Himitsu ga mou owatta

Асами не знала, сколько времени просидела на кухне. Слёзы всё текли и текли, не желая прекращаться. Будь они кровью, она бы давно потеряла сознание. Что «Пауки» думают о её исчезновении? Вдруг уже догадались о том, что пришло ей в голову? Теперь стоит вести себя осторожно и о каждом шаге думать наперед. Она открыла кран и принялась умываться холодной водой. Поначалу было неприятно, но потом лицо онемело, лишаясь каких-либо чувств. Впереди вся ночь, чтобы выплакаться, а сейчас нужно идти. Раз все они играют роли, то и Асами, пожалуй, примет участие в постановке. Дверная ручка повернулась, едва слышно скрипнув, отворяя дверь и выпуская её в прихожую. — Эй, Аса, — воскликнул Финкс, стоило ей показаться на пороге гостиной. Он поднялся с места и направился к ней. — О чем вы там говорили с этим пи… Придурком? — Ничего такого. Просто Морроу-сан спросил меня о ритуале, — Асами попыталась непринужденно улыбнуться. Финкс обернулся и посмотрел на Хисоку. Вряд ли в его взгляде было много любви и благодарности. Тот в ответ ухмыльнулся и протянул с издевкой: — Расслабься, Финкс, не трогал я твою Орихару. Подумаешь, спросил у неё кое-что. — Ребят, я уже замучился вас разнимать, — произнёс Шалнарк уставшим и слегка пьяным голосом. — Заканчивай, Хисока. А ты, Финкс, сядь на место, иначе я порву твой билет в Египет. В пальцах Шалнарка появился белый конверт, и Финкс заскрипел зубами. У него явно кулаки чесались вправить Хисоке мозги. Однако он пробормотал себе под нос что-то вроде «Шантажист гребаный» и послушно вернулся к столу. Хисока, неискренне извинившись, тоже успокоился. Всё оставшееся время Асами молчала, гоняя в голове одну и ту же мысль. Её обманули, а она повелась, как наивное дитя, хотя правда всё время лежала на поверхности. «Паукам» нужен ритуал, а не новая подружка, и если бы она не забывала об этом… Из размышлений её выдернули звуки начинающейся разборки. — Чего это они? — спросила Асами у Мачи, показывая в сторону Хисоки и, кто бы мог подумать, Финкса. — Выпивка у них кончилась, — вздохнула та. — А Хисока каким-то образом умудрился опрокинуть в себя две последние бутылки вина, пока никто не видел. — Ну всё, — прорычал Финкс, вставая на ноги. Держался он немного нетвердо. — Больше я не намерен терпеть этого клоуна в своём доме. — Билет всё ещё у меня! — предупредил Шалнарк, помахивая конвертом. — Да похуй уже на билет, мне нужно набить этому пидорасу рожу! — он расстегнул пиджак и бросил его себе за спину. Рядом возник Фейтан с мечом наголо и, судя по выражению лица, останавливать друга он явно не собирался. — Фейтан, и ты туда же? Если вы не угомонитесь, я сожгу все ваши книги! — Поздно уже. Пора ехать домой, — Куроро зевнул, прикрывая рот ладонью. Он не спеша вышел из гостиной и огляделся в поисках пальто. Удивительно, но это сработало. Хисока поднялся, но не для того, чтобы вступить в драку — он мирно последовал за Куроро. Меч в руках Фейтана вернулся в ножны, а его обладатель с самым невозмутимым видом вышел в прихожую. Остальные потянулись следом. — Не пойдёшь попрощаться с ребятами? — рядом присел Шалнарк, как всегда чем-то довольный. Его улыбка почему-то вызвала волну раздражения. — Нет, — Асами нахмурилась. Знал бы Шалнарк, о чем она думала, не был бы таким радостным. — Ты не злись на Финкса. Его иногда заносит в пьяном виде, — произнёс он озабоченно. — К тому же, он не ладит с Хисокой с самого знакомства. — Я не злюсь, просто устала. День был долгий, — она отвела глаза. Не, ну до чего же убедительно Шалнарк играет свою роль. Ему не инженером нужно становиться, а актёром. — Если Хисока сделал что-то плохое, ты можешь сказать, — начал он, но Асами покачала головой. — Я просто хочу принять ванну и отправиться спать, — отрезала она, глянув на Шалнарка исподлобья. Шалнарк