидающе, а на тонких губах играла улыбка. Что за мимика такая? Никак не поймешь, в каком он настроении. Он улыбался даже когда втыкал в её плечо острую спицу. Так что же она означала сейчас? — Да не остерегаюсь я, просто не хочу вам мешать, — начала она и замолчала. Асами приникла к чашке с чаем, пытаясь выдать собственное неумение подбирать слова за сильнейшую жажду. — Вы сами по себе, я тоже. Я ведь сюда не погостить приехала. Мы с вами просто вынужденные сожители. — Да, так и есть, — он кивнул, будто преподаватель, услышавший правильный ответ. А затем посмотрел на неё. Долго. С подозрением. Видимо, понял, что Асами лжет. — Только Финксу об этом не говори. — А что, Финкс думает как-то иначе? — Да слепому же видно, что ты ему нравишься. Он уже начал привязываться к тебе. Настолько преуспел в этом, что попросил меня узнать, что с тобой стряслось, — Шалнарк вздохнул, показывая, что выполнять подобные просьбы ему не особо по душе. — Нравлюсь? — испуганно воскликнула Асами. Перед мысленным взором предстал Финкс, сидящий перед кроватью и отводящий взгляд. Однако вспомнилось, как он повалил её на спину и сжал запястья в крепкой хватке. В груди ёкнуло. — Не так, как ты могла подумать, — Шалнарк замахал руками. — Финкс симпатизирует тебе как личности. Именно поэтому он травит байки, зовет поиграть в приставку ну и так далее. — И что мне с этим делать? — действительно, Асами, что делать? Когда дело дошло до анализа, она сплоховала. Совершенно неправильно оценила ситуацию. — От тебя зависит, — он пожал плечами, допивая чай. Воцарилось молчание. Значит, всё, что говорил Финкс, было продиктовано симпатией. Не то, что она надумала. Какое там чувство вины?.. Но неужели он не знает, что Асами дружит с Курапикой? Разве это не должно вызывать отторжение? Или же знает, но для него это не имеет значения? А если отбросить пессимизм и представить самый лучший исход, то и действия Фейтана продиктованы не чувством вины, а тоже симпатией. Он гладил её по голове, потому что ему так хотелось. — Почему ты решил рассказать мне это? — Потому что вижу, что ты недоговариваешь что-то очень важное, — он налил себе ещё немного чая, и кухню наполнил легкий запах мяты. — Подумал, что эта информация может изменить твоё решение. — Прагматично, — выдавила из себя Асами. Шалнарк заулыбался, словно ему сделали комплимент. — А ещё, на самом деле, хочу, чтобы эти двое были в порядке, — признался он. Сейчас Шалнарк тоже улыбался, но на этот раз не возникало вопросов, что кроется за его улыбкой. Забота. Искренняя привязанность. Доброта. — Если Финкс нашел кого-то, с кем ему нравится проводить время, я буду рад, если всё срастется. Ну вот и всё. Дальше Асами просто не может позволить себе юлить и недоговаривать, потому что в этот раз с ней предельно честны. Можно сказать — манипуляция. Шалнарк ведет себя так, чтобы получить то, что ему нужно. Но тогда любое взаимодействие с людьми — манипуляция. Лучше считать это обменом информацией. — Но мы ведь не можем быть друзьями, — заговорила она, собравшись с мыслями. Лицо Шалнарка вытянулось от удивления. — Почему? — просто спросил он. Неужели не понимает? — Потому что мой близкий друг — ваш враг. Курапика Курута. Мы с вами по разные стороны, — отрезала она. Стоит говорить уверенно. Если она даст слабину, Шалнарк ей не поверит. Она сама себе не поверит. — Но мы же враждуем только с твоим другом, а не с тобой, — вкрадчиво произнес он. Издевается! — Он не поймёт, — закачала головой Асами. — Они все не поймут… — Раз так, стоит сказать всем прямо, — Шалнарк поднёс чашку чая к носу. Глубоко вдохнул. — С таким лучше не затягивать — чем дольше будешь тянуть, тем сильнее будет недопонимание. Так будет правильно. Обозначить границы и никогда их не переступать. Чтобы Курапика не смог даже подумать, что она его предала. Асами сделала глоток. — Да, — коротко ответила она, кивнув в подтверждение своих слов. Интересно, как они отреагируют? Фейтан, скорее всего, посмотрит на неё с презрением или раздражением и больше никогда с ней не заговорит. А Финкс? Что будет делать он? Ударит её? Расстроится? Или просто сделает вид, что ничего не было? Неважно. Нужно просто поговорить с ними, а потом можно и домой вернуться. Дождаться отца, подарить ему подарок, на который он даже не взглянет. Сходить к нормальному врачу, может, лечь в больницу. Попросить Сенрицу и остальных навестить её. Хорошие действия. Правильные. Только вот пусто от них. — Что-то не так? Да. С ней определённо что-то не так. Потому что у нормального человека мысль о том, что нужно распрощаться с врагами, не вызывает столько дискомфорта. И сердце по убийцам у нормального человека болеть не будет. — Нет, — ответила Асами, стараясь придать голосу спокойствия, — всё хорошо. Она сделала правильный выбор. Может, сейчас не понимает, но в будущем обязательно поймёт. Ну, подумаешь, не сможет подружиться с Финксом. У неё и так есть друзья: Курапика, Леорио, Сенрицу. Много, на всю жизнь хватит. Да и Фейтан туда же. Ну посмотрит на неё глазами: маленькими и злыми, поворчит, и всё. Однажды они уже расставались, и Асами справилась с этим. А совсем тяжело станет, так вспомнит о магии, созданной в тёмной комнате, и о руках, гладящих по голове и изредка касающихся лица. — Может, тебя врать