глянул на Асами с лёгким недоверием. Казалось, сейчас он сдвинет брови и спросит, что с ней стряслось. Но он не сказал ни слова. Вместо этого он встал и вышел провожать гостей. — Слушай, Мачи, — донесся до неё тягучий голос Хисоки, — Хочешь, подброшу тебя до дома? — Я лучше буду идти всю ночь пешком, чем сяду с тобой в одну машину, — ответила та ледяным тоном. Кто-то рассмеялся. Наконец, шум в прихожей стих, и «Пауки» начали медленно разбредаться. В гостиную вернулись Шалнарк с Финксом и принялись в четыре руки убирать объедки со стола. Асами выскочила оттуда и заперлась в ванной. Помимо всего прочего была ещё одна неприятная деталь. Когда Фейтан пошел открывать дверь Куроро и Хисоке, в его руках ничего не было. Да и когда он только появился, на сгибе локтя висело два пакета, а в другой он держал конверт. И всё это в сумме значило, что Фейтан ничего для неё не приготовил. Значит, Асами настолько ему неприятна, что он даже ради ритуала не стал заморачиваться. И как бы ей не хотелось сдержаться, она разрыдалась прямо в ванной. 26 декабря 2001, среда. Платье висело на стуле, стоящем посреди комнаты, а Асами сидела на кровати, любуясь блеском черных бусин. Почему то, что начиналось так хорошо, должно так плохо закончиться? Этот вечер мог бы стать самым счастливым за последние пару недель или даже месяцев. Асами могла бы нарисовать десятки праздничных картинок, часто возвращаться к нему в воспоминаниях… Только вот ей на голову свалился Хисока, и всё пошло наперекосяк. Ну, хоть за что-то можно сказать ему спасибо. Если бы не он, через несколько дней Асами стало бы очень больно и пусто. А так она хотя бы готова. Сегодня и вчера Асами чувствовала себя практически идеально. Теперь кашель не атаковал при мало-мальском переохлаждении, а все царапины зажили. Даже плечо, в которое Финкс ударил явно не жалея сил, больше не болело. А значит, ей больше не нужно лечение. Она последует совету Хисоки: украдет одежду с обувью и сбежит подальше от этого театра. Раздался тихий стук в дверь. Почему именно сейчас, когда Асами сидела практически раздетая, да ещё и с красным от слез лицом? И что им нужно, в такое-то время? — Не входи! Асами принялась шарить по кровати в поисках одежды и натягивать на себя всё, что под руку попадалось. Как хорошо, что пришедший не стал проверять, что происходит в комнате. Вытащив из-под толстовки ещё сырые волосы, она подошла к двери. — Привет, — Фейтан застыл на пороге перед входом. Губы растянулись в кривой улыбке. Одна рука за спиной, другая то закладывала прядь за ухо, то возвращала как было. — Привет, — Асами сделала несколько шагов назад. Да уж, кажется у него сформировалась привычка заходить к ней ночью. Только вот кто знает, что ему нужно на этот раз? Она замерла, готовая среагировать на любое его действие. Фейтан прошёл в комнату и закрыл дверь, навалившись на неё спиной. Ближе подходить не стал. Асами немного расслабилась. — Орихара, ты что, плачешь? — его глаза превратились в две тонкие щелочки, а нелепая улыбка тут же завяла. — Не обращай внимания, — отмахнулась Асами. После всего, что Фейтан наговорил вчера, его абсолютно не должно касаться, плачет она или нет. — Понятно, — он раздосадовано вздохнул. — Не стал отдавать их сразу, подумал, будет хороший предлог зайти. В общем, вот. Надеюсь, это хоть немного поднимет тебе настроение. Из-за спины Фейтана показался внушительных размеров свёрток. Очередная вещь, чтобы купить её расположение. Асами приняла подарок и положила его на стол. Смотреть, что внутри, совершенно не хотелось. — Открывай, — требовательно произнёс он. Пришлось сесть и развернуть упаковку. Всё равно, что там — Фейтану это не поможет. Её моральные установки ни за какие деньги не покупаются. А вот в конфликт вступать не стоит, кто знает, к чему это приведет? Во всяком случае, не сейчас. Асами, не церемонясь, разорвала бумагу, и из свёртка что-то хлынуло. Она поймала один из предметов и уставилась на надпись: Copic. — Это… Что… — произнесла Асами обескураженно. У неё на коленях, на полу, под кроватью — везде лежали копиковские маркеры. Асами ещё в школе хотела освоить их. Её останавливало только то, что стоили они как драгоценные металлы, а одним-двумя тут не обойдешься. В общем, обычной школьнице такое не по карману. А теперь у Асами столько маркеров, что можно в них купаться. — Прости, что сразу не поблагодарил за портрет. Твой уровень рисования правда впечатляет. Я получился прямо как надо, будто в зеркало смотрю, — Фейтан улыбнулся, пускай и немного по-идиотски. — Ты когда-нибудь рисовала маркерами? — Нет, — Асами покачала головой, переводя взгляд то на Фейтана, то на «Копики». Переложив подарок с остатками упаковочной бумаги на стол, она опустилась на колени и принялась шарить по полу, собирая упавшие маркеры. — Это довольно удобно, — Фейтан составил ей компанию и опустился на корточки. — Если хочешь, я могу показать, как это делается… — Ты тоже рисуешь? — Асами опешила. Всё это время Фейтан ни словом не обмолвился о своём увлечении и сказал, когда она твердо решила уйти. Да что за издевательство? — Да, но вполовину не так хорошо, как ты, — Фейтан подал Асами целую охапку маркеров и провёл кончиками пальцев по тыльной стороне ладони. Она вздрогнула от неожиданного прикосновения, чувствуя, что к щекам приливает кровь. И что теперь? Асами вскочила на ноги и поспешила к столу, чтобы избавиться от маркеров. Хотелось, как минимум, подойти к Фейтану и обнять его покрепче, но это было бы глупо. Она полная дура, если верит в его игру, даже зная, что это просто игра. И почему всё стало так сложно? Вот бы вернуться в то время, когда её отношения с окружающими ещё не запутались так сильно. В полной растерянности она обернулась на Фейтана. В его взгляде было что-то такое, что Асами не могла описать. Ничего плохого, просто раньше никто не смотрел на неё подобным образом. Фейтан явно пришел не просто так, и если Асами будет и дальше сомневаться, он начнет первым. И что бы то ни было, она ждала этого и боялась. Фейтан сделал шаг, затем другой, и замер с поднятой в воздух ногой. Выражение лица сменилось со спокойного на встревоженное. Что происходит? Асами направилась в его сторону… И тут окно брызнуло осколками. Кто-то спрыгнул в комнату, схватил её в охапку и выпрыгнул обратно. Последнее, что она увидела — лицо Фейтана, искаженное яростью. А потом полетела вниз. Асами опустила голову: земля, укрытая снегом, стремительно приближалась. Не в состоянии сдержаться, она завопила. Декабрьский мороз обжигал лицо и стопы, а сырые после ванной волосы, казалось, начали леденеть. Тело покрылось мурашками, а надсадный кашель не заставил долго себя ждать. Снова кто-то схватил её и понес в неизвестном направлении. Кто на этот раз? Асами дернулась и заколотила ногами, пытаясь вырваться из хватки, но это оказалось бесполезным. Похититель тем временем перехватил её поудобнее, прижал к себе и приземлился в сугроб. Он носил черную куртку с капюшоном, закрывающим лицо, и такого же цвета перчатки. — Ничего не бойся, Асами, я здесь, чтобы спасти тебя, — проворковал он, вылезая из сугроба. — Шин?! — да неужели? Асами даже отодвинулась, чтобы посмотреть ему в лицо. Из-под капюшона торчали светлые прядки, а красноватые глаза вряд ли можно было перепутать с чьими-то ещё. — А ты думала кто? — расхохотался он. Смех у Шина как у главных героев сёненов. Кроме него так больше никто не смеётся. Он поспешил к бордовому микроавтобусу, припаркованному у дома напротив. От этого почему-то стало так легко на душе. Наконец-то всё правильно. Её спасает тот, кому и должно это делать. Наконец-то, Асами