научить? — Шалнарк рассмеялся. Асами попыталась улыбнуться, но губы не слушались, дрожали, а уголки упрямо тянулись вниз. — Какое уж тут в порядке? — Да нет, правда всё в порядке, — Асами схватилась за чашку и понесла её к дрожащему рту. — Дело в том, что я плакса. Реву по любому поводу, так что не бери в голову. — И что за повод сейчас? — Мне было весело… Мне понравились Финксовы байки, то, как мы наряжали ёлку, как играли в Мортал Комбат, Гуригури, и даже ретро-музыка. Теперь вот немного грустно, что всё это закончилось. — Ничего пока не закончилось, — возразил Шалнарк. — Мачи не выпустит тебя отсюда, пока не поставит все уколы, так что тебе ещё долго с нами куковать. — Я понимаю, что придерживаться одной стороны - это правильно. Но мне почему-то становится так грустно… — Асами положила голову на стол и закрыла лицо руками. Вовремя, потому что делать вид, что всё нормально, больше не выходило. Мимические мышцы напряглись, сминая и комкая лицо. — Наверное, я недостаточно хорошая подруга… Скрип стула, легкое прикосновение к спине. Шалнарк придвинулся к ней и осторожно погладил. Сначала одной рукой, а потом сразу двумя. Как-то неправильно — ему второй раз за сегодня приходится утешать её. Нужно собраться, а то такое поведение уже начало доставлять проблемы окружающим. — Извини, я снова разрыдалась, — Асами выпрямилась и принялась тереть глаза уголком рукава. Попыталась улыбнуться. — Наговорила всякого… — Знаешь, что я думаю? — перебил Шалнарк. Он больше не улыбался, и его лицо выглядело слишком уж серьезно. — Если ты чувствуешь вину за обычные вещи из-за своего друга, то с вашей дружбой определённо что-то не так. Звучит так, словно тебя запугали, понять только не могу, он это сделал или ты сама. — Никто меня не запугивал. — Может, у меня странное понимание дружбы, но если ты не замешана в нашем конфликте с Курутой, то можешь делать всё что угодно. Хочешь наряжать с нами ёлку и играть в Мортал Комбат? Пожалуйста. Ты не обязана во всем с ним соглашаться и во всем его поддерживать. Жизнь только одна, так что не стоит забывать жить для себя. Главное не делай никому говна. — Может, ты и прав, только толку от этого, если он от меня отвернется? — А тебе точно нужен такой друг? — Конечно же нужен! — выпалила Асами. Он просто не понимает. Курапика спас её от мужчины, которого Шалнарк, к слову, и подослал. Спас от Пакуноды. Вытащил чертову спицу. Пытался спасти из лап похитителей… — Ну и дела, — голос Шалнарка прозвучал так, словно он потерял всякий интерес к ней и к беседе в частности. Он посмотрел на часы. Почти шесть. — Думал поспать ещё, а в итоге просидел тут с тобой. — Извини… — Да нет, не за что извиняться, — он улыбнулся, но на этот раз как-то неестественно. Натянуто. Шалнарк поставил свою чашку в раковину и пошёл к выходу. А затем обернулся, почти у самых дверей. — Но ты всё же подумай над тем, что я сказал. И она подумала. Думала, пока лежала в кровати, безуспешно пытаясь заснуть. Думала за завтраком и после него. Думала весь день, во время рисования и в перерывах. Но чем больше думала, тем сильнее запутывалась. Как хорошо было бы, если Курапика считал так же, как Шалнарк. Хочешь подружиться с «Пауками» — да пожалуйста. Правда, количество твоих друзей будет постепенно снижаться, но ты ведь сможешь с этим справиться? И ведь не с кем об этом поговорить. Мацури ничего не поймёт, ведь Асами никогда не рассказывала ей о произошедшем во втором классе старшей школы, отцу нет до этого дела, а Сенрицу… Серьёзно, если она напишет, что наврала ей, и на самом деле под «Сейко» подразумевалась добрая половина «Пауков», Сенрицу, как минимум, вежливо откажется с ней разговаривать. А ещё в голове продолжали звучать слова Шалнарка. А тебе точно нужен такой друг? Да кто он такой, чтобы спрашивать? Она отбросила карандаш и отвернулась от стола. С листа бумаги на неё смотрел Шалнарк, довольно похожий на оригинал. Круглые глаза, прямые линии волос, тонкие губы — всё твердило: Смотри, вариантов-то много, может, и найдётся получше. Шалнарк ведь ничего о нем не знает, вот и пусть молчит! А она, что, много знает? Асами провела с ним около недели в Минамитите и два раза встретилась в Саппоро. Всё. Остальное — догадки, мелочи, рассказанные Сенрицу, и размышления. Курапика правда очень много сделал для неё. Но в прошлом. А сейчас он даже не удосужился ответить на сообщения. «Разве ж это дружба? Финкс вот не стал бы так себя вести». — Замолчи! — Асами закрыла глаза ладонями и откинулась на спинку стула. До чего она докатилась? С рисунками разговаривает. Ещё немного, и вместо обычной больницы придётся лечь в психушку. А, пропади оно всё пропадом. Ей нужен знак. Нужно хоть какое-то подтверждение того, что для Курапики она не пустое место. Асами позвонит ему, к черту вежливость, к черту приличия. Позвонит и спросит, почему он не отвечает. Она нашла в телефонной книге его номер и нажала на кнопку «Вызов». Закапали гудки. Один, два, три… … Никакого ответа. Асами сбросила и позвонила снова. То же самое — гудки капают, а к трубке никто не подходит. Чем он таким важным занят? Она хотела набрать Курапике ещё раз, но кто-то постучался в дверь. Асами захлопнула крышку телефона и спрятала его в карман так быстро, словно её застукали за чем-то запрещенным. — Да?