покидает место, где все кругом ей врали. Шин открыл дверцу машины, и Асами перебралась на переднее сидение. — Вот, держи, — Шин протянул ей плед. — Закутайся получше. Ключ зажигания повернулся, и машина издала мерное урчание. Зажглись фары. Шин расстегнул молнию куртки и стянул балаклаву. Он щёлкнул ремнем безопасности, резким движением переключил передачу и дернулся с места. — Я уж думала, ты меня бросил, — произнесла Асами, когда дом с зелеными стенами скрылся за поворотом. — Что ты! Ни в коем случае! — воскликнул Шин, уставившись на дорогу. — Ты ведь сама знаешь, насколько опасны эти ребята, так что нам потребовались некоторые… Приготовления. — Шесть дней? — воскликнула она. Асами старалась сдержаться, но невольно вложила в эти слова всю горечь, переполнявшую её. Ведь все эти шесть дней она, так или иначе, страдала. От лжи. От боли, высокой температуры и кашля. От мучительных противоречий, неустанно преследовавших её. От неясных чувств к Фейтану, которые так ни к чему и не привели. От ночных кошмаров, которыми её заботливо наградил Финкс. И чем она такое заслужила? — Прости нас, Асами-тян, — Шин отвесил рулю поклон. — Тебя, наверняка, пытали по-всякому, пока мы тут планы строили. Так что мы все очень перед тобой виноваты. Клянусь, как только мы приедем, я окружу тебя заботой и комфортом! — Кстати, а куда мы едем? — спросила Асами, притянув к себе колени и уткнувшись в них носом. Ещё не хватало, чтобы он увидел, как она расклеилась и плачет. За окном одноэтажные дома, выкрашенные в пастельные оттенки, слились в одну толстую и бледную линию. Улицы вокруг совершенно чужие. Выходит, сейчас Асами едет из одного незнакомого места в другое… — В безопасное место, куда же ещё? Шин закусил губу, лихо вертя руль и практически не сбрасывая скорость на поворотах. Они почти три года вместе, а он и словом не обмолвился, что умеет водить машину. Да ещё и так хорошо… Если задуматься, Шин многое скрывал. Асами ничего не знала о его семье и никогда не встречалась с его родственниками, а от вопросов о прошлом он умело уходил. Так что у Шина могли быть сотни граней, о которых Асами не знала. Но это все не так уж важно. Может, в его жизни произошла жуткая трагедия, и он пока не готов вытащить это наружу. Самое главное, что он пришёл на помощь. — А как ты остановил… Того парня? — поинтересовалась Асами, когда дорога перестала быть такой извилистой и Шин слегка расслабился. Произносить имя Фейтана не стоило. Чего ей сейчас точно не хотелось, так это сцены ревности. — Ты же знаешь, дорогая моя, у каждого пользователя нэн должны быть свои маленькие секреты, — он на секунду отвёл взгляд от дороги, чтобы подмигнуть Асами. — Кстати, ты упоминал, что ты работаешь не один. Кому ещё я обязана своим освобождением? — Когда ты не вышла на связь, я сразу же рванул к тебе домой и столкнулся там с твоими друзьями, — он вздохнул. — Прости меня за то, как закончился наш последний разговор! Я чуть с ума не сошел, когда выяснилось, что тебя похитили! Места себе не находил… — Всё хорошо, Шин, я не в обиде, — Асами осторожно погладила его по плечу. — Главное, что ты вытащил меня оттуда. Я правда благодарна всем вам! — Совсем скоро сможешь поблагодарить их лично. Гона, Киллуа, Сенрицу, Леорио… — А что насчет Курапики? — спросила Асами с опаской. Всё же Курапика стал причиной их последней ссоры. — Он объявился? — О, Курапика немало нам помог, — заверил её Шин. К счастью, на этот раз обошлось без ревности. — Он, можно сказать, сыграл в нашем плане ключевую роль. Курапика Курута За окном стояли две фигуры. Первая повыше и пошире, с круглой головой и толстой шеей. Вторая поменьше и потоньше. Мужчина и мальчик. Судя по всему, они о чем-то разговаривали и смеялись. Тот, что поменьше, что-то ел и без устали жестикулировал. Крупный стоял к нему спиной, почти привалившись к стеклу. Идеальная добыча. Первой в окно влетела цепь, скрытая с помощью Ин. Стекло разлетелось на куски, окатив крупного с ног до головы. Тот отпрыгнул, ещё не осознавая, что попался в ловушку. Его собеседник в спешке поставил тарелку на тумбу и замер. Большие, обманчиво добрые глаза, светлые волосы. Шалнарк Рьюсей. Тот, кто участвовал в похищении Орихары Асами. — А ты кто ещё такой? — прорычал скованный. Узнать в нем Финкса Магкава было непросто — он почему-то решил сменить имидж и побриться. — Закрой рот, ублюдок, — Курапика вскочил на подоконник и спрыгнул на пол. Из кармана показался пистолет, дуло которого направилось в голову Шалнарка. — Вопросы здесь задаю я. — Курута? Сдохнуть пришёл? Хочешь сразиться, так пойдём выйдем… — его рычание прервал вскрик. Курапика выстрелил Финксу в плечо. — Даже слов не понимаешь, — презрительно бросил он и переключился на Шалнарка. — Отвечай, что вы сделали с Орихарой Асами? — Эй, какого хуя? — до Финкса, наконец, дошло, что он связан по рукам и ногам. А значит, больше не было смысла скрывать цепь. — То, чего ты не смог, — тот улыбнулся. В голосе послышалась издевка. — Подружились и неплохо провели время. — Тебе бы лучше не действовать мне на нервы, — предупредил Курапика, сжимая рукоять пистолета. Да как он смеет говорить что-то подобное? Совсем совести нет? — А что не так? — губы растянулись ещё шире, из-за чего улыбка стала совсем уж ненатуральной. — Я отвечаю на вопросы и, в отличие от моего друга, соблюдаю все приличия. — Грязные трюки это всё, на что ты способен, а, красноглазый пидорас? — проскрежетал Финкс. Теперь он пытался разорвать цепи мышцами. Все пробуют, только вот ни у кого не выходит. Курапика заставил цепи сжаться сильнее, особенно вокруг поврежденного плеча. Кровь хлынула на футболку, а Финкс громко и часто задышал. Курапика никогда не считал себя садистом, но этот звук показался ему на редкость приятным. — Орихара Асами согласилась на ритуал? — продолжил он, не сводя глаз с Шалнарка. — Конечно, согласилась, — воскликнул тот с энтузиазмом. — Сегодня вот договаривались насчёт даты. Мы решили сделать это в Новый год. От ответов этого ублюдка хотелось скрежетать зубами. Что за человек? Далеко не каждый будет язвить со спокойной улыбкой на лице, когда в голову направлено дуло пистолета. Как же велик соблазн нажать на курок пару-тройку раз… Но вместо этого с пальца соскользнула цепь поиска и закачалась, как маятник. Жаль, что Курапика не активировал её сразу — не поймёшь лжет он или говорит правду. — Если эта цепь качнется во время ответа, я выстрелю, — предупредил Курапика. — А теперь повтори-ка свой ответ. — Серьёзно? — рассмеялся Шалнарк. — Ладно-ладно, не горячись, я немного соврал. Асами очень упертая, и пока не дала согласия. Сложно сказать, от чего именно его передернуло. То ли от того, что у этой мрази хватает приличий обращаться к Асами по имени, то ли от его издевательского тона. Курапика сделал глубокий вдох. У них есть план, и ему следует в точности выполнять свою часть, иначе ничего не выйдет. Выдох. Стоило ему открыть рот для нового вопроса, как из темноты выскочило что-то небольшое и розоватое. Этим нечто оказалась лысая кошка с уродливым хвостом, как у крысы. Она всеми лапами и зубами вцепилась Курапике в штанину, пытаясь прокусить ткань и добраться до кожи. — Дура, уходи отсюда! — закричал Финкс. Широко распахнутые глаза, поднятые брови (вернее то, что их заменяло), приоткрытый рот: всё лицо кричало — он не на шутку перепугался. Серьезно? Этот амбал убил столько человек, сделал столько зла и теперь беспокоится о своей кошке? Это, должно быть, шутка такая? Почему у него не нашлось хоть немного человечности для людей, которых он заставил страдать? — Если ты не уберешь кошку, я её пристрелю, — сказал Курапика как можно жестче. Лицо Шалнарка тоже изменилось. Улыбка уже не была такой уверенной, а из глаз исчезли спокойствие и самоуверенность. На мгновение в его глазах мелькнула ненависть. Да быть не может! Они, что, все на этой кошке повернулись? Шалнарк попытался напустить на себя уверенности и направился к нему, но во всей его фигуре читалось беспокойство. Наконец-то Курапика нашел способ надавить на него. Заставить бояться и нервничать. Шалнарк поравнялся с ним и присел на корточки. Кошка, уж слишком воинственная, никак не хотела отрываться от его штанины. — Пойдем на ручки, Гуригури, — проворковал он еле слышно. — Давай сюда. Вот так, хорошая девочка. От одного взгляда на Шалнарка, нежничающего с кошкой, становилось тошно. Он относился к Асами как к предмету, а в этой уродине души не чает, хотя она даже не человек. Почему в этом доме всё так неправильно? Наконец, он преуспел в своём деле и поднялся, с кошкой на руках. Она, тем временем, вылизывала его подбородок. Шалнарк вернулся, где стоял, обнимая и почесывая кошку за ухом. — Вы пытали Орихару Асами? — Ну да, было дело, — бросил он с явным безразличием. Теперь всё внимание уходило питомцу. — Но я этим не занимался. — Кто это делал? — прошипел Курапика сквозь зубы. Асами страдала, а у этого подонка такое не вызвало ни капли сострадания. У него вообще есть чувства? — Прости, Финкс, я не могу врать, — Шалнарк извинился, но все было каким-то фальшивым. А затем добавил с неуместной торжественностью, — Да вот же он стоит! Рука Курапики опустилась и два раза спустила курок, целясь Финксу в бедро. Тот сморщился и запрокинул голову, но кричать не стал. Кошка чуть не вырвалась из рук Шалнарка и громко замяукала. — Ты же понимаешь, что теперь тебе не видать лёгкой смерти? — прорычал Финкс. — И твои ёбаные цепи меня не остановят. — Эти цепи принудительно включают Зецу, а без нэн их так просто не разорвешь, — бросил Курапика и перевел взгляд на Шалнарка. — Продолжим разговор. — Но я ведь сказал правду! — на лице Шалнарка отразилось удивление. Ни беспокойства, ни сочувствия чужой боли, и, что самое плохое, больше ни капли страха. — Зачем ты выстрелил в него? — Ты еще спрашиваешь! — воскликнул Курапика чуть громче, чем ожидал от себя. — Он пытал человека. Ты вообще знаешь, что такое пытка? Понимаешь, как страшно и больно тому, кто через это проходит? Ты, блять, понимаешь это или нет?! — Ты хочешь услышать, что нам жаль? Да даже если так, это не твое дело, пидорас! — закричал Финкс. Его лицо исказилось и теперь больше напоминало гневную маску. — Да, я пытал её, сорвал ей пять ногтей, и мои сожаления нихуя тут не изменят. Хочешь поговорить, со мной, блять, говори! И прекращай целиться в Шала и Гуригури, они вообще в этом не виноваты! — Ты со мной хочешь поговорить о невиновных? — да как эта тварь вообще смеет произносить что-то подобное? Цепи стиснули Финкса крепче, ещё немного, и у него кости начнут трещать. Кошка словно почувствовала, что происходит, и принялась оглушительно вопить, сопровождая звуки, мало похожие на мяуканье, яростными попытками выбраться. Шалнарк что-то шептал ей на ухо, но это мало помогало. — Сейчас я решаю с кем разговаривать, — отрезал Курапика, прожигая Финкса взглядом. Вдох. Выдох. Нужно держать себя в руках. До него ещё дойдёт очередь. Он перевёл взгляд на Шалнарка. — Что ещё вы сделали с Орихарой Асами? Если ответ мне не понравится, выстрелю в кошку. Конечно, у Курапики рука бы не поднялась убить животное, но раз уж это был единственный способ их запугать… До чего же он докатился? Что они вынуждают его делать? — Дай-ка вспомнить, — протянул он с приторной улыбкой. — Вылечили от пневмонии, научили играть в Мортал Комбат, наряжали вместе ёлку и готовились к празднику. Что ещё, Финкс? — Шалнарк, блять! — прошипел тот. — Ты какого хуя устроил? Моя кошка… Курапика с недоверием уставился на Цепь поиска. Он столько всего перечислил — и хоть бы одно высказывание оказалось ложью. Но нет, цепь даже не шелохнулась. Выходит, они сначала пытали её, а потом резко сменили тактику на прямо противоположную? Да что творится у них в голове? Мы сделали то, чего ты не смог — подружились и неплохо провели время. Шалнарк мог сколько угодно язвить и приторно улыбаться: таким цирком Курапику не проймешь. Но эта чертова фраза действительно его задела. Это неправильно! Не могла Асами подружиться с кем-то вроде этих двоих! — Последний вопрос, — Курапика покрепче сжал пистолет, — где сейчас Куроро Люцифер? — Извини, Курапика-тян, но ты опоздал самую малость, — Шалнарк ехидно усмехнулся. — Видишь ли, ещё несколько часов назад он был здесь, а теперь уехал куда-то с Хисокой. И никто из нас не знает куда, представь? Эх, пришел бы ты раньше… Финкс прыснул и захохотал, насколько ему позволяли цепи, а Шалнарк глянул на него с фальшивой жалостью. Даже у их кошки был какой-то неприятный, глумливый взгляд. Чёрт! Что бы он не спрашивал, это приводит только к расстройству и ярости, и так переполняющей его. Надо с этим завязывать. Цепь правосудия выстрелила из рукава и устремилась к Финксу. Лезвие прошло сквозь кожу, заставляя его поперхнуться смехом, и исчезло внутри. Курапика мысленно повторил несколько предложений, заученных наизусть, а затем откашлялся и начал: — У меня есть три условия. Ты можешь отказаться выполнять их, но тогда умрешь. Если нарушишь хоть одно из них — умрешь. — Так это был ты, говноед? — воскликнул он. — Тот, кто наложил нэн на Шала и Паку! Так я, блять, и думал! — Первое условие, — Курапика проигнорировал его выпад. — Тебе запрещено использовать нэн. Второе условие: ты не можешь передавать никакую информацию обо мне и моих способностях никаким из способов. Если ты попробуешь рассказать, написать, намекнуть, передать, используя жесты, пантомиму, а так же сделать это с помощью нэн или используя любой другой способ — умрешь. Третье условие: попытаешься убить меня или причинить вред моему здоровью — умрешь. Финкс выглядел так, словно готов разорвать Курапику на части, даже не пользуясь нэн и оставаясь в скованном состоянии. Если бы это можно было сделать одним только взглядом, Курапика давно бы превратился в безжизненную груду плоти. Всё правильно, такого, как он, необходимо остановить. Раздались аплодисменты. Сначала тихие, еле различимые, но всё крепнущие и усиливающиеся. Шалнарк хлопал в ладоши с довольной улыбкой на лице, умудряясь как-то удерживать кошку в руках. — Браво, Курапика-тян, — усмехнулся он, — только вот всё это бесполезно. Придет Асами и снимет нэн с Финкса. Она не проводит ритуал для Куроро, потому что плохо его знает, но для своего друга она не поскупится… Палец нажал на курок, и Шалнарк опрокинулся назад. В больших зеленых глазах, между которыми угодила пуля, на секунду отразилось удивление. Кошка закричала, словно ребенок, и убежала куда-то вглубь квартиры. Курапика опустил пистолет, чувствуя, как дрожат пальцы. Да что там, у него все руки ходуном ходили. — Нахуя ты убил его, пидорас?! — заревел Финкс. — Он же ответил на все твои сраные вопросы! — Этот ублюдок оскорбил Асами, — дрожащим голосом произнес Курапика. — Она никогда не опустится до дружбы с отребьем, вроде вас, и никогда не станет делать что-то для вас. Для надежности он два раза выстрелил и во второе бедро Финкса. Так он точно никуда отсюда не денется. Прошло достаточно времени, а значит, уже можно уходить. Курапика дематериализовал цепь и выпрыгнул в окно, сопровождаемый оглушительными воплями: — Ты у меня будешь жрать свои же глаза! Каждую кость в тебе, пидорасе, сломаю! Слышишь меня, уёбок? В следующий раз без рук и без ног останешься!